скачать книгу бесплатно
– На, передай старику. В миску какую-нибудь положи, и передай.
– СПИСКи, ММИСК[9 - ММИСК – Методика Мотивации Интеллигентных Специалистов Коварная]и… Знаем, учились – забормотал кот Василий, сворачиваясь клубком на лавке.
– Каким цветом бланки заполнять? – спросил Петька, озабочено роясь в карманах, вытаскивая и разглядывая на свету карандаши и ручки.
– Ч-ч-ерным, – уверенно ответил кот Василий, – твои списки – всегда ч-ч-ерным.
– Кот правильно говорит, хотя и … кот, – сказал Вий и подтолкнул Петьку:
– Давай, не врастай тут, иди. И баклажку в машине возьми!
Петька повернулся и, с трудом отрывая ноги от половиц, побрел из дома.
Марья Моревна хлопнула в ладоши:
– Чаю, пока ждем!
– Ну, хотя бы и чаю, – ответил Вий.
Потом снова оглядел горницу, остановил взгляд на хрустальных старинных рюмках в застекленном буфете.
– У меня такой же буфетец в кабинете стоит. Открыл я его вчера, пошарил по полкам. Много чего … дареного. А все чего-то не хватает. Дай, думаю, проедусь к народу. Ближе надо быть, к народу-то.
– Прохор, – вспомнил Иван, тоже как-то сходил в амбар. Потом вернулся и сказал: «Пустая полка-то. Расход большой. Видно, слабоват эликсир, не забирает, как встарь». А потом добавил: «Пересмотреть ценности надо бы. Ох, как надо бы!». И вот – ПОМер.
– Пророк этот ваш Прохор, – ответил Вий. – Вот только… от пророка нету прока.
– Пока нету, пока нету, – нараспев произнесла Василиса, снова обнимая Ивана.
В горницу степенно вплыли подавальщицы с самоваром, блюдами пряников и чашками.
Вий еще раз глянул на хрустальные старинные рюмки, повернулся к пряникам и даже пододвинулся поближе к столу.
– Иван, – позвал Батя
– А! – отозвался Иван, отрывая руку от василисиной талии и потянувшись за пряником.
– Сопроводить гонца надо бы.
– Зачем? – спросил Иван.
– Зачем? Зачем? – хмуро повторил Батя, – по обычаю народному. Негоже такого человека к старикам одного пускать, выпорют и без портков отпустят.
– Жестко, – сказал Вий. – Прямо как у нас.
– Сопроводи, сопроводи, Ванюша! – попросила Марья Моревна. – Я тебе в дорогу пряничков соберу.
– Эх! – горестно проговорил Иван, отпустил Василису, и вышел из горницы.
Сорока снова повертелась на ветке и сорвалась – полетела вслед за Иваном.
Отхлебнули из чашек. Кот Василий открыл один глаз, посмотрел на пустую ветку за окном, и снова зажмурил его.
– А почему, дяденька, вас Вием зовут? – спросила лукавая Василиса.
Марья Моревна негодующе посмотрела на дочку, но промолчала и только с силой дунула на блюдце.
– Да это не имя, – ответил Вий. – Это должность такая. В – великий, И – исполнитель. Так, по-простому.
– А что такое «и краткое»? – снова спросила Василиса, – нет ведь таких слов в языке.
– Слов нет, – согласился Вий, – а желания есть. Вот и исполняю все, от чего икается.
– Понятно тебе! – сердито спросила Марья Моревна. – Замучила гостя, человека заезжего вопросами. Чему только тебя в твоих университетах учат.
– Не шуми на дочку, – добродушно проговорил Вий, – пусть спрашивает. Я ведь тоже свои университеты кончал – ответить завсегда умею.
За окном захлопали крылья, застучала в стекло прогнувшаяся ветка. Кот Василий дернул ушами, открыл оба глаза и воззрился на сороку.
Та несколько раз беззвучно открыла и закрыла клюв, отдышалась и затрещала:
– Опоздал! Опоздал Иван! Самую малость опоздал!
Батя нахмурил брови.
Марья Моревна охнула.
Василиса улыбнулась.
– А помощник мой – как? – спросил Вий.
– Заперт! Заперт в кромешной тьме! Обречен на хлеб и воду! – трещала сорока.
– На какой хлеб? На какую воду? – поморщился Вий.
– На корочку! На кор-р-очку черного хлеба! – стрекотала сорока.
– А вода-то, вода-то? – повторил Вий.
– Огненная вода! Огнен-н-ная!
Кот Василий поднялся, встал передними лапами на подоконник, потянул носом воздух из форточки, резюмировал:
– Экспериментируют!
Василиса подошла к окошку, достала из рукава портативный лупоглаз, наставила на горизонт.
– А дым фиолетовый. Нет, зеленый. Снова фиолетовый.
– Запах – одуреть! – мяукнул Василий, повалился на спину и запел:
«Дурманом сладким веяло
Когда цвели сады…»
– Поверила, поверила…– подхватила Василиса.
– И больше ничего! – выл Василий.
– Это следующий куплет, – обиженно проговорила Василиса и ткнула его лупоглазом в пушистое брюхо.
