скачать книгу бесплатно
– К продавцам у нас особый подход.
– А что это значит?
– Требования более высокие. Где вы работаете?
– Нигде.
– Как вас понимать?
Здесь она прервалась и посмотрела на меня уже с особым любопытством, насквозь просверлив мой череп взглядом.
– Я драматург.
– Значит, с режиссерами работаете?
– Похоже, что так.
– Последнее место работы?
– Не помню.
– Почему?
– Послушайте, если нужна трудовая книжка, то я ее привезу.
– Все-таки, может быть, вспомните?
– В библиотеке два месяца.
– Всего лишь два?
– А сколько надо?
– А что было потом?
– Да что вы в конце концов?!
– Если отвечать отказываетесь, будут последствия.
– Какие последствия? Я пришел за справкой для банка, вот и все. Я никогда у вас на учете не состоял.
– Для банка, говорите? Тогда поговорим о сексе. В настоящий момент имеете половую связь?
– Что?
– Вам не послышалось.
– А причем тут связь? Про какую такую связь вы только что намекнули?
– Про половую, про какую же еще?!
– Вы в своем уме?
– Так все же? Как часто вы этим занимаетесь? А если нет, то почему?
– Отвечать?
– Я жду.
– Значит, отвечать?
И вот на этом каверзном вопросе влетела медсестра. Она так быстро и горячо говорила о пропавшей карточке, что я сразу ощутил крепкий узел на своей шее. С каждым мгновением ремни затягивались все туже, потому что речь зашла о мужчине «не с нашего участка». Дверь была чуть-чуть приоткрыта, и я уставился на мужчину в полинявшей клетчатой пижаме. Он несмело просунул сначала старомодный чемоданчик, а уж потом подпихнул себя и быстро закрыл дверь. Я заметил, что его луковичный череп, не скрываемый волосами, напоминал одну из глав той церкви, что привиделась мне во сне, и я испуганно насторожился. Врач тоже заметила перемену в моем лице, и ее тональность приобрела уже другую окраску. В непроветренном кабинете бледный пациент постепенно растворялся в воздухе со слезами на глазах:
– Я? На госпитализацию…
– Вам придется подождать в коридоре.
– Но прием закончится через пять минут…
– До завтра! Вы, что, не слышите? У меня связь расстраивается.
Я понял, она говорила обо мне. И говорила так, будто ничего не существовало приятнее и значимее, чем я, беспомощный и беспокойный, который ерзал на кушетке с перекатыванием сердца в груди уже больше часа.
Тщедушный мужчина снова заистерил:
– Мне нужна больничная койка!
– Ему тоже.
Когда девушка в белом холодно ответила прозрачному мужчине, а меня еще раз «отфлюорографировала», я догадался, что она не шутит. Подхватив жиденького с чемоданом, она быстро вывела его из кабинета. И здесь я заметил, что она прихрамывала. Я остался в кабинете наедине с осыпающейся и поблекшей лепниной, испытывая уже отдельные подергивания в коленках и плечах. Мой разум поплыл от простукиваний, обследований, кардиограмм и от бессмысленных расспросов. Мне уже было наплевать на мое «комильфо», и я из последних сил завопил:
– Сколько я могу еще сидеть и ждать? С меня уже капает…
– Вы больны?
Она опять начала что-то записывать на бумаге. Подкараулив подходящий момент, я как фокусник достал пятьсот рублей и незаметно подложил их под карточку. Ее пальчики продолжали танцевать на листе.
– Так, так! На чем мы с вами остановились, вспоминайте.
– На связи. Ответил я робко и добавил еще сто рублей, почувствовав приступ безнадежного полового влечения.
Девушка аккуратно отозвалась:
– Отлично, продолжим про связь.
– Я сейчас укушу вас за палец!
– Не надо так нервничать, смотрите, как вы покраснели. Я думаю, вас надо отправить к психологу.
