скачать книгу бесплатно
– Ну что же, кажется, и вторая твоя девчонка подросла, – пастор уже всё решил. – Давай и её тоже, вдвоём и впрямь веселее.
Ну то, что в школе интересней и веселее, чем с плачущим Кристапом, Густа не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что в школе она научится читать книги. Такие, как показывал ей управляющий в баронской усадьбе.
5.
В школе и впрямь было интересно.
Там был большой стол и длинные лавки, где помещалось целых девять детей – пять мальчиков и четыре девочки. Самой младшей была, конечно, Густа, а самым старшим – Эрик Калейс с соседнего хутора, которому было уже почти одиннадцать. Он ходил в школу вместе с двумя младшими братьями, Андриком и Рудольфом. Это было очень хорошо – встречаться с братьями Калейсами по утрам на тропинке сразу за поворотом с хутора. Не страшно и весело.
И учиться тоже было здорово.
Густа училась охотно, а главное, быстро. Ей нравилось, что она может разбирать буквы, а когда она научилась складывать из них слова, радости не было предела. Писать тоже получалось неплохо, лучше, чем у Марты. И уж точно – быстрее. Густа вообще была быстрее. Быстрее научилась читать, быстрее – писать, а уж сообразить, как сделать так, чтобы братья Калейсы не убегали вперёд, а чинно провожали их с Мартой после школы, вообще было делом плёвым.
Даже на следующий год, когда старший – Эрик – в школу ходить перестал, младшие Калейсы неизменно ожидали девчонок Лиепа и честно провожали их до тропинки к хутору.
Жизнь была хороша.
Маленький Кристап уже вовсю ходил, смешно переставляя свои маленькие кривоватые ножки, и больше почти не плакал. Да и мама выглядела теперь не такой измученной, а стала по-прежнему весёлой. Сёстрам отдали целую комнату, и у Густы появилась не только своя отдельная кровать, но и маленький столик. Его сделал папа после того, как в конце прошлого года пастор по окончании воскресной службы сказал речь и поздравил каждого ученика с успехами. Ей при всех подарили книгу. Это была тонкая книжка сказок, и в ней даже были картинки. Папа очень гордился Густой.
Он по-прежнему ходил с мужиками строить дома. Но иногда, по крайней мере, Густа точно знала про два раза, папу приглашали в другие усадьбы, хозяевам которых папу рекомендовал «наш» барон. Оказалось, баронов много. Конечно, не так много, как обычных мужиков, но больше, чем один.
И папа собирал свой инструмент, ставил на плечо ящик и шагал к возку, который каждый раз за ним присылали. В хлеву теперь стояло целых три коровы. Папа пристроил курятник и загон для свиней, а в той сараюшке, где раньше помещалась вся семья, теперь жила батрачка – Антра, с сильными руками и строгим взглядом. Антра никогда не улыбалась, но работала от души.
6.
Эта весна была особенной.
То есть с весной всё было в порядке. Так же, как и каждый год, яркое солнышко делало весело-зелёной молодую травку, бурно рвущуюся к ярко-голубому небу, и маленькие, нежные-нежные, светло-салатовые листочки одевали берёзы пышным облаком. И вишня цвела белыми цветками на палочках, густо-густо облепивших веточки.
С весной всё было хорошо.
Неладно было с Густой. Её не радовала эта весна.
Весной заканчивалась школа.
Не как обычно, как было последние два года, когда уроки прерывались на летнюю страду, чтобы начаться осенью, когда урожай будет собран. Нет, школа заканчивалась насовсем. Опять не так. Сама школа, конечно, оставалась, да только учиться в ней теперь будут другие дети, помладше, а Марта и Густа уже дохаживали в школу последние дни.
Густа не могла понять. Марту как будто не то, что не огорчала эта ситуация, а наоборот. Она, казалось, радовалась, что не надо больше будет учить наизусть псалтырь и писать уроки.
Как можно этому радоваться?
А как же дорога в школу и из школы с братьями Калейсами? Как же весёлые игры на переменах? Да и как же так – Густе так хотелось узнавать и узнавать новые и новые вещи, а школа заканчивалась!
