скачать книгу бесплатно
В приемной он дежурил уже достаточно долго – хотел познакомиться с женой Анцева. Когда-то в кулуарах банка ему удалось уловить слух о том, что жена Анцева – молодая, красивая аристократка. Сейчас Олег Игоревич волновался, и изнывал от нетерпения посмотреть, на кого же поменял его шеф свою Татьяну.
Свои руки целовать, как хотел Олег Игоревич, Зося не позволила, улыбнулась, назвала свое имя и прошла в кабинет мужа. Олег Игоревич стер со своего лица слащавую улыбку и вышел из приемной переживая очередной приступ зависти – везет же людям!
Анцев, увидев жену и сына, убрал со стола все бумаги в сейф, вместе с Зосей и Санечкой вышел из кабинета. Сообщил Верочке, что на сегодня заканчивает свой рабочий день, но в это время в его кабинете зазвонил телефон. Анцев попросил Зосю обождать его несколько минут и вернулся в свой кабинет.
Зося решила не оставаться в приемной, попрощалась с Верочкой, вместе с Санечкой отправилась ожидать Анцева на улице. Возле крыльца банка стояла какая-то женщина. Зося узнала ее только после того, как женщина цепко схватила ее руку и громко сказала:
– Ну, что, шалава, поговорим?
Это была Татьяна Алексеевна Анцева – располневшая, с боевой раскраской на лице и устоявшимся запахом алкоголя. Татьяна Алексеевна больно впилась ногтями в Зосину руку и продолжала выкрикивать:
– Ты дрянь, увела моего мужа и отобрала ребенка у моего сына. Я сумею тебя отправить на помойку, с которой ты явилась, а мой внук будет жить со мной.
Она кричала, а Зося, молча, пыталась освободить свою руку из потной ладони пьяной женщины. В это время к ним подбежал Левон, грубо толкнул Анцеву и разжал ее руку. Зося хотела взять Санечку за руку и пойти к машине, но Санечка сжал кулачки и кинулся на мамину обидчицу:
– Санечка забыл русский язык, в гневе стучал кулачками по животу Татьяны Алексеевны и выкрикивал английские слова.
– Уходи, злая баба-яга. Не трогай мою мамочку.
– Алекс, веди сеья прилично, – Зося пыталась успокоить, вразумить ребенка, поэтому поддержала его английскую речь. Пусть лучше ругается на английском языке, чтобы Татьяна Алексеевна ничего не поняла, – Разве можно толкать и обзывать нехорошими словами чужого человека?
– Она плохая, пусть уходит.
– Ты знаком с этой тетей? Ты давно ее знаешь?
– Нет, не знаю.
– Тогда почему ты утверждаешь, что она плохая?
– У нее глаза, как у вампира.
– Ты неправ – она обычный человек. Успокойся и иди в машину вместе со своим крестным. Возьми его за руку и отправляйся. Я сейчас приду, не волнуйся, никто меня не обидит.
Анцева оторопела – внук не знает русский язык, и она не сможет сказать ему, что у него есть бабушка.
– Ты бы хренова аристократка научила ребенка русскому языку. Или у тебя времени хватает только за мужиками таскаться? Вот дура, совершенно забросила малыша!
– Сама дура! – Санечка снова замахнулся кулачком на Татьяну Алексеевну.
– Саша, ты разговариваешь на русском языке? – удивилась Анцева, – подойди ко мне, я твоя бабушка, не бойся меня.
– Врунья ты, а не бабушка, – злился Санечка, – такие бабушки не бывают. У меня есть бабушка, вот она – настоящая бабушка. Она хорошая. А ты злая ведьма. Пойдем, мамочка, в машину вместе. Не оставайся с этой злой старухой.