– Ведьма! Крикнув в воздух, я схватил ее за волосы. Она немного подрыгала ногами и с облегчением вздохнула: «Наконец-то»! Я посмотрел вниз. Ее туфли разлетелись по сторонам, а левая нога была стерта в кровь от мозолей. Испытывая неописуемое блаженство, она зашевелила пальчиками обеих ног, и я нечаянно на них наступил. Она взвизгнула, как собачонка, и заплакала. Я вытер с ее лица слезы и смягчился:
– Но почему к психологу? У вас же нет психолога.
– Здесь нет, а в другом месте есть.
– Это в каком?
– Так, все! Прием закончен.
– К психологу, значит, говорите?
Я уставился на ее правую руку, которая уже судорожно что-то царапала на моей карточке:
– А где моя справка для банка?
– Отдохните в коридоре, вас запишут на другой день.
– Может, вам добавить?
– Зачем?
– Ну за этим…
– Выходите!
– Я не тронусь с места.
– Тогда госпитализация.
– Сумасшедшая!
Трясущимися руками я стал прыскать на нее из графина, со стоном приговаривая: «Не забудьте поставить печать», а потом так разошелся, что не заметил, как графин свалился на ее раненые ноги: Не то от боли, не то от воды она захлебнулась, и мне пришлось уложить ее на кушетку:
В дверь постучали. Я по-быстрому взял справку, снял с нее халат и пересел за стол уже в белом, как заправский врач-психиатр.
– А, это опять вы?
– Я на госпитализацию.
– Вижу. А почему с раскрытым зонтиком и без чемодана?
– Капает же…
– Ну да. Снимайте тапочки. Видите ее ноги?
– Вижу.
– Ну смелее же! Ложитесь на кровать.
– Рядом?
– Вы довольны?
– А укол?
– Какой укол? А. В этом смысле все правильно. Конечно же, укол. Но позже.
– Эта моя кровать?
– Ваша-ваша, чья же еще!
– Тогда почему она пихается?
– Ну ладно-ладно, не капризничайте.
– Сами сказали лечь сюда, вот я и лег. А иначе зачем мне сюда ложиться.
– Но не запретишь же вам. Подожмитесь – вот, что сейчас от вас требуется.
– Ну, делать все равно нечего…
– Вот именно! Любой, кто с вами ляжет, враг вам. Лучше заправьте майку, а зонтик закройте, он вам будет только мешать.
2014 год
Дорогой подарок
В такие дни приятно дарить подарки, и я решился! В Рождественский сочельник моя законная супруга загрустила, и я подумал, что для праздничного настроения наступил самый подходящий момент. Надо начать первым, а слова сами побегут, но слова без смысла до неба не дойдут, и я с разбега заверещал:
– Дорогая, у меня для тебя сюрприз!
– Какая прелесть, Ромашек.
– Это непростой подарочек…
– Золотой?
– Бриллиантовый, Маришек.
Изумленная Маришек пошлепала за мужем в спальню в надежде увидеть обещанный подарок. Но Ромашек не спешил и, перед тем как вальяжно развалиться в креслах, решил размяться, потому как его переходный возраст из этого света в тот требовал ежедневной тренировки. Он резво запрыгал козликом вокруг супруги для зачина первого акта (Ромашек режиссировал в своем театре главным). Но затянувшаяся одышка вовремя приостановила забег, ничего тут не поделаешь, «нежный возраст», господа!
В этот раз Ромашек потянулся за сигарами в паническом состоянии, стукнул себе по руке, сморщился и недовольно плюхнулся в кресло Людовика 14, сложив ноги крестиком.
– Я долго думал, Маришек, что в такие дни Богу особенно нужна наша жертва. Да-да, жертва, в исправление грехов наших. Мы же небезгрешны, Маришек, с этим не поспоришь… Но мы не злые люди, можно сказать, добрые, очень добрые. Маришек, а что делают добрые люди? Добрые делают добрые дела. И я Маришек увидел свет в конце туннеля! Мы просто обязаны пролить на себя этот свет.
– А чем, Ромашек?
– Взять к себе проститутку.
