скачать книгу бесплатно
Всем привет! Или зарубежные впечатления молодого пенсионера ВМФ
Олег Корнеев
В книге представлены зарубежные впечатления как о известных городах мира, так и о пляжных курортах. Книга может быть полезна при планировании поездок в данные районы мира.
Всем привет!
Или зарубежные впечатления молодого пенсионера ВМФ
Олег Корнеев
Дизайнер обложки Ольга Третьякова
© Олег Корнеев, 2021
© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0053-9020-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вместо предисловия
Всем привет! Так я начинал свои опусы, рассылаемые по электронке моим друзьям-приятелям после окончания очередного отпуска с посещением зарубежного курорта или возвращения из зарубежной командировки.
Толчком к написанию первого опуса стали мои невероятные приключения с посещением Майами (США) в декабре 2007 года для участия в заседании рабочей группы Арктического совета по защите арктической морской экосистемы. Там случилось столько невероятных совпадений и событий, связанных с утерей мной обратного авиабилета, что я решил поделиться своими переживаниями и впечатлениями со своими друзьями-приятелями. После их благожелательной оценки моего первого опуса я начал составлять и отправлять им свои последующие впечатления о посещенных зарубежных странах.
В данную книгу я включил свои впечатления о зарубежных поездках, которые стали возможны только после увольнения из рядов Военно-морского флота в апреле 1999 года. Многие друзья-приятели, прочитав мой очередной опус, советовали мне зафиксировать их в отдельном сборнике-книжке. Я долго откладывал эту затею, но сейчас, поняв, что новые курорты вряд ли уже посещу, а старые (кроме Таиланда) – просто уже не хочется, то решил все же собрать свои опусы, подредактировать их в плане большей географичности и опубликовать. В своих впечатлениях я особое внимание уделял тому, что меня больше всего удивляло, но в них вы также можете найти и практические советы, которые вам могут помочь как при планировании зарубежных поездок, так и при их выполнении.
Тем не менее начну я свое повествование с моих далеко еще не пенсионных впечатлений о моем первом посещении, как в советское время говорили, капстраны. Данной страной стала Исландия, в столицу которой – Рейкьявик – в июне 1982 года совершило заход океанографическое исследовательское судно «Андрей Вилькицкий» Гидрографической службы Северного флота (известный полярный исследователь, начальник Главного гидрографического управления России (1907—1912), полный генерал Корпуса гидрографов). На борту судна оказался и я в звании «лейтенант» и в должности помощника командира Гидрологической партии Гидрологического отряда 30-й Гидрографической экспедиции Северного флота (30-я ГЭ СФ), сразу после завершения экспедиции на дрейфующем льду выше моря Бофорта в Северном Ледовитом океане. В то время я уже вел дневник, который посоветовал завести мне и моим одноклассникам еще на третьем курсе Гидрографического факультета ВВМУ им. Фрунзе наш преподаватель по метеорологии капитан 1 ранга Мухин Евгений Николаевич, поэтому эти впечатления о Рейкьявике были мной там и зафиксированы (воспоминания об экспедициях в период моей службы в 30-й ГЭ СФ я зафиксировал в книге «Северный полюс, Северная Атлантика и Гидрографическая экспедиция Северного флота. Малоизвестные факты» в 2019 г., доступна в интернете).
Правда, все же необходимо отметить, что первым моим посещением иностранной страны было посещение порта Варнемюнде и близ расположенного города Росток Германской демократической республики (ГДР) в период летней практики после 2-го курса на учебном судне «Перекоп» летом 1978 года. Письменных впечатлений о том посещении у меня не сохранилось, но в памяти осталось четкое ощущение того, что это была другая, инопланетная относительно СССР, страна. Первое наблюдение в Варнемюнде, крайне поразившее нас, заключалось в том, что в акватории порта рядом с бортом нашего корабля плавали белые лебеди. По меркам Кронштадта того времени это было просто немыслимо, так как местные жители там шутили, что даже рыболовные крючки на удочках растворяются в водах порта. В памяти о Варнемюнде у меня остались маленькие, рядом расположенные квадратно-гнездовым способом, домики с такими же маленькими покрашенными белой краской палисадниками, в которых благоухали разноцветные большие кусты роз. Из Варнемюнде в Росток нас доставила удивительная для нас двухэтажная электричка. Росток представился нам капиталистическим городом, о которых мы знали только из телепрограммы «Международная панорама». Город запомнился широкими проспектами и инопланетными магазинами, в которых были неведомые для СССР товары. Впервые в жизни я купил там спортивную обувь с незнакомым нам словом «кроссовки». Пусть они оказались на пластмассовой подошве, но это для меня, спортсмена, было большущим событием. В период этого посещения нас свозили также в Высшее военно-морское училище ГДР, расположенное в Штральзунде. Из того посещения мне запомнился обед в училищной столовой, в которой второе блюдо нам принесли в здоровенных плоских пластмассовых тарелках, разделенных перемычками на равные три части. В одном секторе лежал здоровенный кусок мяса, во втором – гарнир, а в третьем – салат. Еще меня поразил тот факт, что когда мы съели по выданному нам одному куску хлеба и попросили принести еще, то нам на 6 человек, сидящих за столом, принесли еще… целых три кусочка… Через 14 лет, летом 1992 года, мне довелось снова посетить Варнемюнде уже в качестве одного из руководителей практики курсантов Гидрографического факультета на гидрографическом судне «Стрелец». Впечатления опять были положительными, но в память врезалось, как мы, группа офицеров в форме (черные брюки, желтая рубашка с галстуком и белая фуражка), гуляя по берегу Балтийского моря, неожиданно вышли на нудистский пляж… Картинка, наверное, была достойна кисти великих художников: голые люди на пляже изумленно обернулись на нашу колоритную делегацию…
Затем в период руководства летних практик курсантов или выполнения нештатной должности командира роты Почетного караула Ленинградской Военно-морской базы мне довелось на учебных кораблях и гидрографических судах посетить Копенгаген (Дания), Хельсинки, Турку (Финляндия), Пирей и Афины (Греция) и Плимут (Англия), детальные впечатления о которых уже размылись.
С официальным визитом в качестве командира роты Почетного караула посетил в июне Копенгаген. Запомнилось, что когда нас возили на экскурсию по замкам Дании, то мы поразились простоте их убранства: простые деревянные столы и лавки, ничего золоченого и инкрустированного. Побывали в легендарном гамлетовском замке Эльсинор (английский вариант, по-датски Хельсингёр или Кронборг). Правда, при посещении последнего выяснилось, что в период времени, описываемый Шекспиром в «Гамлете», замка еще не существовало. Тем не менее в замке есть скульптура Шекспира. Одной из экскурсий было посещение всемирно известной пивоварни «Карлсберг», в дворе которой увидели высоченную надувную бутылку с этикеткой данной фирмы. Эта экскурсия прошла на ура, некоторые участники «немного» не помнили ее окончания…
Посещение греческого порта Пирей произошло в период августовского путча 1991 года. При этом выход из Севастополя для захода в Грецию висел на волоске, и только благодаря какому-то оперативному дежурному по Черноморскому флоту, уставшему от постоянных звонков нашего начальника училища контр-адмирала Ковальчука Александра Сергеевича, руководившего практикой, с вопросом: «Что нам делать?», наконец-то ответившему: «Действуйте по плану!». В результате мы вышли в море. Когда же мы через несколько дней подходили к порту Пирей в полном неведении о том, что творится в Москве, то матросы швартовой команды с пирса гортанно с акцентом прокричали: «Ельцин, Ельцин!!!», из чего мы сделали вывод о том, что путч подавлен. Пирей и Афины запомнились раскаленной жарой, белыми зданиями и апельсиновыми деревьями с оранжевыми плодами вдоль тротуаров. При посещении Акрополя в Афинах нам рассказали, что из-за любви туристов утаскивать с него кусочки белого мрамора на память, местные власти, чтобы предотвратить исчезновение памятника, каждую ночь привозят сюда на двух грузовиках мелкие обломки мрамора из близ расположенных каменоломен и разбрасывают их по всему комплексу. Мы также стащили по такому кусочку. После посещения Греции мы возвращались в Ленинград вокруг Европы. В этот же период были отменены политические органы в Вооруженных силах, что было доведено на борт корабля, после чего заместителя руководителя практики по политической части мы больше не видели, так как он безвылазно засел в своей каюте. И так шли мы в Ленинград, а прибыли в Санкт-Петербург, которому к этому времени вернули его историческое название. Такое, конечно же, не забывается! В командировочном удостоверении того периода у меня остались две отметки: «Выбыл из г. Ленинград» и «Прибыл в г. Санкт-Петербург».
В период летней практики курсантов 4-го курса Гидрографического факультета я в качестве соруководителя практики участвовал в визите в английский город-порт Плимут на океанографическом исследовательском судне «Молдавия». Городок поразил миниатюрностью домов, обилием цветочных ваз на домах и оставил впечатление какого-то маленького южного городка. Особенно поразил городской пляж. Когда мы его посетили днем, то уровень воды был практически в уровень с набережной, но когда пришли сюда же через 6 часов, то море плескалось далеко внизу (прилив порядка 3 метров) и в него надо было спускаться по осклизлой железной вертикальной лестнице длиной 3 метра. Плимут также является военно-морской базой Англии, поэтому рядом с нашим судном стоял английский фрегат. В один из дней фрегат вышел в море, а когда вернулся, то я увидел занимательную картинку. При швартовке фрегата к причальной стенке по палубе ходила швартовая команда, в составе которой выделялась колоритная женская фигура. Данная леди в брезентовых перчатках наравне с джентльменами тащила стальной швартов по палубе (у нас же сейчас девушки-офицеры исключительно либо в генеральских погонах, либо как минимум в полковничьих, и все с «дутыми» губами и скулами). Позже мы сходили на этот фрегат и познакомились с его устройством и экипажем. На корабле поразило отсутствие подволока (потолка) в коридорах, вместо которого были видны линии проложенных каких-то кабелей и магистралей. Гуляя по городу, конечно же, поразило «неправильное» движение автомашин, так как там левостороннее движение. В результате было совершенно непривычно при переходе через дорогу смотреть не влево, а направо.
Последним предпенсионным посещением для меня заграницы стал визит в город Сиэтл штата Вашингтон, США в составе делегации России для участия в Международной конференции по арктическим дрейфующим буям в качестве представителя Гидрографической службы ВМФ в августе 1998 года в звании капитана 1-го ранга. Для данного участия потребовалось получить разрешение начальника Генерального штаба, что было целой многоступенчатой эпопеей. Из тех впечатлений в памяти осталось следующее. Жили мы в общежитии университетского кампуса на окраине Сиэтла, при этом в комнате письменный стол на ночь превращался в постель посредством укладки на него толстого матраца, днем стоящего в шкафу. В центр города – даунтаун – мы добирались на интересном общественном транспорте. Выезжали мы на автобусе, но при подъезде к городу, видимо, из экологических соображений, автобус превращался в троллейбус, подняв прикрепленные ранее штанги с токосъемниками к проводам. Когда же мы въехали в скальный туннель под центром города, то спереди троллейбуса опустилось большое металлическое колесо в металлическую колею, и дальше он понесся уже, как вагон метро. Это впечатлило. Из тоннеля в город поднимались по эскалатору, как в метро у нас. Так же примечательно, что для остановки по требованию надо было дернуть за веревочный канат, протянутый через металлические скобы по периметру автобуса-троллейбуса на уровне полутора метров. У водителя в кабине на канате висел достаточно большой колокольчик, который громко звякал, когда кто-то дергал канат, чтобы обозначить свое желание выйти на следующей остановке. В кампусе и самом Сиэтле периодически видели на газонах диких кроликов. На больших зеленых спортивных полях, часто встречающихся в кампусе, постоянно бродили дикие гуси, подравнивавшие пощипыванием газон. Около конференц-зала обнаружили заросли вкусной большой ежевики, поэтому в перерывах паслись там. Сиэтл располагается на берегу большого озера Вашингтон, вокруг которого располагаются в основном частные дома и пляжи, но мы нашли все же общественный пляж и искупались в теплой воде озера. Примечательно, что на пляже увидели табличку, гласящую, что данный пляж обустроен таким-то человеком на собственные средства. До побережья Тихого океана горожанам и туристам надо добираться на транспорте. Мы с моим приятелем Василием Смоляницким из НИИ Арктики и Антарктики также добрались туда до пляжа и, не посмотрев на окружающих, прыгнули в воду… После чего вылетели оттуда, как пингвины в Антарктиде на ледник, вода, оказалось, имела температуру 8 градусов. Только после этого, осмотревшись по сторонам, мы увидели, что практически никто не купается, а отдельные личности для купания надевают водолазные комбинезоны, и это несмотря на 30-градусную жару. Так на собственном примере я подтвердил наличие постоянной зоны апвеллинга (подъем к поверхности холодных вод) вдоль восточного побережья Северной Америки, о чем, кстати, читал уже больше 10 лет лекции курсантам. Также удивило, что общественные автобусы ходят достаточно регулярно, а главное, подходят к остановке минута в минуту по расписанию. При этом стоимость билета днем меньше, чем вечером в час пик. Давать деньги за билет водителю надо точно (например, 1 доллар 4 цента), так как он сдачу не дает. Поразило также отношение полиции к толпам хиппи, сидевшим прямо на тротуарах города. Я видел, как около одной из таких групп остановились на велосипедах двое полицейских, одним из которых была женщина. Так вот эта женщина-полицейский подошла к этой группке и о чем-то с ними заговорила. Я подумал, что она призывает их встать и покинуть данное место. Однако один из сидевших на тротуаре, не очень опрятного вида, вдруг протянул ей пластиковую бутылку воды, а она взяла ее и, сделав из нее несколько глотков, вернула ему. Это очень поразило меня, как по факту, так и несоблюдению правил гигиены. В результате общения с американцами у меня сложилось впечатление, что мы с ними чем-то похожи и друг другу нравимся. Видимо, это обусловлено большим смешением национальностей в стране и обширностью территории, а также сопоставимой военной мощью.
Однако не буду больше затягивать предисловие и перейду к описанию своих впечатлений о загранице.
Рейкьявик
(1982 год)
В ночь на 26 июня 1982 года наше океанографическое исследовательское судно (ОИС) «Андрей Вилькицкий» подошло к скалистым берегам Исландии. Я, сменившись с ночной метеовахты в 8 часов, посмотрев на эти берега, все же не выдержал, так как очень хотелось спать, и пошел вздремнуть в свою каюту. В 11 часов, когда проснулся, судно уже было ошвартовано у причала в центре Рейкьявика.
В 12 часов на судно прибыл посол, который на собрании экипажа рассказал о Исландии, о ее традициях и обычаях. Мне выдали 600 крон, что соответствовало курсу 7,65 инвалютных рублей (бонов) за 100 крон (я по своей должности получал по 87 копеек бонов за сутки плавания).
Несколько слов об Исландии. Исландия (как вы понимаете, переводится очень просто – ледяная земля) – это остров, расположенный между Гренландией и Великобританией в Северной Атлантике, который с юга огибает Северо-Атлантическое течение, являющееся, продолжением Гольфстрима (таким образом, всем для повышения уровня просвещенности сообщаю, что все утверждения, что Европа омывается Гольфстримом, являются терминологически и географически неграмотными).
Заселение Исландии произошло в IX веке в результате объединения Норвегии под властью короля Харальда I. Многие семьи, вступившие в конфликт с Харальдом, были вынуждены бежать в поисках нового места для жизни. Ха?ральд Хорфагер или Прекрасноволо?сый (др.-нор. Haraldr hаrfagri, норв. Harald I H?rfagre; ок. 850 – ок. 933) – сын Хальвдана Чёрного, конунг Вестфольда, первый король Норвегии. Представитель династии Инглингов, родоначальник династической ветви Хорфагеров, правившей Норвегией до XIV века. Первопоселенцем считается знатный норвежец Ингольф Арнарсон, поселившийся в районе современного Рейкьявика в 874 году.
Рейкья?вик (исл. Reykjav?k, в переводе означает «дымящаяся бухта») – столица и крупнейший город Исландии, является самой северной столицей мира. Население Рейкьявика составляет около 65% всего населения страны.
В 1944 г. Исландия получила независимость от Дании, а Гренландия и сегодня – часть Дании. Кстати, официальная религия здесь лютеранство и асатру – неоязыческое движение, воссозданное на основе сохранившихся в первоисточниках религии дохристианских скандинавов (викингов). Первая современная зарегистрированная община последователей асатру существует в Исландии с 1973 года.
Официальный язык – исландский, это настолько древний норвежский язык, что современные норвежцы его совсем не понимают и общаются с исландцами на английском языке. Хотя, как сказал мне местный таксист, он кое-что понимает по-датски. Это объяснялось тем, что до 1901 г. существовало единое государство, объединившее Норвегию, Швецию и Данию, имевшее герб «тре крунор» (три короны), который себе почему-то потом присвоила Швеция. Интересно, что население Фарерских островов, располагающихся между Норвегией и Исландией, говорит на промежуточном норвежском языке, в результате фарерцы понимают и норвежцев, и исландцев.
Итак, впервые в своей жизни я сошел на капиталистический берег в 13 часов 26 июня 1982 года. В моей пятерке (по советским нормам гражданам СССР за границей запрещалось ходить одним, а только по несколько человек), оказавшейся четверкой, был наш «старик» – старший инженер, ветеран Владимир Кошев, инженер-геофизик Сергей Вешняков, я и напросившаяся завпродша Пантелеевна, дама лет 40—50 пышных форм.
Оделся, как я считал по советским меркам того времени, очень модно: черная рубашка, черные вельветовые расклешенные джинсы и черные сабо с толщиной подошвы сантиметров 10. Старпом (старший помощник командира судна) капитан-лейтенант Сергей Колобов был в расклешенных темно-синих джинсах и такой же джинсовой рубашке. Другие ребята были одеты также соответственно, то есть в основном все в темных тонах. При этом за полтора месяца, проведенные в море, я сильно оброс, и ушей из-под моей черной шевелюры не было видно. Вот такие модные ребята вышли в город…
Когда же мы вошли в город, то ахнули! Там все ходили в белых или светлых цветастых зауженных брюках и бриджах, в обуви на тонкой подошве и с бритыми затылками (и мужчины, и женщины). Это был полный диссонанс с нашими одежами. Я почувствовал себя просто бандерлогом.
Пошли гулять по городу, показавшимся мне городком из сказки Андерсена. Погода была пасмурная, но достаточно теплая. Домики в городе были небольшие, в основном 2—3-этажные, отлитые из бетона, покрашенного в разные цвета. Увидав какой-то памятник на возвышении, подошли к нему и сфотографировались на его фоне своей четверкой (в 2011 году, когда мне опять довелось побывать в Рейкьявике, я отыскал тот памятник, но об этом можно прочитать в соответствующем опусе далее).
В центре города, расположенного на невысокой скале, было всего несколько изогнутых улочек, в первых этажах домов увидели большое количество маленьких магазинчиков.
Первое, что поразило в городе, это было изобилие клубники, бананов и прочих фруктов в небольших коробочках, продаваемых и на базарчике, и в магазинах. На базарчике сразу же купил за 120 крон годовалой дочке Алёнке красивый свитерок из легендарной исландской овечьей шерсти с национальным орнаментом. Купил сразу, так как думал, что надо действовать, как в СССР: увидел что-то красивое, значит надо хватать без раздумий, так как через 5 минут этого уже может и не быть. После этого купил и маленькие мохеровые варежки за 48 крон (к сожалению, потом выяснилось, что на одну руку). Все это было, конечно, очень дорого и стоило в переводе на наши деньги более 100 рублей (холодильник потом в Архангельске купил за 180 рублей), но очень хотелось привезти что-то оригинальное для дочки. Старик Кошев на это мне потом сказал, что если что и можно здесь покупать, то исландскую шерсть в мотках.
Так как я был спортсменом, то, как завороженный, смотрел на различные разноцветные кроссовки и спортивные костюмы всевозможных известнейших спортивных фирм. Но цены на них были просто какие-то запредельные, как, впрочем, и на все остальное. Тем не менее, Пантелеевна заходила в каждый магазинчик, а так как она английским не владела, то постоянно просила меня зайти и перевести ее вопросы продавцам. В парфюмерном магазине она попросила меня узнать у продавцов, есть ли у них крем от морщин. Я ей ответил, что я по-английски не знаю слово «морщины», тогда она меня оттолкнула и, приблизившись к продавщице, задрала на лбу свою челку и стала хлопать себя по лбу, говоря слово «крем». Продавщица, естественно, была в шоке и ничего не поняла. После этого я сказал Пантелеевне, что больше с ней заходить в магазины не буду.
К концу прогулки я истратил по мелочам 300 из 600 выданных крон и твердо решил, что остаток сдам на судне, чтобы их потом выдали в Мурманске бонами (специальные чеки,один рубль бона перед специализированными магазинами «Альбатрос» можно было, с риском быть обманутым или арестованным за спекуляцию, продать за 10 советских рублей. Джинсы в «Альбатросе» в то время стоили 8 рублей чеками, в то время как фирменных джинсов в магазинах вообще не продавалось, и их надо было покупать у фарцовщиков за 150—200 рублей). Одной из моих покупок была бутылочка «Кока-колы», которой в СССР еще не было, а с 1980 года после Олимпиады продавали только «Пепси-колу». «Кока-колу» купил, чтобы по возвращении торжественно выпить ее со своей женой Светой.
Достаточно утомившись в походах по магазинам, пришли обратно на судно к 18 часам. Смотрим, а по причалу катаются по кругу автомашины различных заграничных марок, рассматривая наше судно.
После ужина стали смотреть по телевизору проходящий в это время чемпионат мира по футболу. За иллюминаторами стояла белая ночь, поэтому, когда ложились с моим напарником по вахте мичманом Федором Васильевым спать, то закрыли броняшки (толстые металлические крышки по диаметру иллюминатора) для создания темноты.
27 июня вышли в город сразу после завтрака в 8:15. Было солнечно, поэтому я к своей «траурной одежде» надел еще и черные очки, но на ноги для разбавления чернухи надел уже белые советские кроссовки, словом, красавец! Пантелеевну с собой не взяли, поэтому шли достаточно быстро. Все магазины были еще закрыты, но нам они особо и не были нужны. За 30 минут мы прошли насквозь город и оказались на окраине, где все оказалось не так празднично. Многие бетонные дома были не окрашены, а часть стен покрыта проржавевшим рифленым железом. Под окнами стояли битые и проржавевшие автомобили. Из одного такого дома вышел пожилой человек, на пиджаке которого явственно были видны заплатки.
Вернулись в центр, где у небольшого озера увидел блондинку, одетую во все белое. Я подошел к ней и, выполняя поручение партии и правительства, предложил ей красочный буклет об Олимпиаде в Москве в 1980 году. Реакция последовала советская, то есть если бы в Ленинграде кто-нибудь подошел ко мне и обратился ко мне на иностранном языке, суя в руки какой-то красочный буклет, то я бы отпрыгнул, что и сделала блондинка. Я был настойчив, и подойдя опять к ней, несколько раз проговорил «It’s present, present for you!». Она наконец-то взяла книжку, и не смотря на нее, желая, видимо, побыстрее от меня отделаться, предложила мне сигарету, на что я гордо ответил, что не курю и откланялся. Так как в дипломате были еще буклеты, то решил больше их никому не предлагать, чтобы не пугать публику, а забрать с собой для продолжения совершенствования английского.
К обеду заморосил дождь, и мы поспешили на судно. Приходим, а вся его корма в наших рыбаках, которые ловили камбалу (оказавшуюся по факту морским ершом). Федор, не ходивший в город, похвастался, что поймал уже две штуки.
После обеда была предложена экскурсия в бассейн с геотермальной водой под открытым небом. Я пошел, а Федор с другими поморами-рыбаками остались ловить рыбу. Группа набралась в 13 человек, поэтому, когда вышли в город, то такая «куча» народа была сразу замечена аборигенами. Шли по адресу пешком, но все равно промахнулись, выйдя на берег моря. Вернулись, и оказалось, что бассейн располагался за обычным невзрачным деревянным забором. Замполит купил на всех билеты, всего по 9 крон на весь день. Отдав билет на входе, нам выдали жетон, к которому на резинке был привязан какой-то ключик. Пройдя в мужскую раздевалку, увидели множество шкафчиков, на которых были указаны номера. Догадавшись, что номер жетона соответствует номеру шкафчика, а ключик от него, переоделись и, взяв прихваченные с собой мыло и мочалки, пошли в душ. Там на удивление никто мочалками не пользовался, а около каждого крана был маленький краник, из которого можно было налить себе шампунь. Это нас сильно поразило, так как мы такого еще нигде ни разу не видели. В душе также увидели, что жетон с ключиком все надевают на щиколотку ноги, поэтому сделали так же. Помывшись, вышли на улицу, где, в первую очередь, увидели бассейн размером 50 на 20 метров. Рядом с бассейном была площадка с различными атрибутами пруда под открытым небом.
