«Погранец». Зеленые фуражки

скачать книгу бесплатно

Кто бы отказывался?

Попутчик вытащил из авоськи вареную курицу, пирожки, огурцы, варенные вкрутую яйца, и даже спичечный коробок с солью.

– Ах, беда! – вдруг засуетился толстяк.

– Что такое?

– Хлеб забыли положить…

– Но ведь пирожки есть!

– Верно! Они с луком и яйцом. Сейчас у проводника чай возьмем и приступим.

– Сидите, я сам схожу.

Дядька уже в возрасте, а Федор молод. Он и сбегал по-молодецки, принес два стакана чаю в подстаканниках. По дороге отметил про себя: «Где сейчас такие увидишь? Почти музейная редкость, напитки чаще в пластиковых стаканчиках дают».

Мимо окон тем временем уже проплывали окраины Москвы, да рановато они кончились. Федор только удивился, как расстроилась в его время столица.

Поезд был скорый и шел быстро. Но на каждой крупной станции стоял подолгу, поскольку паровоз заправлялся водой. Федору было странно и непривычно слышать его пыхтенье. А еще на станциях дежурный давал сигнал к отправлению маленьким колоколом. И пассажиры, еще бежавшие к колонкам с горячей и холодной водой, торопились назад, к вагонам.

В Минске попутчик сошел, и до Бреста Федор ехал в одиночестве. А в Бресте прямо на перроне случилась проверка документов. Что поделаешь, пограничная зона.

Документы проверяли у всех поголовно – милицейские патрули и пограничники. Среди прибывших едва ли не половину составляли военные всех родов войск. Прибывшие командиры направлялись в Брестскую крепость, на строительство укрепрайонов, которое так и не было завершено к началу войны.

Когда пограничный наряд проверил документы Федора, старший наряда спросил:

– Куда направляетесь, товарищ лейтенант?

– В Дубицу.

– А, в погранкомендатуру… Штаб погранотряда в Бресте. Вы бы лучше сначала в штаб…

– Как его найти?

– От привокзальной площади направо, там увидите.

– Спасибо. – Федор подхватил маленький чемоданчик.

Брест был знаменит своей крепостью, проявившей стойкость и упорство в обороне. Однако сам город был маленьким и захолустным, и жизнь его до прихода наших войск протекала тихо и незаметно.

Федор, предъявив при входе документы часовому, прошел в штаб, к кадровику. Тот внимательно изучил все документы и вписал Федора в списки личного состава.

– Пройдемте к начальнику отряда, надо представиться.

Федор оправил форму, согнав складки гимнастерки сзади, под ремень.

Начальник отряда оказался майором, довольно молодым – лет тридцати – тридцати двух. Когда Федор доложил о своем прибытии для продолжения службы, он обрадовался:

– Садись, Казанцев. Рад пополнению. Не хватает кадров, особенно грамотных. На некоторых заставах обязанности начальников исполняют старшины из числа старослужащих. Честно скажу, ситуация сложная. Граница не обустроена, даже не везде есть контрольно-следовая полоса. Лошадей не хватает, пулеметы только ручные, со связью проблемы… Но это период становления. Другое хуже – население к нам настороженно относится. Сколько лет под поляками жили! Контрабандисты объявились, полагаю – и агенты иностранные есть. Потому ухо востро держи! С населением контакты налаживай, своей агентурой обзаводись. Сам понимаешь, они наши глаза и уши в приграничной полосе. Назначаю тебя начальником восьмой заставы, она под Дубицей. Начальнику погранкомендатуры я позвоню, он тебя на заставу отвезет и личному составу представит. А сейчас зайди к моему заму по разведке, он тебя в курс введет. Потом к заму по снабжению, получи карты и все, что полагается. Время шестнадцать часов, и сегодня в Дубицу ты уже не успеешь. А завтра в восемь утра – к начальнику штаба. Он в Дубицу едет и тебя подбросит. Желаю удачи!

– Спасибо, товарищ майор!

На ночь командир комендантского взвода определил Федора с ночлегом в казарме. Однако ему не спалось. Как-то получится со службой на заставе? Опыта не было, а тут еще и время другое, другие условия – справится ли?

Утром подъем в казарме рано, но Федору не привыкать к жесткому армейскому режиму. Он поднялся бодро, умылся-побрился, позавтракал в солдатской столовой. Не успел закончить завтрак, как за ним появился посыльный:

– Товарищ лейтенант, Савельев вас ожидает.

