скачать книгу бесплатно
Естественно, Габлер это очень даже понимал. Если что – даже с применением отвертки он не сможет сообщить интересующимся что-то внятное об этом веронце. А Лили и Шатану скрывать лица было бесполезно, потому что он, Крис, видел их не раз. И, между прочим, риголку – и совершенно обнаженной.
– Ничего, я не в претензии. – Крис позволил себе усмехнуться. – Знакомство у нас случайное, как началось, так и кончится. Обо мне ты все узнал, о себе, как я понимаю, не расскажешь… Да и не нужно. У меня свои заботы, у вас свои. – Он обвел взглядом всех троих.
Шатан, судя по его настороженной физиономии, бдительность терять не собирался, и был, несомненно, прав: поручили следить за поведением предполагаемого противника – следи. Лили не спешила складывать приборчик, способный отличать правду от лжи. Точнее, ложь от того, что сам проверяемый считает правдой.
Каррин поправил очки.
– Заботы могут стать и общими.
Поскольку голос у него был глуховатый, это прозвучало почти таинственно, однако Габлер сразу сообразил, на что намекает веронец. Можно было незамедлительно ответить отказом, но Крис уже не был таким олухом (именно так он себя и охарактеризовал), как раньше. Во всяком случае, он чувствовал, что жизненного опыта у него теперь гораздо больше, чем три с половиной месяца назад, до встречи с Эриком Янкером.
Как растолковал Каррин молчание Габлера, было непонятно. Веронец некоторое время покачивал ногой, а потом полез в нагрудный карман комбинезона и извлек тонкий футляр с кардами и черную плитку унидеска.
– Вот, возвращаю, – сказал он и положил вещи Габлера на ложе. – В контактах мы порылись, извиняться не буду.
– Ну и как? – вновь усмехнулся Крис. – В связях, порочащих его, замечен не был?
– Кого – «его»? – не понял Каррин. – Мы в твоем деске порылись.
Вероятно, он не смотрел любимую файтерами тиви-арту «Семнадцать весенних мгновений» о секретном сотруднике имперских спецслужб, который действовал в государственных структурах врагов на придуманной планете Алеманния.
– Ну и на здоровье, – не стал ничего объяснять Габлер.
Каррин запустил руку в другой карман – набедренный – и вытащил белую фигурку единорога.
– И это тоже возвращаю. Красивый зверь, вот. Босс вручил?
– Нет. Купил в подарок.
Крис не стал говорить, что мраморным рогом этого зверя, приобретенного в Кришне, в сувенирке «Диковинки Единорога», он выколол глаз бывшему своему сослуживцу Годзилле – агенту Иных. И что после встречи с Императором эту вещицу наконец-то отдал ему полковник Калина. И что для подарка отцу фигурка уже не годилась.
– А теперь вопросы можно? – спросил он, забрав однорогого красавца с ладони Каррина.
– Теперь можно, – кивнул веронец и повернулся к Шатану. – Здено, бери стул и садись, мистер Габлер уже перешел в другую категорию.
– Это какую же? – хмуро осведомился крепыш, не сдвинувшись со своей позиции.
– В категорию нейтралов, – пояснил Каррин. – Как минимум. Давай, садись. Считай, что это приказ.
– Выходит, его теперь и пальцем нельзя тронуть? – пробурчал Здено, направляясь к ближайшему стулу.
– Если хочешь, мистер Шатан, можем устроить махалово, – миролюбивым тоном предложил Габлер. – Только не сейчас. Попозже.
– Не цепляйся к файтеру-твинсеру. – В голосе Каррина прорезались строгие и даже властные нотки. – Как-нибудь в другой раз.
Шатан поставил стул так, чтобы тот преграждал Габлеру путь к двери. Уселся на него и заявил:
– А лучше бы не детектором пощупать, а отверткой. Слишком ловко у него все получилось для обычного файтера.
– Я польщен, – скромно сказал Крис. – Но что такое «обычный файтер», мистер Шатан? Это же, блип, не ученик младших классов, и не отельмен какой-нибудь, и не серв из кабака. Нас же учат чему-то, мы же не стадо пасем, а Империю защи… – Он осекся.
– Здено, уймись, – совсем уж ледяным тоном процедил Каррин. – Если бы Кристиан работал на палатинцев, он бы от Лили не отцепился, и ты это знаешь. К чему эти разговоры?
– Отцепился, не отцепился… – проворчал Шатан и махнул рукой. – Ладно, умолкаю.
– Замечательно, – сказал Каррин. – Так что у тебя за вопросы, Кристиан?
