скачать книгу бесплатно
Бранятся по-польски, пьют по-русски.
Лежит золотой девичьей косой
Полдневный Днепр под высоким небом.
Лежит прикарпатский мед золотой
На одном столе с поволжским хлебом.
Лежит в земле чужеземный солдат.
Он свое отслужил и тельцу, и короне.
Теперь он снова навеки брат
Всем, кто живет и кто похоронен.
Лежат границы кровавой чертой,
И плачут иконы в каждой отчизне,
И плачут люди по золотой,
По лучшей жизни при этой жизни.
КИЕВСКИЙ ВАЛЬС
В Киеве старухи вековые,
Храмы молодые.
Не видать из Киева России
В двадцать первом веке.
Сигареткой руки согреваю.
Это все мне снится.
Еду сквозь зарницы, перестрелки
В стареньком трамвае.
Век мой
Бесконечно чужой,
Бессердечный, родной,
Кровавый.
Скрывает
Эта осень войну,
И готовит нам снег
Мой век.
Век ползет со скоростью трамвая.
В лужах мостовая.
Забываюсь, глаз не закрывая.
Это все мне снится.
Лица и газет передовицы
Мимо проплывают.
Я с войны мечтаю возвратиться
Стареньким трамваем.
На войну, смеясь, уходят детки,
Гаснут сигаретки.
И с войны уйти не могут предки.
Кровь не дорожает.
Осень нас встречает, провожает.
Это все нам снится.
Мы с войны не сможем возвратиться
Стареньким трамваем.
НА ОСТРОВЕ ХОРТИЦА
Кто ты, судьба? И впрямь – злодейка?
Иль жена?
Кто ты, история – сатрап или повеса?
Зачем,
из мертвых вставшая,
нужна
Сечь Запорожская
напротив ДнепроГЭСа?
Здесь на седой скале
кровавый позумент
Оставил Святослав.
Здесь каменного бога
Хватает за бока сегодня
импотент:
Предание гласит,
что будет допомога…
Когда-нибудь нам всем придется
выбирать:
То ли унять судьбу
стрелою басурмана,
То ль,
к женщине плетясь,
от страха умирать…
Пусть примет нас река
и смоют кровь туманы!
Пока она шумит в тебе,
как ДнепроГЭС,
Пока она в тебе
тебя же и молотит,
Сам выберешь,
кем был, как пал и как воскрес,
И кто тебя
к тебе
сегодня приохотит.
Насмешлив ли, жесток, —
спокоен ход времен.
Течет внизу река.
Лежат вверху туманы.
На новенький музей,
на сталинский бетон
Наносят свой узор
днепровские бакланы.
«Деревеньки все в снегу…»
Деревеньки все в снегу,
В инее леса,
И сквозят, как словом с губ,
Снегом небеса.
И дрожит, как божий снег,
Как прощенья след,
Над Россией слабый свет,
Сумеречный свет.
В этом свете – на века
Всё, что есть окрест:
Занесенная река,
Заметённый лес.
Ни звезды. Со всех сторон —
Тихий свет снегов,
Полустанков полусон,
Стоны поездов.
«В скучном сумраке московском…»
В скучном сумраке московском,
Предвещающем болезнь,
Неотступною массовкой
Снежный кружится балет.
За вечерней электричкой
Мчится прошлое вдогон —
Пропадёт, прочертит спичкой,
Вспыхнет вольтовой дугой.
Выпали домов громады,
Как слова из словарей.
Пожелаешь снегопада —
Настигает снеговерть.
И за сумраком, за снегом,
Только веточку задень,
Город-призрак встанет следом
И зацепится за тень.
Что Москва не оставляет —
Всё рассыплется спроста.
А вокруг то умирает,
То рождается звезда.
«Город, я тебя люблю…»
Город, я тебя люблю,
Даже выселки.
Нет местечка здесь репью
Или васильку.
Твой орущий общепит
Пляшет животом.
Нет местечка щебету
Или шёпоту.
Места нет дровяникам,
Добрым старикам,
Русским баням, веникам,
Старым дворикам…
Город, ни обид, ни зла
Не держа, люблю
Вой сирен, базар вокзалов,
Рельсов жалобы.
Надо мною – рыжий смог,
Подо мной – асфальт.
Скрежеща, прошиб висок
Ржавый самосвал.
Свалки язвами горят,
Рынки – в поллица.
Автотромбами гудят
Мои улицы.
Город-молох, город-ад,
Город-скорпион,
Я твой клон, твой младший брат,
Твоя копия.
Все люблю – твой криминал,
Твой трамвайный бред.
Ты один внутри меня,
Мне местечка нет.
«Двор мой, горький забулдыга…»
Двор мой, горький забулдыга,
вечно травит табачок,
Вечно вместо смысла жизни он находит
