скачать книгу бесплатно
– Чего это они? – потребовала Зинка объяснений у кудрявой подружки, и та захихикала.
– Кто-то слишком откровенно пялился на чужой зад, – пояснила она и строго посмотрела на собственного ухажёра. – И не один Денис, между прочим!
Но длинноволосый неформал лишь беспечно отмахнулся.
– Ой, да ладно тебе, Ксю! Сама тоже с чьей-то мускулистой спины глаз не спускала!
Кудрявая девчонка состроила мечтательное выражение и театрально вздохнула.
– Там и пониже спины всё мускулистое!
Зинка возмущённо фыркнула.
– Ксюша, ну как так можно?!
– Так и нельзя, – спокойно ответила кудрявая егоза и потрепала своего парня по щеке. – Мне только Серёжу можно.
Вернулись Андрей с Аней, разлеглись на покрывале по соседству. Сергей-неформал взял Ксюшу за руки, и они уставились друг на друга, при этом игра в гляделки сопровождалась дикими гримасами и сдавленным смехом. Зинка только глаза закатила.
– Детский сад!
Фролов достал из сумки пластиковую бутылку с «пепси», отпил сам и предложил мне. Я потянулся было, но сразу уточнил:
– С ромом?
Андрей кивнул, и я покачал головой.
– Не, сейчас обсохну и пойду готовиться. – Перехватил удивлённый взгляд соседки и пояснил: – Завтра вступительные экзамены начинаются.
– Здорово! – обрадовалась за меня Зинка. – Куда поступаешь?
– В политех на архитектурно-строительный. У них там экономика строительства есть, если получится, туда пойду.
Девчонка скрестила ноги и спросила:
– Но вечером ты меня ждёшь?
– Приходи обязательно!
Мы ещё немного поболтали обо всякой ерунде, а потом я оделся и потопал домой. По пути передумал и свернул к кафетерию, благо у его крыльца уже не стояло серой «девяносто девятой».
Внутри играла музыка, и Алёна негромко подпевала исполнительнице:
– А ты не лётчик…[3 - «Лётчик», Анка.]
Заводной припев понравился, куплеты же своими плевками в сторону Лубянки откровенно разочаровали. Сейчас все смелые стали, дохлого льва только ленивый не пнул, а вот раньше кишка тонка была, только рокеры чего-то там изображать из себя пытались, да и то не все.
– Привет, Сергей! – улыбнулась мне продавщица. – Давно не появлялся.
Я мог бы выдать что-то о разбитом сердце, тем более что Алёна и вправду была премиленькой, но, памятуя о её просьбе, от комплиментов воздержался и указал на прочертивший висок шрам.
– Сотряс заработал, две недели пить нельзя было.
Алёна озадаченно склонила голову набок, и серебристо-белая прядь упала ей на лицо, закрыв левый глаз. Стояла-то блондинка за витриной с кондитерскими изделиями, за отделом с бутербродами и водкой на розлив присматривала её напарница – полная тётка средних лет.
– Будь добра, взвесь полкило рулета с белковым кремом, – попросил я.
– Решил переключиться на сладкое? – улыбнулась Алёна с некоторым даже, как мне показалось, облегчением.
– Гости придут.
Рулет потянул на пятьдесят три пятьдесят; я дошёл до отдела с алкоголем и протянул продавщице мятую сотню, а на сдачу получил четыре странного вида десятирублёвых монеты с серебристым ободом и жёлтым кругляшом в центре. Их реверсы, как и оборотные стороны выданных сверху пятирублёвки, рубля и миниатюрных пятидесяти копеек украшал не герб, а изображение кремлёвской башни и купола какого-то дворца. При этом упоминался государственный банк СССР, да и год выпуска значился тысяча девятьсот девяносто первый. Надо же, не видел таких раньше. Вообще всё в армии пропустил.
Озадаченно бренча монетами в кулаке, я вернулся к Алёне с чеком, и блондинка наколола его на спицу, даже не взглянув на пробитую сумму.
– Держи! – отдала она мне завернутый в обёрточную бумагу и перетянутый шпагатом рулет.
– Слушай, ты же Рому знаешь? – спросил я, не спеша отходить от витрины. – Наш друг с Андреем, высокий такой, чисто хлопец деревенский, кровь с молоком.
– Знаю, конечно, – фыркнула Алёна. – Каждый день сюда как на работу ходит.
– А вчера вечером в твою смену заходил? Почему спрашиваю – не помнишь, сколько он выпил?
– Взял сто пятьдесят водки и стакан томатного сока, – указала продавщица на перевёрнутый стеклянный конус с краником, заполненный ярко-красной жидкостью. – А что?
– Да как-то сильно его развезло. Если только ещё где добавил…
– Он самую дешёвую водку брал, «Традиционную». Это новая какая-то, с неё многие резко пьянеют.
– Буду иметь в виду, – кивнул я и двинулся на выход. – Счастливо!
– Пока!
Я толкнул стеклянную дверь и вышел из кафетерия, пытаясь решить для себя, испытываю что-то по отношению к Алёне или нет. Её связь с бизнесменом меня определённо коробила, но дело было не в ревности и даже не в каком-то там собственническом инстинкте. Просто рассчитывал при случае с ней переспать, а теперь уже точно не выйдет.
Вот только, чем страдать всякой ерундой, лучше бы смотрел по сторонам, а так встрепенулся, лишь когда послышалось:
– Гля, Енот!
Вскинулся, а навстречу топают Кислый-младший, Пантелей и парень постарше, который вчера улетел в кусты от пинка Андрея. Вот так встреча, блин на фиг…
Вообще при столь паршивом раскладе не зазорно развернуться и задать стрекача, но побежишь – так и будут потом гонять. И я убегать не стал, вместо этого переложил свёрток с рулетом в левую руку и вытащил из кармана пускач. Большой палец упёрся в шпенёк, и злорадные улыбки пацанов сразу увяли. Очень уж непредсказуемая штука – сигнальная ракета, может срикошетить, а может и в одежде запутаться, тогда до костей мясо точно прожжёт.
– Енот, ты дурак, что ли? – вроде как пристыдил меня Кислый и сплюнул под ноги длинную струйку слюны.
– Контуженный, – кивнул я, не спеша, впрочем, прицеливаться. – Со справкой.
Пацаны переглянулись. Подставляться под выстрел из пускового устройства им определённо не хотелось, но и просто пройти мимо они тоже не могли. Опять же оставались шансы, что выстрела не последует; не так уж просто перейти подобную черту…
Дабы развеять все сомнения на собственный счёт, я растянул уголки губ в механической улыбке, которая больше походила на оскал, и спросил:
– Хотели чего?
– Вы с Кролом совсем берега потеряли! – объявил незнакомый парень, который точно был из кодлы Кислого-старшего. – За беспредел ответите! Завтра в восемь будем ждать на футбольном поле десятой шараги. Не придёте на стрелу, станем по всему району щемить, так Кролу и передай.
– Передаста нашёл? – не сдержался я.
– Не хочешь, не передавай. Твоё дело. Пошли, пацаны.
И они ушли. Я тоже у кафетерия оставаться не стал и потащился обратно на пляж. Там отозвал Андрея в сторону и рассказал о случившемся, но Фролова вызов на стрелку нисколько не встревожил, он будто заранее чего-то подобного и ожидал.
– Серый, ты не парься, – попытался успокоить меня приятель. – Я на этот счёт с Графом перетру. Ну и ты поговори с кем сможешь. Пусть подваливают к семи к моему подъезду. А сам подходи в четыре в гаражи – ещё успеем мебель пособирать.
Ну да – война войной, а обед по расписанию.
Я попрощался с Андреем и отправился домой. Во дворе играли в настольный теннис знакомые пацаны, заручился их обещанием поддержать нас на завтрашней стрелке с братвой Кислого и поднялся к себе. Там убрал рулет в холодильник и заварил чай. Потом уселся грызть гранит науки. Но больше, конечно, ждал соседку…
03|07|1992
вечер
В дверь позвонили без десяти шесть. Я открыл и посторонился, запуская внутрь Зинку.
– Привет, Сергей!
Девчонка шагнула через порог с несколько даже виноватой улыбкой, а следом зашла её младшая сестра Нина и вприпрыжку заскочил Яша – круглощёкий малец двенадцати лет от роду. Был Зинкин брат точной копией папеньки, только без залысин, да и сам дядя Боря тоже повода зайти в гости не упустил. Вошёл последним, поздоровался, протянул запотевшую поллитровку «Русской» и четверть батона варёной колбасы на закуску.
