Истребитель. Ас из будущего

скачать книгу бесплатно

Десять минут лета – и Тихон услышал крики. Повернувшись к задней кабине, он увидел, что лейтенант показывает пальцем вниз. Перегнувшись слегка за борт, он увидел… О, аэродром! В радиусе ста километров все аэродромы – гражданские, военные, учебные, сельхозавиации – он знал назубок. Не было тут аэродрома! Но это в его время.

Заложив вираж, он прибрал обороты мотора и стал снижаться. Опять ощутил волнение, в животе пустота – как пройдет посадка? Ведь это самая сложная часть полета. Приложишься к земле на большой вертикальной скорости, шасси сложится – тогда катастрофа. А если медленно снижаться будешь, полосы не хватит, за ее пределы выкатишься. Тормозов-то на колесах нет, и это Тихон успел заметить, когда к самолетику подходил. Тормозные барабаны – не мелочь, которую проглядишь.

Скорость уже семьдесят, но самолет устойчив, по вариометру высоту ощутимо теряет. У начала полосы из белого полотна крупно буква «Т» выложена.

Приземлился Тихон немного за ней, причем получилось это у него удачно. Сначала на основное шасси, а как обороты мотора до холостых убрал, так и хвост опустился. Под хвостовым оперением не дутик – хвостовое колесо, как на нормальных самолетах, а костыль – изогнутый металлический штырь. Вот он-то, как тормоз, сразу скорость и погасил, да так, что при заруливании на стоянку пришлось газ давать.

Едва он встал на стоянку и заглушил двигатель, перекрыв подачу топлива и выключив магнето, как к У-2 бросился аэродромный люд из технической обслуги. На переднюю часть самолета набросили маскировочную сетку, а на фюзеляж – срубленные ветки для маскировки.

Тихон с лейтенантом выбрались из кабины и направились к штабу.

Тихону было неуютно. Спросят документы, а у него при себе – ни одной бумаги… А здесь все-таки воинская часть, а не проходной двор.

Когда они шли вдоль стоянки, Тихон обратил внимание на то, что самолеты – устаревшие И-16. Наши летчики называли их «ишаками» или «курносыми», а немцы – «крысами».

Часовой у входа в штаб отдал честь лейтенанту.

По коридору сновали штабные – писари, секретчики, летчики, и штаб выглядел как растревоженный улей.

Лейтенант с вещмешком зашел к начальнику штаба, а перед тем отдал свой автомат Тихону.

Терпеливо прохаживаясь по коридору, Тихон обратил внимание, что в коридоре на стене висит плакат: «Болтун – находка для шпиона».

Ожидать лейтенанта пришлось около получаса, и вышел он уже без «сидора». Как понял Тихон, в вещмешке было знамя подразделения.

– Идем обедать!

Видимо, лейтенант здесь уже бывал, поскольку шел уверенно и с некоторыми военнослужащими здоровался.

Они уселись за столик в столовой, и Тихон очень удивился, когда к ним подошла официантка. Когда он служил «срочную», в их автобате такого не было.

– Катя, нам бы чего-нибудь перекусить по-быстрому, – попросил лейтенант.

– Обед уже прошел, первое закончилось. Остались котлеты с макаронами и компот.

– Неси!

Они не спеша поели. Лейтенант был хмур, молчал, о чем-то думал, потому как взгляд его был отсутствующий.

Не успели допить компот, как в столовую вошел капитан в армейской форме. И поскольку в зале были только Тихон и лейтенант, к ним он и подошел:

– Здравия желаю! Разрешите?

– Присаживайтесь. Только предупреждаю, первого блюда уже нет.

Капитан засмеялся:

– Я не обедать пришел – за помощью. Мне технари сказали – У-2 на стоянке ваш стоит?

– Так точно, нашей отдельной эскадрильи. После бомбежки один самолет и остался.

– Выручайте, мне в Тулу срочно надо!

Лейтенант побарабанил пальцами по столу, раздумывая. Пилот не он, но самолет его эскадрильи, и он сейчас старший.

– Мне в штаб армии, – продолжил капитан, видя, что лейтенант колеблется.

– Ладно, я не против.

– А топливо? – Тихон сразу понял, что предстоит новый полет, причем еще дальше от линии фронта.

– Я с техниками договорюсь! – заверил капитан.

– Ну, если так – удачи… – сказал лейтенант.

Транспортное сообщение в первые месяцы войны было плохим. Дороги забиты эвакуирующимися, беженцами, отступающими частями. Поезда шли вне расписания, редко и заполнены были так, что люди теснились в тамбурах и ехали даже на крышах. И потому самолет для капитана был наилучшим выходом.

