скачать книгу бесплатно
Потерянная жизнь
Юлия Коп
Два мужчины влюблены в одну девушку. Одна девушка влюблена в двоих мужчин. Непростая история. Один сутками пропадает на работе, другой, просыпается в больнице, не помня, кто он и как суда попал. Что же произошло? Что объединяет этих мужчин? Она?
Потерянная жизнь
Юлия Коп
© Юлия Коп, 2022
ISBN 978-5-4496-9379-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
– Том… Том, дорогой!
Мужчина резко открыл глаза и в ужасе сел на смятую простынь.
– Опять страшный сон? – с тревогой произнесла полушёпотом девушка, – Том, я начинаю переживать за тебя… Уже третью ночь подряд.
Томас только тяжело вздохнул, провёл ладонями по лицу, вытирая капли холодного пота, почти беззвучно откашлялся и, не обращая внимания на жену, поднялся с постели, чтобы принять душ.
Часы показывали пять утра, когда он вернулся в спальню. Жена тихо спала, укутавшись пледом, на её лице виднелась улыбка. «Счастливая», – подумал Том, чьё сонное настроение было окончательно испорчено.
Следующие несколько часов он провёл в кресле, отчаянно пытаясь вспомнить, что же его так пугает. Он был почти уверен, что видит один и тот же сон, но что в нём? С пробуждением терялось всё. Не единой мысли… Не единого воспоминания…
Сладкий голос любимой жены вернул его из глубин подсознания.
– Милый… Как ты?
– Всё хорошо, Эмма… Не переживай об этом, – он нежно улыбнулся и почувствовал как ему и в правду стало легче. Эмма улыбнулась в ответ, и беспокойная ночь, словно растворилась в их памяти.
Она поднялась с постели, накинула халат и распахнула плотные шторы. В комнату хлынул яркий солнечный свет.
– Сегодня прекрасная погода! Я планирую навестить Кейти с малышками, пойдёшь со мной? – спросила Эмма, собирая волосы в хвост.
– Нет, милая, извини. Мне нужно работать, сроки горят, а у меня готово только три статьи. Фрэнк будет в бешенстве!
– Ох, дорогой… Ты совсем измучил себя этой работой, сутками пропадаешь в своём кабинете! И спишь плохо, потому что постоянно напряжён!
Том на секундочку нахмурился, по телу холодком пробежало беспокойство. Он уже не думал о своём кошмаре, а её слова будто напомнили ему о сне. Но всё это лишь на секунду. Эмма подошла к нему, обхватила руками за шею и нежным голосом полным надежды продолжила.
– Ну же, милый… Это всего один вечер, дети скучают по своему дядюшке Тому, – она улыбнулась, – а Кейти сегодня готовит воскресное жаркое!
Она знала, как сильно он любит стряпню её сестры.
– М-м-м… Ростбиф, жареный картофель и йоркширский пудинг! Если я закончу с работой пораньше, я обязательно заеду! – повеселев, пообещал он.
Эмма недоверчиво прищурилась, с лёгкой ухмылкой покачала головой. Он рассмеялся и с рывком двинулся к ней. Она взвизгнула, как игривый трёхлетний ребёнок и пустилась наутёк.
– Том, оставь! А-а-а! Нет, пожалуйста! Нет! Ну не надо! – заливаясь смехом, убегала Эмма, отмахиваясь от мужа подушкой. Поймать её у Тома не составило труда, уже на втором круге по комнате он загнал её в угол, закинул на плечо и повалил на кровать.
– Я очень тебя люблю, моя милая…
– Тогда пойдём со мной к сестре.
– Эмма, но работа… Когда я сдам эти чёртовы статьи, мы отправимся с тобой туда, куда пожелаешь! Это будет твой день. Будем делать всё, что захочешь!
– Ох, ну приготовься! – хихикнула она, – Это будет грандиозная прогулка!
Они вместе заправили постель, вместе пошли в душ, вместе приготовили завтрак и вышли на веранду пить кофе. Погода и правда была сказочная, приятно было после нескольких дней дождя ощутить на теле тепло солнечных лучей.
– Томас! – раздался звонкий голос, – Доброе утро! Давно тебя не было видно, как ты?
– Чарли! Здравствуй! Я… – Тома что-то остановило на мгновение, тревожное чувство вновь кольнуло, и опять он подумал о сне. Быстро придя в себя, он продолжил, дружелюбно улыбнувшись – Я в порядке! Работаю без продуху…
– Что правда, то правда, – вставила Эмма.
– Ох уж эта работа… – с ноткой отчаянья сказал Чарли, – Ты знаешь, что она отнимает у людей ровно половину жизни! Удивительно, сколько вещей я бы мог попробовать, если не моя работа! – теперь в голосе Чарли чувствовалось озорство. Ему не хватало приключений.
– А я всегда думала, что сон занимает полжизни!
Том поёжился. Хотя ему и казалось, что предположение Эммы более логично, он решил не развивать её мысль и продолжил диалог с соседом.
– Не знаю, Чарли, я бы поспорил с тобой! Что бы ты делал, если не работал? На что бы жил, на что бы пробовал вещи, которые хотел попробовать? Работа – это деньги, а деньги – это жизнь!
– Том, ты ещё слишком молод, если так думаешь, жизнь – это не деньги! Счастье в мелочах, мой мальчик. В улыбке любимой жены, в смехе детей, в красоте вокруг, которую видят твои глаза!
– Да, но ведь жену и детей нужно на что-то содержать, и красота вокруг, не сама строится…
В квартире раздался звонок телефона. Эмма тут же поднялась, взяла две уже пустых чашки кофе и вошла внутрь.
Чарли, немного нахмурившись, посмотрел на Тома глазами отца, желающего дать совет.
– Том, посмотри на меня, мне шестьдесят три года. Я работал всю жизнь и любил свою работу! Она многое мне дала, но и забрала немало! Сейчас дело не в том, что я призываю тебя не работать, просто я хочу сказать, что она не всё, что есть в твоей жизни! Пока ты работаешь, твоя жизнь стоит на паузе. – Чарли вдруг рассмеялся, – Мне так говорила моя жена, пока не ушла от меня! Я сутками пропадал на работе, чтобы она была счастлива. Тогда я думал, что счастье это большой дом, дорогие украшения и путешествия в места, которые видел только на картинке. Но, из-за того что я постоянно был завален делами, мы так никуда с Джил не съездили. Она жаловалась, что почти не видит меня, я постоянно задерживался. Мы не гуляли вместе, почти не разговаривали, я перестал смеяться, «глаза мои потухли» – как она говорила. Я перестал обращать внимание на мелочи, которыми раньше восхищался. Чёрт, мы даже перестали спать с ней, потому что, когда я ложился, она уже спала… Дело не в деньгах, Том, мои деньги не сделали меня счастливым. В один прекрасный день я пришёл домой, а её нет. Она собрала вещи и уехала к матери в Литолбат. Спустя время снова вышла замуж, у неё теперь трое детей. Джил двадцать лет счастлива в браке с каким-то архитектором, а я так и не женился! Теперь на пенсии, живу в доме, который когда-то купил за огромные деньги, чтобы встретить в нём старость со своей любимой, ставшей теперь бывшей, женой. Послушай старика, Томас! Мне очень жаль твою жену… Жизнь коротка, нельзя посвящать всю её работе. Живи так, чтобы не остаться в старости в большом красивом доме один!
В гостиной опять зазвонил телефон.
– Чарли, мне очень жаль, я не знал о твоей жене, но…
– Том! Подойди к телефону! – не дав ему договорить, позвала Эмма.
Он резко вскочил.
– Извини, Чарли, мне надо идти! До встречи, ещё поговорим, ладно?
Не дожидаясь ответа, Том хлопнул дверью веранды и схватил трубку.
– Да, Фрэнк, привет!
– Привет—привет, Том! Чего трубку не берёшь? Работаешь, небось, в поте лица, – громко рассмеялся Фрэнк, – Ну, чем порадуешь?
– Фрэнк, у меня готово только три статьи, я был…
– Три!? – Как Том и подозревал, Фрэнк был недоволен, – Три! Том, ты сошёл с ума! Я не знаю, чем ты там занимаешься, но газета выходит уже в четверг! Я надеялся услышать, что ты закончил работу! Мне плевать, как ты это сделаешь, но материал должен быть готов во вторник!
– Я понимаю, Фрэнк, прости! Во вторник утром все статьи будут у тебя на столе, я обещаю.
– Я надеюсь. Том, серьёзно, что с тобой происходит? Ты так радовался этой работе, ещё недавно готовил по десять статей в день, не заставляй меня жалеть о том, что я тебя повысил.
– Фрэнк, я очень благодарен тебе за повышение, я ценю эту работу! Просто последнее время, я неважно себя чувствую…
– Том, послушай, ты главный редактор в крупнейшем печатном издательстве Оксбурга, ты получаешь немаленькие деньги за свою работу! Как твой друг, я мог бы посочувствовать твоему состоянию. Но как твой босс, я хочу сказать тебе, соберись и сдай эти статьи! Всем плевать Том, что у тебя болит голова или течет нос! Перестань есть, спать, если понадобится, но во вторник в восемь утра я жду от тебя выполненную работу! Если в восемь газеты не будет, уже в восемь ноль две ты будешь уволен! Извини старик, но я не могу постоянно рисковать, и трястись за твоё самочувствие. Это бизнес. Уж поверь, за те деньги, которые я тебе плачу, возле моей двери выстроиться такая очередь желающих занять твоё место, что их будет видно из космоса. Я дал тебе это место как друг, Томас, но при всём моем к тебе отношении, я не смогу закрыть глаза на твои косяки. Либо ты можешь работать, либо прости.
