скачать книгу бесплатно
– Сейчас бухгалтерия все оформит.
Замдиректора вновь взялся за телефон; я подхватил рюкзак со штормовкой и вслед за Шептало вышел из кабинета. Уже в приемной мы столкнулись с начальницей энергетического отдела, и та не сдержала удивления:
– Владимир Николаевич, вы уходите?
– Сейчас вернусь, – отмахнулся куратор и по залитым мертвым светом люминесцентных ламп коридорам повел меня в бухгалтерию. А когда я расписался за получение пятнадцати тысяч рублей, то как бы невзначай заметил:
– Если сегодня не вернетесь, и вовсе просто замечательно будет.
– Да уж понятно, – хмыкнул я, пряча деньги в карман.
– Насильно не пои.
– А если на озеро вывезти и там забыть?
– Только попробуй!
– Шучу.
Хотя почему – шучу? Можно и забыть, лето как-никак на дворе. Вот как-то раз мои друзья в ночь с первого на второе января в соседний поселок поехали за пивом и одного товарища у магазина потеряли. А у того ни шапки, ни шарфа и сам он не местный, куда идти, совершенно непонятно. Хорошо хоть те гаврики на полпути сообразили, что на заднем сиденье как-то очень уж тихо, и пропажу вовремя обнаружили.
– Идем, шутник, – зашагал куратор к лестнице. – С объектом познакомлю.
Мы поднялись на третий этаж, и Владимир Николаевич остановился у распахнутой настежь двери кабинета, сплошь заставленного картонными коробками и стопками перевязанных шпагатом папок.
– Да понимаете, у нас штат не укомплектован, без привлечения вневедомственной охраны никак не обойтись было! Вот ведь все согласования… – Одутловатый дядька лет пятидесяти что-то горячо доказывал сидевшему за погребенным под кучей бумаг столом ревизору, который лишь рассеянно кивал и в дискуссию вступать явно не собирался.
– Родион Леонидович, можно вас отвлечь на секундочку? – выгадав момент, вклинился Шептало в экспрессивный монолог толстяка.
– Конечно, конечно. Слушаю вас, – явственно обрадовался нашему приходу аудитор Счетной палаты. – Борис Федорович, вы позволите?
– Хорошо. Минут через пятнадцать подойду, тогда и продолжим, – потер мясистую переносицу одутловатый и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, вышел в коридор.
– Какой же он все-таки трудный! – вздохнул ревизор и поднялся из-за стола закрыть окно. Сквозняк перестал шелестеть подшитыми в раскрытые папки листами, и сразу сделалось невыносимо душно.
– Работа у человека такая, – не стал принимать чьей-либо стороны Шептало и указал на меня: – Это заместитель начальника нашего центра повышения квалификации. Он местный уроженец и любезно согласился показать вам достопримечательности города.
– Скорее – достопримечательности общепита, у меня со вчерашнего вечера из-за перелета маковой росинки во рту не было, – улыбнулся я и, прежде чем ревизор успел отказаться от столь неприкрыто навязываемого похода на обед, протянул руку: – Александр Сергеевич.
– Родион Леонидович, – не без колебания ответил на рукопожатие аудитор, умное тонкое лицо которого выдавало потомственного интеллигента. – Тут неплохое кафе совсем рядом…
– Мы на машине, – пояснил я, – по времени точно так же выйдет.
– Соглашайтесь, – проникновенно надавил на ревизора Владимир Николаевич, – а я пока Прокофьеву внушение сделаю.
– Ну если только так… – Родион Леонидович с сомнением оглядел многочисленные папки с документами и неохотно закрыл ноутбук. – Мне собраться надо…
– Во двор выходите, – попросил я и покинул кабинет, оставив ревизора и куратора наедине. А когда спустился с крыльца, меня тут же окликнул куривший у внедорожника Виталий:
– Товарищ!
Подошел к нему, и парень уточнил:
– Тебя как лучше звать, Льдом или Александром?
– Зови Льдом.
– Понял. Говорят, обедать едем?
– Да, только ревизора дождемся. – Я убрал рюкзак на заднее сиденье и, сняв штормовку, остался в одной футболке.
– Ничего по погоде не нашлось? – улыбнулся водитель и выкинул окурок в урну.
