скачать книгу бесплатно
– Удачи!
Через несколько дней на глупое замечание о дождях в засушливое лето отозвался купец, торгующий одеждой: высокий, худой мужчина, похожий на итальянца. Он ехал из Вены в Рим.
– Я жду письма, и уже давно! – сказала Клара, но тот только развел руками.
– Увы, у меня его нет!
– А зачем же ты заехал в Маутендорф? – раздраженно спросила она. – Чтобы я лишний раз «засветила» контакт с тобой?
Торговец посмотрел с недоумением.
– У меня же не одно поручение! И мне точно так же приходится «засвечиваться»! Если надо что-то передать в Рим – давайте, если в Вену – приготовьте: я через две недели поеду назад…
– Нет, передач пока нет, – взяла себя в руки Клара. – Извини! Но если у тебя найдется красивое платье и платок, то я их куплю!
Купец повеселел.
– Я распакую все корзины, и вы обязательно найдете что-то по душе!
И Клара действительно сделала покупки, полностью оправдав свой интерес к обозникам. Но вечером, примеряя обновки перед зеркалом, она вернулась к своим размышлениям.
«Сеть информаторов надо приводить в порядок. Чтобы было больше четкости и дисциплины, чтобы связь появлялась тогда, когда она нужна, чтобы легко узнавать своих агентов… Может, на телегах ставить какой-то знак? Или концы оглобель красить в определенный цвет? Но это годится на один-два раза, а потом будет бросаться в глаза. А вот если бы знак был малозаметным, но осведомленным лицам понятным, это было бы то, что надо! Впрочем, это мужское дело, вот пусть мужчина им и занимается!»
Глава 2. Сбить яблоко с головы
Праздник фон Бауэрштейна, как всегда, отмечался шумно, щедро и весело, с раздачей денег, подарков и развлечений. Женщинам, работающим в замке, вручили вязаные шерстяные платки, служащие канцелярии получили по крейцеру, Клара – пять, а управляющий Вагнер и другие чиновники его уровня – по десять. Даже каждый слуга дворца удостоился двадцати грошенов. На площади в огромных котлах кипел ароматный говяжий суп, и все желающие могли бесплатно получить миску горячего, острого, густого варева с распадающимся на волокна куском мягчайшего мяса и ломтем хлеба в придачу. Народ радовался и славил князя. А вечером был устроен праздник развлечений.
Вместо котлов на площади возвели трибуну, покрытую коврами, на самом удобном месте сидел именинник с супругой и детьми, рядом восседал Иосиф Вагнер и другие высокопоставленные чиновники. На последнем ряду горбился вездесущий Додо со своей чернильницей и бумагой. Несмотря на то что еще ничего не происходило, он уже старательно что-то записывал. Князь взмахнул платком, и представление началось.
Вначале выступали заезжие фокусники, силачи, борцы. Потом, на потеху, объявили состязание для всех желающих: кто поборет противника, получит крейцер. Желающих было много, схватки проходили быстро, толпа поддерживала участников криками и аплодисментами. Харди Хитрый вызвался бороться с Дитмаром. Он был худой как жердь и выглядел по сравнению со здоровяком Дитмаром, словно мальчишка, вышедший против настоящего борца. Но Харди и тут оправдал своё прозвище: когда противники сошлись, он бросился Дитмару в ноги, схватил за щиколотки, упёрся головой в пах и рывком опрокинул великана на землю. Этому приему он выучился у заезжего борца. И хотя бросок получился эффектным, толпа, увидев в нем коварство, недовольно загудела, а разъяренный Дитмар потрясал кулаками и требовал реванша… Но хитрец получил свои деньги и быстро ушел с площади.
Потом начались упражнения в военных искусствах. Несколько десятков стражников в начищенных, блестящих доспехах, разбившись на две группы, показали бой на алебардах. Выглядело это довольно внушительно. Потом сражались на мечах. Победителем вышел Раймунд Кёниг. Он одолел одного за другим трех бойцов и честно заработал свои десять крейцеров. Но тут сидящий на трибуне рядом с князем Йозеф Вагнер вспомнил про удальца, который в настоящей боевой схватке справился сразу с тремя разбойниками. Он потребовал позвать Курта, тем более что долго искать его не пришлось: он стоял здесь же, на площади, у входа в «Единорог» и лениво наблюдал за происходящим. Лицо его, как всегда, ничего не выражало. Состязаться с Кёнигом он не хотел, и даже увеличенное до десяти крейцеров вознаграждение победителю не заставило его изменить своё решение.