На воздухе было прохладно, поэтому сразу прыгнули в геотермальную воду. Оглядевшись по сторонам, увидел, что в бассейне много людей самых разных возрастов, включая грудничков. Вода в бассейне была теплая, но не очень. Проплавав минут 20, заметили, что стало прохладно. Мы подумали: «Как же здесь можно находиться весь день?» Посмотрев более внимательно, увидели рядом с основным бассейном три круглых небольших бассейна, над которыми клубился легкий пар, и из которых, как на клумбе, торчали головы людей. Догадавшись, что там вода теплее и народ там согревается, выбрались из основной чаши и пошли к «клумбам». Выбрали, где было поменьше народу, и прыгнули в нее, и… заорали, так как было ощущение, что прыгнули в кипяток. Оказалось, что три «клумбы» имели температуру воды 36, 39 и 42 (кажется) градуса соответственно. Поэтому надо было последовательно заходить греться от меньшей температуры к большей, что мы затем и сделали. Несколько раз потом ходили греться после очередных заплывов в основном бассейне. В последний заход забрались в «клумбу», где сидело несколько бородатых рыжих викингов. Греемся и молчим. Через несколько минут один из викингов вдруг на совершенно чистом русском говорит: «Эх, пивка бы!» Мы были в шоке, но очень обрадовались. Оказалось, что «викинги» – парни с научно-исследовательского ледокола «Отто Шмидт», который зашел в Рейкьявик через полсуток после нас. Мы с ребятами познакомились, поболтали на разные темы и, расставаясь, договорились о взаимных визитах на суда.
Стало моросить, и мы пошли в душ для завершения процедуры. После душа оделись и вышли на улицу. Некоторые пошли пить молочный коктейль, не догадавшись перед этим узнать его цену, которая оказалась 23 кроны, то есть больше 20 рублей (бутылка водки стоила в СССР 3,62 рубля). В это время к нам подошел какой-то блондин и стал нас о чем-то спрашивать. Я ему сказал, что можем ответить по-английски. Оказалось, что он норвежец, приехавший на экскурсию. Словарный запас у меня был небольшим, поэтому вскоре я ему предложил буклет о Юрии Гагарине, взятый у кого-то из группы. Тот, прочитав название, очень обрадовался и сказал, что когда Юрий полетел в космос, то он был очень маленький, и показал рукой тогдашний рост – по колено.
Идя обратно на судно, увидели на площади в центре города небольшую толпу, которая, оказалось, слушала уличный рок-концерт. Хотя на острове был сухой закон, но некоторые зрители явно были подшофе (навеселе). У некоторых парней в ушах торчали серьги, что также было для нас крайне удивительно. Около часа слушали этот тяжелый рок, но нам не сильно понравилось, к тому же продолжал моросить дождь, поэтому мы пошли на судно. На судне продолжался ажиотаж с рыбной ловлей. На палубе стояли лагуны с камбуза, куда бросали пойманную рыбу для жарки на ужин. Я попросил у Федора удочку и также поймал пару рыб, одна из которых оказалась красиво расцвеченным бычком. Я выпотрошил бычка и повесил его сохнуть, чтобы затем покрыть его лаком и сделать сувениром (к сожалению, потом, где-то через полгода, он обесцветился, но еще долго мотался со мной по разным адресам, «живя» в серванте среди бокалов).
После ужина народ разбрелся по судну, одни смотрели в кают-компании по телевизору чемпионат мира по футболу, другие – в столовой команды фильм об образовании Исландии на английском языке. Я смотрел фильм и немного переводил окружающим. Так как ночью меня поставили дежурить по судну с 2 до 6 утра, то в 22 часа пошел спать, попросив Федора принести мне с камбуза камбалы, если они ее сами будут жарить.
В 2 ночи меня разбудил на дежурство штурман судна Валера. На столе, заботливо прикрытые тарелками, стояли две миски: с пюре и жареной камбалой. Сказав про себя спасибо Федору, который спал, вкусно поел и пошел на ют судна (корма) в рубку дежурного. Выйдя на ют, увидел, что вахтенный у трапа и особист (офицер Особого отдела типа контрразведки) общаются с группой молодежи, подъехавшей к судну на маленьком пикапчике. Завидев меня, заводила группы с рыжими волосами обратился ко мне. Из кучи слов я услышал часто употребляющееся слово «drink», поэтому догадался, что они спрашивают, есть ли у нас спиртное, так как у них сухой закон. Я ответил отрицательно, но компания продолжала сидеть на корточках и что-то нас спрашивать. Когда заводила спросил меня, нравится ли мне музыка, доносящаяся из их автомашины, я ответил: «Yes!». Он тут же метнулся в машину и принес мне кассету, сказав, что это подарок. Я, чтобы не оставаться в долгу, сходил в свою каюту и принес кассету с записью Джона Леннона. Рыжий сразу поставил кассету в автомагнитолу и, услышав Леннона, видимо, был сильно удивлен, что советские люди слушают «битлов». Позже особист попросил дать ему подаренную мне кассету на прослушку – мало ли чего они там могли дописать в конце. Я отдал, но подумал, что теперь в моем деле в Особом отделе появится запись о том, что я взял в качестве подарка кассету от иностранца. Был только вопрос, в каком ракурсе представит это наш особист. Молодежь еще немного посидела около нашего судна и, поняв, что у нас нет дринка (выпивки), попрощалась и уехала.
В 6 утра, разбудив сменщика, дождался завтрака и после него завалился спать до обеда, на котором накормили ухой из камбалы, мясной котлетой с перловой кашей.
После обеда уговорил Старика пойти в город до экскурсии на ледокол «Отто Шмидт». Так как было воскресенье, то город был пустынным. На центральной площади не работали фонтаны. Когда я потом в консульстве спросил, почему в воскресенье не работали фонтаны, то мне ответили, что в Исландии в воскресенье не работает даже телевидение, а у рабочих, обслуживающих фонтаны, также выходной в воскресенье. Дела!
Идя по городу, догадался, что для демонстрации знакомым информации о товарах в Исландии можно сфотографировать витрины, что и сделал. В 15 часов пришли со Стариком на «Шмидта». Там также все ловили рыбу. Я себе не мог представить аналогичную картинку в Кронштадте, где жители говорили, что у них в гаванях даже консервные банки растворяются. Нас встретил старший океанолог и показал все лаборатории. Самым главным достоинством ледокола была центральная лаборатория, в центре которой находилась круглая труба-шахта, проходящая сквозь корпус ледокола. Таким образом, можно было опускать батометры в воду, не выходя на верхнюю палубу. Но это было возможно делать, в основном, во льдах, где нет сильного дрейфа судна под действием ветра, и угол наклона троса от вертикали не превышает 10—15 градусов. Как вы понимаете, в открытом море данная шахта была бесполезна.
В 18 часов вернулись на судно, где я узнал, что меня записали на футбол с сотрудниками посольства. На ужин опять была жареная камбала с картошкой. Очень вкусно! После ужина за нашей командой приехал микроавтобус «Мерседес», на котором я впервые в жизни поехал на стадион. На стадионе нас дожидалась команда посольства, но почему-то без мяча. Пока ждали подвоза мяча, консул рассказал, что средняя зарплата в Исландии составляет 35—40 тысяч крон. Цены на товары специально завышены где-то в два раза относительно стран Европы, чтобы их не вывозили с острова. В стране живет около 230 тысяч человек, из них 120 тысяч живут в Рейкьявике. Премьер-министром Исландии была женщина, бывшая директор театра. Из-за дороговизны работ и чтобы самим подзаработать, дипломаты незадолго до нашего прибытия решили сами отремонтировать фасад здания посольства. Однако после первого же дня работы около здания посольства состоялась демонстрация местных профсоюзов, возмущенных тем, что у них отнимают работу. Чем закончится эта история, сами дипломаты пока не знают.
Кроме этого, дипломаты рассказали парадоксальную историю. Оказывается, в июле государственная телевизионная компания, единственная в стране, в полном составе уходит в отпуск. В результате полуфиналы и финалы чемпионата мира по футболу жители страны не увидят. На возмущенные письма жителей на этот счет телекомпания ответила, чтобы они не волновались, так как по возвращении из отпуска в августе они покажут эти игры в записи… Смешно! Кроме этого, нам рассказали, что в стране принято, чтобы отпуска жители проводили вне острова. Также правительство призывало жителей проводить все воскресенья за городом, поэтому телевидение в воскресенье и не работало. Дипломаты также сказали, что мы можем написать письма родным, которые они отправят диппочтой в СССР.
Наконец-то привезли мяч, и мы стали играть. Через 5 минут почувствовал, что задыхаюсь, как рыба без воды. В то же время заместитель командира судна по науке Сергей, которого все звали Борисыч, бегал по полю как угорелый. Тут я понял, что не зря тот бегал по верхней палубе вокруг трубы каждый день, в то время как я там же только подтягивался. Первый тайм (30 минут) мы выиграли с трудом со счетом 3:2. Во втором я сбросил расползшиеся от древности кроссовки и бегал по травяному полю в носках, умудрившись забить гол. Встреча закончилась со счетом 8:5 в нашу пользу. Посольские угостили нас «Кока-колой», так я узнал ее вкус, который не сильно отличался от вкуса «Пепси-колы». После игры договорились с посольскими завтра сыграть в волейбол в 19 часов после окончания их работы. Вернувшись на судно, написал письма Свете и маме, после чего посмотрел футбол и лег спать.
Утром, после завтрака, пришла Пантелеевна и попросила взять ее с собой за то, что она дала мне почтовые конверты для писем. Пришлось взять. Гуляя по городу, а вернее, по магазинам, глазея на витрины и товары внутри, зашли в магазин грампластинок. Там оказался штурман Валера, страстный поклонник зарубежной музыки. Он попросил помочь ему в покупке пластинок. На пластинках стояли какие-то двузначные цифры, что он принял за цены, которые были по нашим меркам очень дешевыми. Валера показал продавцу на много пластинок. Тот их снял со стеллажа и стал считать их общую стоимость. Тут выяснилось, что «циферки» – это не цены, а номера в каталоге, поэтому самая дешевая пластинка стоила больше 100 крон. В результате мы, смутившись и пробормотав извинения, быстренько убыли из магазина.
Вернулись на судно, а на нем вовсю шла загрузка заморских фруктов и овощей: бананов, апельсинов, помидоров и пр. После ужина за нашей волейбольной командой зашел представитель посольства, и мы пошли играть в арендуемый посольством спортзал пешком. На игру команда посольства вышла вся в «Адидасе»: и футболках, и кроссовках. Мы вышли часть босиком, включая меня, а часть – в тельняшках. Картинка была еще та. Зал оказался очень маленьким, с низким потолком, поэтому с непривычки мы часто попадали мячом в потолок. В результате мы проиграли по партиям со счетом 3:1. Посольские опять угостили нас бутылочками с «Кока-колой», которыми мы чокнулись с гостями, тепло попрощались и пошли обратно на судно.
На утро был назначен выход судна в море, поэтому мы медленно шли по городу и прощались и с ним, и с белокурыми сероглазыми потомками викингов. На судне все еще продолжалась рыбная лихорадка. Я присоединился к ней и поймал три камбалы, после чего с Федей пошли на камбуз и где-то около 21 часа зажарили их на сковороде. Поужинав, успели посмотреть игру в футбол между СССР и Шотландией, закончившуюся со счетом 2:2. Наши играли не блестяще, как-то серо, но не проиграли, и то слава богу.
Вечером мы также узнали, что в Рейкьявик наконец-то пришел наш собрат по работам на полигоне в Северной Атлантике академическое судно «Курчатов», а также два судна Промрыбразведки. Представители этих судов прибыли к нам, и мы поделились с ними нашими впечатлениями о Рейкьявике, а также о его магазинах: где, что и почем.
Вот так закончился мой первый визит в капиталистическую страну: никакого негатива.
Невероятное путешествие в Майами и обратно
в декабре 2007 года
Сразу отмечу, что данный опус не для слабонервных.
Часть 1. Перелет до Майами
Преамбула путешествия довольно незатейливая: лечу для участия во встрече представителей стран-участников рабочей группы Арктического Совета «Защита морской среды Арктики», которая должна состояться в Майами с 3 по 8 декабря на основании нашего же решения на предыдущей встрече в Копенгагене в 2006 г. Цель встречи: подготовка рабочего варианта новой редакции Руководства по обеспечению экологических норм при работах в Арктике по разведке и добыче нефти и газа.
Для участия во встрече надо было купить билет, заказать гостиницу и получить визу в США. Авиабилет СПб – Париж (ну наконец-то, хоть как-то коснуться этого города, куда всегда почему-то хотел попасть) – Нью-Йорк (аналогично) – Майами заказал по телефону, приехал в офис компании «Ариадна» и получил его, заплатив 31 300 рублей (где-то 1250 долларов США). Гостиницу в Майами заказал через интернет по ссылке от организаторов совещания (для скидки) в «Трамп Интернэшнл Сонеста Бич Ресорт». В декабре цены оказались для номера «де люкс с видом на океан» с понедельника по среду 290 баксов за ночь, а с четверга по субботу по 330. Со всеми налогами за семь дней получилось 2 570 баксов. На удивление визу в США получил в этот раз, в отличие от предыдущего посещения Хьюстона в 2005 году, быстро, всего за 5 дней, правда, в консульстве потребовали представить им список моих научных трудов и мое резюме.
Путешествие началось достаточно хорошо, встав в 6:30 в воскресенье (а для меня это очень тяжело), прибыл в аэропорт за час 45 минут до взлета – 8:15. В аэропорту вздремнул на втором этаже, а когда случайно открыл глаза, то увидел своего приятеля из ААНИИ Василия Смоляницкого, с которым летал в Сиэтл почти 10 лет назад. Все бы ничего, но я его встречаю здесь в аэропорту уже второй раз и именно на этом месте. В предыдущий раз мы встретились, когда в январе 2006 года я летел в Норвегию на конференцию сразу после отпуска на о. Хайнань (Китай), а он, поганец, летел в Бразилию на очередное заседание группы Всемирной метеорологической организации по морскому льду (конечно же, в Бразилии много морских льдов…). В этот раз оказалось, что он летит тем же самолетом, что и я, в Париж на заседание по морскому льду Межправительственной океанографической Комиссии ЮНЕСКО. Хотя регистрировались мы в розницу, но летели сидя рядом, так как в самолете было много свободных мест («Боинг-747» авиакомпании «Россия»).
Прилетели в Париж в аэропорт имени Шарля де Голля вовремя (за 3 часа), но с этого момента все покатилось кувырком. В Париже, кстати, в декабре было +10 градусов, и деревья стояли с зеленой листвой. Войдя в здание аэровокзала на втором этаже, на электронном табло, для начала, я не обнаружил информации о своем рейсе в Нью-Йорк. Хорошо, что взял с собой электронную распечатку расписания полетов по билету (ну, о ее пользе, это мы еще увидим в дальнейшем). Только в ней нашел, что вылет в Нью-Йорк будет из терминала 2Е. Рядом со мной у табло так же изумлялся какой-то оперный певец из Питера (так думаю, потому что он постоянно достаточно громко распевался таким голосом), который как раз не взял с собой распечатку. Пошли по стрелке «Трансфер», дошли до эскалатора и спустились на первый этаж, где нас посадили в автобус, который минут 15 катался по полю, высаживая пассажиров в разные терминалы. Наконец приехали к терминалу 2Е, заходим, поднимаемся на 2 этаж, ну, думаю, прибыли. Однако ничего подобного, оказывается, что надо еще подъехать до нашего терминала на электричке, курсирующей по пандусу на уровне 2-го этажа. Вошли, проехали минут пять и наконец-то доехали. Выйдя из электрички, увидел перед собой «змею» – то есть длинную очередь человек в 150 на досмотр вещей. Тут я впервые заволновался, так как мне предстояло пройти еще регистрацию на рейс, на что также надо время, а между рейсами у меня всего 2 часа. Нашел стойку регистрации, сотрудница-француженка достаточно быстро меня зарегистрировала, однако минут пять искала степлер, чтобы скрепить мой билет с посадочным, что взвинтило мне нервы. Зарегистрировавшись, пошел опять в «змею» и минут 20—25 стоял в этой очереди на досмотр. Наконец-то прошел досмотр и пошел сразу на посадку. Но не тут—то было. Вместо того, чтобы взлететь в 13:15 по местному времени (сдвиг 2 часа от СПб), мы взлетели в 15 «с копейками», просидев при этом в самолете 1,5 часа.
По плану в Нью-Йорке у меня должно было быть 3 часа до вылета в Майами, поэтому сами понимаете, это лишнее сидение в самолете не было особенно приятным, особенно с учетом того, что именно мой дисплей на спинке впередистоящего кресла не работал. По плану перелет через Атлантический океан должен был занять 8 часов 5 минут. Летели мы на «Боинге-777» авиакомпании «Эйр-Франс», хотя в моем билете числилась авиакомпания «Дельта» с другим номером рейса. Ладно, все же взлетели. В полете на соседнем экране смотрел фильм про белых медведей (полностью), а другие уже сквозь сон. Пару раз самолет сильно напрягался турбинами, и я предположил, что он хочет наверстать время. Так и оказалось, летели мы не 8, а 7 часов, но опоздали почему-то только на 40 минут. И что? Вы думаете это все?! Не-а!