Только Том набрал воздуха и открыл рот, чтобы что-то сказать, в трубке послышались короткие гудки, Фрэнк бросил трубку.
Он тяжело вздохнул и положил телефон. Прикрыл ладонью глаза и потёр нахмуренный лоб. «Перестань есть и спать…»
– Милый, – раздался голос из гостиной, – я уже готова ехать, ты не передумал? Не поедешь со мной?
– Нет, любимая. Фрэнк звонил, придётся работать не покладая рук! Боюсь, я даже не смогу подъехать. Не знаю когда освобожусь…
Он вышел на крыльцо, чтобы проводить её.
– Удачи тебе с твоими статьями, у тебя всё получится! Ты лучший работник в Оксбурге, ты знаешь это? – её глаза светились счастьем. Казалось, её прекрасное настроение невозможно испортить ничем! Пожалуй, она была самым жизнерадостным человеком, которого Тому доводилось встречать.
– Да уж, как бы лучший работник Оксбурга не стал безработным.
– Милый, не говори ерунды! Фрэнк ни за что тебя не уволит, он не дурак и понимает, что лучше тебя с этой работой никто не справится!
– Эмма, я всего лишь редактирую и правлю уже готовые статьи, вставляю фото и решаю, на какой странице и в каком порядке будут расположены новости в газете и колонки в журнале! Я не считаю себя незаменимым… Боюсь, Фрэнк прав, любой человек, имеющий хоть какое-то образование, справится с этой работой не хуже меня.
– Томас, сейчас же возьмите себя в руки! – начала Эмма тоном учительницы средних классов. Том улыбнулся и как виноватый школьник опустил голову.
– Да миссис… – паясничал он.
– Ты не прав! Ты прекрасно справляешься со своей работой, и не каждый так сможет. Ты очень умный, начитанный мужчина! Ты не просто проверяешь ошибки, ты замечательно правишь статьи, вносишь в них что-то своё, благодаря твоим исправлениям статья становится интересней. Мне кажется, у тебя дар! С твоим приходом в «ОК», рейтинги газеты выросли больше чем на миллиард процентов, – она цыкнула на мужа, который закатил глаза и явно собирался сказать, что она преувеличивает. Но Эмма не унималась, – А журнал? Да, я его просто обожаю! Я горжусь тобой, Том, а ты можешь гордиться своей работой.
Тому нужна была её поддержка. Он сразу как-то приободрился и почувствовал, что успеет сдать материал в срок. Дело было за малым, нужно только начать.
Работа у него была не сложная, но требовала невероятной усидчивости и терпения. Происходило всё так: в течение недели в «ОК», так называлось крупное печатное издание, приходили напечатанные журналистами статьи на различные темы. Печатал «ОК» единственную в Оксбурге еженедельную газету с новостями, объявлениями и всеми событиями минувшей недели, называлась газета – «ОК-Ньюс». Так же они печатали свой ежемесячный глянцевый журнал – «ОК-Лайф» – чисто женское чтиво. Раз в неделю Том ездил в офис, чтобы сдать готовую работу и забрать накопившуюся. Его работа заключалась в том, чтобы подготовить к печати газету и журнал.
Том поцеловал Эмму на прощание. Два раза хлопнул ладонью по багажнику такси, в которое она села. На удачу. Он всегда так делал. Ещё немного постоял на крыльце, пока машина не скрылась за поворотом на соседнюю улицу, и только потом вошёл в дом. Бой часов в гостиной известил о полудне. Том захватил кофейник из кухни и тут же направился в кабинет.
Кабинет его располагался на втором этаже. Это была довольно уютная комната с дорогим интерьером. Вся мебель изготовлена из тёмного дуба. Кабинет был овальной формы. Полы выстелены массивными досками. По правую сторону от двери полукругом, до самого окна располагался огромный шкаф с книгами. В самом центре к нему преподала большая приставная лестница. Том мог похвастаться тем, что прочёл все эти книги. А ведь здесь их были сотни. Комната была темной, на окнах висели плотные бордовые шторы. Том почти никогда их не одёргивал, ему нравилась эта мрачноватость стиля. К тому же, он очень любил работать при свете своей настольной лампы. Она слабо освещала комнату жёлто-оранжевым светом. По левую сторону от двери, небольшой мини-бар, где красовалась приличная коллекция дорогого виски, вина и рома. Дальше стоял большой зелёный диван с подлокотниками в виде львов. Напротив журнальный столик, который всегда был завален газетами, журналами и вырезками статей. Параллельно двери рабочий стол, на котором в отличие от журнального столика, у Тома всегда был порядок. Две аккуратные стопки бумаг – большая кипа ещё не прочитанных статей, которые ему предстояло проверить и перепечатать и стопка намного меньше, со статьями уже готовыми. Ноутбук и небольшая лампа с оранжевым абажуром. Венчал весь этот образ его трон. Именно на трон было похоже большое кожаное кресло Тома. Тёмно-бардового цвета с высоким изголовьем и широкими подлокотниками. Сидел он лицом к двери.
Том вошёл в кабинет, не торопясь. Шаркающей походкой он направился сразу к столу. Поставил кофейник по правую руку и, запустив ноутбук, откинулся на спинку кресла…
Глава 2
Мужчина медленно открыл глаза. Перед ним стояла медсестра. Всё тело жутко болело.
— Вам нужно выпить лекарство, – она поставила на прикроватный столик поднос с графином чистой воды и стаканом свежевыжатого апельсинового сока, – Как вы себя чувствуете сегодня?
– Я… я… – простонал он и захлебнулся кашлем, боль пронзила всё тело.
Медсестра достала из халата баночку с таблетками, вытряхнула из неё две голубые пилюли, наполнила пластиковый стакан водой из стеклянного графина и протянула их мужчине.
– Вот, выпейте это, станет легче, – она помогла положить таблетки в рот и, придерживая ему голову, проследила, чтобы мужчина выпил лекарство.
– Что со мной… Где я? – слабым голосом прохрипел он.
– Вы в больнице. Вашей жизни ничего не угрожает, – ласково сказала медсестра. – Ваш врач ответит на все вопросы, а пока…
– Где врач? – Перебил он.
– Сейчас уже поздний вечер, он уехал домой… Но вы не волнуйтесь, я присматриваю за вами и буду здесь всё время. На вашей кровати есть кнопка, если понадоблюсь, жмите. Мой кабинет сразу за стеной. Вам нельзя сейчас волноваться. Вот, выпейте сок, здесь много витаминов, я сама его готовила, – соврала она и мило улыбнулась, прикладывая ему к губам стакан с подноса.
Мужчина с её помощью осушил стакан, немного поёжился, «кислятина», затем попытался немного приподняться на подушку, и с ужасом осознал, что с трудом может пошевелить руками и совсем не чувствует ног. Он резко побледнел.
– Что со мной!? Боже, что…
– Пожалуйста, успокойтесь! Все хорошо…
Но мужчина не слушал её. Он отчаянно пытался поднять руки и глазами полными ужаса, смотрел на бездвижные ноги, под тонким больничным одеялом. Линии на кардиомониторе начали скакать как сумасшедшие. Хрип мужчины перерос в крик, его охватила паника.
– Что происходит! Где врач!? Почему я не могу пошевелиться? Позовите врача!! – он судорожно жал кнопку вызова на своей кровати и совершенно не слышал успокаивающие речи молодой медсестры.
На поднявшийся шум в палату ворвался медбрат.
– Что у тебя тут, Сара?
– Я зашла дать ему лекарство, он пришёл в себя и… он…
– Укол галоперидола, быстро!
Больной кричал и пытался сопротивляться. Мысль о том, что он не чувствует ног, разрывала его изнутри. Вдруг пришло в голову, что он не может вспомнить, как попал сюда, и работали ли ноги до пробуждения в палате. С усилием сопротивляясь медбрату, и совершенно не обращая внимание на успокаивающие речи, мужчина окунулся в леденеющую бездну страшных вопросов, которые теперь кружились в голове безумным вихрем. Сколько ему лет? Есть ли у него близкие? Он попытался вспомнить своё лицо, затем лицо матери… Он не помнит ничего о себе… Бросило в дрож.
– Мне нужен врач! Что с моими ногами!? Мама! Боже что это… Помогите!!
Медсестра вколола лекарство, и кардиомонитор известил, что биение сердца приходит в норму. Мужчина медленно закрыл глаза, он почувствовал усталость, но вместе с тем такую блаженную лёгкость. Захотелось спать…
Ещё какое-то время он слышал вдалеке размеренное пиканье медтехники и голоса двух врачей:
– Как ты думаешь, он когда-нибудь сможет ходить?
– Не знаю, Сара…