Как можно радоваться тому, что ты не будешь больше читать и слушать учителя, а вместо этого будешь день-деньской слышать маленького Кристапа, который хоть и стал старше, но по-прежнему оставался слабеньким и капризным.
Густу не радовала эта весна.
Однажды в школу пришёл красиво одетый господин. Густе показалось, что она его видела, когда ездила с папой в баронский дом смотреть на красоту. Но уверенности не было, уж очень мала она тогда была. Учитель о чем-то говорил с господином, переводя взгляд с одного ученика на другого. Вдруг он посмотрел прямо на Густу, да так внимательно, что она испугалась. Но тут же рассердилась на себя и подумала, что ничего плохого она не сделала, чтобы бояться. И – продолжила заниматься любимым делом – читать книжку.
Наконец последний день занятий всё-таки наступил. В воскресенье пастор в церкви поздравлял учеников. Они, красиво одетые, стояли рядом, а на них смотрели все, кто в этот день пришёл в церковь. Мама, папа и маленький Кристап тоже были здесь.
Густу похвалили, и пастор опять вручил ей книжку. Она гордилась успехами, но было очень обидно, что учёба кончилась.
После службы родители вышли из церкви. Папа нёс на руках умаявшегося Кристапа, а Густа шла рядом. Мама с Мартой чуть задержались.
И вдруг она опять увидела того господина, который разговаривал с учителем. В этот раз они снова стояли вдвоём неподалёку от входа. Под берёзой Густа заметила и коляску, запряжённую вороной лошадью. И снова они смотрели на неё.
– Господин Лиепа, – обратился учитель к папе. – Я тут подумал…
– Спасибо, господин учитель, – сказал господин, – мы с господином Лиепой знакомы, думаю, договоримся.
Голос господина сразу вернул Густу в красивый баронский двор, где папа делал красоту. Да, это точно был управляющий.
И он уже направлялся к остановившемуся на мгновение от неожиданности папе. Подойдя друг к другу и пожав руки, мужчины перевели взгляд на Густу. Она засмущалась от неожиданного внимания и, покраснев, опустила глаза.
Тут подоспели и мама с Мартой.
– Добрый день, госпожа Лиепа, – управляющий обратился к маме, – чудесные у вас детки.
– Добрый день, – мама ни капельки не отставала в вежливости. – Спасибо на добром слове.
– И учились девочки, наверное, хорошо. – Управляющий был очень внимателен.
– Спасибо, – снова вступил папа. – Да, вот Густу даже перед всем приходом хвалили. И книжку подарили.
Вот про Августу-то я и хотел поговорить, – наконец-то подобрался к цели беседы управляющий. – Есть у меня к вам одно предложение.
Густа очень насторожилась, не сразу вдруг поняв, что Августа – это она, и предложение будет относиться к ней. Мама и папа тоже переглянулись, на мгновение отведя взгляд от управляющего.
Предложение звучало очень неожиданно.
Господин Шварц, которому папа делал всю красоту, оказывается, решил переехать в поместье насовсем. И у него тоже есть дети – девочка, на год младше Густы, и мальчик, пока совсем маленький.
Так вот, решено было найти девочке подругу для игр. Да не просто подругу, а девочку умную, чтобы она могла помогать Эмилии с учёбой. И – добросовестную, чтобы к работе своей – помогать – относилась ответственно.
Едва Густа услышала, что ей можно будет тоже учиться – нельзя же помогать с учёбой и не учиться самой – как у неё загорелись глаза. И она с надеждой посмотрела на родителей.
– Но, господин управляющий, – взял слово папа. – Девочка-то уже выросла, и мы от неё ждём, что она по хозяйству работать будет. Сами знаете, что такое рабочие руки. Как же мы рабочие руки в другой дом отдадим?
Вопрос был резонным. Действительно, проворная, сильная и рослая для своих лет Густа успевала делать многое. Без неё – нельзя. Это Густа и сама понимала. Но как же хотелось учиться!
– Конечно, господин Лиепа! – управляющий был очень любезен. – Рабочие руки отдавать нельзя. Так ведь Густа работать будет. Господин Шварц готов платить.
Ну, это было совсем непонятно. Она сможет учиться, а за это барон будет ещё и платить? Непонимающе переглянулись и папа с мамой.
– Да, платить. – Управляющий был абсолютно уверен. – Каждый месяц вы будете получать 15 латов за её работу.
Пятнадцать латов! Это были большие деньги. Густа знала, что Антра – подёнщица зарабатывает меньше.
– А еда? – тут уж вмешалась мама.
Управляющий улыбнулся.
– За это не беспокойтесь, госпожа Лиепа, – еда и платье будет отдельно.
– И платье? – выдохнула Марта, до этого без особого интереса стоявшая рядом.
И Густа решила, что это место Марте она точно не отдаст. Лишь бы только родители согласились, а уж она будет стараться изо всех сил. Не за платья, а за учёбу.
– А справится Густа-то, господин учитель? – папа решил посоветоваться с учителем, так кстати оказавшимся рядом.
– Думаю, справится. Она из всей школы – лучшая. Да и по возрасту подходит.
И Густа снова порадовалась, что окончила школу самой младшей по возрасту. Марте уже одиннадцать, а ей только в августе десять будет.
Родители опять переглянулись. Но сомнения оставались.
– Густа, а сама-то ты что думаешь? – папа передал маме Кристапа и наклонился к ней. – Не мала ещё в люди-то идти? Может, Марту пошлём?
У Густы перехватило дыхание, она даже говорить не могла. Никакой Марты! Это её шанс! Она будет учиться! И она принялась яростно мотать головой из стороны в сторону, выражая полное несогласие с тем, что она может оказаться мала, и с тем, что можно послать Марту.
– Не хочет, – сделал вывод папа, выпрямляясь.
И тут Густу наконец прорвало:
– Хочу! Очень хочу! – выдохнула она, крепко ухватив папу за рукав. – Я буду изо всех сил стараться!
Взрослые засмеялись.
– Ишь ты, как девочка учиться хочет, – покачал в изумлении головой управляющий.
И Густа поняла, что он – на её стороне.
7.
В усадьбу её вёл папа.
Утреннее солнышко весело пробивалось сквозь кроны сосен, стоящих на страже единственной ведущей на хутор дороги. Гомон голодных птенцов, требовательно подгонявших родителей находить и приносить им гусениц и прочую еду быстрее и больше, звучал на весь лес и наполнял его жизнью.
Папа нёс узелок с Густиными вещами. Вещей было немного, и узелок не был ни большим, ни тяжёлым
– Смотри, дочка, ты теперь в чужих людях жить будешь. Сама понимаешь, всяко повернуться может. Ты уж старайся, – напутствовал Густу папа, не выпуская её ладошку из своей мозолистой ручищи.
Вчера, пока собирали узелок, мама даже поплакала. Как-то жалко ей было такую маленькую, хоть и рослую и бойкую, а всё равно – маленькую, младшую, в люди отдавать. Хотя, конечно, предложение управляющего было исключительным. Отказываться от такого точно нельзя. За деньги, которые владелец имения готов был платить за работу Густы, можно было взять даже не одного, а двух батраков на страдный сезон. И еда, и платье… Это значило, что семья уже становится зажиточной, и можно создать запас и начать откладывать на приданое. Как-никак, две девчонки растут. Да и Кристапу пригодится.
Кто бы подумать мог, что за маленькую девочку будут платить столько, сколько за двух батраков! Мама даже в толк взять не могла, как такое возможно. Маленький Кристап тоже чувствовал, что происходит что-то необычное, и ластился к Густе, требуя от неё внимания. Марта, вся в расстроенных чувствах, тоже вздыхала. С одной стороны – они хорошо ладили, да и весело было с Густой. С другой стороны – приданое… То, что у неё будет приданое, быстро примирило её с тем, что не ей достанутся господские платья. К тому же учиться она не слишком любила.
То, что Густа своим прилежанием заслужила такое счастье, ей самой казалось чудным чудом. И она время от времени зажмуривалась, чтобы, открыв глаза, убедиться, что это происходит на самом деле.
Хотя немножечко страшно всё-таки было.
И вот они с папой идут вперёд, а их дом, казавшийся таким большим, делается меньше и меньше.
8.
В этот раз, так же, как и тогда зимой, поместье открылось вдруг. Всё и сразу.
Густа совсем заробела. Эти два этажа больших окон смотрели на новоприбывшую и Густа не понимала, на самом ли деле они на неё смотрят, или ей это только кажется.
К ним вышел управляющий.
– Ну, здравствуй, Августа, – он опять назвал её полным именем. – Прощайся с папой, пойдём знакомиться с господином Шварцем.
– Господин управляющий, – папа не торопился уходить. – Вы уж присмотрите за ней…
– Не волнуйтесь, господин Лиепа, – кивнул управляющий, – конечно присмотрю.
И видя, что папа никак не может решиться отпустить руку дочки, вполголоса добавил:
– Не бойся, Янка, в обиду не дам.
И папа сразу же вздохнул и как-то повеселел. Расцеловав на прощание дочку, он пожал руку управляющему и быстрым шагом заторопился к большим кованым воротам на выходе из усадьбы.
– Ну что, Августа, пойдём. – Управляющий не стал забирать у Густы её узелок. Подхватив свои пожитки, девочка чуть не бегом принялась догонять идущего вперёд быстрым шагом мужчину.
– Ах, да! – Управляющий резко остановился, и Густа чуть не налетела на него. – Меня зовут Отто Штайн. Обращаться ко мне нужно «герр Штайн». Хозяин – Эрик Шварц. Если он к тебе обратится, называй его «герр Шварц». Супругу его зовут фрау Шварц, а дочку, которой ты будешь помогать, – фройляйн Эмилия. Есть ещё молодой господин. Он пока совсем маленький, но звать его нужно герр Конрад. Поняла?
У Густы пошла кругом голова от такого обилия имён и от непривычных обращений. Почему нужно говорить герр вместо господин? Это было непонятно. И Густа решила, что должна побыстрее с этим разобраться.
Герр Штайн провёл её в дом. В комнате, куда они пришли, стояла кровать, стол и шкаф. Кровать была не такая, как в их родном доме, а большая с очень высокой периной. На ней лежало голубое платье.
– Положи свои вещи в шкаф и переоденься. Я за тобой зайду. – Герр Штайн был серьёзен, и было понятно, что его нужно слушаться.
Пристроив узелок в шкаф, где уже висело два платья – синее и, кажется, зелёное, Густа быстро надела голубое платье с кровати. Было не так просто разобраться, как именно его нужно надевать, так сильно оно отличалось от привычной рубахи и юбки. Но Густа торопилась: вдруг управляющий придёт, а она не готова.
Но она успела. Платье оказалось впору. Герр Штайн никак не шёл, и Густа решила обследовать комнату. Она подошла к выходящему в сад окну, откуда был виден парк и даже – вдали – какие-то люди. Ей хотелось забраться на кровать, она никогда не видела такой высокой перины, но было страшно повредить платье. Поэтому Густа решила убрать в шкаф снятую и наспех брошенную домашнюю одежду. Открыв обе створки, она замерла – на одной из них висело большое зеркало. А из него смотрела на Густу высокая девочка в голубом платье с длинными светлыми косами.
У мамы тоже было зеркало. Почти круглое, с красивой ручкой. Но в нем можно было видеть только лицо. Иногда мама разрешала девочкам посмотреться, но в полный рост Густа видела себя впервые. И в таком чудесном платье. Ей показалось, что это – очень красиво, и она перестала бояться выйти из комнаты.
9.
Она любовалась собой до тех пор, пока в дверь не постучали.
– Августа, ты готова? – голос герра Штайна Густа уже хорошо знала. – Нам пора.
«Как видно, надо будет привыкать и к новому имени», – подумала Густа. Похоже было, что именно так и будут её здесь называть.
– Готова, – и Густа распахнула дверь.