Но когда к нему обратился Йозеф Вагнер и эту просьбу настойчиво поддержал сам именинник, князь фон Бауэрштейн, отказываться стало уже невозможно.
– Я только за своим мечом схожу, Ваша Светлость! – поклонившись, сказал он и вернулся уже с оружием и полностью экипированный – в кольчуге, нагруднике и шлеме.
Кёниг и Курт сошлись на середине площади и по знаку князя начали бой. Кёниг нанес несколько пробных ударов, Курт без труда отразил их и выполнил ответную серию, которая тоже была легко отражена. Ни у кого не получилось развить атаку. Когда Кёниг попытался круговым движением выбить у противника меч, Курт простым поворотом кисти пресек эту попытку и попробовал горизонтальным ударом плашмя обезоружить начальника стражи, но тот поставил меч ребром и тоже сорвал его замысел. Они сходились и расходились, наносили удары и уворачивались от них, мечи блестели, со звоном сшибались, но ни один клинок не задел нагрудника или шлема. Очень скоро стало ясно, что противники равны по силе, ловкости и мастерству фехтования. Победителя в этом бою не оказалось: князь признал ничью, и каждый участник получил по пять крейцеров.
Повеселевший Курт подбросил потяжелевший кошелек на ладони и подмигнул Горбоносу, который не сводил с него восхищенного взгляда. Площадь готовили к состязанию арбалетчиков – зрителей отодвинули в стороны, у основания донжона поставили соломенные маты, чтобы стрела не дала рикошет, на них закрепили мишени в виде черных кругов размером с человеческую голову. Курт собирался уйти, когда слуга подозвал его к трибуне, где уже стоял Кёниг.
– Я хочу, чтобы вы продолжили состязание! – сказал князь, доставая увесистый кожаный кошель. – Здесь пятьдесят крейцеров, их получит победитель!
За пятьдесят крейцеров можно было купить хорошую лошадь или двух обыкновенных.
Кёниг поклонился.
– Я только за своим арбалетом схожу, Ваша Светлость! – повторил его жест Курт.
– А почему ты всегда ходишь без оружия? – поинтересовался князь.
– Мои руки – оружие, – уклончиво произнес Курт. – К тому же мне некого бояться: врагов у меня нет…
– Часто такая мысль оказывается ошибочной, и дело заканчивается кинжалом в спине, – усмехнулся князь и выразительно посмотрел на Кёнига, который бросал на соперника отнюдь не дружеские взгляды.
Курт не стал спорить и, почтительно поклонившись, отправился за арбалетом.
Результаты стрельб напомнили бой на мечах: каждый участник поразил свою мишень всеми пятью стрелами. Дело шло к повторной ничьей, но князь предложил посчитать – у кого больше попаданий ближе к центру мишени, и все-таки выявить победителя. Но «ближе-дальше» это приблизительные категории, они оставляют место сомнениям. А в соревнованиях нужна чистая победа!
– У меня есть другое предложение, Ваша Светлость! – внезапно сказал Курт. – Кто собьет яблоко с головы любого из здесь присутствующих – тот и победитель!
И крикнул в толпу:
– Эй, кто подарит мне яблоко?
– Держи! – крикнул Горбонос.
Курт поймал на лету крупный, краснобокий плод.
– Спасибо, не пожалел! – крикнул он в ответ.
– Мне нравится твоя придумка! Только вряд ли ты с такой же легкостью найдешь желающего подставить свою голову! – засмеялся князь. – Голову каждый пожалеет! Хотя смельчака ждет награда! Ну, кто смелый?
Слуги князя подошли к зрителям, предлагая показать свою смелость и решительность. Глашатай три раза громко объявил о награде для храбреца – двадцать крейцеров! Толпа безмолвствовала. Все хотели оставаться зрителями, а не становиться участниками опасного представления.
– Неужели в замке нет отчаянных голов? – вскричал Иозеф Вагнер.