– Это обычная джинсовка, только пропитанная чем-то. – Я расправил штормовку, на спине которой серыми нитками было вышито «REMETEE», и, аккуратно сложив ее, убрал на заднее сиденье. – Да ты и сам…
– Ну так-то да, – согласился со мной Виталий, с усмешкой одергивая свой пиджак. Проглядывавшая из-под него белая футболка и вываренные до серости джинсы в сочетании с черными кожаными туфлями придавали вид парню несколько расхристанный, но водитель – не офисный работник, может себе некоторые вольности позволить.
– А вот и господин Раскольников пожаловал, – кивнул Виталий на появившегося на крыльце ревизора.
– Серьезно? – удивился я и помахал Родиону Леонидовичу: – Мы здесь!
– Шучу, Варац он по паспорту, – тихонько рассмеялся парень, забираясь на водительское место. – Куда едем?
– На площадь Ленина. Кинешь там машину где-нибудь на стоянке.
– Возвращаться не будем?
– Было такое пожелание, – подтвердил я и уточнил: – Да, Прокофьев – это кто?
– Борис Федорович-то? Зам по режиму. А что?
– Ничего, просто интересно, – ответил я и предложил подошедшему ко внедорожнику ревизору: – Садитесь вперед, пожалуй.
Родион Леонидович уселся рядом с водителем и устроил на коленях сумку с ноутбуком; я в одиночестве вольготно расположился на заднем сиденье. Виталий направил автомобиль в медленно раскрывшиеся ворота, а когда дворы остались позади, внаглую срезал через две сплошные, перестроился в крайний правый ряд и повернул на проспект Революции.
Ревизор тотчас прилип к окну, да я и сам поглядывал по сторонам не без интереса – в последнее время появлялся в Ямгороде нечасто, и было любопытно оценить, чего тут теперь и как.
Особо, впрочем, изменения в глаза не бросались. Разве что кое-где выросли новые высотки, да еще дороги стали заметно шире, а вот деревьев, наоборот, поубавилось. И автомобили… Автомобилей оказалось столько, что жалкие три остановки мы тащились никак не меньше пятнадцати минут. По московским меркам, может, и ерунда, а вот в Ямгороде раньше такого безобразия не наблюдалось. Особенно по воскресеньям.
Ладно хоть мы сейчас никуда не торопились…
Проехав площадь Ленина, водитель свернул на боковую улочку и загнал внедорожник на платную стоянку позади высоченного офисного здания.
– Ну все, – обернулся он к нам, – дальше своим ходом.
Мы выбрались из охлажденного кондиционером салона в уличный зной, дождались сходившего к будке охранника Виталия, и уже все вместе отправились к мощенной тротуарной плиткой пешеходной зоне.
Облицованные стеклом высотки там соседствовали с отреставрированными купеческими особняками и сталинскими многоэтажками, а праздношатающуюся публику развлекали не только доносившиеся из громкоговорителей веселенькие ритмы, но и несколько команд уличных музыкантов. Ну и так, по мелочи: киоски, тиры, статуи, скамейки.
– В паб? – догадался вскоре Виталий.
– В паб, – подтвердил я.
– Подождите, какой паб? – всполошился Родион Леонидович. – Мы же просто пообедать собирались! Я вообще пиво не пью!
– В пабе отлично кормят. Закажем бизнес-ланч, – успокоил аудитора водитель, совершенно не смущаясь тем фактом, что сегодня воскресенье. – Да вы не волнуйтесь, туда даже иностранцы ходят.
– Ну тогда ладно, – успокоился ревизор и остановился перед бронзовым нищим, сидевшим на тротуаре перед отделением «Альфа-банка» с выставленной для сбора пожертвований кепкой. – Оригинально, – несколько озадаченно произнес он некоторое время спустя.
– Бывший управляющий не захотел на укладку тротуарной плитки скидываться, вот и поставили в отместку, – то ли в шутку, то ли на полном серьезе просветил нас водитель и указал на зеленый навес: – А вон и паб.
Мы поднялись на летнюю веранду питейного заведения, расположенного на первом этаже жилого дома, и улыбчивая девушка провела нас к свободному столу.
– «Очень мил бывает Кролик иногда, – опускаясь на деревянную скамью, пробормотал я давным-давно услышанный по аналогичному поводу от Напалма стишок. – С ним приятно сесть за столик. Да – да – да!»
Родион Леонидович сделал вид, будто ничего не услышал, и отправился мыть руки. Виталий с усмешкой глянул ему вслед и, снимая пиджак, тихонько пропел:
Официант закажет столик, мы присядем вместе с Толей,
Мы ему заплатим стольник – пусть идет.