Из-за того, что мы опоздали в Нью-Йорк всего лишь на 40 минут, наш «причал» занял норвежский самолет. В результате мы еще 50 минут торчали на аэродроме, а я «приятно» сознавал, что время до отлета в Майами еще больше сокращается. Наконец-то вышли из самолета и сразу попали в очередную «змею» – на паспортный контроль. Людишек в «змее» также было «немного» – человек так 200—250 из разных самолетов, поэтому минут 20—25 пришлось отстоять. Америкос-погранец поинтересовался: «чито» я буду делать в их благословенной стране? Я ответил, что буду участвовать в конференции, он – а почему будет участвовать? Показываю приглашение на конференцию для ответа на «почему». Словом, когда я вышел к багажу, который надо было взять и перенести его в другой местный терминал, у меня было всего минут 40 до отлета. Я бросился бежать, но никакой информации, откуда вылет на Майами, как и о самом рейсе, нигде на табло не нашел, поэтому остановился. Опять достаю волшебную распечатку, опять очки и выясняю, что номер терминала «Дельты» – номер 3, но и этой информации на табло не вижу. Спрашиваю какую-то служивую женщину с погонами, кажется, уборщицу, где найти этот терминал 3. Она показывает через витрину на здание, располагающееся через дорогу от нашего, и добавляет много каких-то нечетких слов. Я перебегаю дорогу, на улице – 5 градусов, а я в летней одежде, но уже не до этого. Забегаю в здание, опять спрашиваю, так как опять же никакой информации. Методом опроса прохожих выяснил, что, оказывается, опять надо ехать на верхней электричке, правда, только одну остановку. Нашел электричку, запрыгнул и доехал. Затем бегом вниз, хорошо, что на табло уже нашел информацию, что отлет со 2-го этажа терминала. Спускаюсь вниз на лифте, но, как специально, уже была нажата кнопка 1-го этажа, поэтому лифт проехал мимо 2-го этажа на 1-й этаж, где завалилась толпа обмороженного народа. Едем обратно на 2-й этаж – а время-то тик-тик!!! Вбегаю на 2-й этаж, там опять «змея», но чуть покороче, чем ранее, правда и времени до отлета уже всего 20 минут, а я с багажом, но хоть с посадочным талоном. Занял очередь в «змее» с полной безнадегой на попадание на рейс, и уже немного расслабившись, подумал (наивный), что это они (авиакомпания) виноваты, поэтому должны предоставить мне в случае опоздания гостиницу в Нью-Йорке на ночь. Но все же про себя решил: может, прорвусь через досмотр с багажом? Смотрю, в какой-то отсек заходят люди с чемоданами и быстро выходят без них из него. Я туда, спрашиваю большого негра – можно оставить? Тот, посмотрев на мои бирки на чемодане, кивает головой. Ладно, думаю, хрен с ним, пусть чемодан потеряется, но хоть добегу до стойки отправки и, может быть, попаду на самолет, хотя до взлета оставалось всего минут 10…
Итак, это я хотел бежать, оставив чемодан негру, но не тут-то было. Оставив чемодан, через 5 шагов я попал в вторую «литл-змею» на досмотр. Передо мной в очереди стояли какие-то французы с кучей не личных вещей для салона самолета, а горой чемоданов, беззаботно о чем-то болтали. Ну а я-то не нервничаю, чего там, до отлета самолета еще же целых 8 минут… И тут, перед тем как пройти досмотр, толстая тетя-негр, посмотрев на мой посадочный талон, говорит, что я должен идти обратно на регистрацию!!! Я ей очень вежливо объясняю, что это и есть посадочный талон. Та стала крутить его в своих пухлых руках, нюхала и через минуту, черкнув что-то на нем, допустила до досмотра. Наконец-то я его прошел, вбегаю в зал, пробегая мимо какой-то стойки, спрашиваю, где вылет на Майами. Очередная не очень светлая тетя смотрит на мой посадочный билет, потом на время вылета и качает головой, но все же заглядывает в комп и удивленно быстро говорит, что надо бежать на стойку 28, при этом машет рукой в каком это направлении. Я опять понесся по стрелкам, благо они есть, но время вылета – уже улетело. Короче, примчался я, «естественно», ни капли не вспотевшим, на стойку 28 ровно через 2 минуты после времени отлета… В голове булькает вопрос: «Зачем бежал?»
Но как когда-то в Одессе, когда я был еще лейтенантом флота Союза и опоздал так же на самолет (перепутав время вылета), вылет самолета в Майами по какой-то счастливой для меня причине задержался, и его перенесли с 18:45 на 19:10. Какое это было счастье, вы просто не поверите, хотя в душе я уже отправил самолет в Майами. Пока я в счастье осознавал, что я не опоздал и все мои бега оказались не напрасными, была объявлена посадка на мой самолет. Правда, посадка была какая-то для меня странная: на проходе к самолету у стойки очереди из людей не было, а вокруг стойки стоит толпа желающих улететь. Я подумал, что они ждут, что кто-то вроде меня опаздывает, чтобы воспользоваться освободившимся местом. Я подхожу к этому проходу, раздвигаю толпу и показываю стюардессе свой посадочный билет. Однако та, взглянув на посадочный, бодро мне отвечает, что у меня какая-то 4-я зона, и поэтому «отвали отсюда». А я и так уже в трансе, в мыле, поэтому не совсем все понимаю отчетливо и спрашиваю: «А где это, 4-я зона?» Она, удивленно взглянув на меня, отвечает, что эта зона в данном самолете, поэтому никуда бежать дальше не надо, а надо ждать, когда посадят предыдущую, то есть 3-ю зону, после чего пригласят нашу 4-ю зону (фраза, напомнившая мне советскую действительность). После этой фразы я, наконец-то, немного расслабился и выдохнул, хотя продолжал не верить своей везухе, в то же время продолжая про себя костерить эту злополучную «Эйр-Франс».
Наконец-то дошла очередь до посадки моей 4-й зоны. Я прошел в самолет, оказавшимся каким-то маленьким «Дугласом», и плюхнулся в свое кресло. На часах уже 19:15, но самолет все еще стоит. Но я уже не нервничаю, хотя лететь около 3 часов из Нью-Йорка до Майами, то, стало быть, прилечу уже в 22:50, а за номер за весь прошедший день с меня уже удержали 290 баксов, так как в Штатах, в отличие от Европы, берут деньги не за ночь, а за день, но этого никто своевременно не объяснил, поэтому – пролет!
Самолет продолжал стоять, а я про себя подумал, ну и хорошо, тогда, может быть, мой багаж все же успеют загрузить, если мне повезет. Но в этот момент мне стало что-то не очень хорошо, так как я начал припоминать, что в прошедшей суматохе с забегами я снял куртку, и вроде из ее внутреннего кармана выглядывал и болтался билет на обратную дорогу, который я предъявлял где, кому и зачем – уже не помню. Я так тихонько, осторожненько беру куртку, разворачиваю ее и смотрю в карман… В нем вижу только портмоне с российскими рублями и больше ничего!!! Отличненько, думаю, достаю дипломат и начинаю копаться в нем. Также – НИЧЕГО!!! А самолет все еще стоит на полосе. Что делать? Выходить из самолета и бегать по этому огромному аэропорту им. Дж. Ф. Кеннеди, и спрашивать: не видал ли кто мой билет? Понятно, что это полная бессмыслица. Ладно, думаю, хрен и с ним, и с багажом, но до Майами я все же долечу любой ценой. Про себя думаю, может, по моей распечатке перелета мне восстановят билет, а если нет, то куплю новый. В уме уже заготавливаю фразы на английском, как это я буду общаться с «Дельтой». Вот в таком вот «благостном» состоянии я продолжал сидеть, а самолет взлетел вместо положенных 19:10 в 20:10. В полете после такой нервной встряски я немного поспал, а проснувшись, осознал, что такую душещипательную историю я смогу рассказать только один раз, ну, в лучшем случае, с купюрами – два, а меня так проняла эта история, что будет обидно, если мои другие друзья-приятели этого не прочувствуют. Поэтому достал комп и начал барабанить по клавишам, описывая все мои злоключения, пока не забыл все их подробности.
