Избранные изречения святых отцов о молитве

скачать книгу бесплатно


37. Душа под грехом уподобляется как бы большому лесу на горе, или тростнику на реке, или какой-нибудь чаще терний и дерев, поэтому намеревающиеся проходить этим местом должны протягивать вперед руки и с усилием и с трудом раздвигать пред собою ветви. Так и душу окружает целый лес помыслов, внушаемых сопротивной силой, поэтому потребны великая рачительность и внимательность, чтобы человеку отличать чуждые помыслы, внушаемые сопротивной силой. Внимательные к помыслам весь подвиг в молитвах совершают внутренне. Таковые своим разумением и рассудительностью могут преуспевать, отражать восстающие помыслы и ходить в воле Господней.

38. Иной входит преклонить колено – и сердце его исполняется Божественной действенности, душа веселится с Господом, как невеста с женихом, по слову пророка Исаии, который говорит: Как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой (Ис. 62, 5). И иногда во весь день чем-нибудь занятый на один час посвящает себя молитве – и внутренний его человек с великим услаждением восхищается в молитвенное состояние, в бесконечную глубину оного века, так что всецело устраняется туда парящий и восхищаемый ум. На это время происходит в помыслах забвение о земном мудровании, потому что помыслы насыщены и пленены Божественным, небесным, беспредельным, непостижимым и чем-то чудным, чего человеческим устам изречь невозможно. В этот час человек молится и говорит: «О если бы душа моя отошла вместе с молитвой!»

39. Приступающие к Господу должны совершать молитвы в безмолвии, мире и великом покое и внимать Господу не с воплями непристойными и смешанными, но с томлением сердца и трезвыми помыслами.

40. И святым Господним случается сидеть на позорище мира и смотреть на его обольщения, но по внутреннему человеку беседуют они с Богом, тогда как по внешнему человеку представляются взорами смотрящими на то, что происходит в мире. Мирские люди подлежат иному влиянию духа лести, по которому мудрствуют земное, а у христиан иное произволение, иной ум, они – люди иного века, иного града, потому что Дух Божий пребывает в общении с душами их.

41. Иногда надобно молчать, иногда же надобно взывать и молиться с воплем, только бы ум утвержден был в Боге.

42. Непрестанным возбуждением ума к Богу должно оживлять изнемогшие члены в душе, потому что ум наш призывается к тому, да будет, по изречению Павлову, всегда один дух с Господом (1 Кор. 6, 17). Сие же тайное борение, и размышление о Господе, и труд сей надобно нам иметь день и ночь при всяком исполнении заповеди, молимся ли мы, едим ли, служим ли, пьем ли, другое ли что делаем, чтобы всякое доброе начинание, нами совершаемое, совершалось в славу Божию.

43. Не по телесному навыку, не по привычке вопиять, молчать, преклонять колена должно нам молиться, но, трезво внимая умом, ожидать, когда Бог придет и посетит душу на всех исходах и стезях ее и во всех чувствах.

44. Как тело, когда что-нибудь работает, прилежа к делу, всецело бывает занято и все члены его один другому помогают, так и душа всецело да посвятит себя молитве и любви Господней, не развлекаясь и не кружась в помыслах, но все чаяние возложив на Христа. И в таком случае Господь Сам просветит ее, научая истинному прошению, подавая молитву чистую, духовную, достойную Бога, и поклонение духом и истиной.

45. Иные, как скоро приступают с верой и молитвой, пока еще живут в мире, без их трудов, потов и изнурений предваряют дарование и дары Святого Духа… А иным, хотя удалились они из мира, отреклись по Евангелию от века сего и с великим терпением преуспевают в молитве, в посте, в рачительности и в других добродетелях, Бог не скоро дает благодать, и упокоение, и духовное дарование, но медлит и удерживает дар. И это не без причины, не безвременно и не как случилось, но по неизреченной некоей премудрости, для испытания свободной воли… Ибо кто не скоро приемлет, тот, когда Бог отлагает и медлит, еще более возгорается и сильнее вожделевает небесных благ и ежедневно прилагает большее желание, рачение, неутомимость, усилие, совокупность всех добродетелей, алчбу и жажду, только бы получить благо.

46. Душа истинно боголюбивая и христолюбивая, хотя бы совершила тысячи праведных дел, по ненасытимому стремлению своему к Господу думает о себе, будто бы ничего еще она не сделала, хотя бы изнурила тело свое постами и бдениями… Ежедневно алча и жаждая, с верой и любовью пребывая в молитве, не может [она] насытиться благодатными тайнами и благоустроением себя во всякой добродетели.

