скачать книгу бесплатно
– Не факт! В последнем случае вас «выдергивали» из вполне живого человека.
– Но ведь он погиб?
– Так бой же шел! Вы и сами лучше меня знаете, что там творилось. А если бы он себе спал мирно где-нибудь, так и уцелел бы вполне.
– Хорошо, а вот еще вопрос. Допустим, уволокли бы его с собой ушлые ребятки – предшественники ваши. И что бы он им сказал?
– Не знаю. И предполагать не берусь. Остается ли в памяти «клиента» ваша информация? Мы этого не знаем. И навряд ли узнаем когда-нибудь. Но, судя по тому, что эта информация еще нигде не всплыла, вероятность сохранения ее крайне мала.
– А если бы они меня туда притащили?
– И что вы им скажете? Чертеж АК нарисуете? Методика переноса вам неизвестна, да и толку от нее там? Наука в то время еще не умела делать подобных фокусов. Помните гипотезу о куске сахара?
– Помню.
– Я полагаю, что вот тут-то она и сработала бы…
В общем, ясности этот разговор не внес. Только еще больше запутал. Нет, в принципе, я бы не отказался некоторое время побыть живым символом успеха. Но, насколько мне известно, в этом мире ничего за просто так не дают. Вот чуток покрасуешься, щеки надуваючи, а потом как выкатят в лобешник – плати! «И будешь прыгать с тумбы на тумбу…». Не прельщает меня такая перспектива, ясности охота. А вот ее-то и нет.
Ладно, еще какое-то время у меня есть, чего ж нос-то вешать? В кои-то веки выпало отдохнуть вволю, так и будем этим пользоваться!
Начальнику Управления В-2
генерал-лейтенанту тов. Яковлеву В.П.
Направляю Вам материалы, полученные от источника «Вольт».
Начальник 6 отдела Управления «С» СВР
полковник Бирюков П.П.
Из аналитической записки на имя начальника Отдела В-2
… таким образом, анализируя заключения специалистов управления, агентурные материалы, переданные нам Службой Внешней Разведки, и выводы, сделанные информационной службой СВР, можно с уверенностью утверждать, что:
1) Специалистами управления Д-5 в течение последних полутора лет были произведены три попытки осуществления варианта «прокол».
2) Указанные попытки привели к неоднозначным результатам. И хотя в первом и во втором случаях последовала смерть испытателя, в последний раз наблюдалось исчезновение его из рабочей зоны установки переноса. Ввиду того что во всех случаях данные эксперименты являлись полуофициальными (нам неизвестно о письменных указаниях на этот счет), положение руководства отдела в настоящий момент является нестабильным.
3) Вместе с испытателем бесследно исчезла часть оборудования, вооружение и снаряжение. Оставшаяся аппаратура была частично разрушена и выведена из строя. Ее восстановление в настоящий момент ведется ускоренными темпами. Отследить местонахождение испытателя и пропавшего оборудования не представилось возможным. Возникший после разрушения установки пожар сделал невозможным определение местонахождения испытателя.
4) Все попытки наладить с ним связь или найти его следы в доступных архивных материалах остались безуспешными.
5) Исходя из анализа рабочего материала эксперимента, были определены возможные точки выхода «прокола». Координаты точек прилагаются…
– Присаживайтесь, Александр Яковлевич! – генерал, привстав, указал рукою на кресло у журнального столика. – Я буквально пять минут, только справку допишу – и к вам. Там на столике чай уже приготовлен, угощайтесь.
Травников не спеша уселся в кресло и налил себе чаю. Похрустел сушками.
– Вот и все! – Генерал вытащил из принтера пару листов бумаги. – Смотрите!
Наступила тишина. Академик просматривал текст. Яковлев тоже взял со стола чашку и отхлебнул чаю.
– М-м-да… Однако! – Травников положил бумаги на столик. – Как я понимаю, все сведения, указанные в этой справке…
– …проверены самым тщательным образом!
– Ну, в компетенции наших специалистов я не сомневаюсь.
– И каким будет ваше мнение по данному вопросу?
– Прежним. Современная наука не может в настоящий момент переправить куда бы то ни было живое существо. Организм, а главное – мозг, просто не выдержит таких нагрузок.
– А материальный объект?
– Тут спорить не стану. Просто не располагаю всей достаточной для этого информацией. Здесь необходимо подключать специалистов соответствующего профиля.
– Понимаю… Вы опять имеете в виду этого… как его, Марченкова?
– Марченко. Да, именно его. Он талантливый физик-теоретик и вполне способен дать нашим исследованиям соответствующий импульс в нужном направлении.
– Не знаю… – генерал встал из-за столика и начал прохаживаться по комнате. – Он десять лет работал за границей…
– Преподавал.
– Но при том уровне секретности, какой у нас принят… Это накладывает определенные ограничения и на его личную жизнь, да и на работу тоже. Пойдет ли он на такой шаг? Я уж молчу про наших безопасников, они-то вообще поседеют от такого «подарка»!
– Вам, Виктор Петрович, шашечки нужны, или все-таки ехать будем? Программами Марченко до сих пор пользуются в РВСН[1 - Ракетные Войска Стратегического Назначения.], а там с секретностью тоже – будь здоров! Он написал их еще пятнадцать лет назад, и, насколько мне известно, программного обеспечения такого уровня до сих пор нет ни у кого, кроме нас. Кстати, преподавать он уехал уже после этого.
– Как же его выпустили?
– В девяностом? Это вы у меня спрашиваете? Будто не помните, что тогда творилось?
– Да… это я, действительно, чего-то перегрелся…
– И неудивительно, – хмыкнул академик, кивнув на лежащие напротив него бумаги. – Да и у меня чуть крыша не поехала, когда про все это услышал. Сначала было решил – все, амбец, прорвались американцы. Потом сел, закурил и начал уже спокойнее размышлять. А после прочтения вашей справки и вовсе успокоился.
– Может быть, вы заодно и меня успокоить сможете?
– Попробую. Сколько лет американцы уже работают в этом направлении? Я имею в виду «транспортировщиков».
– Больше двадцати.
– Отлично! Чего им удалось достичь на этом поприще?
– Вы имеете в виду конкретные достижения по проекту?
– Про них я и сам знаю. Нет там ничего. Меня интересуют, так сказать, побочные результаты.
– Дайте сообразить… Технология аккумуляторов повышенной емкости и стойкости, они как раз для этого проекта и разрабатывались… Защищенные каналы скоростной передачи данных. Сверхскоростная видеосъемка. Суперскоростной компьютер уменьшенных габаритов. Ну, из серьезного, пожалуй, что и все…
– И где еще все это может быть использовано?
– В армии, где же еще!
– А что числится в достижениях у «мозговиков»?
– Методика подготовки летного состава. Она также может быть успешно использована и при подготовке космонавтов, да везде, где требуется успешное сочетание умственной работы и выполнения физического труда повышенной сложности в неблагоприятных условиях. Да что вы меня-то об этом спрашиваете, Александр Яковлевич? Это уж вообще по вашей части, кому, как не вам, все это знать?
– Знаю. И помню. У них действительно вещи полезные были, мы и для себя там много интересного почерпнули. А вот можете ли вы мне навскидку сравнить заинтересованность сторонних организаций в продукции отдела?
– Тут и думать нечего. Самыми востребованными в США являются «транспортировщики». Их продукция, скажем так, более традиционна и понятна всем остальным. Да и более пригодна для армии. Удельный же вес космических программ в общей доле исследований на оборонную тематику сейчас сильно снизился.
– Вот вам и ответ. Независимо от результатов своей основной работы, «транспортировщики» стали нужны армии в качестве формально независимого исследовательского центра. Это их страховка, понимаете? Вот и ваши сапожки к месту пришлись… Они ведь своих испытателей снаряжают сами?
– Как и мы.
– Так что и разработку обуви, да и костюма – в рамках проекта вполне производить можно. Да и много чего еще… А то, что ими пользуются и прочие структуры – в порядке вещей. Да и у нас все точно как у них обстоит. Поэтому и «мозговики», и «транспортировщики» всегда готовы подставить подножку конкуренту.
– Вы что же, думаете, что и авария эта…
– Нет, конечно. Уж настолько сильно они там друг друга не ненавидят, естественно. Но вот слить информацию о чужом ляпе… это я допускаю. «Мозговики» сейчас на коне, несмотря на все очевидные выигрышные разработки конкурентов. Поэтому они вполне способны добить «транспортировщиков» нашими руками.
– И вы думаете, что…
– Координаты точек будут верными.
– Почему же? Логичнее было бы отправить человека на подконтрольную территорию, ведь так?
– Так.
– Тогда почему же этого не произошло?
Травников в свою очередь встал и подошел к окну. Оперся руками о подоконник.
– Вы Линевича помните?
– Михаила Валентиновича? Конечно. Он же был одним из основных научных столпов нашего дела.
– Так вот. Незадолго до своей смерти он выдвинул одну интересную гипотезу. По его расчетам выходило, что в момент сильных глобальных потрясений, сопровождающихся войнами и разрушениями, в мозгу людей, причастных к этому, снимаются какие-то барьеры. И это облегчает возможность внедрения в их сознание чужого разума.
– Интересно…
– Он не успел даже окончательно сформулировать свою идею. И никаких доводов в ее поддержку тоже не привел. У него просто не хватило времени.
