скачать книгу бесплатно
– А тут? Вон у женщины стоит стол, как вас хоть зовут, а то я и не познакомилась? – обратилась она к соседке.
Та что-то снова буркнула. Витя старался дышать ртом, так как бабушки пахло отнюдь не парфюмом. Наконец он не выдержал и спросил:
– А почему вы не моетесь? У вас что, воды нет?
Бабка уставилась на него с недоумением каким-то, хозяин комнат смутился и начал крутить краны, показывая, что есть вода, и горячая, и холодная. Потом бабка резко повернулась и ушла к себе, пробурчав, что она не допустит сюда никаких жильцов.
Хозяин совсем сник, а Тома сказала, что подумает и перезвонит ему. На самом деле она уже решила – покупает. И знала, что справится с бабкой. Откуда была такая уверенность – не знала. Но это лучше, чем покосившийся домик, дощатый туалет, ходить на ведро зимой там же, де спят и мыться в тазике за шторкой. Нужно было ещё раз глянуть на окна.
Вернулись, она осмотрела окна – нужно будет менять их или нет, так как они были большими и замена обойдётся дорого. Этим она вселила надежду в продавца. Он начал расхваливать снова, но она прервала его речи и сказала, что позвонит, как узнает по поводу документов и если он уступит.
Они вышли все из дома. Тамара ещё раз посмотрела на дом, обошла его. В окне стояла бабка, Тома помахала ей рукой. Зачем? Наверное, из вредности. Посмотрела на крышу – кажется, меняли шифер лет пять назад, не позже.
Дорогой молчали. За ужином сын сказал
– Мама, если бы бабка та мылась, можно и покупать. Лучше уж коммуналка, чем у нас, туалет скоро упадёт.
Теперь решала она, никто за неё не решал. Сын высказал своё мнение, не более того. Она уже и сама понимала, что жить там – это вечная борьба за выживание. Но хоть в тепле. Здесь также была борьба с соседкой слева, стадо её коз с двумя козлами постоянно оккупировало её двор.
Иногда козы загоняли её в туалет, и оттуда она выходила только при помощи, специально для этого приготовленной сучковатой палки. На замечания соседка обвиняла Тому в том, что та злая, животные чувствуют, а забор нужно залатать, тогда и козы заходить не будут. Нормальная такая отмазка. Поэтому какой – никакой, но опыт в соседских войнах был.
С утра позвонила риелтор и сказала, что в принципе, там все чисто, не считая того, что это пятый собственник, были собственники и по семь месяцев, детей там прописанных не было, не под залогом. Но она ещё раз просит её не покупать эти комнаты, ей рассказали риелторы, что бабка всех выживает. Единственный, кто живет уже три года там, это сосед из Ичкерии.
– Я куплю эту коммуналку, перезвоню сейчас хозяину, пусть ещё уступит, нужно поменять батареи и кое-что ещё, например, новую проводку. Холодильник и плиту я буду держать дома, мыться также могу и в тазике, хоть не на морозе. Будем готовить документы на продажу моего дома.
Тома – Томочка, мягкая и послушная, на этот раз решила бороться за свои интересы. Пахнет бабка? Это её проблемы. Сыну будет где спать и делать уроки. Туалет? Отмоет. Пусть кто-то посмеет пальцем тронуть сына, глаза выцарапает. И точка. Хозяин уступил прилично, Томе хватило денег на все, даже на замену проводки и нового счетчика.
Нужно было искать подход к соседке. Кстати, её зовут, судя по документам, Елизаветой.
Глава 4. Я отсюда никуда не уйду
С опекунским советом все решилось, проблем не было. Там две комнаты числилось в доме, здесь две комнаты, права ребёнка не ущемляются. Сделку провели, все деньги Тома получила сполна, никаких «левых» или «правых» расчётов. Хотел тут хозяин показать меньшую сумму, чтобы налога платить меньше – не пошла на это. Хоть и уговаривали, что это не опасно.
Хотя она была очень внушаемая всю свою жизнь, но тут проявила твердость. Раз уговаривают, сразу отгородилась стеной. Ей просто было нельзя рассчитывать, что кто-то решит за неё. Она одна осталась. И сын был доволен, хотя Тамара знала, что впереди её ждёт война. Так или иначе, в начале августа она переезжала.
Ремонт и все остальное решила делать после заселения, да у неё и мебели было мало. Холодильник свой хозяин квартиры оставил, как и один из диванов, который ей пригодился на первых порах. И вот привезла машина мебель, грузчики подняли разобранный шкаф на этаж, а она дверь свою открыть не может. Ключ не входит в скважину.
Тома растерялась совсем, что делать в такой ситуации? Потом дала команду носить все и складывать на кухне и в прихожей, а грузчика, который занимался разборкой мебели, попросила за отдельную плату, конечно, разобрать её замок, отвёртки же у него были. Тот согласился, платили же.
Быстро выкрутил болты и шурупы, почистил от спичек, которые были засунуты во внутрь, собрал назад. Бабки Елизаветы нигде не было видно. Видно затаилась и ждала, как новая соседка будет мучиться с переездом и возмущаться. Но такое безобразие просто так Тома оставлять не собиралась.
Как только мебель была расставлена, она оставила сына в комнате, а сама побежала в строительный магазин, она видела, что тот находился совсем рядом. Купила силиконовый герметик, пригодится. Вернулась домой, бабка ходила и бурчала, что намусорили на кухне, натоптали.
– Так вы сами так хотели, значит, нравится вам такое.
– Что это я хотела?
Тут Тома зашла в комнату, собрала обломки спичек и высыпала на стол бабке.
– Это кто сделал? Неужели Заур?
– Я тут не причем, может и Заур. Он ведь иноверец, – бабушка смотрела на Тому мутными глазами, но ведь недавно же глаза были ясными, и женщина это хорошо помнила, ведь она тогда ещё удивилась.
– Хорошо, хотите воевать, значит, будем воевать. Идти мне больше некуда, была бы одна, где-то бы и снимала. Но у меня сын и я буду за него бороться. Поняли? Но ведь лучше мир, он лучше во всех отношениях.
– А ты хотела получить такую жилплощадь за копейки просто так? Нет, всё имеет свою цену. Здесь такая цена – я, – вдруг ответила бабушка, улыбаясь.
– Ну, цена, конечно, тут кусается, – согласилась Тома и зашла к себе, чтобы заняться своими вещами. Полы и окна она уже вымыла заранее, приготовила комнаты к заселению. Затем, поразмыслив, вынесла свой стол, который привезла с собой, на кухню и установила с другой стороны плиты.
Посуда у неё была кое какая, ещё мама отдала в приданное, так сказать. Надеялись же, что будет свой дом и всё такое. Провозилась до вечера. Завтра воскресенье, успеет навести порядок везде. Сын активно помогал маме. Как она будет его оставлять одного с бабкой? С утра вышла к кухне, поставила чайник на свой стол, посмотреть, чем зажечь плиту.
Когда дома, зачем использовать электроплиту в комнате? Это вчера они разогрели магазинную еду в микроволновке. Сейчас она помоет посуду, отнесет в комнату.
Но стол как-то подозрительно зашатался. Она поставила чайник на плиту и потрогала стол ногой. Так и есть, бабка что-то ему сделала, и ножка шаталась. Тогда Тома решительно вернулась в свою комнату за грязной посудой и положила её на стол бабушки. Та тут же выскочила из дверей, так как наблюдала за соседкой.
На крик старухи Тома ответила, что у её стола проблема с ножкой и она будет пользоваться бабушкиным, пока не сложит деньги на новый стол. После этого начала мыть посуду и складывать на бабушкин стол. Та замолчала, поражаясь Томиной наглости. А та перемыла посуду, перетёрла её и спокойно отнесла в свою комнату.
Затем вернулась и протёрла бабушкин стол. Чайник уже закипел, и Тамара предложила:
– А давайте чайку! У меня есть торт, замечательный, специально для этого купила. Ведь сегодня первый день на новом месте. Несите свою чашку с блюдцем.
Не дослушав ответа, она поспешила в комнату, достала из холодильника коробку с тортом, на неё сверху положила две чашки с блюдцами, ложечки, нож и попросила сына вынести два стула.
Бабушки на кухне не было, но, они и сели за её стол, Тома решила подогреть чайник, чтобы заварить свежего чая, как тут из носика чайника начала идти пена. Но Тома заварила этой водой чай в своей чашке, отрезала кусок торта и оставила на столе. Остальное забрала назад, в свою комнату.
Чайник ополоснула и поставила кипятиться по новой. Протирая стол, задумалась, что трудно с этой бабушкой будет. Главное, она в своём уме, просто такой характер. Почему она выживает всех соседей? Неужели одной легче?
Позавтракали с сыном, пошла мыть чашки и блюдца, на столе стояло вымытая чайная пара, в которой она заваривала бабушке чай. Тома на всякий случай помыла её ещё раз и отнесла домой. А сейчас она будет мыть сантехнику. Просто вымоет все хлоркой. Одела старый халат взяла кучу химии, которую приготовила, облачилась в перчатки и вперёд.
Начала с туалета, намазала унитаз, начала мыть стены, дверь была открытая, но в неё постучали. Тамара выглянула, у двери стоял мужчина, смуглый, с бородой. Возраст 45-55 лет, не поймешь. Она поняла, что это и есть Заур и он хотел в туалет.
Показала, что ещё минуту, быстро смыла воду в унитазе, он уже сверкал, как новый и вышла. Тот сделал свои дела, спустил воду и, выходя, сказал – баба – шайтан, правду говорю. Осторожно.
Причем сказал это на нормальном русском языке. Тома улыбнулась и пока туалет проветривался, пошла мыть ванную комнату. Понимала, что до вечера бабка может запачкать все, но стены, краны не сможет загадить так быстро. В душ она будет брать с собой коврик, ванной пользоваться не будет. Два часа хватило на то, чтобы санузел засверкал.
Затем вернулась в туалет, домыла его. Ну, может на месяц хватит? Сейчас на электроплите варила бульон для супа, а она занялась кухней. Тут работы не на один день. Стены были покрыты слоем жира, которые, кажется, никто и не счищал. Это на следующий выходной. Она только вымыла плиту, при этом переставила кастрюлю на газовую плиту.
Чистила овощи и резала их на столе бабки. А что, её сломала, так пусть терпит. Наконец та не выдержала, вышла что-то готовить. Но с бабушкой нужно было что-то делать. Её нужно было помыть. Немедленно. Но и оставлять суп на плите она не могла.
– Почему вы всех выгоняете отсюда? – Тома первой нарушила молчание.
Старуха промолчала, потом ответила, глядя прямо в глаза женщине:
– Потому что этот дом принадлежал моей семье. Мою бабушку и маму застрелили прямо здесь, на первом этаже, потому что она не стала пускать озверевшую толпу к детям. Няня с сестрой успели выпрыгнуть с окна, там была одноэтажная деревянная пристройка и их спрятали слуги. Брата, ему было 14, застрелили также. Он держал дверь, когда мы вылезали в вылезала в окно.
Нам удалось вернуться сюда, как жильцам, но с другой фамилией, уже после войны. И это мой дом. Я выжила всех отсюда, по крайней мере со второго этажа. Остался этот, который не знает языка, но ничего, он не в счет. Уйдёшь и ты.
– Тут вы, бабушка Елизавета, не правы. Не уйду, ибо некуда. Я уже объяснила – вдова я, нас и так обманули с жильём, муж от этого и умер. Я на жалость не давлю, вижу – вами движет только ненависть. Просто пытаюсь объяснить, что коса на камень нашла.
Она смотрела бабушке в глаза, прямо горящие огнём злости. Но вот как они были недавно мутными? И тут что-то в лице у бабки дрогнуло, она взглянула на женщину, стоящую перед ней, с каким-то интересом. А потом задала неожиданный вопрос:
– Ты свою родню помнишь? Как твою прабабушку звали?
– Мммм, не помню. Ой, кажется, мама писала в поминальных бумажках бабушек – Лидию и Евдокию. Я могу позвонить и спросить.
– Интересно получается. Но позвони и спроси, может и фамилию она знает, хотя вряд ли.
– А у меня встречно предложение, принесите полотенце и чистое бельё, я вас сейчас вымою. Ванная чистая. Нельзя же себя так запускать.
– Не побрезгуешь? Ладно, довари свой суп и пойдем.
Глава 5. Чаепитие в знак примирения
Тамара варила суп, стараясь не заходить к себе в комнату и не отвлекаться. Жалко будет выливать потом суп в унитаз – это не вода из чайника. Сына попросила принести крупу, сковородку, подсолнечное масло. Естественно, по очереди. Хорошо, что был гель для душа, она его купила вчера вместе с бытовой химией. Надеялась, что она сможет помыться под душем.