– Есть! – раздался мелодичный голос, и среди стоящих отдельно женщин прошло какое-то движение. Вагнер осекся, Кёниг насторожился. Только Курт, как всегда, был невозмутим.
Желающий рискнуть своей головой все же нашелся. Точнее, нашлась. Из толпы нарядно одетых ради праздника женщин вышла Клара в новом платье и платке, подошла к рубежу мишеней и, прислонившись спиной к соломенным матам, остановилась, выжидая. Справа и слева от нее торчали стрелы, ушедшие в прессованную солому по самое оперение. Проворный шут, сменивший Колокольчика, подбежал к ней и водрузил яблоко на покрытую платком голову. Она подумала, что будет жалко, если обновку зальет кровь.
– Приготовиться! – князь поднял платок.
Кёниг нагнулся и положил арбалет на землю.
– Ваша Светлость, прошу всемилостивейше извинить вашего верного слугу, но я стреляю в людей, только если они враги моего государя, – хрипло сказал он.
У Вагнера настроение тоже изменилось.
– Ваша Светлость, использовать в качестве мишени женщину, да еще главного счетовода замка, мне кажется не очень разумно…
– А ты, Курт, что скажешь? – спросил князь, который явно не хотел отказываться от щекочущего нервы зрелища.
Тот невозмутимо натягивал тетиву, накладывал и закреплял стрелу, поправлял оперение, а закончив это занятие, ответил:
– Я готов к стрельбе, Ваша Светлость!
– Но в стрельбе уже нет необходимости! – вмешался Вагнер. – Раз один стрелок выбыл из состязания, то победителем считается второй!
– Нет, это не победа! – скривился князь. – Это позор для всех. В том числе и для меня. Ведь сегодня мое рождение. Разве я вас плохо развлекал в этот день?
– Хорошо, Ваша Светлость, – потухшим голосом сказал Вагнер и замолчал. Дальнейшие возражения – это уже спор. А спор с князем может привести только к одному – к эшафоту!
– Спасибо светлейшему князю! – кричала толпа. – Спасибо Господину!
– Так теперь вы развлеките меня и сделайте этот день незабываемым! – повысил голос князь.
Курт, держа арбалет опущенным вниз, ждал команды. Кёниг тоже поднял с земли заряженный арбалет. Но на это никто не обратил внимания: все взгляды были прикованы только к одному человеку. Точнее, к двум. Клара стояла как всегда ровно, словно статуя – иначе яблоко могло упасть.
– Ты готов, Курт? – спросил князь.
– Готов, Ваша Светлость!
– Но ты ведь знаешь, что за убийство главного счетовода замка тебя казнят?
К такому обороту Курт не был готов, он впервые услышал о новом условии, которое все меняло. Но он никогда не отступал.
– Знаю, Ваша Светлость!
Князь, конечно, удивился такому ответу, но виду не подал.
– Тогда стреляй, и да поможет тебе Всевышний!
Курт зачем-то зажал зубами вторую стрелу, вскинул арбалет и прицелился. Расстояние до яблока было около шестидесяти шагов. Сколько шагов было до Клары, он не знал, так как сейчас ее не видел. Только яблоко в прицельной щели, только легкий ветерок, который на таком расстоянии не требовал корректировки прицела, только отвлекающий шум толпы, который постепенно стихал и, наконец, полностью растворился в сгустившейся атмосфере.
Он нажал спусковой рычаг.
– Дзынн! – грубо зазвенела сорвавшаяся тетива. Стрела мгновенно пронеслась сквозь разделяющее арбалет и цель пространство и рассекла яблоко пополам.
Толпа взорвалась криками, свистом, аплодисментами, топаньем ног.
Кёниг громко, с облегчением вздохнул и разрядил свой арбалет.
– Молодец, Курт! – от души, как простой плотник, крикнул Вагнер. Курт бросил свою вторую стрелу на землю.
Неспешным шагом к ним подошла Клара. Она ела половинку рассеченного яблока. Вторую половинку протянула Курту.
– Ну, как? – спросил он.
– Вкусно! – кивнула она. – Попробуй!
Князь наклонился к Вагнеру и что-то пошептал на ухо.
– Как твоя фамилия, Курт? – спросил управляющий.
– Шефер.
Князь фон Бауэрштейн встал, вид у него был торжественный.