– То есть прошедшая война…
– Дала нам возможность подселения в чужой разум. Как это ни цинично звучит, но именно благодаря сильным потрясениям носителей и стало возможным совмещение их разума с разумом наших испытателей. И все эти действия, во всяком случае – большинство из них, происходили у нас. Либо там, куда мы можем относительно легко попасть даже и сейчас.
– Ну… а американцы тут причем?
– А вы можете навскидку назвать мне такое место на контролируемой ими сейчас территории? Ведь это разум возвращается в тело исследователя, а куда должно возвращаться тело? Раз оно уже физически не присутствует в нашем мире? Где «якорь», способный вытянуть его назад? Куда оно вернется? Что привязывает его к нашему миру и времени? К какой-то конкретной точке? Кстати говоря, теорию «якоря» американцы даже и не рассматривали, сочли полным бредом. Нематериалистической заумной мистикой.
– Хм… – генерал покачал головой. – Все-то у вас стройно выходит…
– Да я только сейчас и осознал всю глубину прозрения Линевича! Как последняя часть мозаики на место легла!
– То есть вы хотите сказать, что все эксперименты «мозговиков» провалились из-за того, что их испытатели попадали куда-то в незнакомое и опасное для них время?
– Скажем так – малоизученное. Да и языковой барьер, поведенческие особенности, незнание элементарных для всякого местного жителя реалий…
– Хорошо, а «транспортировщики»? С ними-то что происходило?
– Не знаю. Да и никто не знает. Пока труп американца из этого похабного отдела где-нибудь под Орлом не отыщем, так и не узнаем, что с ним произошло.
– Почему под Орлом?
– Да хоть под Фастовом! Или под Москвой. А что сороковые годы, так где ж еще такой всплеск эмоций был, как не у нас? Европа? Нечего и сравнивать, особенно на начальном периоде войны. Балканы? Теплее уже, но – мало! Африка? Даже и обсуждать не хочу. Местным на ту войну чихать было с пальмы! Белые дерутся – так и хрен с ними со всеми! Да и по количеству и качеству эмоционального выброса Отечественная война вообще вне конкуренции. Равного по силе всплеска эмоций, боли, ярости в доступном временном отрезке просто не было! А уж по количеству одновременно задействованных в этом людей… Разве что в Первую мировую или Гражданскую, так туда никто из нас дотянуться пока не может.
Академик снова сел в кресло и допил свой чай.
– Повторюсь. В настоящее время, я подчеркиваю – в настоящее! – мы не можем послать человека никуда, кроме как на территорию СССР. Ну и Европы, но только через пару-тройку лет. Про временны?е промежутки вы и сами знаете. Может быть, дальше мы сможем делать что-то большее. Не знаю. Молоком я уже обжегся, так что буду и на воду теперь дуть…
Похоже, что мой отдых закончился. Сегодня утром позвонил Яковлев. Поинтересовался самочувствием и пригласил к себе.
Показав фигу расстроенным «научникам», я выскочил на крыльцо. Надо полагать, Антон был уже в курсе дела, ибо весь мой кортеж уже стоял около «хитрого домика». Забрав у него кобуру с «глоком», прилаживаю ее на привычное место.
Несмотря на раннее время, на въезде в Москву уже образовалась привычная пробка. Антон недовольно поджал губы. Светить кортеж без нужды он не любил, поэтому всевозможные завывалки и крякалки обычно мирно пылились под капотами наших автомобилей. Да и сейчас особенной срочности не было, так что наши машины не выделялись в общем потоке. Понемногу разноцветная колонна автомашин вползала в город, чтобы уже здесь рассосаться по улицам. Откинувшись на подголовник, я потихоньку задремал.
– Вот же баран!
– Что там, Антон? – удивленно посмотрел я на него. Обычно он очень сдержан и невозмутим.
– Да вот, извольте посмотреть, Александр Сергеевич! – ткнул он рукою вбок.
Что там такого необычного?
Черный «шевроле-сабурбан» медленно просовывал свое тупое рыло между нашей машиной и впереди стоящим джипом охраны.
– У него все дома?
– А черт его знает! Но на аварию этот лопух сейчас точно нарвется!
– Так он не один едет, – сказал я, разглядев рядом с ним шестисотый «мерседес». – Это, скорее всего, охрана чья-то, вон, видишь «мерина» позади?
– Мне это до лампочки! Тем более если это официальное лицо! Сирена есть? Так включи. Нет – стой как все.
Наш водитель ничуть не собирался уступать дорогу нахалу. Тяжелый бампер нашей машины со скрежетом уткнулся в борт «шевроле», отодвигая его в сторону.
– Смотри-ка! Понял!