– «Ничего» – это правильно. Это в самый раз, – сказал Вий, поднимаясь и надевая пиджак. – Пройдусь-ка я по воздуху, сам проверю, что за дым такой.
Батя глубоко вздохнул, и тоже поднялся. Привычным движением снял со стены кнут, заткнул его за пояс.
– Вместе пойдем.
Вий посмотрел на кнут, пожал плечами и пощупал что-то в пиджаке, как раз под левой подмышкой.
– Ты, Василисушка, тоже сходи. Проследи, чтобы все по-человечески там было. Я в корзинку огурчиков соленых положу, лучка, хлебушка, колбаски.
– Я не пойду. Я здесь останусь, – промурлыкал Василий. – Там по пути поля валериановые, а потом полынь трава зарослями – дурею сильно. А мне утром на работу.
– Вот и корми туристов старинными сказками. А там, – Василиса ткнула пальчиком в окошко, – там новейшая история творится.
– Туристам наша история ни к чему. Особенно, новейшая, – серьезно проговорил кот. – Туристы русалочьей грудью интересуются. Голой, между прочим, без чешуи.
В валериановых полях дико орали бездомные кошки. Там, где они дрались, трава колыхалась.
– Чьи это поля? – спросил Вий
– МАРКИЗа[10 - МАРКИЗ – Международная Ассоциация Ракетно-Космических ИЗобретателей.], – нехотя ответил Батя, – у нас ведь космодром под боком. Как что припрут издалека, или шарахнет кого протуберанцем, сюда прибегают – стресс снимать.
Дальше шли полынные заросли. Полынь вымахала рослая, щекотала шеи. Из зарослей, как будто из-за занавеса в театре, раздавались рыдания, иногда истеричный хохот.
– А эти чьи? – поинтересовался Вий.
– КАРАБАСА[11 - КАРАБАСА–КАРантинная База Свихнувшихся Астронавтов] – по-прежнему нехотя ответил Батя. – Космодром тут: как прилетят откуда-нибудь, так самых впечатлительных – сюда. Да и бабы прибегают – душу отвести.
Помолчал, посмотрел на небо, прикрыв глаза ладонью от солнца, и добавил:
– Вон, еще один прилетел.
С голубого неба в полынный океан спустился на оранжевом парашюте блестящий ящик.
– И много их там валяется? – хладнокровно спросил Вий. – Не мешают сельским хозяйством заниматься?
– Они ненадолго. За пару суток оклемаются, полынной горечи нанюхаются, ящик свой на плечи – и снова в отряд. Не могут они без этих… впечатлений космических. У Прохора для них и настойка специальная имеется.
Вий остановился и вытянул шею.
– Не ищите, дяденька Вий, они ночами выходят, чтобы прохожих не пугать, – сказала Василиса.
– А кого тут пугать? Нет никого, кроме нас?
– Так это мы своей заветной тропкой идем, – ответила Василиса. – А к избе Прохора с другой стороны широкая дорога приводит, натоптанная, наезженная.
Вышли из полынных зарослей, остановились на берегу хрустальной речки. Батя вытер с лица пот пополам с пылью, сплюнул, нахмурясь:
– Разболтались мы тут. Всегда так. Через дурман-поля надо в одиночку ходить. И ты, тоже, – Батя недовольно посмотрел на Василису, – широкая дорога, натоптанная!
– Поздно спохватились, – Вий пригладил волосы, вытер лоб платком. – Дошли уже почти, вон она – изба. А дым теперь малиновый, сам простым глазом вижу. Хотя дух – яблочный.
Распугав кур, обошли избу, поднялись на крыльцо, постучали.
Дверь повертела торчащим сучком, но не открылась, а проскрипела кому-то в доме:
– Трое. У одного в кармане членский билет «Общества трезвости».
– Антикварный, – сказал Вий, вытащив из кармана замусоленную картонку, – из семейного архива.
– Не положено! – ответила дверь.
– А вы, дяденька Вий, бумажку на лавочку положите, дверь и откроется, – посоветовала Василиса.
Вий положил картонку на лавочку, для верности придавил камнем. Выпрямился и с укором посмотрел на дверь. Но промолчал, только губами подергал.
– Шумел камыш… – запела дверь и с раздирающим скрипом распахнулась навстречу гостям.
Вошли.
Посередине горницы сразу на трех электрических плитках стоял огромный медный перегонный куб. По углам топорщились мешки и корзины с хмелем, ягодами. Под потолком висели пучки трав, а между ними змеился бесконечный медный же змеевик, спускающийся по стене, ныряющий в малахитовую купель и выныривающий из нее уже с витиеватым краником на кончике. Из купели помимо змеевика торчали заткнутые тряпочками бутылочные горлышки. Старик Прохор стоял у обширного деревянного стола и ловко рубил на части яблоки. Рядом сгорбилась древняя старуха, длинным крючковатым ногтем соскабливая с яблок наклейки.
Старик Прохор взглянул через плечо на вошедших, бросил нож, вытер руки о фартук.
– Рад, очень рад. Но рановато. Не готов еще. Как петухи первый раз прокричат – в самый раз будет! – проговорила голосом Прохора старуха.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: