скачать книгу бесплатно
Бунин подробно останавливается на детских годах Арсеньева. Показывает становление человека, каким было его окружение и отчего его душа тянулась поражать знакомых поэтическим складом ума. Алексей находил радость в мелочах, не думая о чём-то другом, получая удовольствие от перечитывания полюбившихся книг. «Жизнь Арсеньева» переполнена размышлениями главного героя о творчестве русских классиков; и не всегда это приятные впечатления. Над чем-то юный Алексей бессовестно подтрунивает, а то и находит ершистые слова, исходя из довольно странных ассоциаций. Он готов прогуляться по цепи вместе с котом учёным на дубе у Лукоморья. А может закрыть книгу и найти грача-калеку, чтобы облегчить страдания птицы самым негуманным способом. Портрет любознательного романтика никак не складывается. Арсеньев продолжает оставаться далёким от реальности человеком.
Взросление Алексея не могло не коснуться. Он и не мечтал навсегда остаться ребёнком. Ему противно общаться с детьми в гимназии. Его постоянно подталкивают обособиться от учеников, чьи родители не имеют благородного происхождения, подбивая вступить в дворянский кружок. Всё это никак не касается Арсеньева, с годами он лишь сильнее замыкается в себе. Бунин усиливает напор на художественные произведения, на страницах которых Арсеньев продолжает жить. Общество же лихорадит ещё сильнее, и если бы не трагедия в семье, Алексей так и не смог бы понять суровую правду реальности. Тонкость его мысли не имеет места для расширения. Бунин не даёт главному герою права на переоценку воззрений. Автору остаётся лишь сбросить мешком на его плечи любовь, дабы ошарашить Арсеньева, надеясь на долгожданный всплеск эмоций. И он происходит – нет людей, способных быть равнодушными к этому чувству.
Арсеньев чем-то напоминает самого Бунина. Оба они любили писать стихи. Сам же Арсеньев к зрелым годам начинает всё лучше осознавать обстановку вокруг. Этому способствует сама жизнь. Отец отдал имение за долги. Алексей мотается по стране, всё чаще его посещают мысли о самоубийстве. А тут ещё не даёт покоя любимая девушка, негативно влияющая на его психическое самочувствие. Горестных моментов становится больше, и нет никакой возможности от них отстраниться.
Остаётся вспомнить героев Тургенева. Но те имели твёрдые убеждения и шли к осуществлению поставленной цели. Неважно, достигали они её или нет. Они были последовательными до конца и никому не позволяли себя переубедить. Алексей Арсеньев не такой – он слишком поздно повзрослел, будет метаться всё оставшееся ему время и рано или поздно всё-таки доведёт пистолет до головы, но пока Бунин прерывает повествование на печальном моменте, после которого Арсеньев сойдёт с ума или сведёт счёты с жизнью. Также поступали тургеневские герои. Только до чего же разными путями они шли к одному и тому же решению.
07.01.2016 (http://trounin.ru/bunin30 (http://trounin.ru/bunin30))
Отрицательная субстанция | 14:55
Жил когда-то очень давно Гиппократ. Он лечил людей. Якобы он придумал клятву. С тех пор клятва Гиппократа стала проклятием медиков. Узнай Гиппократ, до чего извратили его слова, он бы сильно удивился. Те принципы, за которые он стоял горой, ныне изменились кардинальным образом. Изменился сам подход, основная суть не изменилась. Здоровье человека – тонкий инструмент, при грамотном подходе позволяющий наладить успешный приток денег.
Возьмём для примера фармацевтические компании. Они готовы живьём съесть, но никогда не упустят прибыли. На пятьдесят лет заблокируют любые исследования в области, где им посчастливилось совершить открытие. Пока не будет выжата последняя монета – до той поры компания будет сопротивляться. При наличии реальной возможности облагодетельствовать человечество – этого не происходит. Они верны настоящей клятве Гиппократа. Они ли одни… так себя ведёт абсолютное большинство людей, потирающих руки о блага патентного права.
Интеллектуальная собственность должна хорошо оплачиваться. Человек редко что-то делает для чужого блага. Таких альтруистов слишком мало, а денег много не бывает. Всё упирается именно в деньги. Они – проклятие человечества, и они же единственный способ оказывать влияние. Они не стоят ничего, но служат гарантом опосредованного бартерного обмена. Никто не хочет получать зарплату продуктами своего производства. Куда эти продукты потом девать – как обменивать? Безусловно, деньги нужны.
Почему такие грустные мысли возникли в моей голове? Личный доктор богатого пациента получит плату за свой труд. Он тоже верен клятве Гиппократа. Ведь Гиппократ запрещал оказывать любую помощь бесплатно, он в случае необходимости мог умертвить пациента, если тому не хватало денег на что-то иное, кроме как быстро облегчить страдания. Гиппократ был против того, чтобы сообщать пациенту хоть что-нибудь о его заболевании. Пациентам нельзя было знать вообще о каких-либо заболеваниях, такие сведения могли распространяться в узком кругу среди коллег и учеников – больше никто не мог знать о том, как всё-таки оказывать помощь людям.
В наши дни существует клятва врача, основанная на клятве Гиппократа в вариации Всемирной организации здравоохранения при Организации объединённых наций. Она подразумевает гуманное отношение к людям и даётся выпускниками высших учебных учреждений. Я всегда удивляюсь, когда меня начинают обвинять в незнании клятвы Гиппократа… ведь я же клялся. Минутку! Фельдшера и медсёстры никаких клятв никогда не давали. Поэтому следует опасаться средний медицинский персонал – он пациенту ничем не обязан.
Сантехник не станет чинить кран – он перекроет воду. Электрик не станет чинить проводку – он обесточит электричество. Медик же почему-то должен думать о чужом здоровье, иначе ему грозит наказание за халатность… Когда мне говорят: «Тоже мне скорая, ничем помочь не может!», – я бы с удовольствием послушал рассказ этих людей о том, как они кому-то помогают безвозмездно, заранее осознавая запущенность положения и невозможность хоть как-то повлиять на ситуацию. Станет ли сантехник омолаживать прохудившийся трубопровод, а электрик пришедшие в негодность провода? Здоровье на новое не поменяешь, есть ситуации, когда можно смело развести руками, однако в душе неприятный осадок всё равно остаётся.
