Бунтарь. За вольную волю!

скачать книгу бесплатно


– Окаянные! Кончилось ваше беспутное время!

Афанасий и Михаил барина за ногу схватили, дёрнули на себя, выволокли упавшего мужчину из возка на землю. Распалённый ударами плети по лицу, Афанасий топор из-за пояса выхватил, над барином занёс.

– Стой! – схватил его за руку Михаил. – Сначала попытаем маленько.

Парни в войске Болотникова уже убивали и перед кровопролитием не остановились бы. Барин испугался. Видно, не добирались до его села взбунтовавшиеся холопы, не видел он бунта. Глаза у барина испуганные сделались, на лбу пот выступил. Осознал, что на волосок от смерти был.

– Не… не… надо пытать.

– Как скажешь. Назовись.

– Дворянин Бобрик, фамилия такая.

– Где оружие дома хранишь, провизию?

Барин молчал.

– Атаман, позволь, я ему руку отрублю или ногу.

Афанасий снова топор занёс.

– Скажу. А вы что же, в избу мою пойдёте?

– Ты как думал? Если соврал, страшная смерть тебя ждёт, на куски тебя порубим, – припугнул Михаил.

Он не был кровожадным и четвертовать барина не собирался. Но парни, как и барин, приняли его слова за чистую монету.

– Не надо, – простонал Бобрик. – Всё отдам!

– Девки-то в доме есть? Уж больно охота телеса потешить, – плотоядно улыбнулся подошедший Кир.

– Дочки у меня, три. Их не трогайте! – взмолился барин.

– Так ты же добровольно выдать ничего не хочешь, плетью вон размахивал. Морду поверни. Видишь – у сотоварища моего на лице след от плети? Думаешь, простит он? Говори, не зли атамана! – взъярился Афанасий.

– Всё отдам, что просите, только дочек не троньте.

– Слово даю, волос с их головы не упадёт, – кивнул Михаил. – Поднимайся.

Барин поднялся, пальцы тряслись, и сам он выглядел мокрой вороной. Михаил в возок поднялся.

– Что же ты, барин, медлишь? И ты рядышком садись. Езжай медленно, чтобы парни мои не отстали.

Барин за вожжи взялся, лошадь развернул. Ехали к селу и по селу медленно. Встречные селяне шапки перед барином ломали, кланялись. Барин же пошевелиться боится, ответить. Подъехали к воротам, слуга створки распахнул, возок въехал, за ним во двор парни вошли. Слуга прикрикнул:

– Вы кто такие?

– Лукьян, не шуми, – повелел барин.

– Веди в избу, но помни. Ведёшь себя послушно, никого не тронем пальцем. Вздумаешь сопротивляться или слугам прикажешь, никого не пощадим. Нам терять нечего.

Бобрик закивал головой. Сошёл с возка, пошёл в избу. За ним гурьбой ватажники. Сени прошли, барин в трапезную дверь открыл, а за ней супружница его, думала – с гостями хозяин. А получилось – с непрошеными. Барин себя в руки взял:

– Марья, бери дочек и в спальню и носа не кажи.

Вот что хорошо у женщин в те времена было, так это полное и беспрекословное подчинение мужчине. Ушла супружница.

– Сначала оружейную открывай, да поторапливайся, – предупредил Михаил.

Хозяин в сени вышел, за ним парни. Бобрик с деревянного гвоздя связку ключей снял, в дальнем углу навесной замок открыл, довольно увесистый. Сам дверь распахнул и войти хотел, да Михаил придержал.

– Здесь постой. Кир, пригляди за хозяином.

Михаил внутрь вошел. Небольшая комнатка без окон. На полках оружие разложено. Всё смазанное, жирным блеском отливает. Две сабли в ножнах, рогатина в углу стоит, нож боевой с локоть длиной. А ещё пара пистолетов, бочонок с порохом, мешочек с пулями свинцовыми.

– Афанасий, Аким, берите сабли, сразу на пояса. За барином смотрите. Кир, тебе нож, всё лучше топора.

Себе Михаил забрал оба пистолета, мешочек с пулями.

– Барин, давай ещё мешочек, пороха отсыпать.