– Да, ты прав, Александр – забирай мамочку и идите в машину, – к ним подошел Анцев, – а я еще поговорю с Татьяной. Скажи, пожалуйста, неуважаемая, ты долго еще собираешься меня и Зосю преследовать? Оскорбляешь, пытаешься запугать, интригуешь, сети какие-то плетешь… Может, пора остановиться? Смотри, как бы сама в свои же сети не попала. Ты лучше наведайся в суд, там обнаружили, что в иске на опекунство Александра ты использовала фальшивую доверенность. Не боишься уголовного преследования за подделку документов?
– Ты не посмеешь!
– Еще как посмею. А, впрочем, будет вполне достаточно, если я займу позицию невмешательства. Попробуй сама организовать свою защиту. Надеюсь, что ты все поняла и в дальнейшем забудешь о моем существовании. Посадите ее в машину, – отдал распоряжение Анцев охране, – и отвезите на кольцевую дорогу. Пока до дома доберется, может, протрезвеет.
– Александр Михайлович! – Зося притронулась к руке мужа.
– Хорошо, – понял ее просьбу Анцев, повернулся к охранникам и добавил, – оставьте ее. Но хорошенько запомните эту даму и гоните с территории банка при первом же появлении. Кстати, скажи мне, а как ты узнала, о том, что Зося и Александр в банке?
– Тебя это совершенно не касается. Друзья подсказали.
В машине Анцев сказал Зосе, что у него был Матвей Кузьмич, очень хочет встретиться с Зосей и Александром. Будет ожидать их в китайском ресторане. Ресторан выбирала его подруга детства, с ней-то он и хочет познакомить Анцевых. Они все, Матвей Кузьмич, Николай Васильевич и Дарья Никаноровна вместе начинали трудовую деятельность на металлургическом комбинате, и, судя по всему, их связывала дружба. Матвей Кузьмич и Дарья Никаноровна сохранили свою дружбу, а Николай Васильевич уехал в Лабению, общение с ним прекратилось на долгие годы. Исключение составляли редкие телефонные разговоры. Впервые за много лет Матвей Кузьмич и Чарышев встретились на венчании Зоси и Анцева в Московском соборе.
Дарья Никаноровна стояла в своей гардеробной комнате и думала о том, что на сегодняшнюю встречу надеть ей совершенно нечего. Вечерние платья и деловые костюмы ситуацию не спасали. Разве что, вот этот скромный костюм, который она надевала один раз на защиту собственной докторской диссертации? Да, пожалуй, он подойдет!
Дарья Никаноровна волновалась, нервничала и уже несколько раз машинально пила какие-то капельки из темного пузырька. Она корила и ругала себя за то, что позволила эмоциям выплеснуться наружу, но справиться с ними пока не получалось.
Сегодня у нее встреча с Колиной дочерью. Она двадцать лет разыскивала Колю Бражкина, но ответы на ее запросы были сухими и лаконичными: не значится, не проживает, не найден.
Все эти долгие годы она сама училась, сдавала экзамены и зачеты, защищала диссертации, стажировалась, делала доклады перед солидной аудиторией ученых.
После Колиного ареста и своего замужества она хотела работать, много работать, до потери последних сил, чтобы как-то забыть все, что с ними случилось. Но тогда же и обнаружила, что ее экономическое образование не может быть больше ее специальностью. Цифры и таблицы вызывали у нее отвращение, вплоть до рвоты. Именно эти цифры и отняли у нее любовь.
Дашин муж был обеспеченным человеком и не возражал против ее очной учебы. Так появилась новая специальность, она с головой ушла в научную медицину. Затем была защита кандидатской, докторской диссертаций, стажировка в США и Чехии, большое количество статей и докладов.
Сейчас Дарья Никаноровна врач-репродуктолог высшей квалификационной категории, доктор медицинских наук, профессор, Член Российской Ассоциации и Европейского общества Репродукции человека и эмбриологии, участник отечественных и международных научно-практических конференций, автор статей и научных работ по репродукции человека. Лауреат премии российского правительства.