Святитель

Иоанн Златоуст

Святитель

ИОАНН ЗЛАТОУСТ

Святитель Иоанн Златоуст (ок. 347–407) – вселенский учитель Православной Церкви, один из трех ее великих святителей, озаривших мир светом истинного христианского учения. Сама его жизнь, полная трудов и бедствий, перенесенных ради Евангелия Христова, придавала необыкновенную силу его проповедническому слову, которое преображало сердца слушателей и укрепляло всех подвизающихся в возделывании добродетели и искоренении пороков и страстей в собственной душе. Епископ города Константинополя, он неоднократно был гоним за обличение роскоши и порока столичной знати и умер в ссылке, но не изменил своему пастырскому долгу.

В день памяти святителя Иониа Златоуста его ученик и заместитель на Константинопольской кафедре святитель Прокл так говорил о своем учителе в похвальном слове:

«Никто не может восхвалить святого Иоанна по достоинству, разве только другой бы такой же Иоанн ныне явился. Подобно переполненной водами реке, память его, слагающаяся из воспоминания его бесчисленных трудов, подвигов и наставлений, напояет души верных. В нем сияют лучи благодати Божьей. О архиерей, память которого подобна исполненному благоуханий воздуху! О имя Иоанново, соответствующее делам! О язык, высший небес! О учитель, распространяющий евангельские громы! Это – Иоанн, подобный Иоанну Предтече Господнему, проповедовавшему покаяние. Тот был проповедник, этот – богогласная труба. Тот был непоколебим, этот непобедим… Тот крестил в пустыне – этот в городе расстилал мысленные сети. Тот обличал прелюбодея – этот грозно обличал хищников. Тот был брошен в темницу – этот заточен в изгнании. Тот был усечен мечом – этот желал принять такую же смерть за истину. Много у него было подвигов на земле – много венцов уготовано ему на Небе. Иоанн ныне взывает вместе со святым апостолом Павлом: “Я – Христово благоухание, ибо я все места очистил от заблуждений, как бы от зловония… Повсюду я насадил корни Православной веры, весь мир посредством своего учения я просветил познанием Бога. Составляя книги, я всюду распространил сети спасения. С Иоанном Богословом я богословствовал о Слове Отчем. Вместе с рыбарями я бросил в мир мрежи Православия”. О Иоанн! Жизнь твоя поистине была исполнена скорби, но смерть твоя почетна, гроб твой славен, награда твоя велика!»

Изречения о молитве мы избрали из проповедей святителя Иоанна, за которые он стяжал свое имя Златоуст. Они снискали ему славу за неподражаемую ясность изложения, силу, живость и занимательность, благодаря которым смысл Священного Писания и тайны Божиего домостроительства становились близки и понятны даже самым простым и неграмотным слушателям Константинопольского архиепископа.

1. Нет ничего, возлюбленные, равного молитве, нет ничего могущественнее веры.

2. Молитва – это недоступная никаким ворам сокровищница всякого блага, безопасная от бурь пристань, основа спокойствия, врачебница души; молитва – это псалмопение, освящающее душу и тело; коротко сказать, молитва открывает двери Неба, приближает к Богу всякого человека – и большого и малого, и богатого и бедного, а того, кто каждый день молится от всей души, она делает выше Ангелов.

3. Молитва есть пристань для обуреваемых, якорь для колеблемых волнами, трость немощных, сокровище бедных, твердыня богатых, истребительница болезней, хранительница здоровья; молитва соблюдает наши блага неизменными и скоро устраняет всякое зло; если нас постигнет искушение, она легко прогоняет его, если случится потеря имущества или что-нибудь другое, причиняющее скорбь нашей душе, она скоро устраняет все это; молитва прогоняет всякую скорбь, доставляет благодушие, способствует постоянному удовольствию, она есть мать любомудрия. Кто может усердно молиться, тот богаче всех, хотя бы он был беднее всех, – напротив, кто не прибегает к молитве, тот, хотя бы сидел на царском престоле, беднее всех.

4. Молитва – причина спасения, виновница бессмертия души, несокрушимая стена Церкви, непоколебимая охрана, страшна для демонов, для нас же, благочестивых, спасительна… С ее помощью Давид удалил от себя великие войны, не употребляя в дело оружия, не потрясая копьем, не извлекая меча, но ограждая себя молитвами; благодаря ей Езекия быстро обратил в бегство множество персов. Те подводили к стене осадные орудия, а он укрепил стену молитвами, и война прекратилась без оружия, благодаря молитве, когда не издавала звука труба, когда войско не трогалось с места, когда оружие не приводилось в движение, когда земля не обагрялась кровью, – молитвы было достаточно для устрашения врагов (см.: 4 Цар. 19, 1-37). Молитва спасла и ниневитян и быстро отвратила устремлявшийся с Неба гнев, и скоро исправила зараженную грехом жизнь (см.: Ион. 3, 5-10). Такую мощь и силу имеет молитва!

