скачать книгу бесплатно
Кажется, это была какая-то цитата. Рэдди стоял на безумно ровном газоне подстриженной травы перед порталом третьего пандуса Госпиталя, и, глупо улыбаясь, разглядывал переливающуюся искру крошечной эрвэграфии.
Дела. Служба. Жизнь. Друзья.
Много всего. Они очень нескоро встретились снова. Должны были пройти годы, чтобы это случилось. Он не пытался с ней связаться, она ничего не знала о нём. Но. Её звали Оля.
И это был его приговор.
Это был приговор им обоим.
Первый молча выводил носитель на курс точки финиша, Песне Глубин так и не было суждено в тот раз родиться в недрах его сознания – основные силы группировки мобильного реагирования оставались где-то в глубинах виртуального пространственного кокона на подходе выходу в физику. Там же где-то двигался «Улисс», модуль нулевого ранга класса «Тор» с Воином Фениксом в рубке. Сколько субъективных веков Первый не участвовал в боевых действиях, избегал контакта с Воинами, зачем и начинать снова.
Сегодня будет петь другой.
Контроль Т-Робота осуществлялся на более низком уровне, и Песня отступала, не начав струиться в чёрные глубины пространства. Миллиарды инфоканалов шнурами сверкающей плазмы окружали то, что заменяло Вечному саму его душу, управляя тераваттами силовых установок Т-Робота, словно то была его собственная ладонь.
Огромная машина свернула окружавший её сияющее тело беспросветно-чёрный саван, замерла на миг, словно раздумывая, а потом камнем рухнула в наш мир, некогда неразумно выпустивший её из рук. Тут же снова возник в пространстве этот мертвенно-тихий диалог, долгие тысячи лет продолжавшийся на дне великого разума. Вселенная содрогнулась. Ей было невыносимо слушать.
Защитник.
Отозвалось:
Да.
Когда прозвучал сигнал?
Около десяти объективных часов назад, точнее пока не известно. Локальное время из…
Оставь. Обстановка?
Без изменений. На границе Системы обнаружен рассыпающийся строй рейдеров. В том числе высших классов. Предположение: была начата экстренная эвакуация. Других сигналов тревоги уже не последовало, вторичное эхо ходовых генераторов до сих пор не обнаружено. Конфигурация Системы в настоящий момент крайне неудачная – враг подходил со стороны ближайшего выступа ЗСМ, доступен был лишь Колодец Раше, расположенный сейчас оверсан от Пентарры. В таких условиях по предварительным расчётам соотношения сил вероятность транспортам достигнуть…
Отчёт расшифрован? Почему им это удалось так просто? Что-то технологически новое?
Расшифровка идёт, но в данном случае это останется несущественным.
Я знаю.
Всё это неважно. Почти всегда. Сколько раз они прибывали слишком поздно. Этот – не станет исключением. Субьективное время, оно движется, но словно стоит. Век Вне, Битва Тысячи Лет, затем кровавый Мирофаит. Уже всё совсем иначе, уже победы следуют за победами, а поражения нечасты, исчезающе редки… И тут снова нечто ужасное, пусть периферия, но сколько лет прошло! И, как назло, именно там, где можно остаться безнаказанным, ударить и снова уйти в вековое безмолвие прыжка.
Предательское время. Оно никогда не перестанет быть его врагом.
Силы группировки Флота достаточны?
Все доступные резервы подняты по тревоге, КГС закрывает Сектор, Галактическая База «Мерк» приведена в нулевую готовность, но эти меры неэффективны, ожидания на вероятность именно такого поворота событий составляли меньше…
Да, это их, Совета ошибка. Пропустили. Не предусмотрели. Сколько субъективных веков…
Сто пятьдесят пять лет по Террианскому Стандарту, – услужливо подсказал Защитник.
Сколько тут… было?..
Два миллиарда людей, четыреста тысяч представителей остальных рас Содружества плюс гарнизон Базы ГКК «Керн», по минимальному расписанию – основные силы сейчас в прыжке к Дрэгону.
За всю свою полную крови и страданий жизнь Первый так и не научился спокойно переносить такие сообщения. Галактика, почему Хранители опять промолчали? Что они увидели за всем этим?