Гуманное отношение – признак цивилизованного общества, но также и источник многих проблем со стороны тех, кто этой гуманностью пользуется, не предлагая ничего взамен.
С неба падает снег, горькая печаль сидит глубоко внутри. Нет аппетита. Трактор наворачивает круги, тщательно вычищая территорию посёлка. На дорогу выехать не получается, машины идут сплошным потоком. Куда они все всегда стремятся? Безусловно, в этот день можно было поставить личный автомобиль на стоянку, а самому воспользоваться услугами общественного транспорта. Может быть, это таксисты, но их слишком много для такси. Не бывает такого количества клиентов. Люди в нашей стране привыкли экономить деньги – в этом плане мы уступаем немцам, но широтой души пользуемся не каждый день и не каждый месяц, предпочитая отдавать кровно заработанные деньги только на действительно важные нужды.
Нет больше такой страны как наша. Пожалуй, нигде нет таких различий по уровню жизни, когда при одинаковой стоимости всего кто-то считается иным. Другой уровень жизни – такая формулировка для жителей столицы. Но почему-то им заработной платы хватит снять квартиру, оплатить коммунальные платежи, да ещё как минимум столько же на жизнь останется. А вот где-нибудь чуть поодаль, там бюджетнику уже не так легко – денег хватит на аренду квартиры и, может быть, на квартплату. И больше нет денег. На поесть, на проезд – нет. Спасает положение супруга. Её денег хватает на поесть и на проезд. Ну, а если будут дети? Что тогда, куда деваться? Стоять стеной за страну, которая обрекает свой народ не на достойную жизнь, а на выживание. Безусловно, денег хватает. Голодной смертью трудно умереть, если ты человек порядочный и трудолюбивый. Всё в наших руках – надеяться нужно только на себя.
Когда говоришь о людях с высокой зарплатой, то не говори о них, а действуй. Пусть в столице не жалуются на понаехавших, если не желают делиться со страной, пусть принимают в ряды своих жителей.
Появилась брешь в потоке автомобилей. Наша машина с небольшими затруднениями перескакивает из одной колеи в другую, пока не добирается до нужного ряда. Диспетчер отреагировал моментально, предлагая записать следующий вызов. Ехать близко, но для этого придётся разворачиваться, что довольно проблематично. Водитель тоже не высказывает особого удовольствия. Однако делать всё равно нечего, надо искать место для разворота.
Я не теряю времени и чищу апельсин. Предлагаю водителю – он отказывается. Настаивать не буду. С другой стороны, правильно – руки липкие, пятна на одежде, желудок захочет более основательной пиши. К малым порциям нужно быть заранее подготовленным. С апельсином повезло, он оказался сладким. Люблю, когда у них корка красная – одни из самых вкусных. Правда, у этого и мякоть красноватая, что не является лучшим из лучших на вкус. Но я не буду жаловаться. Главное, самому аккуратно есть. Три четверти апельсина вместе с кожурой отправились в пакете обратно в карман, ожидая своей очереди на поглощение.
Водитель развернулся, постепенно меняя одну колею на другую, нагло вылезая на встречную полосу боком. Зима хороша тем, что не видно дорожную разметку. Если бы не колея, то езди в своё удовольствие, поворачивай куда угодно, подъезжай к светофору вплотную, только не забывай дистанцию держать – коварный лёд всегда залегает там, где чаще всего тормозят и выстраиваются паровозиком, провоцируя последующие дорожно-транспортные происшествия.
Едем мы в многоэтажный дом. Но тоже не простые люди там живут. Хотя как знать. Место считается экологически чистым. Только вот выход канализации всё портит, одаряя округу запахом фекалий. Как такое может быть – непонятно. Однако самые дорогие апартаменты в городе располагаются именно в этой местности. Престиж определяет всё, а некий душок роли не играет. Главное – быть среди своих.
Поиск дома не составляет труда, охранник, открывая шлагбаум, верно указывает направление. Летом там не проехать, но зимой дорога есть везде. Её могло не быть, но местные жители хорошо укатали. Нашей машине не составит труда проделать путь и вне всякой дороги. Проблема в другом – архитектор хитро придумал систему подъездов. Со стороны двора может зайти только человек с ключом от домофона, остальные же должны обходить дом и искать дверь с самим домофоном.
Резко и неожиданно заболела голова. Радуюсь, что спина пока себя хорошо чувствует. Протаптывая дорогу, обхожу дом по кругу. Открывать мне не торопятся, поэтому танцую верхний брейкданс около двери, чтобы не замёрзнуть. Стараюсь вспомнить элементы тектоника не только верхнего, но и нижнего – он здорово разгоняет кровь по телу. Думаю, до акробатического рок-н-рола дело не дойдёт – можно поскользнуться и разбить себе голову. Поэтично описав круг на одной ноге вокруг себя, наконец-то слышу сигнал открывшейся двери. Волной взрывного дабстепа врываюсь в тёплое помещение. Вспоминаю про ящик с медикаментами, сиротливо оставшийся на морозе. Заношу его тоже.
Квартира на первом этаже сразу настраивает на позитивный лад. Обычно дверь открыта. На этот раз нет. Ждут персонального звонка. Я постучался. Не сразу – опять пришлось подождать – открыли. Бледного вида парень, одной рукой опирающийся на стену, а другой рукой держащийся за живот, сразу пошёл по коридору вглубь квартиры. Не поздоровался, значит, что-то его серьёзно беспокоит. По внешнему виду я бы склонился к язве желудка. Пол не покрыт коврами, поэтому я смело иду за парнем следом, прикрыв за собой дверь. Парень не произносит слов, но беспрерывно мычит, делая круглые глаза. Видимо, ему очень больно.
Кое-как удаётся собрать всю нужную мне информацию, включая историю болезни. У парня действительно язва желудка. Последнее время она часто обостряется, а вчера была принята ударная доза алкоголя, после которой утром стало совсем невмоготу. Обезболивание помогало, но к обеду боль уже не уходила. От предложенных спазмолитиков он не отказался, но я сразу предупредил, что облегчение будет только на десять минут, и надо срочно ехать в больницу. Он не против.
Поражает обилие испускаемой парнем слюны. Он то и дело переходит на рыдания, отчего количество соплей превышает все мыслимые пределы. За отсутствием платка он вымазал себе все руки и всю постель, на которой лежал. Подняться с кровати он не смог, резко хватаясь за живот, показывая, что укол ему никак не помог. Состояние его стабильное, почему не хочет вставать на ноги – непонятно. Был бы я с помощником, мы бы его смогли вынести на носилках вдвоём, а сейчас кто мне поможет? Нужно искать соседей, иначе никак.
Первый встречный на площадке огрызнулся, а я уже подумал о негаданном счастье в виде помощника. Понимаю, человек замёрз и хочет поскорее в тепло. Больше всего поразила формулировка отказа: «Это ваша работа, вам за неё платят!» Честное слово, дар речи от людского сочувствия у меня иной раз напрочь пропадает. Там, где не надо, готовы на кусочки искромсать, а там, где помощь действительно нужна, убегут в ближайшие кусты и спрячутся. Нет, так нельзя поступать. Либо будьте последовательными до конца, либо не устраивайте акт пустой гуманности.
Главное – иметь хорошие отношения с соседями. Они, если нужно, всегда придут на помощь. Соседи парня не сразу согласились помочь. Наверное, натянутые отношения. Но я убедил, что потом будет ещё хуже. На это соседи согласились. Пока я уносил ящик с медикаментами и возвращался с мягкими носилками, они придержали мне двери. Странный механизм выпускает во двор, не пускает обратно со двора, а обходить снова не хочется.
Парень лежал на одеяле – это облегчило процесс. Взявшись с соседом с разных сторон, аккуратно перенесли моего пациента на носилки, подоткнув со всех сторон одеяло. Я брался со стороны головы – взял на себя самую тяжёлую часть. Как бы грыжа с такой работой не вылезла, а вылезти может как со стороны спины, так и со стороны живота – мучайся потом да испытывай вечный дискомфорт, претерпевай огорчающие высказывания работодателя за такое неправильно отношение к своему здоровью. Летом нельзя ходить в сланцах, зимой скользить по льду, ночью спотыкаться в тёмном подъезде и ни в коем случае не дерзить собакам. При наличии вагона с тележкой требований нет никаких подвижек в сторону облегчения труда собственных сотрудников.
Донести до машины было нетрудно, только сосед немного хилый оказался, пришлось несколько раз останавливаться и укладывать парня на холодный пол. В эти промежутки отдыха лично закрыл дверь пациента, обнаружив ключи в замке с внутренней стороны. Потом положил ключи хозяину квартиры в руку. Водитель всё уже подготовил со своей стороны – выгрузил носилки из машины, на которые мы и положили парня с совсем уж побледневшим лицом. Слюна и сопли стали красиво замерзать, образуя твёрдую корку. В машине немного оттает, хоть и не настолько там тепло для этого. Выбирать ему всё равно не приходится.
Остаюсь с пациентом в салоне, что-то он мне совсем не нравится. Всю дорогу он мычал. Я беседовал с ним на разные темы, пытаясь отвлечь от боли. Спрашивал о вечере, ругал за злоупотребление алкоголем, да совсем неожиданно парень вспомнил, как его били по животу. Захотелось повыразительней посмотреть ему поглубже в глаза, но они у парня были крепко закрыты. Осталось с сожалением посмотреть на потолок и причитать про себя, укоряя судьбу за такую смену, где загадка вытекает из загадки, а человеческий парадокс вновь подтверждает себя раз за разом. Впрочем, тактика от этого не меняется. Никто не исключает обострение язвы и наличие тупой травмы живота одновременно – всё равно с этим разбираться хирургам, только им предстоит решать две проблемы вместо одной. Для внутреннего спокойствия перемерил давление – нормальное.
Выгрузить парня из салона мне помог водитель, он же помог перегрузить на больничные носилки. Радует, когда приёмный покой оборудован нормальным пандусом либо не имеет никаких лестниц и перепадов высот. До сих пор существуют больницы, встречающие скорую помощь крутой лестницей, заставляя испытывать постоянный дискомфорт. Хорошо, когда администрация больницы не жалеет денег для улучшения всех аспектов работы. Плохо, когда кладёт деньги в карман, а на людей просто кладёт. Наличие грамотного администратора сразу замечаешь, когда в больнице начинает что-то меняться, значит, предыдущего уволили – иначе не бывает. Хоть и говорят, что перемены никому не нравятся, но это касается только тех случаев, когда существующее положение меняется в сторону самодурства отдельных мыслительных элементов каждой новой метлы, а не когда кто-то начинает демонстрировать действительно продуктивный подход к делу. Труд нужно облегчать, а не ставить на его пути новые препоны. Человек должен ходить на работу с радостью, но в большинстве своём люди работают только из-за необходимости кормить семью, осознавая беспросветность и череду грабель.
Сдал пациента доктору приёмного покоя без проблем и лишних вопросов с его стороны. Доктор хитро посмотрел на парня и заставил того встать. В приёмниках особо не церемонятся с больными людьми, и те не могут им перечить – всё-таки не скорая помощь, которая бесконечно испытывает ярость тигров, превращающихся в кротких овечек только в приёмном покое больницы, откуда их могут попросить идти домой, если что-то не нравится. К моему удивлению, парень встал не поморщившись, выражение лица из страдальческого перешло в обыкновенное, глаза широко открылись и мычание исчезло в один момент. Я засомневался в том, что у него вообще что-то болит, да и болело ли вообще.
Не надо ходить в цирк с такой работой.
07.01.2016 (http://trounin.ru/os12 (http://trounin.ru/os12))
Эмиль Золя «Страница любви» (1878)
Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №8
Иногда Эмиль Золя писал о счастье, когда все действующие лица переполнялись от радости. При этом несколько грустных штрихов не портили общую картину. Получалась идиллия, которой можно любоваться. Неужели Золя позволял быть довольными тем, кто в других книгах только и захлёбывался от очередной порции горя? Да, случилось и такое. Правда читатель всё равно должен быть внутренне готов к тому, что счастье обязано закончиться и хотя бы одна жизнь оборвётся. Примерно таким произведением в творчестве Золя является «Страница любви», ещё один роман из цикла о потомках Аделаиды Фук.
С первых страниц Золя показывает свой талант описывать жизнь. Внимание читателя приковано к бьющейся в судорожном припадке девочке и её волнующейся матери, уже смирившейся со скорой смертью дочери. Бедность не позволяет надеяться на помощь со стороны, но к их радости оказывается, что им сдаёт квартиру доктор. Именно к нему обращена мольба матери, готовой на многое ради спасения жизни своего единственного ребёнка. Читатель ещё не знает, а Золя уже картинно сводит двух людей, за чьей судьбой нужно будет в дальнейшем внимательно следить. Никогда не знаешь, когда ты почувствуешь симпатию к человеку, как никогда не предполагаешь, что твой супруг будто специально умрёт, освобождая дорогу для светлого семейного будущего. Если бы не Золя, то жить людям и не знать трагических моментов, но автор «Страницы любви» Золя – значит, обязательно наступит чёрная полоса, и как всегда это произойдёт в завершающих главах.
У Золя нет чёткого плана для построения сюжета. «Страница любви» написана по схеме, где основные события намечены заранее, а содержание наполняется исходя из необходимого количества слов. Не раз действие стоит на месте, покуда Золя вводит лишние элементы, выписывая их со всем доступным ему мастерством, чтобы в итоге ничего не сказать. Такая манера изложения не делает понятней быт людей времён Второй империи. Опять же, привязка к семейству Фук происходит благодаря главной героине, рождённой от Урсулы Маккар, вследствие чего совсем молодая Жанна Гранжан подвержена заболеванию, вызывающему судороги, ибо пагубное влияние оказала любовная связь Аделаиды с горьким пьяницей.
Как такового натурализма на этот раз не получилось. Золя не в первый раз делает любовь центральной темой, уже четвёртую книгу подряд уделяя этому чувству изрядную долю внимания. Но именно «Страница любви» становится верхом концентрации эмоций, поскольку Золя дарит действующим лицам счастливые моменты, не собираясь ломать чьих-то судеб. И если кому и суждено будет испортить впечатление, то только Эмилю, решившему внести элемент случайности. Коли человек сам не ломает себе жизнь, то это за него может сделать кто или что угодно. Читатель должен рыдать, иначе будет чувствовать себя обманутым.
Внуки Урсулы и Антуана долгожительством не отличаются: их век короток. Правнуки умирают ещё раньше. Хотел ли этим что-нибудь сказать Эмиль Золя? А может нищенствующий пролетариат сам виноват в тлетворном влиянии на свою жизнь проступков родителей? Погружаясь на дно жизни, нужно сохранять уважение к себе и не допускать морального разложения? Вполне может оказаться и так. Золя не давал никому из Маккаров почувствовать себя достойным уважения человеком, а если и позволял такому случиться, то падение происходило немного погодя. Такое можно объяснить лишь проклятием. Но кто и когда, а главное – зачем проклинал? Впрочем, выводы преждевременны. Цикл «Ругон-Маккары» невероятно объёмный, чтобы о чём-то говорить с твёрдой уверенностью.
08.01.2016 (http://trounin.ru/zola78 (http://trounin.ru/zola78))
Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (XII век)
На запад ли смотрит Грузия или всё же на восток? Если опираться на эпическую поэму Шоты Руставели «Витязь в тигровой шкуре», события которой происходят на протяжении от Аравии до Индостана, то выбор должен быть остановлен на востоке. И это неспроста. Читатель может усомниться, вспоминая тесные связи Грузии с Византией, дружбу с Комнинами и помощь в создании едва ли не полностью подконтрольной Трапезундской империи ещё при правлении царицы Тамар. Сам Шота в тексте поэмы несколько раз ссылается на некие персидские источники, из которых он позаимствовал сюжет для своего произведения. По сути, «Витязь в тигровой шкуре» – красивая сказка на восточный манер. Она была написана для услады слуха Тамар. А разве есть более елейный сюжет, нежели тот, где сильные мужи совершают подвиги во имя красавиц? Посему политику в сторону!
Слог Руставели чудесен. Переводчики хорошо постарались, чтобы поэма на любом другом языке выглядела также блестяще. Читатель восхищается сложению рифм. Сюжет выглядит устремлённым вперёд и не даёт взору читателя задерживаться на обыгрывании одних и тех же моментов. Безусловно, требовать от сказки чего-то большего, нежели сказочного сюжета не нужно. Автор мог вместить в повествование подтекст для размышлений, но делать этого не стал. Действующие лица стоят друг за друга горой, приходя на выручку и позволяя внимающему возносить хвалы за существование подобных людей. Если и случается между кем вражда, то надо просто понять, что без негативной окраски поступков отдельных персонажей елей станет до противного приторным, хуже прогорклого мёда будет на вкус.
Будоражит воображение читателя витязь с первых страниц: обладатель недюжинной силы, независимого нрава и невиданной способности ускользать из поля зрения. Именно он становится причиной, побудившей одного из главных героев оставить родной дом и отправиться на его поиски, чтобы унять дрожь в самолюбии властелина и осушить слёзы на глазах принцессы. Перед ним стоит картина скитаний по бесплодной пустыне и необъятным азиатским просторам, а ему всего лишь необходимо найти маленькую иголку, иначе вместо золотых гор лучше ему сгинуть в безвестности, чему может послужить любой колодец на пути. Такой читателю предлагается завязка истории, о финале которой он должен догадаться сразу, ведь сказка не может плохо заканчиваться.