– Такую покупку грех не обмыть! – заявил он.
– Особенно вечером в пятницу! – поддакнул дядя Петя и махнул рукой, зазывая соседа на кухню.
– Да погодите вы! Сначала чай!
Я выложил на стол рулет, и пухленькая Нина тут же заняла одну из табуреток. А вот Яша побежал смотреть телевизор.
– Ух ты! – присвистнул он. – А пульт есть?
– Пульта нет, – разочаровал я мальчишку, и тот без спросу включил питание.
Загорелся красный огонёк кнопки, отмеченной цифрой «один», экран начал медленно светлеть, заработал динамик.
Инвайт! Просто добавь воды!
Реклама мальчишку не заинтересовала.
– А где кабельное? – спросил он и переключил телевизор на вторую программу.
На экране замелькали белые линии, повторяя и усиливая контуры обычного изображения, зазвучала музыка.
С причала…[4 - «Прогулки по воде», группа «Наутилус Помпилиус».]
Яша вновь переключил канал, но не тут-то было.
– Верни! – потребовала Зинка, а затем подтолкнула брата к выходу. – Иди, рулет жуй. А то Нинка всё сожрёт. – И уже мне пояснила: – Это «Наутилус», крутая группа.
– Понял, – кивнул я.
– У меня весь альбом есть. Могу дать послушать.
– Не откажусь, – сказал я, дождался окончания песни и спросил: – А ты чего не идёшь чай пить? Пошли!
Рулет смолотили буквально в пять минут, потом я переключил телевизор на кабельный канал, а сам вернулся на кухню, где Борис Ефимович и дядя Петя уже откупорили бутылку и нарезали колбасу.
Нет, водки нисколько не хотелось, но вот колбаса показалась куда интересней мультфильма о койоте и странного вида нелетающей птице. Но только ухватил с блюдца кусок докторской, и Борис Ефимович возмущённо хлопнул ладонью по столу.
– Ты есть сюда пришёл? Где рюмка?
– Ему в ночь сегодня, – заступился за меня дядька. – Мало ли там как, лучше без запаха обойтись.
– Вроде не было проблем? – насторожился я.
Дядя Петя пожал плечами.
– Раз в год и вилы стреляют.
Борис Ефимович опрокинул в себя рюмку, закусил и начал:
– Анекдот новый рассказали. Встречаются как-то Горбачёв, Ельцин и Гайдар…
– Это не анекдот, а моя мечта! – оборвал соседа дядька. – Встречаются как-то Горбачёв, Ельцин и Гайдар… в аду!
– Тьфу на тебя! Ладно, Горбачёв глава преступной коммунистической клики…
У дяди Пети заклокотало в горле от возмущения, но Борис Ефимович не обратил на это внимания и спокойно продолжил:
– …а Гайдар в «Коммунисте» и «Правде» партии усердно подмахивал, но Ельцин-то совсем другое дело! Пусть он из бывших, но выбран всенародно! Он легитимен!
– В гробу я эту легитимность видел! – взорвался дядька. – Людям жрать нечего, с голоду мрут, будто в блокадном Ленинграде! Ты посмотри, как цены растут! Каждый божий день! – Он разлил водку по рюмкам и шумно засопел. – Знаешь, две недели назад наша зарплата куда привлекательней казалась!
– Ну извини! – развёл руками Борис. – До осени повышения не жди. У нас, вон, уже треть научных сотрудников разбежалась из института. Кто в коммерцию подался, в челноки или на рынок, кто и вовсе в никуда.
– Позор!
– Да не, баба с возу – кобыле легче, – отмахнулся сосед. – Нет у нас будущего. Государству разработки не нужны, а на хозрасчёте не выжить. Вот и получается – чем больше народу уволится сейчас, тем меньше в приватизации участвовать станет. По малой приватизации акции среди трудового коллектива распределяться будут, так что оставшимся одна выгода выходит.
– Срамота! – возмутился дядя Петя. – Но ничего! Надо будет, я до директора дойду!
– Радуйся тому, что есть, – проворчал Борис Ефимович. – Нам уже предлагали хозблок под охрану передать. Сигнализация, все дела. Хорошо хоть денег не нашлось, а то пришлось бы вас сокращать. А начнёшь права качать, и сократят!