– Это кто?

– Начальник штаба, он уже у машины.

Федор посмотрел на часы – было без пяти восемь. Он подхватил чемоданчик и бегом кинулся к штабу.

У крыльца стояла «эмка» – довольно потрепанная, а перед ней, покуривая папиросу, в нетерпении прохаживался капитан.

– Ждать себя заставляете, лейтенант!

– Простите, я вовремя.

Ехали молча. Видимо, капитан был раздражен и поэтому погрузился в свои думы.

По приезде в Дубицу Савельев представил Федора начальнику комендатуры и укатил.

– Звонили мне о тебе, Казанцев. Опыта службы на границе нет?

– Никак нет, я сразу после училища.

– Ситуация непростая, заставы практически нет. Личный состав есть, но – ни здания, ни вышки, ни полосы следовой… Связисты работают, тянут линию связи. Словом, тебе все придется делать самому – и строить, и службу нести. Мало того, лошадей не хватает. По штату на заставе сорок два человека, включая тебя, и охраняемый участок десять километров.

Начальник комендатуры раздвинул шторки, за которыми оказалась карта.

– Участок твоей ответственности – от Збунина до Леплевки. Граница по реке Западный Буг идет, не ошибешься. Связь пока по полевому телефону, и то с комендатурой. Сам понимаешь, на случай прорыва с сопредельной стороны или других происшествий. Связи с соседними заставами у тебя, впрочем – как и у других, нет. Но это вопрос времени. К населению присматривайся: там белорусы и поляки, и настроенные против советской власти есть. Нужно будет что – обращайся. На заставу тебя отвезет мой зам по оперативной работе, старший лейтенант Загорулько.

Начальник комендатуры постучал в стену. Через минуту в кабинет вошел молодой старший лейтенант.

– Вызывали, товарищ капитан?

– Представляю тебе начальника восьмой заставы лейтенанта Казанцева. Знакомьтесь.

Офицеры пожали друг другу руки.

– Отвези лейтенанта на заставу, представь личному составу, введи в курс дела.

– Слушаюсь.

На заставу ехали на грузовике. Впрочем, трястись по грунтовке им пришлось недолго, с полчаса. Остановились на лесной поляне – среди деревьев стояли две большие армейские палатки.

Федор перепрыгнул через борт, осмотрелся.

– А где застава?

– Пока в палатках.

Федор мысленно чертыхнулся. Осень на носу, зима не за горами… В палатках и летом не всегда комфортно, а уж зимой!

К старшему лейтенанту подбежал старшина, явно из старослужащих, лет тридцати. Кожа на лице продубленная, как бывает у людей, проводивших большую часть дня на улице.

– Здравия желаю, товарищи командиры. Служба на восьмой заставе идет по расписанию, происшествий и больных нет. Докладывает исполняющий обязанности начальника заставы старшина Безверхов.

– Кончились твои временные полномочия, Петр Васильевич. Представляю тебе начальника заставы, лейтенанта Казанцева Василия Петровича. Строй личный состав, представим командира. Советом и делом помоги, ты-то уже обжился.

– Да какое там «обжился», товарищ командир! Сам без году неделя тут…

По приказу старшины личный состав заставы построился. Большинство пограничников – второго года службы, успели послужить на заставах старой границы.

Загорулько представил бойцам нового командира, сказал краткое слово. Потом старшина провел Федора вдоль строя, представляя бойцов. Конечно, все фамилии Федор сразу не запомнил.

Загорулько сразу укатил, пообещав через пару дней наведаться.

– Старшина, в строю всего тридцать человек было. Остальные в нарядах?

– Так точно!

– Какие планы, Петр Васильевич?

– Теперь вы начальник, вам и решать.

– Так не пойдет, вместе надо заставу обустраивать. Казармы нет, осень на носу, личный состав в палатках… Вышки – и той нет.

– Целиком согласен!

– Среди бойцов есть люди, владеющие строительными специальностями?

– Не знаю.

– Плохо, старшина. Боец должен быть одет, обут, накормлен и спать под крышей. Пойдем знакомиться с бойцами поближе.

Они прошли в палатку. Федор достал из командирской сумки бумагу и карандаш – во время бесед с бойцами он записывал, кто и кем до армии работал и что умеет делать. К полудню он уже имел об этом представление – на заставе оказался и плотник, и печник.