Два миллиарда.
Ты уже привык. Не обманывай себя. Это призраки мёртвой эмоции. Фантомные боли, не более. Я знаю.
– Я не хочу к этому привыкать! К этому нельзя привыкать! – это была не речь, а кашель, его сжатые губы разлепились, произнося слова вслух, не в силах сдержаться, не в силах молчать. Впрочем, ярость была пустой. Некогда люди заставили одного из Хранителей умереть, но тот так ничего и не сказал, скорее всего – просто ничего не почувствовав. Они никогда ничего не говорят.
Услужливая память Вечного напомнила. Он сам – почти один из них, из Хранителей, с тех самых пор, как появились первые из них. Часть этого проклятия передалась и ему, путешественнику во времени и пространстве, видевшему слишком много.
Земля. Не то, что сейчас называют Старой Террой, а настоящая, ещё живая Земля. Синий, мертвенно-синий лёд Антарктиды. Неумолчный срывающийся визг допотопных силовых барьеров, развёрнутых прямо в тропосфере. Ослепляющие вспышки в небе над головой, где гибли последние оборонительные силы человечества, так и не успевшего вырасти из собственной колыбели. Та оборона была долгой, невыносимо долгой, всепоглощающе долгой. Смертоубийственно долгой.
Здесь тоже недавно были люди, и их тоже уже нет. Защитник прав. Там, где десяток часов властвовали рейдеры ЭрИкс… там людей нет.
Не надейся, Первый.
– Молчать, – бесформенная туша носителя прямо на ходу выдвигала свои чудовищные орудийные стволы за пределы внешней силовой брони. – Они ещё не все ушли. Выбрать цель.
У нас недостаточно наличной мощности для эффективной атаки.
– Это Т-Робот. Это носитель класса Ню-Файри, – прорычал в ответ Первый. В душе у него сегодня было всё пусто. Одна тоска. И ненависть.
– Первый, не нужно, они уже уходят, осталось шестьсот тридцать субъективных секунд хода до границы ЗСМ. Нам не успеть.
Голос Защитника? Первый не помнил, слышал ли его когда-нибудь вне своих мыслей. Это создание не снисходило до синтеза живой речи. Значит, это Дух. Величайшая загадка Вечных. Для него это снова – лишь повторение пройденного. Там, откуда он пришёл, нет никаких ЗСМ, нет никаких кораблей, нет даже миров в космическом пространстве. Но он знает, чем сегодня всё кончится.
Неподвижное тело Первого напряглось в липких тенетах силового кокона, упрятанного в н-фазных глубинах носителя. Ровно на мгновение. И тогда голубое сияние носового силового щита степенно отделилось от красноватой россыпи огней удаляющихся рейдеров, огромная машина ринулась к замершей в полной тишине и отчаянии планете.
Зачем я туда лечу? Чего жду оттуда услышать? Никто больше не позовёт на помощь, никто не расскажет, как тут всё было. Даже те, кто знает. Кандидат и Хронар… чем вы обернётесь для меня теперь… Защитник, ходовые генераторы на полную.
Рэдди проснулся против обыкновения как-то разом, с натужным вдохом выбрасываясь на поверхность напряжённого сна, ещё секунду назад захлёстывавшего его с головой.
Вот, даже в первый день долгожданного отпуска не дают поспать.
Сноп невыносимо яркого света щекотал ноздри, мешая мыслям вновь уложиться на дно сознания.
Пришлось подняться, под соскользнувшие простыни тут же забрался ветерок, оцарапал кожу студёным прикосновением – Рэдди основательно вспотел, пока валялся на утреннем припёке. И чего он ставни не закрыл, спрашивается?
Рэдди в последний раз вздохнул вслед ускользающему сну, что-то в нём было не так…
– Подъём!!!
Его крик вырвался на свободу, заметавшись меж деревьев. Ура! Тренированное тело пилота стрелой мелькнуло в сенях, так что дверь еле успела его пропустить.
Три круга вокруг дома, прямо так, нагишом. Прохладный воздух вокруг – со свистом, хлёсткие удары листвы по щекам, роса под ногами. Хм, ему казалось, что уже поздновато для неё. И сразу же, с разбегу – налёт на ягодник, автоматика в его отсутствие прекрасно справилась, кроваво-красные гроздья висели на крепеньких черешках, такие огромные, такие сочные… Ммм… Слюна во рту лилась потоком, яркий сок капал с кончиков пальцев ему на колени, пока Рэдди тянулся к очередному плодово-ягодному чудовищу.
Эх! Прыжок под собранный в стороне самодельный душ исторг из его груди второй вопль – вода в бочке была ледяная. Какого рожна домовой сегодня над ним так издевается? Прыгая на одной ноге и скрипя заледеневающими суставами, Рэдди дурным голосом поминал всех тех отщепенцев и моральных уродов, которые избаловали его личный дом вместе с его обитателями, запихали в его глупую внутренность всяких банальностей про близость к природе и закаливание. На кой ляд ему сдалось это всё, он и на орбитальной Базе ПКО от начальства регулярно получал по разнарядке требуемую дозу дискомфорта, но тут! Дома! Терпеть эти издевательства!
Рэдди выскочил из-под издыхающе булькающего потока воды. Фу, еле дотерпел.
Пилоту заатмосферного истребителя необходима ежедневная порция тренировок, мышечные и нервные реакции требовали постоянной шлифовки, и лучшее для этого время – раннее утро, когда организм отдохнул и готов к максимальным нагрузкам, но в этот день Рэдди решил оставить это всё на вечер. Ну его, этот распорядок. Сегодня его планы были далеки от служебных обязанностей.
Завтракать тоже не хотелось, однако увидев выдвинувшийся ему навстречу поднос с ароматной яичницей с дольками свеженарезанного сладкого перца и морковным салатом, он не утерпел и разом очистил тарелки.
Надевая шорты и лёгкую майку, Рэдди краем уха прислушивался к бормотанию невесть откуда исходившего голоса: «ну вот, а то налетели тут, распорядки нарушать», странно, откуда у тривиального домового в репертуаре такие изыски речи? Или он, несмотря на особо наговорённый запрет, всё-таки слушает ночами инфоканалы? Открутить приёмный контур и отдать на растерзание лесным зверям!
Отвечать на нелестные комментарии бездушного микроцеребра Рэдди не стал, ему давно было пора идти, и с каждой секундой его влекло всё сильнее. Да, вперёд, он так давно здесь не был!
Нырнуть «рыбкой» прямо в распахнутое окно показалось занятным. Рэдди не глядя шуганул наглую белку-эйси, уже на бегу высматривая впереди хотя бы намёк на тропинку. Лес этот, несмотря на его изначально искусственное происхождение, был образцом непроходимости, молодая поросль, там и сям торчавшая из груд прошлогодних прелых листьев, занятно усложняла задачу.
Рэдди с трудом успевал на бегу уворачиваться от проносящихся мимо него деревьев. Чуть дальше было легче (ну чего, спрашивается, несёшься?), там начинался частокол голых сосен, где-то далеко вверху смыкавших хвою в пологие арки. Земля стала ровной, и ноги уже не путались в прутьях, торчащих из земли под немыслимыми углами. На полной скорости, когда ветер протяжно запел в его ушах, Рэдди вылетел на знакомую поляну.
Не сказать, что Рэдди так уж шибко любил бегать, просто он любил бегать сюда, и ничто не могло его удержать от этого хриплого дыхания, от этой радостной боли в мышцах, что такое десяток километров?!
Это чувство некогда и привело его в это, именно это место на всей Пентарре. Нужно было выбрать площадку под дом, подальше от всего, подальше от перенаселённого тысячекилометрового мегаполиса, полного взрослых занятых людей, которым не было дела до его, Рэдди, личных проблем. Он набрёл тогда на это место случайно. В нём было что-то, что можно было только почувствовать, но не описать.
Вот она, поляна. Как всегда, как в любое время года, усыпана белыми цветами. Большими и маленькими. А посредине Рэдди неизбежно увидел её.