При содействии американских коллег из Чикагского института репродуктивной генетики, за свои личные средства она создала Центр вспомогательной репродукции с собственным стационаром, уникальной эмбриологической лабораторией и самым современным высокотехнологичным оборудованием. Назвала его «Дарина», в надежде на то, что если Коленька ее тоже ищет, то найдет по названию центра. Коленька в минуты интимной близости всегда называл ее Дариной, это был их тайный позывной знак.
Она приехала в ресторан за час до назначенной встречи, позвонила Матюше, сказала, что ждет его – нужно поговорить.
С Матвеем Кузьмичом они вместе выросли, ходили в одну школу, учились в одном университете, вместе начинали работать у Дашиного отца на металлургическом комбинате. Матюша за долгие годы их дружбы стал для нее братом, другом и опорой. Два месяца назад он осторожно сказал ей, что встретил Колю, здесь, в Москве, на венчании его дочери. Хорошо знает Колиного зятя, дочь Зосю и один раз видел маленького внука Коли – Александра.
Даша потеряла сон и покой – как же, Матюша, ты мог скрывать, что Коля жив и здоров? Матвей Кузьмич оправдывался – думал, что она давно забыла свое девичье увлечение, живет спокойно и ничего кроме работы ее не интересует. Тогда же он и пообещал ей, что найдет возможность и познакомит ее с Зосей и ее семьей.
Дарья Никаноровна сидела за столиком в ресторане и теребила в руке маленький кружевной платочек, как будто он мог придать ей силы и добавить уверенность в себе. Матвей Кузьмич сразу заметил ее волнение, и в который раз выругал себя:
«Сволочь ты, Матвей, и дрянь! Решил попробовать на вкус чужую любовь, но ничего кроме горечи там не нашел? Ах ты, негодяй».
Он поцеловал макушку ее головы, со знакомой воронкой из волос и присел рядом с ней, чтобы можно было спрятать виноватые глаза.
– Давно мне, Дашенька, следовало рассказать тебе все, что я знаю о Коле. Но, хотел бы в рай, да грехи не пускают. Виноват я перед тобой – молчал, потому что надеялся, что со временем забудешь ты его и меня полюбишь. Прости. Коля живет в Лабении, имеет собственное производство. Но главное его достояние – это его дочь, Зося. Нашел он ее, когда она после окончания вуза пришла работать в банк, в котором обслуживался его химкомбинат. Девочка рождена от его случайной связи, мать ее сразу после рождения оставила в больнице и больше с ней не встречалась. Приемная мать рано умерла, и Зося осталась подростком в совершенном одиночестве, без помощи и поддержки. Сейчас Зося замужем за нашим банкиром, Анцевым.
– У нее счастливый брак? – спросила Дарья Никаноровна
– Похоже, что очень счастливый, – ответил Матвей Кузьмич, – она ему очень трудно досталась. Анцев много лет вкладывал в нее силы и свою душу. Они познакомились, когда она была девочкой-подростком, одиноким и беззащитным существом. Его несомненная заслуга в том, что она образованный и самодостаточный человек. Когда он понял, кем стала для него его воспитанница, сразу принял решение о разводе с женой. Правда, в то время он даже надеяться не смел на ответную любовь. Для Зоси он был мудрым руководителем, защитником, наставником, но не любимым человеком. Рассмотрела она его, когда родила ребенка. Представляешь, от его сына!
– Ну и ладно, – не стала осуждать чужую жизнь умная женщина, – в жизни еще и не то случается. Только, чтобы счастье от них не отвернулось!
– Такой вот неожиданный зигзаг судьбы! Она, напрочь, забыла об окружающих ее молодых людях и об отце ребенка, ушла к нему, похоже, навсегда. Они по Зосиному настоянию венчаны в церкви, а для нее это не дань сегодняшней моде, а узы, разорвать которые могут только силы небесные. Они очень красивая пара – здесь и внешние данные обоих, и их отношения. Ты сама увидишь – не заметить их любовь просто невозможно. Живут они, по сей день в разных городах. Он в Москве, она в Лабении. Там у нее работа, бизнес и, самое главное, – отец.