– Сначала насчет Арамиса. Это вы его?
– Нет, – мотнул головой веронец. – Мы ничего не знали ни о вашем полете на Аполлон, ни о возвращении. Сейчас впервые от тебя услышали, вот. Если не веришь, давай, проверяй меня на детекторе. – Он повел головой в сторону стола. – Или пошлю Здено за отверткой.
– Мне сказали, что есть такие… «летающие невидимки», – произнес Габлер. – Их трудно обнаружить.
Каррин пожал плечами:
– Много есть всякого. Но повторяю: мы о вашем возвращении с Аполлона ничего не знали.
– Значит, действительно грэнды… – тихо сказал Крис. – И Низу тоже они…
– Ты был бы следующим, – заметил Каррин. – Так что считай, Лили тебя спасла. Теперь вы в расчете, вот.
– Не совсем, – возразил Габлер и посмотрел на риголку. – Конечно, Лили, ты можешь этим не заморачиваться… И я понимаю, что ты считала меня врагом… Но все-таки мне как-то неприятно. То грэнды обманули, то ты. Блип, так я вообще скоро никому не буду верить! Ведь кто-то совсем недавно говорил, что будет летать в другой стае. Это же была совсем необязательная ложь, согласись, Лили!
Риголка положила руки на стол и повернула к нему голову. И Крис увидел, что она улыбается. Не мстительно, не злорадно, а очень даже добродушно. И от этой улыбки ее лицо еще больше похорошело.
– Я просто не совсем точно выразилась… Кристиан, – сказала она, и вид у нее при этом был вполне невинный. Ну разве что во взгляде сквозили озорство и хитринка. – Или ты не так меня понял. Я сказала, что не собираюсь сдаваться и тоже буду летать. Только в другой стае. Это нужно было понимать не как что-то из области грядущего, а как констатацию факта. Я действительно не собираюсь сдаваться и летаю в другой стае. Уже летаю! – В ее и без того блестящих глазах вспыхнул свет победы.
– Вот так наша Лили умеет выкручиваться, – сказал Габлеру Каррин, и теперь уже было понятно, что он именно улыбается. – А на детекторе ее проверить не получится, она его успеет из строя вывести. Об отвертке же не может быть и речи, мы нашу Лили ценим.
– Кажется, я чего-то не понимаю… – пробормотал Крис.
Он даже забыл притворяться беспомощным и, рывком подняв голову, сел и спустил ноги с ложа.
– Ага, – удовлетворенно кивнул Каррин. – Давно пора, «веретено»-то уже не должно действовать. Я так и думал, что ты прикидываешься. Кстати, это тебе минус, мистер Габлер, – твинсер таких проколов допускать не должен.
– Я, собственно, до настоящего твинсера так и не дорос, – сконфуженно произнес Габлер. – Регулар, четвертая категория.
О том, что таких, как он, в отряде называли «сосок», он говорить не стал.
Шатан напрягся, явно собираясь вскочить со стула и броситься на Криса, если тот попробует совершить хоть какое-то движение, которое можно растолковать как угрожающее. Лили не шевелилась, а Каррин поставил на пол и вторую ногу, сложил руки на груди и сказал:
– Вижу, ты не знаешь, что у нас в последнее время творится. Я имею в виду, в «Вероне». Лили передала мне ее с тобой разговор, но сказала она тебе не все. Так что я ее дополню, если не возражаешь. Для ясности.
– Дополни. – Габлер принялся рассовывать по карманам свои вещи. – Только, если не возражаешь, я хотел бы сначала… м-м… кое-куда пройтись.
– Давай. За дверью, в коридоре, справа.
Крис поднялся с ложа и понял, что с телом все в полном порядке – хоть прямо сейчас на тропу разведчика[12 - Тропа разведчика (жарг.) – усложненная полоса препятствий.]. Шатан тут же встрепенулся и тоже начал вставать со стула, но Каррин блеснул на него очками и приказал:
– Здено, сиди на месте.
Круглолицый здоровяк, состроив свирепую гримасу, плюхнулся обратно.
– Расслабься, мистер, – мягко посоветовал Габлер, проходя мимо него. – Мы же договорились, что пободаемся в другой раз.
Шатан скрипнул зубами, но промолчал.
Судя по количеству дверей в коридоре, это была трехкомнатная квартира. А может, и отдельный дом. И необязательно в столице.
– Кристиан, дверью не ошибись, – донесся из комнаты голос Каррина.