– Старшина, с завтрашнего дня приступаем к обустройству. Всем свободным от нарядов валить лес, будем ставить вышку и одновременно казарму.

– Инструментов нет, материалов – тех же гвоздей.

– Лошадь есть?

– Две строевых.

– Зови плотника, надо определить, какие инструменты и материалы нужны.

После опроса вырисовывался список необходимого, и довольно внушительный: топоры, пилы, гвозди, стекло – почти на весь лист.

– С утра в комендатуру еду, – предупредил старшину Федор. – Что-нибудь еще надо?

– Гречку и рис для кухни, а также миски и ложки – не хватает.

Федор записал и это. Не дело, когда бойцы из походных котелков едят, необустроенность такая.

С утра Федор уже был в комендатуре, подал заявку на инструменты и материалы.

Зам по снабжению удивился:

– Ты что, Казанцев! Твоя застава не одна!

– Осень на носу, за ней зима… Каждый погожий день использовать надо.

– Ладно, – смягчился зам по снабжению, – что смогу – доставим.

Следующим днем на заставу пришел полный грузовик. Главное – инструменты привезли: топоры, лопаты, кирки, пилы, молотки, несколько мешков цемента – дефицит по тем временам. А еще гвозди, скобы, петли дверные. Этим же днем построили на отшибе туалет и умывальник.

Стройка продвигалась трудно. Приходилось валить лес, распиливать его на бревна. Первым делом необходима была наблюдательная вышка – с нее было видно почти весь участок границы, закрытый за заставой. Без вышки, в отсутствие проводной связи, не говоря уж о рациях, которых вообще не было – даже в комендатуре и отряде, было сложно. В случае перехода границы связь наряда с заставой – только ракетой из ракетницы, свистком или выстрелом. А без вышки что и как увидишь, если вокруг высоченные сосны?

Через месяц пограничники построили бревенчатую казарму. Как выглядит типовая застава, Федор знал, но сейчас все приходилось создавать в урезанном виде.

Получился длинный барак. Казарма, каптерка для старшины, комната для самого Федора, «оружейка» со складом боеприпасов.

Потом взялись за кухню – делать ее в одном корпусе с казармой Федор побоялся. Строения деревянные, вспыхнет из-за случайно выпавшего из печи уголька – быть беде.

Дел было невпроворот. На лошадях, хоть они и строевые, понемногу вспахали контрольно-следовую полосу, обустроили при заставе две огневые точки для пулеметов. Тут уж Федор себя похвалил в душе.

Для строительства деревья вокруг поляны вырубили, заодно и расширив пространство вокруг казармы. Случись нападение – никто из-за деревьев незамеченным не подберется и гранату не кинет.

Уставали пограничники сильно. Никто с них обязанности по несению службы не снимал, короткий отдых после наряда – и на стройку. Никто, однако, не роптал, все понимали – для себя делают, осень и зиму в теплом и сухом помещении будут встречать, а не в продуваемых ветром палатках. Впрочем, после завершения строительства казармы палатки убрали.

Тем временем зарядили моросящие дожди, по ночам стало прохладно, и Федор снова отправился в комендатуру – надо завезти шинели, шапки, валенки. Как без валенок и тулупа караул на вышке отстоять, если там, наверху, ветер все время, и укрыться негде?

Временные сложности терпели, верили – наладится все. Народ не был избалован удобствами, все были работяги и держать инструменты в руках умели. Да и Устав требовал: воин должен стойко переносить все тяготы службы. Вот с грамотой плоховато было: если пограничник имел семь классов образования, так, считай – почти академик.

Периодически начальство наезжало, чаще – из комендатуры, реже – из отряда. Погранотряд – это 4–5 комендатур, рассчитан на охрану 128–130 километров, 20–25 застав и 1400–2000 личного состава.

А начальство при инспекциях находило все новые и новые недостатки. То стрельбы давно не проводились, то бойцы не стрижены, и все проблемы – на начальнике заставы. А еще зам по разведке из погранотряда укорять стал, что Федор до сих пор агентами из числа населения не обзавелся.

Федор не выдержал, вспылил:

– А вы хоть представляете, что нам заставу пришлось с нуля строить и границу обустраивать? Потому на строевых лошадях пахали, колючку тянули, столбы ставили пограничные? И от несения службы никто не освобождал, а на заставе всего сорок два человека, считая меня?