В отличие от авиакомпании «Россия», где меня за те же три часа полета из Питера в Париж кормили дважды (ланч и завтрак с вином), в этом местном полете мне предложили только стакан сока и несколько крекеров, правда, сами понимаете, мне было уже не до этого. Барабанил на компе вплоть до объявления о том, что самолет идет на посадку, то есть чуть больше часа. На удивление, как и с перелетом через океан, наш самолет прилетел в пункт назначения почти вовремя, хотя вылетели на час позже, и стало быть летели не 3 часа 48 минут, как было записано в этой легендарной и, слава богу, не забытой мной в кассе компании «Ариадна» (а ведь мысль была оставить – идиот!!!), а 2 часа 50 минут! Чудеса, или они всегда с учетом на задержку рассчитывают время полета. В результате прибыли в Майами в 22:50, а по трансляции объявляют, что за бортом +25 градусов.
В отличие от предыдущих перелетов, я уже никуда не спешу: мой багаж, думаю, все равно не прибыл, а мне надо идти и около полуночи ловить представителя «Дельты», и выяснять судьбу моего обратного билета. Медленно бреду по длинным, пустым и просторным залам в сторону прилета багажа… Смотрю и не верю своим глазам, в отличие от всех предыдущих случаев, когда мой багаж, который прибывал со мной из различных мест мира в Питер, появлялся на ленте всегда фактически последним, в этот раз на приемной ленте мой чемодан появился практически вместе со мной. Внимательно его изучаю, может быть, не мой? Нет – мой!
Взяв свой чемодан, побрел искать офис «Дельты». Смотрю, навстречу мне идет опять какая-то «нерусская» тетя с погонами неизвестной принадлежности. Я, на удачу, ее спрашиваю, а работает ли сейчас офис «Дельты»? Она – нет, откроется в 4 утра! Отличненько, думаю, приехали. Но продолжаю ее спрашивать, а она – молодец, в отличие от русских авиаслужащих, которые бы давно меня послали куда-нибудь, продолжает слушать. Я смотрю, она не уходит, хотя явно «пилила» куда-то по своим делам, тогда начинаю ей объяснять свою ситуацию с потерей обратного билета из-за поганого «Эйр-Франс». На это она спрашивает: «А у вас есть электронный билет?» Ну а я же «дикий» – говорю нет, но есть распечатка. Тетя все не уходит, более того, подошла другая тетя – «чуть посветлей», но также не русского вида. Пока они не ушли, я быстро вытаскиваю свою распечатку и показываю им. Моя первая тетя смотрит на распечатку и говорит, так это же и есть электронный билет, поэтому перед вылетом на стойке регистрации покажете его вместе с паспортом и спокойно улетите… Я просто не верю своим ушам, начинаю ее благодарить, и мы расстаемся практически друзьями.
Часть II. Майами
Город Майами и его окрестности расположены на западном Атлантическом побережье США на полуострове Флорида, на равнинной местности в промежутке между внутренней заболоченной территорией Эверглейдс, заливом Бискейн, параллельно расположенном вдоль побережья, и на песчаной перемычке (пересыпи) между заливом и Атлантическим океаном. Высота города не превышает 4,5 м над уровнем моря, а в среднем колеблется на уровне 0,91 м в большинстве районов, особенно близ побережья. Основная территория города находится на перемычке со стороны залива и со стороны океана. Перемычка представляет собой либо природные, либо искусственные барьерные острова, на самом большом из которых находится городок Майами-Бич, в котором и располагался мой отель. Теплое океанское течение Гольфстрим протекает всего в 24 километрах от побережья Майами, что делает его климат теплым и мягким.
Распрощавшись с благовестницей, я осознал, что в Питере не выяснил, как добраться от аэропорта до гостиницы. Вышел на улицу, а там темно и духота. Подхожу для расспросов к очередному негру с погонами, думая, что он полицейский, но тот почему-то начал открывать двери подошедшего такси и сажать туда пассажиров. Спрашиваю его, как добраться до отеля? Можно ли на басе или шаттле? Тот ответил, что в такое время – только на такси. Спрашиваю, а сколько стоит поездка на такси до моего адреса отеля. Тот показывает на дверь такси, на которой размещена информация, среди которой на какой-то строчке написано 55 долларов. Хрен с ними, думаю, надо ехать, не ночевать же здесь. Парень с погонами (кто он???) сажает меня в такси, кладет в багажник мой чемодан и отправляет. Ехали минут 25, как я понимаю, по Коллинз Авеню, на которой стоит мой отель. Позже я выяснил, что это практически единственная дорога Майами, идущая по песчаной перемычке (по-геологически – пересыпи) вдоль пляжей, вдоль которых стояли фешенебельные небоскребы-отели. Возле одного из них таксист и остановился.
В красивом, богато украшенном ресепшене отеля, проверив мой паспорт, мне выдали электронную карточку-ключ от моего номера. Как я уже упоминал ранее, номер был на 10-м этаже с видом на океан. Комната номера была просторной и на удивление с двумя большими двуспальными кроватями, на каждой из которых лежали по две фирменные отельные шоколадки. Я быстро разобрал одну из постелей и лег спать, когда в Питере было уже 8 утра, а здесь 24:00. Однако проснулся я в 5 утра по местному, то есть в 13 часов по Питеру. Повалявшись изрядно в постели и осознав, что все равно не засну, решил завершить опус, начатый в самолете. Надел белый халат из ванной комнаты и вышел на балкон. За морем на горизонте вставала алая заря. Было немного прохладно, но я сел в шезлонг, найденный на балконе, и продолжил барабанить опус. В 7:10 на горизонте за океаном, напротив балкона, показалось солнце, и сразу стало припекать. По мере того, как солнце поднималось все выше и выше, становилось все жарче, но я продолжал строчить, распахнув халат.
В 8:41 уже не смог находиться из-за жары на балконе, истекая ручьями, поэтому вернулся в номер. Пора было бы и позавтракать. Однако в моем 5-звездочном отеле завтрак оказался не включенным в стоимость номера, а предлагалось воспользоваться предоставленной кухонькой, оборудованной микроволновкой, чайником и посудой.
К сожалению, в отличие от соседнего отеля, где было видно зеркало голубой воды бассейна, подо мной в нашем бассейне вода была спущена, и с 8 утра в нем стучал какой-то отбойник, что было не очень комфортно. Также на пляже, прилегающем к отелю, не увидел лежаков, хотя на соседнем пляже они были.
В номере был интернет, но позже, к моему великому изумлению, выяснилось, что он стоил 11 баксов в день! И это 5 звезд?!
Так как припасов я не сделал для завтрака, то оделся и пошел в город, увидев из своего номера внизу недалеко от отеля известный магазин «Севен-Элевен». Спустившись вниз и выйдя на улицу, нашел какую-то кафешку в 5 минутах ходьбы и прилично поел: котлету с картошкой и чаем за целых 6 баксов (тогда это было для нас дешево, всего 150 рублей)!!! На душе и в животе стало получше.
Начало совещания по Арктике было через несколько дней, поэтому свободное время я посвятил валянию на пляже и купанию в теплом Атлантическом океане, который своей теплотой разительно отличался от Тихого, где в 1997 году в августе вода была +8 градусов. Вечерами ходил гулять по единственной улице Майами-бич – Коллинз авеню, расположенной вдоль побережья, и изучал город. В пресноводном заливе стояло много больших белых моторных и парусных яхт, однако подойти к берегу было невозможно, так как вдоль него сплошной стеной стояли многоэтажные дома с закрытой заборами территорией.
К каждому появляющемуся на пляже отеля гостю устремлялся белокожий мужчина чуть ли не во фраке и предлагал установить солнцезащитный зонт. Для этого он держал в руке шуруповерт с большим сверлом, которым за секунду просверливал в песке в нужном месте отверстие, куда вставлял зонт, после чего призывно заглядывал в глаза, ожидая чаевых. Проводя там несколько дней подряд, познакомился с одной русской мамочкой, выгуливавшей маленького мальчика. Разговорившись с ней, выяснил, что она дочка какого-то работника РЖД, как она сказала скромно: «Наш папа работает в РЖД». При этом живут они в Нью-Йорке в квартире с видом на океан, а здесь у них квартира в соседнем небоскребе Трамп-кондоминиум. Вот так работают у нас в Госкорпорациях…
При заказе гостиницы по интернету, я использовал кредитку «Сити-банка», которая имела лимит 45 тысяч рублей, поэтому, когда на 7-й день проживания стоимость дней превысила данную сумму, то кредитка была заблокирована. По этой же причине на следующий день я нашел под дверью номера красивый конверт с посланием от ресепшен, в котором меня вежливо пригласили на «собеседование». Спустившись на ресепшен, служащий мне вежливо объяснил, что надо как-то решить возникшее недоразумение. И тут мне сильно повезло, я дал служивому взятую с собой на всякий случай кредитку банка ВТБ супруги, на которой лимит был 180 тысяч рублей. Слава богу (правда, это я только потом заценил), америкос, видимо, не сильно разбирался в окончаниях русских фамилий, и имя Елена, по-видимому, для него равнялось Олег, поэтому он сказал «окей» и прокатал на считывателе эту кредитку. Таким образом, «недоразумение» было улажено (если бы я тогда знал, что это действительно было крупной удачей, но об этом позже).