Оля восседала на своём любимом гамаке, как всегда, нелепо торчавшем концами вверх, те обрывались прямо в воздухе, подвешенные к невидимым отсюда гравикомпенсаторам. Она сидела, чуть покачиваясь, полоска интера на её глазах помигивала красным огоньком, она с кем-то разговаривала, вернее выговаривала опять за что-то, если Рэдди правильно понял выражение её голоса, который с такого расстояния едва до него доносился. Рэдди кивнул свои мыслям, неслышно подобрался поближе и вальяжно развалился у её ног, усилием воли сдерживая натруженное дыхание.
Оля была великолепна, на ней был почти такой же сарафан, как и в день их второго знакомства, разве что рисунок ткани неуловимо отличался. Тонкие её плечи были напряжённо расправлены, словно её собеседник был неподалёку и был способен оценить эту боевую грацию, в руках у неё была зажата угловатая сенспанель, казавшаяся чем-то чужеродным в хрупких птичьих пальчиках.
– Но вы тоже должны меня понять!.. – брови её нахмурились над непроницаемо-чёрным щитком интера. – Хорошо, в таком случае обязательно свяжитесь со мной, когда всё будет решено. До свиданья, Сертан.
Оля сжала ладонь в кулачок и нетерпеливым жестом стукнула себя по коленке, выпуская сенспанель из рук – Рэдди едва успел рывком подхватить её у самой земли – затем лихим движением она сняла дурацкий прибор, мешавший Рэдди подробнее рассмотреть тонкие чёрточки её лица.
Он аж жмурился от удовольствия, было крайне интересно наблюдать за всплеском эмоций на её лице в тот момент. Его развалившаяся туша производила впечатление на слабые женские сердца.
– Девушка, – произнёс он, – разве можно на такой нежной зелёной травке разбрасывать всякую гадость? – Рэдди двумя пальцами покачал немного сенспанель на весу, потом щелчком отправил её подальше, – да ещё делать это такими хорошенькими ручками, ай-ай-ай!
– Опять паясничаешь? – догадалась она.
Поднялась с гамака и с показной укоризной посмотрела на него сверху вниз.
– Надеюсь, ты…
Однако зря она надеялась. Рэдди уже был в прыжке. Одно точное движение тела, и он на ногах, хватает Олю в охапку и несётся в сторону леса.
Оля взвизгнула и принялась вырываться, не совсем, правда, активно – так, для виду. Им обоим нравился спектакль, который шёл на этих подмостках уже не первый сезон.
Мелькали деревья, пахнуло в лицо крепким ароматом смолы, озеро вынырнуло из-за деревьев, как обычно, целиком и сразу, голубой зрачок, без устали всматривающийся в голубовато-зелёные небеса.
Только бы там, и правда, никого не было. А то в прошлый раз неловко вышло, – думали, верно, они оба, глядя друг другу в глаза. От этого Рэдди тут же зацепил неловко подвернувшийся под ноги корень, и они чуть не увалились на землю.
Рэдди изо всех сил совершил немыслимый прыжок только для того, чтобы с третьим и последним на сегодняшний день, окончательно испортившим беличьему царству аппетит воплем ринуться в пучину вод. Естественно, совместно со своей драгоценной ношей. Визг же, который при этом издала Оля, плавно так перешёл в ультразвук, сотворив вокруг и вовсе глобальный падёж поголовья.
Это позже, когда оба оказались на солнечном берегу, она, отчаянно хватая ртом воздух, почти членораздельно проворчала:
– Рэдэрик Ковальский, ты мне за это ответишь! Мой любимый сарафан безнадёжно испорчен!
– Да ну тебя, я тебе сто таких сотворю! – заговорщицким тоном пообещал он, аккуратно развешивая свои шорты на ближайшем живописном кусту сушиться.
– Чего не хватало! – ответила она, чиркнув по боковому шву ладонью и выскальзывая из послушно расступившегося платья. – Таких в стандартных модулях нету, а мою программу домовой точно уж засунул в такие дальние дали, что пока он их найдёт…
Оля лёгким, словно струящимся движением подняла руки вверх, подставляя обнажённое тело слепящему светилу, упоительно потянулась. Рэдди в ответ замурлыкал. Надо что-то сказать, сделать. Шаг, другой, да обними ты её, болезный!