Тихон тоже встал, но несколько замешкался. Автомат висел на спинке его стула – брать или нет? Оружие не его, лейтенанта, хотя у того на ремне кобура с пистолетом.

– Забирай, – видя его нерешительность, кивнул лейтенант.

С оружием Тихон почувствовал себя увереннее, хотя зачем пилоту тихоходного самолета личное оружие? Ну, пистолет бы не помешал, а еще лучше – пулемет бы на турели в кабину самолета поставить. Но такие появились позже, когда стали выпускать У-2ВС. Сначала на нем устанавливали пулемет ПВ-1, фактически – «максим» с воздушным охлаждением, а потом ДА – «Дегтярева авиационный», или ШКАС калибром 7,62 мм.

Когда они подошли к стоянке, капитан договорился с технарями, самолет заправили маслом и бензином и сняли маскировочную сеть.

Тихон спохватился, что карты нет. Получать ее надо в штурманской, но как туда соваться, если его никто там не знает и документов нет? Решил лететь вдоль железной дороги. Ориентир хороший, не заблудишься.

Капитан уже забрался в кабину и пристегнулся ремнями.

Тихон открыл бензокран и дал отмашку механику. Тот стал проворачивать винт, потом крикнул:

– Контакт!

Тихон включил тумблер магнето.

– Есть контакт!

Механик резко рванул лопасть винта, и мотор ровно зарокотал.

Странно было Тихону слышать этот звук. На современных поршневых самолетах – даже на дельтапланах – обороты большие, по 5–6 тысяч в минуту, а тут по тахометру на холостых – 400, на максимальном – 1700. И моторы тихоходные, и топливо низкокачественное… На таком бензине современный мотор не заводится вообще, почти керосин.

Тихон вырулил к месту старта. Поскольку ВПП была пустой, выпускающий сделал отмашку флагом – взлет разрешен. Пилот дал газ, короткий разбег, всего одиннадцать секунд, – и У-2 в воздухе.

Тихон набрал высоту в триста метров. Внизу свои, обстрела быть не должно, да и видимость отличная, как говорят летчики – миллион на миллион.

Он нашел железнодорожные пути: рельсы под солнцем поблескивали и служили хорошим ориентиром. Тихон держался правее дороги.

Внизу промелькнуло Ярцево, через четверть часа – Сафоново. При такой скорости через полчаса должна показаться Вязьма.

Тихон был слишком сосредоточен на управлении самолетом и отвлекался только на железнодорожные пути, чтобы не удалиться и не заблудиться. Кроме того, боевого опыта у него не было совсем. В зеркальце заднего вида он не смотрел, да и вообще назад не оборачивался. И это было его серьезной ошибкой, поскольку в боевых условиях летчики постоянно наблюдают за задней и верхней полусферами – опасность подстерегает именно оттуда.

И проворонил! Одна дымная трасса пронеслась рядом, вторая зацепила край крыла. Тихон еще отреагировать не успел, как сзади раздался быстро нарастающий рев авиадвигателя, и над тихоходным самолетиком пронесся Ме-109Е.

Впервые немцы применили «мессер», прозванный за свой узкий фюзеляж нашими летчиками «худым», еще в Испании, в 1937 году. Тогда на стороне Франко воевали первые модификации этого истребителя – С и Д, с двигателем ЮМО. Наши И-15 и И-16, под управлением советских летчиков воевавшие на стороне республиканцев, тогда проявили себя неплохо, показали себя достойными противниками «мессерам».

Немцы рассматривали Испанию как боевой полигон. Они постоянно меняли летный состав, позволяя Люфтваффе набрать опыт.

Из итогов боев Вилли Мессершмитт сделал правильные выводы, поставил на истребитель мотор «Даймлер-Бенц» в 1100 лошадиных сил. Он значительно усовершенствовал самолет, установив 20-миллиметровую пушку, улучшив аэродинамику, и к началу войны с Советским Союзом немцы получили лучший истребитель и опытных пилотов.

Наше же руководство успокоилось. Раз советские И-16 бьют немецкие истребители, чего же лучше? Да еще опытные пилоты, воевавшие в Испании, попали под волну репрессий, и «золотой фонд» летчиков был уничтожен.

Мы вступили в войну с устаревшими моделями самолетов и летчиками, не нюхавшими пороха. Достаточно сказать, что «мессер» превосходил И-16 в скорости на полторы сотни километров и имел пушку. И-16 Поликарпова был тихоходен, очень строг в управлении, и совладать с ним мог только летчик высокой квалификации, тогда как «мессер» был прост в управлении и доступен летчику среднего уровня.