Приблизилась дата начала заседаний нашей группы Арктического совета. Задумавшись об этом, я вдруг понял, что у меня нет ботинок к моему светлому костюму, поэтому вечером пошел в город и долго изучал разные магазины, пока не нашел подходящий не сильно дорогой вариант. Купив ботинки, подумал: форма одежды готова.
Начало заседания Арктического совета было запланировано на 9:30 утра. Накануне я до часу ночи доделывал презентацию, поэтому будильник поставил на 8:30. Однако из-за разницы времени проснулся в 6 утра (в Питере уже было 14 часов), поэтому позавтракал и, дождавшись восхода солнца, пошел на балкон загорать. В 9 часов утра ушел с балкона, полностью ужаренный. Принял душ и стал гладить рубашку, после чего стал надевать костюм… И тут выяснилось, что я в Питере, кроме ботинок, забыл еще и ремень. Картинка была ужасная: костюм, галстук и без ремня. Времени на выход в город уже не было, так как мне надо было еще бежать в сервис-центр, чтобы распечатать пять копий моих предложений к новому руководству на трех страницах каждое.
Спустившись в сервис-центр, подошел к служащему и попросил сделать пять копий. Тот изысканно улыбнулся и сказал: «Йез, оф коаз, это будет стоить вам всего … 44 доллара!!!» Я обалдел и говорю: спасибо, тогда две копии. Помня о ремне, рванул в магазин, располагающийся на этом же первом этаже. Так как брюки слегка спадали, то застегнул пиджак и незатейливо, и непринужденно придерживал рукой брюки под пиджаком. Однако магазин открывался только в 10 часов, а пора было уже идти в зал заседаний на 4-й этаж в «Атлантик Холл». Прибыв, поздоровался с коллегами и вручил председателю заседания и его заму свои предложения.
До обеда болтали буквально ни о чем, однако в первый же перерыв сгонял в магазин и купил себе ремень по минимальной цене в этом «скромном» отеле за 150 баксов… А что делать? Брюки-то спадают, да и не этично без ремня….
В 12 объявили перерыв на обед до 13:30, при этом обед объявили в свободной форме, то есть иди куда хочешь и кормись сам. Данное предложение разительно отличалось от всех предыдущих моих многочисленных участий в конференциях. Делать было нечего, так как в номере я обед себе не приготовил. На заседании познакомился с еще одним русским коллегой из Новосибирского отделения Академии наук Валерий Крюковым, также доктором наук, представлявшим, на мое удивление, коренные народы российской Арктики. Сговорились с ним сходить в город вместе пообедать. Нашли недалеко кафе с вывеской на русском языке «Русское кафе». Заказал: солянку и бараний кебаб (в отличие от России, здесь что свинина, что говядина, что баранина – в одну цену) и стакан белого вина, все обошлось в 25 баксов, включая 7% таксы и 15% (!!!) чаевых. Солянка оказалась никакая – с одними сосисками, кебаб вкусный, вино так себе, но я не спец в этом (в целом, цена нормальная, где-то 600 рублей, в Питере взяли бы больше).
После обеда сделал презентацию, болтал достаточно свободно, но пару вопросов от америкосов плохо понял, поэтому отвечал по своему разумению, однако те не унимались и все тянули руки. Пришлось попросить Валеру помочь мне с переводом этих вопросов, после чего отвечал на английском. Такая концовка моего доклада меня слегка расстроила, но я, как всегда, сказал про себя: «Ну и хрен с ними!»
После заседания, которое окончилось в 17:15, а в Питере уже было 1:15, вернулся в номер, переоделся и пошел на пляж искупаться. Вернувшись в номер, переоделся и решил съездить в большой магазин Wall-Mart, как здесь говорят, молл, чтобы шопингнуть напоследок.
Выйдя из гостиницы, подхожу к остановке и вижу, что подходит мой автобус, а так как он ходит с интервалом 30—60 минут, то запрыгнул в него. Только влетев в салон автобуса, понял, что необходимых мелочью полутора долларов у меня нет, а здесь такие правила, что водитель сдачи не дает. Пришлось сунуть в аппарат 10 баксов (запомните, пожалуйста, эту сумму) и открутить себе билет. Водитель видел, что я сунул 10 баксов, но улыбнулся, как у них здесь везде принято, и виновато пожал плечами. Ехали достаточно долго. Когда увидел здание магазина, а его нельзя было не заметить из-за громадности размера, то дернул за веревку, идущую по периметру автобуса изнутри с колокольчиком в кабине водителя. К сожалению, в отличие от посещения аналога в Хьюстоне, ничего интересного не нашел. Более того, скоро по трансляции объявили, что через 5 минут магазин закрывается, то есть было уже около 22 часов.
Вот тут и началась засада. Для возвращения в гостиницу вышел из магазина и перешел на другую сторону дороги. Подойдя к остановке, ознакомился с расписанием и выяснил, что последний автобус должен быть в 22:23. А я, к сожалению, забыл в номере наручные часы, а телефон забыл там же. Пешеходов никого, все на авто, поэтому спросить, сколько сейчас времени, не у кого. На мое счастье, какой-то чернуха-водила остановил свою машину рядом с остановкой и собирался перейти дорогу. Я уточнил у него время, было 22:20. Отлично, думаю, через 3 минуты будет автобус. Присел на скамейку, жара спала, поэтому расслабился, хотя кругом темнотища, кроме освещенной дороги. Однако прошло уже точно больше 10 минут, а автобуса нет. Вдруг вижу, к остановке подходит девушка. Спрашиваю ее, знает ли она, когда будет автобус. Та спокойно отвечает, что будет в 23:00, но она ждать не будет и пойдет пешком. Я все же у нее уточняю: автобус точно будет? Отвечает – да, конечно!
Тем не менее, автобус не пришел ни через 10 минут, ни через еще 10 (как мне казалось). Но вижу, что в принципе такси мимо «пролетают», поэтому не волнуюсь, а сижу на скамейке и отдыхаю. Вдруг замечаю, что подсветка дороги «обрубилась», тут я смекнул, что, наверное, это уже 23 часа. Где же автобус? Вместо него показалась шатающаяся пьяная фигура, на удивление белая. Приблизившись ко мне, она (мужик), посмотрев на мои белые башмаки, начала со слов: «Фак шуз!» – типа очень классные у меня боты. Спрашиваю его: сколько времени, но он что-то ворчит, типа нечего спешить, а можно переночевать и на скамейке. Тем не менее достает из своих грязноватых штанов классный мобильник-книжку, открывает его и сует мне в лицо, чтобы я сам посмотрел, сколько нужного мне, а не ему времени. Смотрю и балдею, уже 23:23, то есть я больше часа балдел и чего-то ждал на этой скамейке. По мере прояснения этого беспредела, начал материться (культурно) и махать всем встречным машинам, чтобы они забрали меня с этой долбаной остановки. В это же время мой местный алкаш с мобильником продолжал меня уговаривать, что типа не надо торопиться… Однако я уже начал волноваться, так как никакие автомашины не останавливаются на мои призывные взмахи рук, а этого «обязательного» автобуса все нет и нет. Стал недобро вспоминать ту прохожую с не очень светлым цветом кожи, убедившую меня, что автобус обязательно придет.
Наконец-то на мои взмахи напротив меня остановилось такси, помня про 55 баксов из аэропорта, я приготовился так же немного раскошелиться, поэтому про цену даже не спрашиваю. Говорю шоферу, мне в Санни Айлес, тот кивает. Сажусь в машину и вижу, что в этом такси счетчик, который за посадку сразу отщелкнул 2,5 бакса… Нормальненько, думаю, что-то будет по приезду. Пока ехали, то немного пообщались с водителем, естественно, испаноязычным, но сделавшим мне одолжение и перешедшим на английский. Счетчик как-то медленно тикал, и я подумал: не сломался ли он. Когда же подъехали к отелю, то на счетчике было 11,70 бакса… Нормально, думаю, прокатился, туда на автобусе за 10 баксов, а обратно на такси за 12. Знал бы о таких расценках, то не сидел бы идиотом на остановке автобуса больше полутора часов в ночи, жидясь переплатить за такси. Придя в номер чуть за полночь, упал в кровать и глубоко заснул. На следующий день продолжили заседать и вечером завершили работу.