– Какая молодец! – воскликнула Дарья Никаноровна, – Коленьку не оставила!
– Да, именно так, – продолжил Матвей Кузьмич, – мне кажется, что именно из-за отца она продолжает жить в Горевске. Не может оставить его одного. После всех известных тебе событий, я его в первый раз увидел на венчании дочери. Надо честно признаться, что и летел я тогда в Москву только ради этой встречи. Был уверен, что Коля обязательно будет там. Поговорить с ним долго и откровенно так и не получилось – возле него постоянно находилась его землячка, Зосина подружка. Девушка смелая, дерзкая, с невзрачными внешними данными, и, как мне показалось, удовольствия от ее общества он не получал. Откровенного разговора не получилось, но я рад уже и тому, что растоплен первый лед. А дальше глядишь, все наладится. Коля любит свою дочь безумно, я бы даже сказал, как-то болезненно. Все время боится потерять ее из виду, переживает, что с ней может случиться что-нибудь непредвиденное. Он очень бы хотел, чтобы она не работала, а постоянно находилась дома, рядом с ним, под охраной. Теперь ты понимаешь, как бы он себя чувствовал, если бы Зося уехала жить в Москву, к мужу?
– А как ее муж к этому относится?
– Анцев, видимо, это тоже понимает и не настаивает на переезде жены к нему. Коля и Александр Михайлович друзья с многолетним стажем. Коля говорил, что одобряет выбор дочери – Александр Михайлович надежный человек, Зосеньку очень любит и будет о ней заботиться не хуже родного отца. Так оно и есть. Я по просьбе Коли помог Анцеву учредить банк «Капитал К». Чем помог? Помог привлечь состоятельных клиентов. Для банка самое главное – иметь солидных клиентов с постоянными остатками средств на счетах. Тогда банк быстро обрастает собственным капиталом и становится настоящим финансовым учреждением. Так, вот – на последнем заседании наблюдательного совета я узнал, что контрольным пакетом акций банка «Капитал К» владеет Чарышева Зоя Николаевна.
– Да ты, что? А кем же тогда там работает ее муж? Неужели по контракту?
– А Александр Михайлович представляет ее интересы по генеральной доверенности. Представляешь, Дашка, какое абсолютное, взаимное доверие у этой пары? Она владеет всем его имуществом, а он распоряжается им по своему усмотрению. И это без всякого контроля! В их отношениях превалирует любовь, а не имущественные интересы. Ну, а я рад, что смог оказать Коле хоть какую-то услугу. С тех самых злополучных отчетов совесть мне постоянно напоминала, что я трус и подлец. И жить с этим грузом было тяжело и паршиво. Может, сейчас Коля найдет в себе силы и простит меня за поломанную жизнь. И ты, Дашка, прости. Ты искала Бражкина, а мы с твоим отцом после тюрьмы поменяли Колину фамилию на Чарышев.
– А почему Чарышев? Я о такой фамилии ничего не знаю.
– Ты не могла знать, что Коля из рода князей Чарышевых. Он предпочитал об этом не рассказывать – в те времена за аристократическую родословную преследовали. Его мать записала Колю на свою фамилию – Бражкин, а в графе отец сделала прочерк. Он мне в молодости по-пьянке рассказал о своем происхождении, и фамилию отца назвал. Вот мы с твоим отцом и сделали ему документы на фамилию отца, который к тому времени уже погиб на войне, защищая Страну Советов, уничтожившую его семью. После смерти твоего мужа, Серафима Андреевича, поймал я себя на подлой мысли, что ты снова свободна и для дальнейшей жизни выберешь меня. Я думал о нас с тобой. Почти верил, что пришло мое время, ты забыла своего Коленьку и примешь мою любовь. Я считал, что Коля в наших отношениях третий лишний, и снова тебе ничего не рассказал о нем. Ну, вот и все – я исповедался перед тобой, рассказал все, что знаю о Коле и его дочери. Возможно, после этой исповеди в моей душе наступит покой. Колина дочь через несколько минут вместе с мужем будет здесь. В качестве бонуса для тебя, я просил Анцева, чтобы они хоть на несколько минут привели сюда маленького Александра. Да, вот и они, ищут нас. Окликнуть? Или дать тебе время присмотреться?