– Ну или так, – кивнул я и уставился на футболку водителя: – Слушай, Виталий, ты из протестного электората или это шутка юмора такая?
На футболке черным по белому было напечатано: «Жулик и Вор».
– А, – махнул рукой парень, усаживаясь напротив, – друзья подарили.
– Родион Леонидович такого не одобрит.
– Мне-то что? Мое дело маленькое: рули себе да рули.
– Ну-ну, – хмыкнул я и отвернулся к окну.
Там – деревья, лавочки, статуя городового. Дребезжащие штангами троллейбусы, разномастные маршрутки. Симпатичные девушки и просто прохожие.
Несмотря на зависшее в безоблачном небе солнце, под тентом было прохладно; здесь гулял легкий ветерок, и хотелось не просто пообедать, а посидеть более основательно. Холодное пиво, тихая музыка, неспешная беседа. Для второй половины выходного дня – лучше не придумаешь. Да и в программу буднего вечера такие посиделки вписались бы просто замечательно.
Вот только вернувшийся из туалетной комнаты Родион Леонидович поддерживать светскую беседу не собирался и, сделав заказ, немедленно уткнулся в свой ноутбук.
Я показал Виталию меню и отчертил ногтем строку с «Гиннессом», но парень лишь отрицательно покачал головой. У меня с досады даже возникло желание перебраться за барную стойку. Не попроси об одолжении Владимир Николаевич, точно бы на этих язвенников-трезвенников плюнул.
К счастью, заказа долго ждать не пришлось; правда, ели мы тоже в полной тишине. Виталий поглядывал то на меня, то на ревизора, но никаких попыток завязать разговор не предпринимал, я тоже помалкивал. И лишь когда и с первым и со вторым было покончено, водитель подозвал официантку.
– Девушка, – улыбнулся он, – у вас ведь ирландский паб?
– Ирландский, – подтвердила та.
– А что посоветуете из национальных дижестивов?
– Виски…
– Давайте три по пятьдесят «Джеймсона», – заглянул я в меню. – Только двенадцатилетнего…
– Я не буду! – попытался возразить Родион Леонидович, но Виталий его и слушать не стал.
– Для пищеварения, – уверенно заявил он.
– Мне пора возвращаться, – продолжил настаивать на своем ревизор. – Обед заканчивается!
– Сегодня воскресенье, – напомнил я.
– Неважно! Мою работу за меня никто не сделает!
– Хорошо, как скажете. – Виталий взял с подноса подошедшей официантки рюмку, влил в себя виски, крякнул и достал телефон. – Алло, пришлите кого-нибудь на площадь Ленина…
– Стойте! – возмутился Родион Леонидович. – Мы же сюда на вашей машине приехали!
– Я выпил, как теперь за руль садиться? – резонно заметил Виталий. – Да вы, Родион Леонидович, не волнуйтесь, пока нас заберут, все выветрится уже. А на общественном транспорте добираться еще дольше будете.
Ревизор нехотя поднял рюмку, отпил и поморщился, ища, чем бы закусить. Я развернулся и окликнул официантку:
– Девушка, нам бы еще рыбное ассорти и три «Гиннесса»!
– Я не пью пиво! – всполошился ревизор.
– Как в ирландском пабе не выпить «Гиннесса»? – округлил я глаза. – Вы меня удивляете, Родион Леонидович!
– Не надо!
– Не хотите «Гиннесc», возьмите «Леффе». Бельгийское монастырское – будете в восторге.
– Мне нельзя пиво!
– А кому можно? Мы же по чуть-чуть, чисто символически!
– Я вам русским языком говорю, – начал выходить из себя ревизор, – мне нельзя пить пиво! Врач запретил! Из-за сосудов.
– Девушка, тогда два «Гиннесса» и сидр. Сидр ведь можно?
– Можно, – сдался Родион Леонидович, – но больше мне ничего не заказывайте!
– А мы и сами больше ничего не будем, – успокоил его Виталий. – Мы же чисто для улучшения пищеварения…
Я опрокинул в себя виски, после сделал пару глотков черного горьковатого стаута и зажмурился от удовольствия. Хорошо!
Температура воздуха градусов под тридцать, организма и того более, а тут – раз и холодное пиво. Разница вроде ерундовая, всего-то градусов в двадцать – двадцать пять, но зато каков эффект! Жить сразу стало лучше и веселей…
Еще раз приложившись к бокалу, я подцепил на вилку ломтик семги, прожевал и кивнул:
