скачать книгу бесплатно
– У меня же постельный режим…
– Ты весь день спала! Тебя же не в космос вне графика, а просто предлагается спокойная прогулка на свежем воздухе, что тоже полезно.
Где-то внутри в животе возникло неприятно ощущение, а следом раздался оглушительный рев.
– Блин, ты голодная! Говорила же, не засыпай! Мало того, что обед проспала, еще и ужин, тут он рано, в шесть часов. Вот тебе банан, ешь давай. Давай-давай, для мозгов полезно. А в коридоре в холодильнике у меня йогурт и питьевой и кефир. Что будешь?
– Не знаю…
– Пойдем, потом разберемся.
Они прошли мимо пустующего поста медсестры, тут же в стоящем в холле холодильнике Марьяна достала какую-то пластиковую бутылку и сунула с комментарием:
– На, пей! Нет, стой! Садись сюда за пианино, ага, сюда. Руки клади на клавиши. Ну, проведи, в одну сторону, в другую? Ну, как? Ничего? Ну, и ладно! Пошли дальше.
На первом этаже она подергала закрытую дверь с надписью «Гардероб» и махнула охраннику: «Мы на улицу прогуляться».
Кругом: в насыщенной изумрудной листве, в зеленой траве, в тихом стрекоте каких-то насекомых – было лето. И было так тихо, как бывает спокойными летними вечерами. На паузу была поставлена больничная жизнь с ее суматохой вечно спешащих людей. Если бы не обстоятельства личной жизни, можно было бы и насладиться этим моментом.
Марьяна огляделась:
– Вот за углом две девицы. Я их знаю. Пошли к ним!… Всем привет! Настя, а дай сигаретку. Не, я не курю, эксперимент надо провести… Вот, человек память потерял, хотим проверить курила она когда-нибудь или нет.
Стоявшие спиной девицы в спортивных костюмах с дымящимися сигаретами в руках, повернулись и сначала с недоверием, а потом с интересом ее слушали, все-таки не каждый день встречаешь человека, потерявшего память. И вот уже все трое давали советы:
– Можешь держать между указательным и средним, вот так…
– Вот где фильтр, там делай вдох…
– В первый раз глубоко не затягивайся, вдруг и вправду не курила…
И на последовавший затянувшийся кашель последовал тройной вердикт:
– Не курила!
– Только зря сигарету испортили.
– А вот и не зря, – возразила Марьяна. – Это как раз тут случай, когда отрицательный результат тоже результат.
«Хм, ну, не курила. И что даст информация, что курила или не курила?»
– Девчонки спасибо!
– Давай! Зови, если еще какие эксперименты, – хихикнула одна из них.
– Давай прогуляемся, не в палату же идти киснуть, а ты пока можешь йогурт выпить.
И не хотелось с ней никуда идти, но Марьяна вдруг замолчала. И так непривычно стало… А за зданием больницы оказался даже не парк, а целый лес из устремившихся в небо высоких сосен. Людей здесь не было совсем, какая-то нереальная тишина и вдруг наставшее умиротворение, и тревожный, бивший в набат по вискам вопрос: «Кто я?», постепенно уступил место… не безразличию, нет. Спокойствию…
День 3 – четверг
Белые стены, белый потолок…
Кто я? Я Никто, как тот Мистер Никто из Марьяниной истории. А я даже не мистер, я просто Никто.
– Маша? – вдруг раздалось рядом. То была Марьяна.
– Что за Маша?
– Да нет, выходит, что не Маша…, – разочарованно протянула Марьяна.
– А-а-а, имена подбираешь? А Маша почему?
– Если опять с Авдотьи и Авроры начать, можно до морковкиного заговенья перебирать, поэтому я по списку самых популярных.
– До морковкиного чего?
– М-м-м… Бабушка так говорила, вот и прилипло. Ну, это такая фраза, которая означает, что хрен знает, когда это событие произойдет, потому что на деле, морковкино заговенье никогда не может произойти, так как говеть – это поститься, а постились обычно, не употребляя мясо и рыбу, а морковь никогда не относилась к продуктам, которые нельзя было есть.
«Что за ересь несет эта девица?»
– А почему морковь-то? Почему не картошка или репка?
– Ну, так как выражение народное, уже никто и не скажет. По идее любой овощ мог быть подставлен.
«Какая говорливая девица, хотя… неизвестно, что было бы без нее.»
– Смотри, еще одну интересную историю нашла, – пробормотала Марьяна, быстро двигая пальцами по экрану. – Борн, знаешь такого? А, ладно. Есть такой фильм, даже несколько, там главный герой – шпион, который потерял память. А на деле в девятнадцатом веке был такой Ансель Борн, чей случай диссоциативной фуги считается одним из первых задокументированных. Вот в честь него и назвали киношного назвали Борном. Короче, тот Борн был священником, однажды он отправился в другой город, назвался Брауном и открыл магазинчик. Спустя два месяца он проснулся и не понял, где находится, мало того, не помнил, что делал эти два месяца. Он вернулся домой, его стали изучать психологи и под гипнозом они могли общаться либо с Борном, либо с Брауном, и ни одна личность не знала про другую.
«Жаль, что у меня не эта фуга, целых две личности на выбор, а тут – ни одной!»
– Девочки, доброе утро! Завтрак будете? – в дверях появилась женщина в белом халате.
– МарьСтепанна, доброе утро! А что на завтрак?
– Манная каша с омлетом, чай с бутербродами.
– Ой, нет, у меня йогурт есть, – отозвалась Марьяна.
– А потеряшка будет? – спросила женщина почему-то у Марьяны.
«Потеряшка…»
– Будет, – уверенно кивнула Марьяна, принимая тарелку, а потом и чашку с бутербродами.
На огромном просторе молочного моря плавал одинокий айсберг из омлета. Это была удивительно вкусная каша, очень жидкая, но при этом нежная, так приятно обнимающая тебя своим теплом, а омлет, чуть солоноватый на контрасте со сладкой кашей, плотный, отдающий какой-то синевой, был в тот момент самым вкусным омлетом на свете.
– Хм, никогда не думала, что это может быть съедобно, но глядя на тебя стала сомневаться, – удивленно проговорила Марьяна. – Хочешь добавку? Я щас.
Марьяна вернулась со второй тарелкой, а потом не спускала глаз за спуском моря и уничтожением айсберга.
В дверях показался Генрих Львович:
– Здравствуйте-здравствуйте! Как у нас дела?
– Здравствуйте, Генрих Львович! У вас не знаю, а у меня норм, – улыбнулась ему Марьяна.
– А как дела у нашей новой пациентки?
– Меня нашли? – был ему ответом вопрос.
– Еще нет.
– Кстати, а как называют человека, пока его имя неизвестно? – в образовавшуюся паузу сразу встряла Марьяна. – А то вон даже Марья Степановна «потеряшкой» начала называть.
– Ну, обычно, в течение нескольких дней приходил ответ из полиции, а до той поры, как правило, пациент из такой-то палаты.
– Ну, а мы-то как будем? В нашей палате как минимум двое пациентов, – не унималась Марьяна.
– Марьяна, ну тебя-то все знают, сложно с кем-то перепутать. А что, есть предложения? – поинтересовался доктор.
– Давно бы придумали специальные, типа, как Джон Доу в американских фильмах, – разочарованно протянула Марьяна.
– Можно придумать имя в качестве временного варианта, – предложил доктор.
– Можно, конечно, но так неинтересно, – просопела Марьяна, но тут же оживилась. – А кто будет давать имя?
– Кто будет давать…– задумчиво произнес доктор. – Есть изречение про то, что первым именем нарекают родители, а совсем другое имя дает жизнь, но подлинное имя мы даем себе сами и не все готовы признаться в подлинном имени даже себе.
– О, доктор, да вы философ!
– Ну, допустим не я, а…
– Юлька!
– Какая Юлька?
– Назовем Юлькой. Вместо Джейн Доу, а то Марья Степановна не поймет.
– Да, почему Юлька-то? – удивился Генрих Львович.
– На мою одноклассницу Юльку похожа.
– А-а-а, ну если на одноклассницу, – протянул доктор.
– Так, и еще один вопрос: какой вид амнезии у нас имеет место быть? – важно спросила Марьяна.
Генрих Львович тяжело вздохнул, присел на стул и начал свой рассказ:
– Хотя медицина достигла значительных высот в своем развитии, но память до конца не изучена. Причины, по которым человек забывает, разные. Это может быть травма, например, в результате сотрясения головного мозга человек не помнит и как она произошла, и события, предшествующие этому. Может быть избегательная амнезия – своего рода защитная реакция мозга, когда забывается все, что связано с психотравмирующим фактором. Вообще, забвение было знакомо нашим далеким предкам. Можно вспомнить мифы, сказки, былины, в которых встречаются и дурманящий мак, и цветы лотоса, и сон-трава, а самое древнее упоминание встречается в «Одиссее», а это в восьмом веке до нашей эры написано, между прочим. Если помните, Одиссей попадает в страну лотофагов, которые отведав лотосы, все забывают. Мотивы внезапного забвения разные, например, герои на своем пути встречают разные испытания, одно из которых забыть прошлое. Или река забвения Лета, которая отделяла мир живых и мертвых. Испить из Леты означало забыть.
В кино и сериалах часто используется механизм, когда главный герой забывает свою прежнюю жизнь и начинает новую. Например, когда случается диссоциативная фуга, и человек переезжает на новое место, где полностью забывает свою прежнюю жизнь и начинает новую, а потом резко все вспоминает. На самом деле это сложное психотическое расстройство.
– О, только сегодня вычитала про чувака по фамилии Борн, фамилию которого потом использовали в фильме про шпиона.
– Верно, – кивнул в ответ Генрих Львович. Они вели разговор словно в палате их было двое, и не было рядом третьего, чье состояние и было предметом их разговора.
– Ретроградная амнезия, – продолжил доктор…
– Забываются прошлые воспоминания, а при антероградной – новые, – быстро выпалила Марьяна.
– И опять, верно. А может ты дальше сама продолжишь? – поинтересовался Генрих Львович.
– Не, давайте лучше вас проверим, – и Марьяна сделала благодушное выражение лица под усмешку Генриха Львовича.
– Память может и улучшаться, и ухудшаться, например, ухудшаться во время алкогольной интоксикации. Посталкогольная амнезия случается, когда люди не могут вспомнить, что с ними было во время алкогольного опьянения, а патологическое опьянение – это острое психотическое расстройство, которое заканчивается сном, на фоне приема алкоголя и не зависит от его количества. После пробуждения развивается амнезия.
– Доктор, а что вы так на алкоголь упор делаете? Нашли что в крови? – с прищуром спросила Марьяна.
– Кстати, в крови не найдено никаких веществ, – и Генрих Львович поднялся.
– Фу-ф, а то такая подробная лекция. А что сейчас делать, чтобы восстановить память?
– Лечиться! И полный покой! Все назначенные лекарства, которые будет выдавать медсестра, обязательно принимать.
– А если больше лекарств? Ну, дозу увеличить?
– А вот больше не надо. Есть установленные дозировки, им и следовать.
– Генрих Львович, а где и как нашли нашу Юлию?
– А вот это уже личная информация, и сообщается она только пациенту.
– Да какая разница? Мне этот пациент все равно потом расскажет!
Но так как никто Марьяне не собирался ничего рассказывать, она пошла в наступление дальше, словно ей та информация и не очень-то была нужна.
– А травмы? Ударилась головой? Да видно же, как вы голову осматриваете. А если долбануть еще раз?
– Что? – глаза Генриха непроизвольно округлились.
– Ну, смотрите, в первый раз человек ударился и потерял память, так?
– Ну, допустим.
– А если он опять долбанется, то есть вероятность, что память вернется? Ну, типа, минус на минус дает плюс…
– Так, стоп! Я все понял. Минус на минус – это в математике. С человеческой головой все по-другому, можно добить остатки разума. Чтобы ничего подобного я больше не слышал. Марьяна, ты поняла?