– Они сами нас найдут, – Дарья Никаноровна прижала платок к глазам, – мне нужна хотя бы минута, чтобы успокоиться. Они действительно потрясающе красивы. Зосенька… Она могла быть моей дочерью. Спасибо, Матюша. Буду верить, что у меня все впереди. Смотри, они заметили нас. Помоги мне, Господи!
Зося улетала в Лабению. Регистрацию еще не объявили, в запасе было время, но она уговаривала Александров возвращаться к своим делам. Анцев улыбался, держал ее руку в своей большой ладони, и уезжать не спешил. А Санечка просил посмотреть самолет, на котором полетит мама. Они были заняты собой, и не заметили, как к ним подошла Дарья Никаноровна.
– Простите мою назойливость, – Дарья Никаноровна достала из своей сумочки конверт, – у меня есть веская причина, по которой я решилась разыскать вас в аэропорту. Вот это письмо я не могу доверить почте и прошу тебя, Зося, передать его Николаю Васильевичу. Конечно, если тебя это не затруднит.
– Дарья Никаноровна, какие трудности? Конечно, передам в собственные руки моего папочки. Только я сейчас лечу в Лабинск. Мне в национальном банке республики через два дня предстоит сдавать экзамены. Следовательно, папу я увижу только через дня три. Вас не смущает такая отсрочка доставки письма?
– Нет, не смущает. Я тоже училась, экзамены сдавала, диссертации писала, а жизнь не стояла на месте, и уже подходит к концу. Не пугайся, Зосенька, с тобой такое никогда не случится. И, второе, Зосенька – я вчера как-то не смогла с тобой договориться о новой встрече. Я в свое время потеряла Колю, а сейчас боюсь вас всех потерять. Вот, Зося, моя визитка – здесь вся информация обо мне. Если сочтешь возможным, то звони мне. Домой, на работу – в любое время суток. Я всегда буду тебе рада. А, может, ты приедешь ко мне в гости домой или захочешь познакомиться с моей клиникой?
Зося внимательно рассмотрела визитку, улыбнулась и сказала:
– Спасибо, Дарья Никаноровна! И позвоню, и приеду. Для меня знакомство с Вами – это знак судьбы.
Глава 3
После скандала, который учинила в Москве Татьяна Алексеевна, Левон находился возле Зоси постоянно. Её передвижение в пространстве находилось под неусыпным контролем личного телохранителя. Отец и муж, заручившись Зосиным согласием на охрану, выдали Левону четкие инструкции, которые он добросовестно исполнял. В день сдачи экзаменов на профессиональную пригодность участника рынка ценных бумаг Левон привез Зосю в школу банковского бизнеса за полчаса до начала тестирования слушателей курсов и остался ожидать ее в коридоре. При этом он не забыл заглянуть в кабинет, где проводилась аттестация.
Зося, в студенческие годы, экзамены сдавать всегда старалась первой. Обычный «коридорный» озноб, присущий всем экзаменующимся студентам, у нее прекращался, как только в руках появлялся заветный билетик с вопросами. Она бегло, торопливым взглядом пробегала по вопросам, и сразу обретала в себе уверенность – ничего сложного или незнакомого нет, все понятно. Просто нужно некоторое время, чтобы четко вспомнить материал, подобрать слова и правильно выстроить ответы.
В нынешнюю аттестацию привычных билетов не было. Экзамены принимал компьютер. О корректности постановки вопросов можно было поспорить, но все равно, это был явный прогресс в переаттестации банковских специалистов.
Банки активно переучивали свои кадры. Для успешной работа в новых экономических условиях требовались специалисты другой формации. Банковские клерки снова садились за парту, учились и сдавали экзамены. Правда, служащие с солидным банковским стажем работы в основном не справлялись с заданным темпом ускоренного обучения и освоением хлынувшей в банки техники. И с ними немедленно расставались – досрочная пенсия или другая, менее ответственная работа. Банковские коллективы стремительно молодели.
Зося без особых затруднений пометила правильные ответы на все тесты. На мониторе компьютера появились оценки ее знаний, а затем и поздравление с присвоением ей квалификации профучастника рынка ценных бумаг.
Она уже хотела выйти из кабинета, но заметила, как пожилая работница какого-то районного отделения банка обреченно сидит перед компьютером. Женщина явно боится самого компьютера и даже не пытается справиться с совершенно простой электронной задачкой. Лицо старой женщины постепенно становилось темно-бордовым и блестящим от капелек пота. Зося осмотрелась – в кабинете находились только слушатели. Преподаватели вышли из кабинета по каким-то своим делам. Зося подошла к подавленной коллеге, и попросила ее уступить рабочее место. Вариант вопросов этого компьютера оказался до смешного простым и доступным. За двадцать минут Зося успешно завершила тестирование, компьютер выдал поздравление с присвоением соответствующей квалификации. Зося прикоснулась к сжатой в кулачок старой руке, склонившейся над ней женщины, поднялась и вышла из кабинета.
Эта женщина догнала ее, когда она вместе с Левоном вышла из здания. Она рассказала, что работает в Ивановске. На переаттестацию согласилась поехать, потому что в своем коллективе была лучшей. Компьютер, старалась, но так и не смогла освоить, а на тестировании уже начала прощаться со своей любимой работой. Перед отъездом заведующая отделением предупредила – не пройдешь аттестацию, заменю молодым сотрудником. Зося не сожалела о своем поступке:
«У каждого поколения свои преимущества, – оправдывала она себя, – у старших опыт и терпение, у молодых азарт и любовь к технике».
Она распрощалась с коллегой, пожелала ей все-таки завести дружбу с техникой и уехала домой. Как они там, папочка и Мила?
Машина въехала во двор дома и Зося сразу поняла, что ее здесь ждали, и готовились к встрече.
Возле крыльца стояли большие вазы с ее любимыми хризантемами, а над входной дверью висел плакат: «Здравствуй, Зосенька!». И в доме цветы были повсюду. Но самое главное, из кухни доносился любимый запах яблочного пирога. На кухне топталась Тамара, и, странное дело, на подхвате у нее покорно суетилась Людмила. Люда увидела Зосю, заторопилась ей на встречу и громко закричала: – Наконец-то приехала! А похудела, а побледнела, а устала! Ничего, дома и стены на пользу.
На шум из своей комнаты вышел Николай Васильевич, обнял дочь и сказал:
– Думал уже и не дождусь! Так, доченька, скучал по тебе.
Его глаза влажно блеснули. Зося в который раз подумала, что когда-то приняла очень правильное решение и осталась с отцом. Муж поставит на ноги банк и возвратится в Горевск. И они снова будут все вместе.
За столом Зося рассказала, что летала в Москву. Представляете, самолетом? И назад в Лабинск тоже прилетела самолетом. В Москве встречалась с Матвеем Кузьмичом, познакомилась с Дарьей Никаноровной Валеевой и даже материальный привет от нее привезла.
Зося передала отцу конверт. Рука отца, принимавшая письмо, заметно вздрагивала.
– Папочка, – улыбалась Зося, – ты пытался скрыть от меня своих друзей, а они сами меня нашли. Дарья Никаноровна потрясающая женщина – умница, красавица, настоящая бизнес-леди. Ты, когда последний раз ее видел? Она что-то говорила о том, что потеряла тебя и, по-моему, очень этим огорчена. Хотя, такие женщины, как она не могут быть одиноки – она и внешне, и по жизни очень приметный человек. Она мне в аэропорт привезла свою визитку. Оказывается, она ученый с самой большой буквы – доктор медицинских наук, профессор, лауреат всяческих премий и наград. Ты знаешь, папочка, чем она занимается? Конечно, не знаешь! Репродукцией человека. Это не просто новое, а новейшее направление в медицине.