Можно и бочонок забрать, без пистолетов порох барину не нужен. Но бочонок тяжёл, дубовый, да и как носить его? Неудобно. Барин льняной мешочек принёс. Михаил отсыпал изрядно, горловину завязал. В голову мысль пришла:

– У тебя ткани есть ли?

– Как в избе без ткани? Есть, вестимо.

– Давай посмотрим.

Барин думал – с собой ткани заберут. Нашлось три небольших рулона – парча, тонкий белёный лён и шёлк чёрный.

– Кир, отхвати кусок в аршин длиной и забери.

– Весь рулон?

– Аршин. Нам всё не надо.

Кир кусок ножом отхватил, да с запасом.

– При себе держи.

Кир за пазуху затолкал.

– Хозяин, накрывай на стол, проголодались мы. Да без подвоха. Как обещали, поедим и уйдём.

Бобрик засуетился. Раньше прислуга накрывала, а теперь самому пришлось. Славный обед получался. Хлеба вволю, каша гречневая с убоиной да рыба копчёная. Хозяин ещё вина кувшин выставил, но Михаил парням кулак показал, и к вину не притронулся никто. И не потому, что Михаил трезвенник, а в чужом доме они. Здесь осторожность соблюдать надо. Хозяин-то себя в руки взял, небось, планы строит, как грабителей захватить. Во дворе слуги есть, Михаил их видел. Даст команду – накинутся скопом и с вилами, ещё неизвестно, кто победителем будет. Не зря говорят – дома и стены помогают. Наелись от пуза, из-за стола встали.

– Хозяин, хлебушка-то на дорожку заверни в тряпицу и до ворот проводи.

Хлеб Аким забрал. Из дома во двор вышли. Слуги у амбара собрались, но барин молчит. А куда ему деваться, если Кир у левого бока хозяина нож держит? Так и вышли на улицу. Афанасий спросил:

– А почему не на возке?

– Там двое с трудом умещаются, – ответил Михаил.

– Тогда постромки обрезать надо было. Мы уйдём, а он в уездную управу помчится с челобитной, обидели, дескать.

– А и пусть едет. У него дорога одна, а у нас сто.

Михаил по солнцу определился с направлением, зашагал по дороге. Парни за ним, переговариваются между собой. Михаил на северо-восток путь держал, к Венёву. Доберутся за пару дней. А в целом хотел подальше от Москвы, в Великий Устюг или Нижний Новгород. Это уже как получится. И мордву беспокойную обойти надо, земли их совсем рядом. По всей Руси восстания полыхали, на юге был Лжедмитрий I, потом Болотников, Лжедмитрий II, на юго-востоке мордва, больше из-за веры, не хотели уходить от традиционного язычества в христианство, на востоке – татары и башкиры. А с запада поляки. Ляхи всегда жадно смотрели на восток. Сначала Украину под себя подмяли, часть русских земель. И претензии на русский трон имеют, ничем не обоснованные. Немного позже подавления восстания Болотникова свои войска введут, Москву оккупируют, Кремль разграбят.

Михаил вкратце, без деталей, историю знал, учили в школе. Потом учёба в техникуме в Санкт-Петербурге. Город исторический, хочешь – не хочешь, историю знать будешь, коли каждый день проходишь мимо Зимнего дворца или по Аничкову мосту с его конями. Но одно дело – слушать, читать, а другое – участвовать самому. В реальности – кроваво, неорганизованно, даже бестолково. А прикинул – это же сколько жизней бунты и волнения унесли? Половина страны в разрухе, мужики дерутся, а на полях лебеда растёт да крапива. Стал сомневаться – нужны ли бунты стране? Но о том перед ватажниками молчал. Самому надо осмыслить, переварить, выводы сделать. Вот в селе, где они были и барина слегка пощипали, какой-никакой, а порядок есть. Поля ухожены, мужики трудятся. Выходит – где бунта нет, есть порядок, и куда бунтовщики с их крамольными речами не добрались, нет разрухи. А на тысячах таких деревень страна стоит. К тому же все Дмитрии фальшивые, это факт. И получается – царевичи, знамя восстания – ложные.

К Венёву подошли через два дня, но в город не заходили. Даже если там нет царских войск, есть личные дружины дворян. Силами с ними тягаться не получится, это изначально понятно. Потому город обошли стороной, буквально по окраинам.