Истории, аналогичные «Витязю в тигровой шкуре», можно найти в сказаниях разных народов. Например, русские сказки знают несколько примеров, среди которых та, где молодого человека отправляют неизвестно куда и неизвестно зачем, чтобы он принёс неизвестно что. Разве нет? Мираж в пустыне, представший аравийскому властелину, ничем не уступает такому сюжету. Но коли послать можно доверенное лицо во исполнение будоражащих воображение прихотей, то целью поисков может быть и мифический предмет, и сокровенная мечта одолеть чудеса природы. Впрочем, у витязя не всё так печально – его послали с конкретным заданием на все четыре стороны света.
Утяжеляют повествование поэмы Руставели вложенные истории, служащие наградой за выполненные задания. Когда решается очередная проблема, тогда читатель получает возможность узнать, откуда она вообще возникла. Получается, доблесть переполняет душу при нужде отомстить за обиду, чтобы породить следующий всплеск желающих отомстить, но уже в отдалённой перспективе. Этот незамыкающийся круг кровной вражды – одна из традиционных черт, происходящих на востоке событий. Ввязывание в вековые распри Руставели обрамляет в добродетель, трактуя происходящее на своё усмотрение. Однако, всегда можно посмотреть на такие поступки иначе, только до нас дошла версия в виде «Витязя в тигровой шкуре», поэтому не стоит выходить за заданные сюжетом поэмы рамки.
Золото Кавказских гор – это произведение Шоты Руставели. Аргонавтам надо было приплыть попозже.
09.01.2016 (http://trounin.ru/rustaveli (http://trounin.ru/rustaveli))
Лев Толстой «Казаки» (1863)
Казак – как много в этом слове для сердца русского значений. И ведь не скажешь, что именно стоит под ним понимать. Если брать для рассмотрения творчество Льва Толстого, то невольно замечаешь яркий контраст с образами Гоголя. Понимаешь, прозвание для казака одно, а суть различна. Не такого дикого нрава казак у Льва Николаевича, как казак у Николая Васильевича. А ведь казак – если верить калмыкам – страж границы. И так и было на самом деле. Исстари люд шёл на рубежи, дабы от ворогов лютых мирный уклад хранить. Пускай, сперва такие казаки не вызывали уважения, ибо вели образ жизни не самый похвальный: не гнушались они в лихой своей удали пойти на соседа, пусть им окажется и не супостат, а крестьянин или ремесленник из соседнего поселения. Толстому в этом плане повезло больше других классиков, он лично застал тот уклад, которым позже поделился с читателем; такими казаками можно гордиться и восхищаться – достигли они той степени уважения, за которую и достойны славы ноне.
В «Казаках» Толстой ведёт неспешный рассказ. Читатель не сразу знакомится с казачьим поселением, традициями и образом жизни. Откуда-то издалека ведёт повествование Лев Николаевич, собирая главного героя в путь-дорогу. Дёрнул чёрт мусье Дмитрия Оленина поехать служить на Кавказ, да попасть в относительно спокойную его часть. Умопомрачительная пастораль предстала его взору. Всё стало мило сердцу: и хаты казацкие, и одёжа местная, и казачки-красавицы. Как же не пасть Оленину на колени пред казацкой станицей, коли испарилась тяга к родному краю. Нет отныне краше терских просторов и той девушки, взявшей в полон думы приезжего юнкера. Любить бы и служить Родине, да не таков норов у Льва Толстого, чтобы оставить читателя с романтическими впечатлениями. Разобьёт он без жалости его сердце.
Не о любви всё же пишет Толстой. Он скорее знакомит с бытом казацких поселений на Кавказе. И главное в местных казаках то, что они подверглись влиянию живущих рядом чеченцев. Многое переняли у них казаки, считая это теперь своим исконным. Поэтому не так просто отличить казаков от местных коренных народов. Но казак иного не поймёт, если ему данное обстоятельство поставить упрёком. Да и нет нужды в таком поступке. Если казак и взял, то только нужное, необходимое для собственной жизни. В таком случае, либо Толстой идеализирует казацкий уклад, либо не желает затрагивать отрицательные моменты. Нельзя найти в словах Льва Николаевича попрёка. Единственное радует читателя, но одновременно огорчает главного героя повествования, нрав полюбившейся ему казачки. Не жеманная девчина, а чтущая традиции женщина, в чьей воле самостоятельно принимать решения.
Горький момент избежать не получается. И горечь момента в нравах гордых людей, отстаивающих право жить на одной земле. Не царём поставлены, сами взялись рубежи стеречь, видя в том главное своё назначение. И не могут сойтись в мире нравы людей, похожих друг на друга, но исповедующих разные религии и воспринимающих саму землю различными понятиями. И покуда гремит война на Кавказе, спокойствия ждать не приходится. Затянулось противостояние до ста лет. Закалялись люди в той борьбе. Домой возвращались ратными, кто оставался – принимал на себя идеалы более священные. И не верится, что рухнет всё, будто и не было страданий, будто не воевал никто, будто время смело в неудержимом порыве людские поступки. А у Льва Толстого – пастораль, без излишней драматизации с единым моментом огорчения.
09.01.2016 (http://trounin.ru/tolstoy63 (http://trounin.ru/tolstoy63))
Людмила Улицкая «Лестница Якова» (2015)
Никогда не будет существовать двух одинаковых мнений. Любые размышления могут иметь много сходных моментов, но каждый человек в итоге скажет по своему. Допустим, евреи во всём видят ущемляющие их достоинство мотивы. Будь то рассмотрение исторических процессов или некий конкретный эпизод – везде им заметны аллюзии на самих себя. Не будет кощунством, если предположить, что такая же модель ими применима к отдельному индивидууму, где взятая для примера история пропускается каждым евреем через призму собственных ощущений. Так уж получается, кто-то обязательно будет виноват, и, разумеется, это не евреи. Наглядным примером может служить роман Людмилы Улицкой «Лестница Якова».