Николай Васильевич молча держал письмо в руке. Через несколько минут сослался на головную боль, и ушел в свою комнату. Людмила сначала рассказывала Зосе о своих торговых успехах, потом заметила, что Зося устала, отправила подругу отдыхать, а сама осталась на кухне. Вымыла посуду, прибралась и все прислушивалась к каждому шороху.
Она ждала звонок на свой мобильный телефон. Но Николай Васильевич не звонил, и Людмила ушла спать – не позвонил сегодня, значит, позвонит завтра. Она была уверена, что Николай Васильевич не сможет соскочить с ее крючка.
Николай Васильевич действительно чувствовал себя ужасно плохо – разболелась и стала чугунно-тяжелой голова, тело бил болезненный озноб. Не один десяток лет прошел с тех пор, как Даша вышла замуж за другого, а он все не может ее забыть. Вокруг столько умных и красивых женщин, а ему никто не нужен. Почему бы остаток дней своих не провести вместе с Людой? С Зосенькой они подруги, а ему Людмила может стать надежной спутницей. Но не потеснила она Даринку из его сердца и уж, тем более, не заменила.
Предала Даша Николая Васильевича в самые тяжелые годы его жизни. Уехала, начала новую жизнь, а в его сердце осталась навсегда. И вот письмо. Прочитать или сразу отправить в мусорный ящик? Какая она сейчас, его Даринка? И почему доктор медицинских, а не экономических наук? Письмо все-таки надо прочитать! Николай Васильевич вынул из конверта аккуратно сложенный листик бумаги:
«Я нашла тебя! Прости меня, прости! Правда, не знаю за что, ведь и в своем вынужденном замужестве я любила только тебя. Понимаю – сейчас поздно оправдываться и об этом говорить. У тебя своя жизнь, и в ней нет меня. У меня маленькая, но очень важная для меня, просьба. Я познакомилась с твоей дочерью. У нее нет матери, я вообще одинока. Возможно, мы с ней нужны друг другу? Позволь мне видеться с Зосей. Я понимаю, что этот вопрос она может решить самостоятельно, но моя ущербная душа нуждается в твоем согласии. Прошу тебя, не отказывай! Твоя Даша».
Николай Васильевич погладил листик бумаги, пахнувший сладкими женскими духами, и убрал его в ящик стола. Потом снова достал и положил в свое портмоне. Вот теперь можно лечь в постель.
Знал, что сна не будет, из глубины сознания снова всплывут воспоминания, вопросы и обида. У Матвея он никогда не спрашивал о Даше, хотя точно знал, что Матвей и Даша друзья с раннего детства и обязательно продолжают общаться. Но что ему от этого? Даша давно замужем, и, как сказал Матвей, счастлива в браке. А может Матвей лукавил? Он давно догадывался, что Матвей любит Дашу, страдает от неразделенности своего чувства и, чтобы сохранить хоть какое-то мужское достоинство, все это называет дружбой.
В тюрьме Николай Васильевич даже начал думать о том, что Матвей специально подставил его с этим отчетом, чтобы избавиться от соперника. Потом он выбросил из головы свои подозрения – Даша вышла замуж не за Матвея, да и сам Матвей был прямым и честным человеком. Он стал изредка звонить Матвею, но о Даше никогда не спрашивал, и Матвей этой темы тоже не касался. Николай Васильевич старался себе доказать, что у Даши давно отдельная от него, счастливая жизнь и ее необходимо забыть. Но не получалось.
Людмилина любовь не спасла его от тоски по любимой женщине. И, вот это письмо. У него есть дочь, а Даша, оказывается, совершенно одинока. Безусловно, пусть они общаются, его любимые женщины – Зосенька и Дарина.