Города – это ориентиры на местности, поскольку карт топографических не было, а существовали в единичных экземплярах, рисованные от руки, с искажениями, да и то были у царя и воевод. Современный человек карты имеет точные, GPS-навигаторы, проще ориентироваться.

Ватажка где воровала овощи с огородов, а где и грабила. В деревнях и сёлах брали только еду, у селян денег и ценностей нет, в лучшем случае обручальное колечко медное, ценности не представляющее. После Венёва, вёрст через тридцать, ограбили дворянина. Понаблюдали за селом, ближе к вечеру через забор перелезли. Хозяин или прислуга двери запереть не успели, в избу всей ватажкой ввалились. Оружие забрали, харчи, а ещё деньги. Перед тем как грабить, Михаил белый шёлк на широкие полосы порезал ножом, приказал повязки на лица надеть.

– Это зачем? – удивились парни. Раньше так не делали.

– Чтобы лица скрыть, опознать не смогут. А ещё – устрашить.

Объяснение парней устроило, повязки надели. Не применяли повязки на Руси, а в Европе использовали. Европейские страны невелики, и по описанию найти проще и быстрее. Но Михаил вперёд смотрел. Рано или поздно государство верх возьмёт. Губные старосты на местах начнут бунтовщиков по весям и городам искать. Государева машина действует медленно, со скрипом, но неотвратимо, и Михаил хотел уберечь парней и себя от неприятностей.

Повязки белые хозяина и домочадцев испугали. На Руси белый цвет траурным был, покойников в белый саван одевали, когда возможность была. Чёрный цвет как траурный позже появился. Барин всё безропотно отдал, трусоватым оказался. Да и как не отдать, если грабителей четверо да при оружии. У барина слабое место – семья. Начни он сопротивляться, семья пострадает. Деньги, рубли серебряные в мешочке отдал. Михаил заподозрил, что деньги непоследние, но обыскивать потаённые уголки в большой избе или хозяина пытать не стал. Перед уходом поели, домочадцы к ужину готовились, стол накрыт был, да не успели. Вкусно, сытно, парни довольные ушли. Михаил задумал белые повязки как фирменный знак задействовать. Дворяне общаются меж собой на дворянских собраниях, посещают соседей-дворян. Слухи быстро расходятся. Если жестокости не проявлять, держать данное слово, не убивать и не пытать, так и сопротивляться не будут. Когда до оружия доходит, потери бывают с обеих сторон, а рисковать парнями не хотелось. Конечно, представления о благородных разбойниках наивны, но и люди в те времена другие были, сейчас бы сказали – простодушные. Время было жестокое, но милосердие было в цене. После того как Шуйский, дав царское слово Болотникову, нарушил его, даже дворяне восприняли это негативно. Царь – и нарушение прилюдно данного слова. Не должно так быть, царь – пример для подданных, коли он помазанник божий.

Деньги, мешочек серебра, Михаил решил приберечь до тяжёлых дней. Жизнь ватажки неустроенная, как завтра будет или через месяц, неизвестно. Вот тогда деньги пригодиться могут, а пока они неприкосновенный запас, их подушка безопасности, спасательный круг.

Парням про деньги объяснил, вроде поняли, согласились. Михаил ещё подспудную мыслишку имел, причём она родилась, когда он ощутил вес мешочка с деньгами. Забраться в глубинку, купить парням землю, если захотят хлебопашествовать. Всё же не на хозяина работать будут, продавая свой труд за копейки, а на себя. Вырастил урожай и продал. Но в первую же ночёвку столкнулся с подлостью. Уже под утро какое-то движение услышал. Приоткрыл глаза – Аким. Мало ли, по нужде отошёл. И в сон снова провалился. Только смежил веки, придремал, Кир за руку трясёт.

– Атаман, проснись. Беда у нас!

– Что случилось?

Куда и сон делся, присел на земле.

– Аким пропал, давно уже.

Михаил вскочил. Не к губному ли старосте Аким пошёл, товарищей сдать и прощение заработать? Глазами место ночёвки обвёл. А мешочка с деньгами нет. Михаил его не прятал, но ещё вечером деньги рядом лежали. Затмил Акиму блеск и звон серебра разум.