Отнесла кастрюлю с супом в комнату, помыла стол и посуду, вынесла гель и постучала в дверь к соседке. Но та не отвечала. Тома пожала плечами, ушла к себе. Странная бабка, но с такой семейной историей это и не удивительно. Жить практически в своём доме и иметь право на комнату в нём и всё. Только вот Тома причем?
Тут она вспомнила о вопросе, который ей задала эта сумасшедшая старуха. Нужно было перезвонить маме и спросить имя маминой бабушки. Мама была в курсе, что дочь продает дом и собирается переезжать в коммуналку. Она тогда вздохнула, пожалела её, но помочь ничем не могла. Отец болел, дважды в год клали его в больницу.
Семья брата разрослась. Ну ведь реально, куда Томе в ту квартиру переезжать? Такая же коммуналка. Хотя доля её там была. Мама обрадовалась, что дочь уже переехала, предложила, что приезжать помыться, если к коммуналке будет с этим сложно, могут и к ним. Тамаре было непонятно, почему мама не предложила им такое, когда они жили в селе.
– Мама, я вот ещё и по делу звоню тебе. Как твоих бабушек звали? Ты их имена в поминальные записки, помню, писала. Кажется, Лидия там была и Евдокия или ещё как –то.
– А что это ты вспомнила? В церковь собралась? Давно пора. Придёшь ко мне, я тебе книжечку передам. Наверное, запомнила, как я с отцом поругалась тогда, что пишу только свою родню. Обиделся он. Бабушек моих звали Анисья и Евдокия. А его бабушек, они даже записаны – Лидия и Марфа. Тебя когда ждать-то? Витя в первый класс, кажется, должен пойти?
– Нет, мама, в третий. Ну пока я занята, привожу комнаты в порядок, на выходных хочу мастера вызвать.
– А, ну ладно, ты предупреди, если надумаешь идти, – ответила мама. Тамара уже и обижаться перестала на родителей, что они практически не интересовались её жизнью. Отрезанный ломоть. Она уже хотела налить себе и сыну суп в тарелки, чтобы остывал, но тут в дверь постучали. Она вышла. Там стояла соседка, держала в руках полотенце и бутылку с гелем для душа.
– Ну что, не передумала? Я сбегала в магазинчик за гелем, мой закончился. Я, с твоего позволения, полежу в ванной, ты минут через пятнадцать приходи, потрёшь спину.
После этих слов она отправилась в ванную. Тома была в недоумении. От бабки абсолютно не воняло! И, кстати, было видно, когда она там убиралась, что душем пользовались. Но она думала – Заур, он мусульманин, ему нужно. Она не знала их обычаев.
Суп был горячий ещё и она порезала помидоры и огурцы, добавила зелени и ровно через 15 минут постучалась в ванную. Бабка находилась в куче пены. Она уже вымыла свои волосы, закрутила их узлом и повернулась спиной к Томе, как только та вошла. Намыла женщина соседке спину от души, та только покряхивала от удовольствия. Тома ещё подумала:
– Доверяет мне, спиной поворачивается. Чувствует, что не обижу. Я бы к ней не повернулась.
– И правильно бы сделала, – неожиданно сказала бабка и потом спросила, узнала ли Тамара имена своих бабушек.
– Да, но их у меня четыре. Анисья и Евдокия, – это мамины бабушки, Лидия и Марфа – это бабушки отца.
– Молодец. Лидия, значит. Но фамилия другая, это понятно. Тогда всё встает на свои места, – непонятно о чем бормотала бабка. Спасибо за спину, удовольствие получила.
– Так я пойду? Сын ждёт обедать.
– Ага, ступай.
Тома вышла из ванной. В голове был сумбур, если честно. Особенно поразило её то, что эта соседка услышала её мысли. Но как? Как это возможно? И потом, зачем ей имена бабушек? Неужели она может быть её родственницей? Эта злющая старуха, грязная и вонючая. Стоп. Она пришла из магазина явно другая. И волосы были аккуратно спрятаны за косынкой.
Мда, тут нужно разобраться. Они с сыном пообедали, потом Витя ушёл гулять и осваиваться на новой территории, а Тома вышла на кухню, постояла, решаясь, а потом постучала в дверь.
– Бабушка Елизавета, суп будете? Горячий ещё.
– Наливай, сейчас волосы доплету и выйду.