А вот, как строить дальше свои отношения с Людой? И нужно ли эти отношения продолжать? Людмила славный человек, достойна собственного счастья.
А его жизнь – сплошные обломки и построить на этом мусоре приличный союз с женщиной, видимо, не получится. Люда, в этом он не сомневался, мечтает о семье и муже. Нельзя и дальше держать ее возле себя. Она все глубже привязывается к нему, верит и чего-то ждет. А что будет через несколько лет? Совершенно очевидно, что тогда разорвать эти узы будет практически невозможно. Значит, нужно сейчас забыть ее молодое, горячее тело. Кроме ночных свиданий их ничто не связывает. Его-то уж точно!
Зосенька ему говорила, что на следующей неделе займется покупкой квартиры для Левона. Нужно сказать ей, чтобы купила сразу две квартиры – одну Левону, вторую – Людмиле. А далее у Люды появится выбор – жить вместе с ними, или уйти в свою квартиру. Так будет правильно и честно. Николай Васильевич принял решение, успокоился и заснул.
Зосе сразу понравилось предложение отца о покупке двух квартир. Она поцеловала его и сказала:
– Какой ты, папочка, молодец и умница! И почему я сама не сообразила, что Людмиле нужна квартира? У каждого человека должна быть личная территория, а уж у Люды, тем более. Все, что она зарабатывает, уходит на содержание ее мамы и сестры. Мы ведь себе зарплату выплачиваем совсем небольшую. Вся прибыль направляется на расширение производства. Милочка сутками работает, а лично себе позволить ничего лишнего не может. Я в ближайшее время займусь капитальным ремонтом здания, которые мы купили у города. Мне звонили из проектного института – проект на днях можно будет получить. И сегодня уже могу заключать договор со строительной организацией на выполнение ремонтно-строительных работ. Включу в договор еще и ремонт двух квартир. Думаю, что ко дню рождения Людмилы квартиру можно подготовить. От подарка она никак не сможет отказаться. Ты, папочка, только Милочке ничего не говори – пусть будет сюрприз. Мы ей устроим грандиозный день рождения и вручим ключи от квартиры. Я попрошу Александра Михайловича, чтобы они вместе с Санечкой приехали к нам на этот праздник. Я думаю, что Санечка должен вручить подарок своей крестной. Ты, папочка, согласен?
– Почему только крестной? Раз квартиры две, значит, пусть дарит и крестному.
Николай Васильевич с облегчением вздохнул – все решится без его участия. Людмила не должна догадаться, что квартира – подарок от Николая Васильевича. Может возникнуть неприятная ситуация – Люда вообразит, что от нее хотят откупиться, и придется доказывать, что это не так. Николай Васильевич принял твердое решение – с Людмилой по ночам в дальнейшем не встречаться. Она девушка неглупая и сама догадается, что настаивать не следует. Ну, а если ее это решение обидит, то путь для отступления ей будет подготовлен. А теперь можно поговорить с дочерью о Даше.
– Спасибо тебе, доченька, за весточку от Дарьи Никаноровны. Не виделись мы с ней почти тридцать лет. А раньше вместе работали и, не хочу от тебя скрывать, нам казалось, что любили друг друга. Но это было давно, в молодости. Потом наши дороги разошлись, и любовь ушла. Видимо, мы с ней приняли за любовь простое юношеское увлечение. Не знаю, что у нее в жизни не сложилось, но сейчас она одинока. Мне очень бы хотелось хоть чем-то ей помочь. Поэтому прошу тебя, доченька, по мере возможности уделяй ей какое-то время. А сегодня обязательно позвони и передай мою благодарность за ее внимание.
– Ты бы мог сам ей позвонить. Дать тебе номер ее мобильника?
– Нет. Прошу тебя, позвони ей сама. И обязательно сегодня. Я пока не готов к разговору с ней. Столько лет прошло, я ее совершенно не знаю.