– Награждаю Курта Шефера пятьюдесятью крейцерами, как и было обещано, а Клару Майер – двадцатью крейцерами! Кроме того, назначаю Курта Шефера своим персональным стрелком! Соответствующий указ будет подписан завтра! И я надеюсь, что Курт уничтожит, наконец, того черного волка, который держит в страхе всю округу! Я даже уверен в этом! Независимо от того, обычный это волк или оборотень!
Смеркалось. Иозеф Вагнер и другие высокопоставленные чиновники отправились на пир в Княжескую башню. Раймунд Кёниг был обязан обеспечивать безопасность Господина, а потому двинулся за ними. Плотники со стуком разбирали трибуну, слуги уносили ковры в покои князя.
А Клара и Курт, впервые за долгое время, вместе зашли в «Единорог», где ужинали, пили вино и веселились. Клару смешил Горбонос, который все расспрашивал, зачем Курт приготовил вторую стрелу и почему Кёниг то бросал свой арбалет, то заряжал его.
– Да что тут непонятного? – смеялась Клара. – Если бы Курт промахнулся, то выстрелил бы еще раз! А начальник стражи то собрался стрелять, то передумал, потом опять собрался…
– Гм… – Горбоноса явно мучили сомнения. – Ну, а если бы он тебе в лоб угодил?!
Клара перестала смеяться.
– Тогда бы хоронили сразу троих, – серьезно сказала она.
– Кого?
– Какой ты непонятливый! Меня, Курта и еще одного человека…
– Кого? – продолжал уточнять хозяин «Единорога».
– Тебя, конечно! – она снова засмеялась, на этот раз нервно, с надрывом.
– Меня?! – ошарашенно переспросил Горбонос. – А меня-то за что?
Но ему уже никто не стал отвечать.
* * *
Поджидая Клару после работы, Раймунд Кёниг изо всех сил старался показать, что находится у здания канцелярии по службе. Он медленным шагом прохаживался по улице туда-сюда, делая вид, что рассматривает снизу крыши, как будто там мог затаиться враг. Однако, кроме слепленных из комочков глины и травинок ласточкиных гнёзд, под козырьками крыш ничего не было, а со стороны его действия выглядели нелепо и смешно. Дело усугублялось подвешенной к поясу за задние лапы тушкой зайца, поэтому Кёнигу казалось, что всё население замка сейчас наблюдает за ним и от души потешается.
Никто, однако, за ним не наблюдал, и тем более не потешался – должность начальника стражи к этому не располагала. Наоборот, случайные прохожие опускали глаза и старались поскорее пройти мимо. Ходит главный страж с зайцем на боку, значит, так надо. А то ведь на месте зайца может оказаться отрубленная острым мечом голова шпиона, а именно Кёниг должен выявлять изменников и прочих врагов!
Наконец-то хлопнула дверь, и на улицу вышла Клара, но не одна, а с Эммой. Так что перед Кёнигом встал выбор: подойти сейчас или плестись за женщинами, ожидая, пока они разойдутся, и рискуя попасть в неловкое положение, если вдруг Клара заметит его раньше времени. Но офицер привык к решительным действиям и, недолго думая, пошёл наперерез.
– Добрый вечер! – поприветствовал он женщин издалека, стараясь вести себя раскованно, хотя давалось это с трудом – хитрить Раймунд не привык, особенно вне службы.
Клара с Эммой остановились.
– Добрый! – ответила Клара. – Вы по делу? Но работа уже закончена… Впрочем, если вам надо, я могу вернуться…
Эмма лишь молча кивнула и, удивленно хлопая глазами, переводила взгляд со своей начальницы на симпатичного офицера.
– Нет, нет, никаких дел у меня нет, – учтивым тоном ответил Кёниг. – Сегодня я был на охоте и принес вам подарок…
Он снял с пояса зайца и протянул Кларе. Та в растерянности замешкалась.
– Какой большой! – радостно воскликнула Эмма, как будто подарок адресовался ей. – Это очень хорошая добыча, моему Штефану такие редко попадаются… Но все знают, что господин Кёниг знатный охотник! Он и оленей добывает, и даже козерогов, хотя к ним трудно подобраться в горах.
Клара, наконец, вышла из оцепенения.