– Оля, я тебя снова люблю!
– А я тебя что, нет? Эх, ты, дурачок-дурачок… дурачок… – её голос стихал, становясь всё слабее.
Он утопал в этих огромных глазах, отчего-то всё время глядящих только на него.
Она любила всплакнуть не к месту. И вот, сейчас на дне этих глаз уже ворочалась слеза. Вот так. Они снова вместе.
И каждый раз будто впервые.
Это случилось спустя полгода после постройки его домика. Рэдди сумел соорудить здесь, в глуши лесов третьего восточного сектора, настоящий пруд с рыбалкой и прочими мелкими атавистическими радостями, оставшимся людям от террианских предков. Он гордился именно тем, что рыбки не были эйси, Пентарра, несмотря на два миллиарда человек населения и Базу КГГ под боком, не обладала достаточными ресурсами, чтобы иметь повсюду настоящую разведённую питомниках террианскую форель, эйси обычно сбрасывались в озёра прямо с гравикаров, в рамках стандартной экологической программы. Но Рэдди потратил часть личного кредита на возведение настоящего райского уголка, своего собственного, вдали от всех, чтобы и на бережку поплескаться, и в лодке на воду выйти, и не лужа чтобы какая, а серьёзная запруда километров десять квадратных, не меньше. Не то чтобы ему категорически не хотелось здесь видеть чужих, но он с некоторых пор стал целить настоящее уединение, почти одиночество, какое только возможно было в молодых высокотехнологических мирах, подобных Пентарре.
В тот день стояло необыкновенное по красоте утро, зеленоватое небо было подёрнуто дымкой. Идёшь так по берегу и любуешься, не думая ни о чём. То чувство, что привело его в эти края, в то утро билось в нём особенно сильно.
На берегу он разложился, выставил в правильном месте скамеечку, и уже задумал закинуть снасти, однако вовремя заметил неподалёку чьи-то вещи. «Жаль, придётся перебираться на ту сторону, а здесь клёв был лучше», – сокрушённо подумал Рэдди, однако не успел он двинуться с места, как у берега из воды выскользнула девушка, экипированная для подводного плаванья – во рту клапан дыхательной трубки, за спиной кроваво-красные крылья-жабры. Кроме этого, на девушке ровным счётом ничего не было. Рэдди опустил глаза и почувствовал, что краснеет.
«Что с тобой, парень», – спросил сам себя Рэдди, он бывал на Сирии-Аманде и видел там на гигантских коралловых пляжах не меньше миллиона девиц, одетых куда вызывающе. Совсем одичал.
Пока он поднимал смущённо глаза, девица уже почти подлетела, смешно взмахивая руками и поднимая тучи брызг. Когда первое смущение прошло, он невольно залюбовался ею, у неё была гладкая копна волос, показавшихся почти чёрными, маленькая, совсем детская грудь над частоколом острых рёбер и не такие перекачанные как у большинства знакомых Рэдди девушек руки и ноги. Далеко не сразу он понял, что её лицо, лишь частью спрятанное под маской, ему знакомо.
– Надеюсь, я вам не помешала? Это ваше место? – спросила она, ловко вытирая вымокшие волосы загодя приготовленным полотенцем.
– Эммм… а с чего вы решили, что это моё место?
– Просто, я тут впервые, недавно, знаете ли… тут неподалёку… а у вас тут и пруд, и…
Рэдди понял, чего же он все прошедшие полгода ждал от этого места, только тогда случилось чудо взаимного узнавания.
– Ой… мы же, кажется, знакомы?
– Привет, ага, знакомы. Помнится, в Госпитале.
Он улыбнулся, как мог. Но улыбка не получилась, мышцы не слушались, еле поспевая за мыслями.
«Какое у неё лицо!» – подумал Рэдди. Он уже чувствовал тонкий запах её тела, нежный аромат нагретых на солнце влажных волос…
– Так с чего же ты решила, что мне помешала? – Рэдди чувствовал, что снова неудержимо краснеет.
Она хихикнула, совершая сложные эволюции со своим полотенцем – обматывая его вокруг себя.