Тома вынесла кастрюлю, взяла из сушки бабкину тарелку, налила супа, затем положила салат в блюдце. Из своей комнаты вышла старуха. Нет, она не была старухой. Просто пожилая женщина. Голова прикрыта чистой косынкой, чистое тёмное платье, ясные глаза. Она явно любовалась произведённым эффектом. Затем, подмигнув, сказала:
– Ну, когда мне будет нужно, я буду выглядеть, как прежде. Не удивляйся, хорошо? И ещё новость – ты моя родственница. Лидия – моя сестра, жаль уже покойная. Я замуж так и не вышла, а она вышла по молодости. И результат замужества. Её нет, а я живу и, как видишь, не плохо. Значит, ты моя внучатая племянница. И имя у тебя замечательное – Тамара.
Спасибо за суп, вкусно. Слушай, а у тебя тот торт остался? Давай чаю попьем с тортиком.
Тома кивнула головой, направилась к своей комнате и тут же вернулась назад. Оставлять кастрюлю на столе она не решалась. Мало ли что придумала соседка. Она ей не доверяла, особенно когда увидела, как та умело скрывала свою внешность. А придумать, что они родственники, можно.
– Да пусть стоит тут кастрюля. И холодильник можно сюда вынести. И стол можно отремонтировать. Попросим соседа, он должен уметь.
– Нет, у меня есть место и для холодильника, и для всего. Стол можно отремонтировать, было бы хорошо.
Она принесла торт, потом хороший чай, который купила специально, чтобы с сыном отпраздновать переезд, чашку с ложечкой, сахар. Витя очень радовался переезду. У него была своя комната, большая, светлая, с высокими потолками. Мебели там было мало – старый продавленный диван от прежнего хозяина, двухстворчатый гардероб и стул.
Но это наживное, главное, зимой должно быть тепло, стены вон какие толстые. На полы она положит линолеум, будет уютней. Неся торт, она ловила себя на мысли, что бабка не будет ей вредить. Вот хотелось ей верить. Тома верила всяким рассказам о знахарках, они добрые, о ведьмах, они злые. Она, как говорилось, была внушаемой.
Правда, в последнее время её уговорить было не так и легко. Может, потому что надеяться было не на кого, только на себя. И ещё она отвечала за сына. Заварили чай, бабка, а теперь Томе хотелось назвать её бабушка, принесла красивую чашку, не эту, вытертую, с надколотой ручкой, которая стояла в сушке. Торт был очень вкусный, от известного кондитера.
– Тамара, ты что, никак мне не доверяешь? Так закажи генеалогическое древо. Правда, ничего оно не даст, так как мы свою фамилию поменяли. Единственное, что ты там увидишь с нашей стороны, это моё имя. И нашу маму – Татьяну Сухих, это наша няня, которая нас спасла. Да, пожалуй, это будет правильным, что ты закажешь.
Надо же, судьба как повернула. Хотя я и ждала чего-то такого. Не зря гоняла этого твоего продавца, чтобы он продал комнаты. Мда. Ну, отлично. Семья в сборе.
– У меня есть брат, у него трое детей, кстати.
– Он меня не интересует. Всё дело в тебе. В роду не может быть более одного носителя знаний. Ладно, не буду тебя пугать, это потом.
Тут в квартиру ворвался Витя.
– Мама, я тут с ребятами познакомился. Они в кино идут, дай мне денег на билет. Ой, здрасте, – Витя не узнал свою соседку.
– Витя, это бабушка Лиза, наша соседка. Но рассказывать о том, что она может быть и такой, не стоит. Так нужно. А куда именно ты идёшь? И кто эти ребята?
– С двенадцатиэтажки. Идём в кинотеатр, через дорогу. Тут недалеко, так они сказали.
– Не иди с ними, – хором сказали женщины и переглянулись. Как это у них так получилось одновременно?
– Почему? Я тут только с ними подружился, больше во дворе никого нет. Ну мама, ну пожалуйста.
В другое время Тома бы отпустила сына в кино, но он вырос в селе, где все друг друга знали, а тут вдруг со старшими ребятами идёт в кино. Кто эти ребята и что собой представляют, она не знала. И тут соседка, уже допив чай, встала, ополоснула чашку, вытерла её и сказала:
– Побудь пока здесь. Я выйду сейчас посмотрю на этих ребят. Где они тебя ждать будут?
– Во дворе, на спортплощадке.