Габлер промолчал и вошел в туалет. А выйдя оттуда, обнаружил, что Шатан все-таки переместился со стула к дверному проему. Кривоногий крепыш был напряжен, как файтер перед первым прыжком с парашютом, но на этот раз Габлер удержался от советов. Просто шагнул в комнату, прошел мимо него и, увидев приглашающий жест Каррина, опустился в кресло возле стола. Лили уже превратила детектор в цилиндрик и сидела на прежнем месте, как и ее командир. А в том, что главным тут был Каррин, сомневаться не приходилось. Шатан развернулся лицом к комнате, но возвращаться на свой стул явно не собирался.
– Значит, дела у нас такие, Кристиан, – начал Каррин, тоже вместе с креслом развернувшись к Габлеру. – Лили тебе правду сказала: у нас уже начали делить власть, вот. Цели еще не достигли, а власть уже делят. Правда, сейчас главное другое: Твинсу, и с твоим, к слову, участием, кое-кого удалось заграбастать, теперь идут по цепочке… Но у нас цепочки короткие и обособленные, так что… – Каррин неопределенно повел рукой и, помолчав, продолжил: – У меня своя цепочка, но я к власти не рвусь, хочешь – верь, хочешь – нет. Да, цель моя та же – независимость, но я не согласен с тем, что у власти должны быть именно те деятели, кто возглавлял борьбу за эту независимость. Я довольно глубоко интересовался историей и заметил такую вещь: те личности, которые были лидерами в борьбе, не отличились ничем выдающимся в деле созидания после победы. Не все, конечно, но в большинстве своем. И еще: частенько эта борьба была для них средством достижения собственных, персональных целей. Средством забраться на вершину. Меня такие побуждения не устраивают. Борец должен сделать свое дело и уступить место созидателю, вот.
– А где его возьмут, этого созидателя? – поинтересовался Габлер. – И кто приведет его к власти после победы? Если, конечно, она будет…
Каррин вскинул голову и сказал, словно гвоздь забил:
– Народ!
– А как народ определит, кто именно годится на роль созидателя? – не унимался Крис.
Теперь по не скрытой очками части лица веронца можно было уверенно предположить, что он не улыбается, а морщится.
– Тут можно рассуждать долго, – сказал он. – Есть разные варианты. Не буду их перечислять, мы сейчас не об этом, а вот о чем: те, кто уже начал делить власть, мне доверяют, и я действую в их интересах. Но когда речь зайдет о «Вероне», как отдельном от Империи образовании, я буду не на их стороне. Я и те, кто со мной, не допустят их к вершине.
– Потому что на вершине ты видишь себя? – невинным тоном спросил Габлер.
И вновь Каррин поморщился:
– Ты что, плохо слушал? Я же сказал: тот, кто борется, не годится в созидатели. А я борюсь, и значит, вершина не для меня. Кстати, на вершине необязательно должен стоять кто-то один, там есть место для целой группы единомышленников. А я найду себе занятие по способностям, Уж если боролся, то и буду бороться. Против попыток Босса – а они, конечно, будут – вернуть нас в состав Империи. На мой век дел хватит.
Габлер не знал, насколько искренне говорит веронец, и решил в эту тему больше не лезть. В конце концов, у него, несостоявшегося грэнда, были свои проблемы.
– Мы и есть та другая стая, о которой говорила тебе Лили, – продолжал Каррин. – Внешне «Верона» едина, но лишь до поры. Пока мы выполняем общую задачу, а дальше пути разойдутся. И наша стая не только сплоченна, потому что мы единомышленники, но и достаточно велика. Вот и Лили, и Здено к нам примкнули. И они не последние. Прежние бунтовщики-студенты наконец повзрослели и стали лучше кое-что понимать, вот. И так далее.
«Это он о тех наталийских студиозусах – любителях побузить, которых мы успокаивали», – подумал Габлер и все-таки не удержался от вопроса:
– А почему вы решили, что вне Империи вам будет лучше?
– Потому что кормить нам придется только себя, а не других, – ответил Каррин.
Собственно, примерно такие слова Крис и ожидал услышать.
– Та же Империя у вас и получится, – заметил он. – Только планет в ней будет поменьше…
– Именно, – кивнул веронец. – В пятьдесят раз. В пятьдесят! Ты думаешь, мы ничего не просчитывали? Давно все просчитано, Кристиан! И плюсов на порядок больше, чем минусов, да и минусы можно превратить в те же плюсы. Поверь, сил и возможностей у нас хватает.
Габлер вспомнил слова Эрика Янкера о том, что веронцы, возможно, создают свой собственный Стафл, но не стал спрашивать об этом.
– А насчет империи трех планет ты ошибаешься, – продолжал веронец. – Есть гораздо более демократичные формы правления. Триединое государство – да. Но не империя.
«Триединый Беллизон…» – тут же мелькнуло в голове у Криса.
– Замыслы у вас, конечно, масштабные, – медленно произнес он. – А вот насчет конспирации… Ну, пусть я прокололся – так я в Твинсе-то всего ничего. Но почему опытная мистрис Акимжанов позволяет себе сидеть в кабаке под носом у грэндов? Не изменив хотя бы прическу. Рядом с Октагоном, где она совсем недавно числилась и откуда кое-что похитила. Конечно, не мое это дело, но…
– В столице тридцать миллионов жителей, – прервал его Каррин.
– Ну и что? – подался к нему Габлер. – Я же ее встретил, и так же мог встретить кто-то из ее бывших сослуживцев.
Веронец хмыкнул, потер ладонью широкий подбородок и чуть повернул голову к тихо сидящей за столом справа от Криса риголке:
– Лили, если хочешь…
– Да, – сказала она. – Ты прав, Кристиан, я действительно рисковала. Но пришлось на это пойти. Разумеется, получив разрешение командира. Нам очень хотелось узнать, кто же он такой, этот тип, забравший Копье. Как он влез во всю эту историю и что сделал с Копьем. Нет, мы, конечно, почти не сомневались в том, что ты передал его твоему нанимателю, но нужно было снять это «почти». И вообще, и я, и Здено просто горели желанием пообщаться с автором, так сказать, нашего провала. Вот потому я и постаралась, чтобы ты меня заметил. Только место поудобнее выбирала, и «Аннушка» для этого вполне подошла. Согласен, Кристиан?
С каждой ее фразой Габлеру все больше казалось, что его размеренно и безжалостно бьют по голове. Прямо по темечку. И каждый удар заставлял его пригибаться все ниже и в конце концов согнул в дугу.
Значит, их встреча была совсем не случайной… А ее поведение… А ее слова… Игра? Игра…
– Ты, часом, не из театральных актеров? – просипел он, когда прошла уже бездна времени и стало просто невыносимо сидеть в этой немыслимой скрюченной позе.
– Поневоле научилась, – тихо ответила Лили.
– Опережая твой вопрос, поясню, как мы тебя обнаружили среди тридцати миллионов, – подал голос Каррин. – В общих чертах, а ты уж сам дорисуй остальное. Всех, входящих в Октагон, фиксируют на постах, в каждом подъезде. То, что зафиксировано, можно, при умении, заполучить. Даже без ведома охраны. Другое дело, что не всегда и не сразу это удается – защиту меняют, хотя особых сложностей там не нагромождают, нет смысла. Так что в какой-то степени нам и повезло. Мнема[13 - Мнема – «фотографирование» образов, возникающих в памяти человека. Производится с помощью унидеска.] твоя у нас была, да и сейчас есть – Лили и Здено постарались, каждую черточку вспомнили, – и оставалось только ждать, когда ты выйдешь из Октагона. А потом следить за тобой и выбирать удобное место для встречи. Вот.
В комнате наступила тишина.
– Да-а… – наконец протянул Габлер, усвоив все это. – А Босс меня на службу приглашал… Наслужил бы я ему! Я файтер, и не более того, хоть и второго ранга. Выше головы не прыгнешь…
Больше всего ему почему-то было обидно за то, что Лили так ловко, так мастерски притворялась с ним.
– И опять обман, блип! – с досадой добавил он и чуть не плюнул на пол.
– А сам-то? – хмуро бросил Шатан от двери. – Кто нас детской игрушкой в отеле провел?
– А кто недавно парализованного тут изображал? – присоединился к нему Каррин. – Мы ведь не на симуляторе забавляемся, Кристиан, это серьезно. Да, рискуем, но нам есть ради чего.
– Вы что, из-за меня на Верке торчите? – поднял брови Габлер.
Каррин отрицательно покачал головой:
– На Вери Роме у нас есть и другие дела. И гораздо более важные. Ты мог бы тоже в них поучаствовать.
– Копье в Октагоне добывать, что ли? – осведомился Крис. – Только теперь уже для вас?
– С Копьем еще раз вряд ли получится… – Каррин вновь потер подбородок. – К нему не подступишься. Но есть и другие цели. Мы же здесь не втроем, Кристиан. Нас тут гораздо больше. Взять Босса в заложники, потребовать независимости. Или и вовсе ликвидировать, устроить крупный дебош, оседлать его, использовать в своих целях…