5. Подлинно, молитва – виновница и воскресения мертвых, и всего остального, и это естественно, потому что какую силу в отношении к деревьям имеют воды, такую в отношении к этой жизни – молитвы святых мужей.

6. Ничего нет равного молитве: она и невозможное делает возможным, трудное – легким, неудобное – удобным. Ее совершал и блаженный Давид… Если же царь, обремененный бесчисленными заботами и развлекаемый со всех сторон, столько раз в день молился Богу, то какое оправдание или прощение можем получить мы? Ведь мы имеем столько праздного времени и не молимся Ему непрестанно, несмотря даже на то, что можем получить столь великую пользу.

7. Мне кажется, что если бы кто сказал, что молитвы – нервы души, то он сказал бы истину. Думаю, что, как тело связывается нервами и бегает, и стоит, и живет, и крепнет благодаря им, а если бы кто вырезал их, то уничтожил бы и всю гармонию тела, – так и души соединяются с помощью святых молитв и твердо стоят, и легко бегут по пути благочестия. Если же ты лишишь себя молитвы, то сделаешь то же самое, как если бы ты извлек из воды рыбу, потому что как для той жизнь – вода, так для тебя – молитва. Чрез посредство ее… можно улететь вверх и стать выше Небес и приблизиться к Богу.

8. Кто не знает, что и свет солнца, и звезд, и луны, и благорастворенность воздуха, и разнообразные виды пищи, и богатство, и жизнь, и бесчисленное множество благ Бог одинаково дарует всем людям – и праведным, и нечестивым по той причине, что человеколюбие Его, проявляемое в отношении к нам, велико? Если же Он ежедневно так милостив и успокаивает тех, которые не просят и не требуют, то сколь великими благами естественно будут наслаждаться те, кто провел всю свою жизнь в прошениях и молитвах?

9. Поспешите все, братие, поближе к сотворившему нас Господу нашему Иисусу Христу, благому, человеколюбивому и милосердному, не хотящему смерти грешника, но ищущему обращения его и сохранения жизни. Все бодрствуйте и будьте готовы, потому что не знаете, в какой час Господь наш придет. Вслушайтесь получше, что говорит Он: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2). Вот, братие, суд уже при дверях, и необходимы обильные слезы, сильные стенания, усердная молитва, притом не сегодня да завтра, а постоянно.

10. Великое благо молитва. Если кто, разговаривая с добродетельным человеком, получает от того немалую пользу, то каких благ не получит удостоившийся беседовать с Богом? Молитва есть беседа с Богом.

11. Как солнце – свет для тела, так молитва – для души. Итак, если для слепого служит бедствием не видеть солнца, то сколь велико бедствие для христианина не молиться непрерывно и не вводить посредством молитвы в свою душу света Христова? Однако кто не изумился бы и не удивился человеколюбию Бога, какое Он проявляет в отношении к нам, даруя людям столь великую честь, что удостоил и молитвы, и беседы Своей? Во время молитвы мы воистину говорим с Богом, чрез нее вступаем в соединение и с Ангелами и весьма ясно удаляемся от общения с неразумными существами. Молитва – и Ангелов долг, возвышает и их достоинство, хотя беседовать с Богом – нечто высшее по сравнению с достоинством [и] Ангелов.

12. Всякий, молясь, беседует с Богом, а как много значит, будучи человеком, говорить с Богом, – это знает решительно всякий, но выразить эту честь словом никто не был бы в состоянии. Эта честь превосходит даже и величие Ангелов, [которые]… почти все являются у пророков возносящими славословие и службы Господу с великим страхом, в силу великого благоговения закрывая и лица свои, и ноги, летанием же и неспособностью оставаться в спокойном состоянии обнаруживая сильный страх – уча, думаю, и нас, чтоб во время молитвы забывали о своей человеческой природе, чтоб, одержимые усердием и страхом, не видели ничего из находящегося налицо, но думали, что стоим среди Ангелов и совершаем служение, тождественное с их служением. Все остальное… и природа, и образ жизни, и мудрость, и разум, и все, о чем бы кто ни сказал, много отлично у них и у нас – но дело молитвы обще у Ангелов вместе с людьми, и когда имеется в виду то, что касается молитвы, то между той и другой природой нет ничего промежуточного. Она (молитва) отделяет тебя от бессловесных животных, она соединяет с Ангелами, и если кто ревностно старается о том, чтоб посвятить всю свою жизнь на молитвы и служение Богу, то такой скоро сделает своим достоянием их устройство, и жизнь, и поведение, и честь, и благородство, и мудрость, и разум.

13. Нет, подлинно нет ничего сильнее молитвы и даже ничего [нет] равного ей. Не столько блистателен царь, одетый в багряницу, сколько молящийся, украшающийся беседой с Богом. Как тот, кто в присутствии войска и военачальников, многих вельмож и градоначальников, приблизившись к царю и вступив наедине в беседу с ним, обращает на себя взоры всех и от этого становится более досточтимым – так точно бывает и с молящимися. Подумай, сколь важное дело – в присутствии Ангелов, Архангелов, Серафимов, Херувимов и всех прочих Сил простому человеку приступать с великим дерзновением и беседовать с Царем этих Сил! С какой это может сравниться честью?!

14. Приходящим к Богу надлежит делать это с радостью и страхом: со страхом, чтобы нам не оказаться недостойными молитвы, с радостью же вследствие обширности чести, вследствие того, что смертный род удостоен столь великого попечения, что непрерывно наслаждается даже Божественной беседой, через посредство которой мы перестаем быть и смертными, и преходящими, по природе своей будучи смертными, а через общение с Богом восходя к бессмертной жизни.

15. Человеку невозможно без силы Духа перенести Божественную беседу, но должно, когда она присутствует и помогает в святых подвигах, войти и преклонить колена, и просить, и молиться. Так как беседовать с Богом – дело, превышающее человеческие условия, то надлежит, чтоб благодать Духа, войдя в нас, укрепила, и ободрила, и раскрыла высоту чести.

16. Когда мы приступаем к Богу, то не будем думать, что это – обыкновенное зрелище; здесь собрание целой вселенной, или, лучше, горних сонмов небесных, и среди них сидит Сам Царь, готовый слушать нашу молитву. Будем же стараться, чтобы она соответствовала зрелищу. Пусть ни один игрок на гуслях или певец на лире, которые бывают так тщательны, когда выступают на сцену и так боятся, чтобы не произвести какого-нибудь неприятного звука, не превзойдут в этом нас, когда мы намереваемся вступить на зрелище Ангелов. А нашим орудием пусть будет язык, не произносящий ничего неприятного, но все стройное и благозвучное, с надлежащим настроением души; и, приступая к Богу, прося и умоляя Его, будем ударять в струны наши за врагов своих – тогда услышана будет наша молитва и за нас самих.

17. Всегда нужно помнить, что должно не просто только молиться, но молиться так, чтобы быть услышанным. Молитва не достаточна для получения желаемого, если мы не будем воссылать ее так, как угодно Богу. И фарисей молился, но не получил пользы, и иудеи также молились, но Бог отвращался от молений их, потому что они молились не так, как должно молиться. Поэтому нам заповедано молиться такой молитвой, которая могла бы быть вполне услышана.

18. Подлинно, не обилие слов умоляет Бога, но душа чистая и являющая добрые дела. Вот почему тем людям, которые живут порочно, а надеются умолить Бога обилием слов, смотри, что говорит Он: И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу (Ис. 1, 15). Итак, молящемуся прежде всего нужно иметь твердую веру, и тогда просимое непременно будет получено.

19. Как любостяжательные не смотрят ни на достоинство других людей, ни на иное что, а только на их богатство и, надеясь чрез них сделать все, обращаются к ним одним, – так и у Бога, любящего правду: кто приступает к Нему с нею, тот не отойдет, не получивши ничего, и, напротив, кто приступит к Нему без нее или осквернившись противоположными ей пороками, тот, хотя бы просил тысячу раз, не будет иметь никакого успеха, потому что не имеет с собою того, что может умолить Его. Поэтому, если ты хочешь иметь какой-нибудь успех пред Богом, приступай к Нему, взяв с собою правду. Под именем же правды разумей здесь не часть добродетели, но всю добродетель всецело.

20. Нужно приступать к Богу с бодрственным умом, сокрушенной душой и с потоками слез, не просить ничего житейского, желать будущего, молить о духовном, не испрашивать зла врагам, никому не помнить зла, исторгать из души своей все страсти, и таким образом приступать с сердцем сокрушенным и смиренным, оказывать совершенную покорность, изрекать языком своим благословения, не быть причастным ничему порочному, не иметь ничего общего с общим врагом вселенной, то есть диаволом. Того, кто говорит с царем о других и в то же время имеет общение с его врагами, наказывают даже внешние (гражданские) законы. Поэтому и ты, если хочешь говорить с Богом о себе и других, старайся особенно о том, чтобы не иметь ничего общего с общим врагом вселенной. Таким образом ты будешь праведным, а будучи праведным, ты будешь услышан, имея правду своей заступницей.