Только на тот момент Тихон обо всем этом не знал. Да и что он мог предпринять на архаичном тихоходном биплане, да еще не имевшем вооружения?

От мощной струи воздуха, рожденной пролетавшим рядом истребителем, У-2 стало швырять. Тихон вцепился в ручку управления и инстинктивно сделал правильный шаг – он направил самолетик вниз. С трехсот метров до ста снизился за секунды.

«Мессер» заложил крутой вираж, явно желая одержать личную победу, однако разглядеть У-2 на фоне леса не смог и удалился на запад.

Случай, едва не приведший к трагедии, сразу многому научил Тихона. Во-первых, не стоит днем подниматься высоко, лучше идти на бреющем полете. А во-вторых, нужно постоянно крутить головой, тогда есть шанс выжить.

Но для Тихона сейчас вставала другая проблема: он потерял из вида железнодорожные пути, под ним был лес. Единственное спасение – компас. И он направил самолет курсом девяносто. Рано или поздно, но к каким-то характерным признакам он выберется, и лучше – к железной дороге.

Через четверть часа лес закончился и показалась железная дорога, по которой паровоз тащил грузовой состав.

Тихон обрадовался – хоть какой-то ориентир.

Впереди показалась станция.

Тихон сбавил скорость до самой малой и снизился. Успел прочитать на здании станции название – «Исаково». Выходит, Вязьма осталась позади? Проклятый «мессер»! Но теперь хоть ясно, где он находится.

Вдоль путей Тихон полетел на юго-восток и миновал Мичуринск. Теперь-то он и в зеркало смотрел, не висит ли на хвосте истребитель, и головой во все стороны крутил, аж шею воротником натер.

Через час полета стало смеркаться, солнце садилось, и Тихон забеспокоился. Если стемнеет, а он все еще будет находиться в воздухе – плохо. В темноте не отыскать площадки, и посадка – гибель.

Вдали еще были видны заводские трубы, освещенные солнцем, а в низинах уже темно.

Лететь оставалось километров десять, когда двигатель вдруг чихнул, а затем заработал ровно. Только этого Тихону не хватало! Он бросил взгляд на приборную доску – показатели в норме. Давление масла – четыре атмосферы, температура масла – девяносто градусов. Остро не хватало указателя уровня топлива, он появится на более поздних модификациях самолета.

Тихон стал набирать высоту. Случись – мотор остановится, можно пилотировать, у биплана качество хорошее. Качество летательного аппарата – это способность планировать без работающего двигателя с километра высоты.

Только он набрал восемьсот метров, как двигатель остановился, словно отрезал. Стал слышен свист ветра в расчалках, и некстати закричал капитан в задней кабине:

– Зачем мотор выключил?

Тихон не ответил. На самолете он планировал впервые и, как тот себя поведет, не представлял. Вцепившись в ручку, он просто смотрел вперед – там, в лесу, виднелась обширная поляна. Туда он и решил садиться, других вариантов все равно не было.

Самолет держался в воздухе устойчиво, планировал, медленно теряя высоту.

Вот и поляна. И вдруг из леса – красная ракета, запрещающая посадку. Да разве взлетишь с неработающим двигателем?

Немного резковато Тихон потянул ручку на себя, самолет «скозлил», подпрыгнул на основном шасси, пробежал немного и опустил хвост. Слышно было, как он шуршит по траве.

Тихон перевел дыхание, кровь от напряжения стучала в висках. Слышно было, как в задней кабине капитан отстегнул привязные ремни.

Сил выбраться из кабины у Тихона не было, и он сидел неподвижно, мокрый от пота.

Из леса раздался крик:

– Всем сидеть на месте, самолет не покидать!

– Чего они там, сдурели? – пробормотал капитан.

Пока садились, стемнело. Лес выделялся черной полосой, но от него в сторону самолета кто-то шел. Шел медленно и осторожно: шаг – остановка, еще шажок – и опять остановка.

Невидимый в темноте человек снова закричал:

– Не выходите!

Капитан уже обратился к Тихону:

– Мы что, на секретную базу сели?

– Понятия не имею. Бензин у меня закончился, я увидел поляну и сел.

– Вот оно что! А я еще удивился: Тула – вот она, а ты на посадку…

Стал виден смутный силуэт справа. Невидимый человек громко сказал:

– Как вас угораздило сесть на минное поле?

Тихона холодный пот пробил, а капитан так и плюхнулся на сиденье, с которого уже было поднялся.