Улицкая строит повествование, исходя из истории своей семьи: в заключении ей будет упомянут Яков Улицкий, который вполне мог послужить прототипом для одного из главных героев повествования Якова Осецкого. Нет необходимости разбираться в хитросплетениях родословной Людмилы, поскольку художественная литература всегда несёт в себе изрядную порцию сторонних мыслей автора произведения, стремящегося показать происходящее с угодной для него стороны.
В «Лестнице Якова» почти нет отрицательных персонажей – все страдают в равной мере, абсолютно счастливых персонажей у Улицкой нет. Сюжет построен неравномерно – читатель вынужден часто перемещаться во времени. Общая повествовательная линия всё равно прослеживается, нужно лишь не забывать о чём автор писал ранее. Начинается всё в семидесятые годы XX века, потом сюжет скачет едва ли не на сто лет назад, чтобы читатель узрел таинства часовых дел мастера, без которых книга итак нормально воспринимается. Улицкая перегружает текст сторонним материалом, сообщая не всегда нужную информацию. Понятно, ей хотелось оставить хронику семьи в доступном потомкам виде. В таком случае, к «Лестнице Якова» претензий быть не может. Главное, чтобы в тексте была правда, а не подтасовка фактов.
Магический реализм быстро пропадает со страниц романа. Улицкая лишь в первых главах позволяет себе давать «давящие на мозг» эпитеты для женской груди. В дальнейшем «Лестница Якова» всё больше напоминает лоскутное одеяло, которое читателю надо будет собрать самостоятельно. Каких только жанров в книге нет! Тут и эпистолярный представитель (ныне это называется старым добрым лытдыбром), и едкий пошлый юмор (почти английский злободневный), и историческая проза (спасибо, что не альтернативная), и трагедия за трагедией (война, ссылка в Бийск, развод, наркотики), и драма на драме (на каждой странице, иногда доходящая до абсурда), и нечто напоминающее нон-фикшн. Будь автор не из России, а из Индии, то можно было бы сказать, что «Лестница Якова» – яркий представитель смеси всего возможного, то есть Масала.
Совершенно неважно, где именно происходит очередное действие. К конкретному месту оно не имеет отношения. Главные герои могут жить в Москве, в США или, опять же, в Бийске или в Барнауле проездом. Улицкая не даёт читателю почувствовать особенности местности. Описываемые ей события оторваны от конкретной привязки и несут в себе только горестные моменты жизни, обыгрывая которые Людмила показывает влияние на них той среды, в которой всё происходит в данный момент. Что такое жизнь в США? Это моральная подавленность от предательства самих-себя-сделавших людей и влияние удручающей социальной деградации населения из-за стремления существовать во имя удовольствия. Что такое жизнь в ссылке? Это постоянная экзема на руках, оторванность от родных и взывание к потухшим инстинктам. Что такое жизнь еврея при царской России? Это борьба за сохранение религиозных убеждений. будь ты при этом хоть агностиком, хоть гностиком. Что такое жизнь при советской власти? Допросы, унижение, стремление сохранить себя.
Так почему же каждый видит в произведении то, что ему хочется видеть? Улицкая сама даёт ответ. Увидеть в Гуигнгнмах аналогии с притеснениями евреев сможет только еврей. И не только в Гуигнгнмах дело – встречаемые на страницах «Лесницы Якова» театральные постановки везде крутятся вокруг разрешения еврейских вопросов, и ничего более. Понятно, написать книгу в широком историческом аспекте нельзя без использования свершившихся фактов. Но зачем же это было делать в те моменты, когда перед читателем мог быть просто человек… не русский, не швейцарец и не еврей?
11.01.2016 (http://trounin.ru/ulitsky15 (http://trounin.ru/ulitsky15))
Дэн Симмонс «Террор» (2007)
Дэн Симмонс – талантливый беллетрист конца XX и начала XXI века. Ему удаётся писать во всех жанрах литературы, доставляя читателю удовольствие. Это неоспоримый факт и таково главное достоинство данного американского автора. Его фантазии не имеют границ, а спектр охватываемых тем внутри одной отдельно взятой книги зашкаливает. По соотношению качества и объёма он оставляет позади себя современных ему мэтров-писателей. Таков Дэн Симмонс. И всё бы хорошо, если бы не его привычка писать об одном и том же, лишь меняя декорации.
За основу для сюжета романа «Террор» Симмонс взял историю о пропавшей экспедиции Джона Франклина, целью которой был поиск Северо-Западного прохода из Атлантического в Тихий океан. Экспедиция состояла из двух кораблей: собственно «Террор» и «Эребус». Последний раз их видели в августе 1845 года. Что случилось после этого неизвестно. Есть лишь предположения. Ныне установлено, что команда того и другого судна провела несколько зим около острова Кинг-Уильям, будучи затёртой льдами, потом пешим ходом двинулась в сторону материка. И на этом всё. Симмонс же решил дать собственную трактовку произошедшему. Разумеется, все события, описываемые им в книге, являются авторским вымыслом, не имеющим отношения к действительности.
«Террор» позиционируется как триллер с элементами мистики – это очень удачно подходит к названию одного из кораблей пропавшей экспедиции. Симмонс включил в повествование излюбленные приёмы: интригует читателя ожиданием встречи с неведомым, после удивляет появлением таинственной силы, не забывает всё увязать с верованиями туземцев, утяжеляет повествование описанием технологий, пеняет на человеческую глупость и извечное жадное стремление людей извлекать полезное для себя лично, ловко вкручивает интимные сцены и так далее. Для сравнения читатель может опереться на иные книги Симмонса. Например, на «Гиперион». Хорошую историю всегда можно рассказать дважды, да сделать это так, что никто и не заметит подвоха.
Само наполнение романа может напомнить сюжеты других произведений. Особенно мистических. Основная составляющая «Террора» – неведомая сила, потешающая себя убийством людей. Её понимание может исходить из фольклора эскимосов, а может и из преданий англосаксов. Так, читатель будет иметь стойкое ощущение дежавю, если он знаком с эпической поэмой о Беовульфе, в которой встречается та самая сила, обладающая невероятными способностями. Кроме того, некоторые события заставляют читателя проводить аналогии с рассказами Эдгара Аллана По, чьи короткие пронизывающие истории до сих пор способны вызывать дрожь. Если не придавать значения таким деталям, то сюжет «Террора» воспринимается самобытно и оригинально. А если быть достаточно начитанным или хотя бы быть знакомым с творчеством самого Симмонса, то Дэн воспринимается сугубо мастером слова, чьё умение излагать всегда будет пользоваться спросом.
Угнетает в истории, рассказанной Симмонсом, его стремление опорочить действующих лиц. Понятно, живя вне цивилизации, люди способны дойти вплоть до каннибализма. С этим утверждением, кстати, никогда не соглашался Чарльз Диккенс, говоря конкретно об экспедиции Франклина. Не могли английские матросы есть себе подобных, как, надо полагать, не прибегали к мужеложству. Симмонса это не остановило. Он наполнил «Террор» всевозможными человеческими грехами, смакуя каждый из них в отдельности. Он решил шокировать, сыграв на чувствах читателя. Надо признать, это у него получилось. На глазах, день за днём, происходит падение нравов, покуда даже таинственная сила отходит на второй план, когда она становится помехой отражению автором морального разложения.
Смерть действующих лиц, преображение кое-кого из них на ментальном уровне, обретение нового мироощущения и пожирающий память огонь: Беовульф разделил судьбу дракона. Всё это было раньше. Теперь же в новом исполнении.
12.01.2016 (http://trounin.ru/simmons07 (http://trounin.ru/simmons07))
Аркадий и Борис Стругацкие «Хромая судьба» (1967—82)
Хромая судьба у гадких лебедей, да и лебеди хромы от гадкой судьбы.
Тяжела доля писателя, если он не может говорить о том, о чём ему хочется. Его переполняет от мыслей, он жаждет ими поделиться, но вынужден быть только с самим собой, поскольку у него нет возможности открыто выражать собственные взгляды. Трагичность произведений Стругацких в том и заключается, что они весь творческий путь предлагали читателю иносказания, наполненные аллюзиями, о смысле которых каждый должен был догадаться самостоятельно. Печаль усиливается от смены поколений, когда новые читатели никогда не смогут до конца понять смысл наполнения творивших некогда писателей. А ведь затрагивали Стругацкие действительно важные темы, постоянно находясь на грани, давая страницам произведений право на существование вне стен каких-либо издательств. И в этом ещё одна трагедия. Могли ли знать братья о скором наступлении описываемой ими реальности? И реальность эта ничем не лучше возведённых государством стен для самих писателей. Кто же мог помыслить о превалирующем значении жадности, низводящей некогда свободно распространяемую литературу под ограничения авторского права.
К слогу Стругацких трудно привыкнуть. Их манера – бесконечные диалоги. Действующие лица беседуют друг с другом, рассуждая о разном. Как знать, может братья говорили между собой, оформляя сказанное в текст? Они затрагивали множество вопросов, предлагая или утаивая ответы от читателя. Стругацкие больше предполагали, неизменно опираясь на действительность. Они думали о будущем, представляя его себе тем или иным. Касательно «Хромой судьбы» – это тоталитарное государство, автоматическая цензура, борьба с инакомыслием, акселерация новых поколений. Размышляют братья и над отсутствием обратной связи с читателем – им неведомы люди, знакомые с их произведениями. Поэтому Стругацкие не могут с твёрдой уверенностью заявлять о верности каких-либо утверждений, пока люди будут лишены права открыто выражать личное мнение.
В одном Аркадий и Борис правы точно. Это касается их предположения о возможности создания инструмента, позволяющего оформлять слова в текст, а сам текст автоматически анализировать не только на грамматические и пунктуационные ошибки, но и предугадывать смысл написанного. На самом деле, практически всё реализовано было ещё в конце XX века; в дальнейшем же человечество обязательно столкнётся с необходимостью фильтрации информации в угоду каких-либо нужд. Не общество говорит о желаемом быть в действительности, а некие субъекты решают возвести новую стену на месте разрушенной старой опоры, пускай и столпа, бывшего важной составляющей общественных ценностей. Очередное десятилетие становится переломным моментом, полностью меняя самосознание людей. И существование автоматической цензуры будет актуальным всегда, ведь некогда дозволенное поменяется местами с запрещённым, а с запрещённого соответственно снимут ограничения.
Прогресс всегда будет находиться в руках государства, если это необходимо. Государство само заинтересовано в развитии технологий. И в один прекрасный день окажется, что это делалось ради единственной цели – получить полный контроль над населением одной отдельно взятой страны и когда-нибудь всей планеты. Стругацкие не обвиняют в этом общество, ведь не люди виноваты, если им приходится скакать с шашкой на танк, а те процессы, которые в комплексном понимании приводят к извращённой реализации некогда задуманных идей, призванных улучшить жизнь. История наглядно показывает бесплодность всех поступков, снова приводя чей-то гений под осознание случившихся из-за него катастрофических последствий.
Стругацкие пытались найти решение, но так и не смогли его найти. Человечество снова будет поставлено перед выбором. А после это произойдёт ещё много раз. Рецепта для счастья не существует: если желаешь бороться – борись, если предпочитаешь молчать – молчи; в том и другом случае на горизонте всегда будет маячить горе.
14.01.2016 (http://trounin.ru/strugatsky82 (http://trounin.ru/strugatsky82))
Отрицательная субстанция | 15:50
Водитель с удивлением смотрит на мой недоуменный вид, спеша озадачить вопросом о ситуации в приёмном покое. Я ему рассказал. Он перестал удивляться и заметил, что годы идут, а за двадцать лет работы на скорой помощи ничего не меняется. Стало только хуже. Люди напрочь потеряли совесть, стали вызывать по любому поводу.
Я сам прекрасно помню, когда шесть-семь вызовов за сутки на бригаду считалось большим объёмом работы, потом в один год с первого января нагрузка увеличилась до двенадцати-восемнадцати вызовов. На Новый год работы всегда было много, но после того Нового года не отпустило, количество вызовов только продолжало расти. Теперь и подавно.
С удивлением слушаешь рассказы ветеранов о старых временах. Тогда действительно небо было голубее, а трава зеленее. Тотальный контроль отсутствовал, диспетчер на подстанции сам распределял все вызовы между своими бригадами, любой упрёк имел воздействие, и всегда можно было придти к единой точке зрения, телефонов практически не было, поэтому просто так вызвать было нельзя. Люди в алкогольном опьянении боялись скорой помощи как огня, им выдавался сигнальный лист с красной полосой. То было другое время и другая страна.
Звоню в полицию и передаю информацию о нашем пострадавшем. Раз его били по животу, значит, совершали противоправные действия – с этим должны разбираться органы внутренних дел. Голос на том конце трубки записал всю информацию, диагноз и поинтересовался местом пребывания пострадавшего в данный момент. Мы же едем дальше.
Время приближается к четырём часам дня. Девять часов позади, впереди ещё как минимум пятнадцать часов. К своему удивлению, спокойно доезжаем до подстанции. Всё это время диспетчер по рации беспрерывно разговаривает с бригадами, передавая им вызовы, изменяя статусы и проясняя различные моменты.
Одна из бригад припарковалась у магазина, их машина не приспособлена к езде по такому бездорожью, которое теперь надо преодолеть на подъезде к подстанции. Такой снег надо брать штурмом, а их машина слишком тяжёлая и не обладает нужной проходимостью. Бедные медики – они проходят большие расстояния ногами, оставляя машину далеко от места вызова. У них нет другой возможности добраться. Похоже, им весь остаток смены придётся ходить туда-сюда, а водитель и вовсе не сможет покидать машину, чтобы сохранять оборудование под личным надзором.
С трудом, но мы доезжаем до гаража, загоняем машину в тепло.
На подстанцию постоянно приходят люди: кто-то просит сделать укол, кому-то необходима срочная перевязка, кто-то решил своё давление узнать, бывает болит голова – чем не повод зайти. Ничего не имеем против, заходите – будем рады, если мы там окажемся. Но не забывайте – на случай незначительных изменений в здоровье существует поликлиника. Она на этом специализируется. Мы же не имеем права выполнять прописанные кем-то инъекции и осуществлять плановые перевязки при отсутствии стерильных условий, а уж давление надо уметь измерять самостоятельно. Берёте тонометр, берёте фонендоскоп, накладываете манжету, рабочую поверхность фонендоскопа помещаете на локтевой сгиб, накачиваете, спускаете воздух… и слушаете – начало стучать, значит, верхнее, перестало стучать – нижнее.
Из-под двери смотрового кабинета вытекает кровавый ручеёк, там что-то происходит. Бригада работает, слышна ругань. В углу коридора на скамейке двое мужчин сидят с угрюмым видом. Диспетчер не выражает беспокойства. Через небольшое окошко видно троих медиков, развернувших весь комплекс реанимационных мероприятий. Со слов диспетчера, принесли огнестрел, якобы случайно был ранен на охоте. Через десять минут медики вышли, разведя руками. Про себя отметил удачное стечение обстоятельств. Такой вызов мог достаться мне. И что бы я один с ним делал? Тут был хоть призрачный шанс, со мной не было бы и его.
У меня же есть апельсин! По пути в комнату отдыха умял следующую четверть аппетитной сочной мякоти. Снял обувь, лёг на кушетку. Про себя отметил, что обувь зря снимал – плохая примета, значит, сразу на вызов поеду. Так и оказалось. Громкая связь объявила номер моей бригады. Мочевой пузырь напомнил о себе. Нужно обязательно удовлетворить физиологическую потребность организма. Удивительно, как мочевой пузырь находил возможность молчать. Холодная подошва и скверная пробирающая погода должны стимулировать его активность. Наверное, я зря об этом вспомнил. Теперь он будет напоминать о себе часто.
Пока я был в туалете, по громкой связи объявили номер той бригады, что пять минут назад закончила реанимацию. Им не дали время привести в порядок свой внешний вид, смыть кровь с аппаратуры, восстановить потраченные моральные силы. Как будто не люди, а роботы. Может, поедут на действительно срочный вызов, где человеку нужна неотложная помощь. Не спасли одного, успеют спасти другого. Как бы не так! У двадцатидвухлетней девушки болит сердце. На таких вызовах в 99,999% случаях ничего, кроме запущенных форм неврастении, не находишь. Приедут такие уставшие люди, посмотрят на нового человека с обыкновенными жалобами, выражающими наплевательское отношение к самому себе, возможно, нагрубят, а может, и сдержат себя, чтобы молча выйти, ничего друг другу не сказав, понимая бессмысленность любых слов. Верно говорят те, кто считает, что пока скорая помощь обслуживает такой несерьёзный вызов, где-то человек может действительно умирать и его жизнь будет зависеть от тех минут ожидания, что бригада занята девушкой, которая не знает расположение своего сердца, а боль между рёбрами принимает за инфаркт.
Бригада просит подбросить до автомобиля, припаркованного у магазина, так как идти до него более ста метров, а всё реанимационное оборудование будет неудобно переносить через снежные сугробы. Я не отказываю, да и сама просьба была озвучена только из вежливости. Сам бы предложил подвезти их. Тем более у нас перевозка ребёнка, в примечаниях сказано, что с поносом. Торопиться точно некуда.
Однако торопиться требуют. Мы едем в жесточайшей пробке, в это время всегда нарастает напряжённость, и она будет только увеличиваться. Во многих местах приходится стоять основательно – объехать негде, все ряды заняты, машинам некуда деться, чтобы нас пропустить. Выехать на встречную полосу невозможно – там стоят точно так же. Раз за разом диспетчер уведомляет нас о том, что вызывающий вышел встречать и постоянно перезванивает. Пока мы ехали, он это сделал больше десяти раз. Мы с водителем переживать начали, а вдруг там действительно совсем плохо ребёнку стало. Я говорю диспетчеру про пробку каждый раз, он в ответ просит поторопиться. Хоть как торопись, но быстрее не доедешь. С другой стороны, повод обыкновенный, с ребёнком ничего не должно быть страшного, иначе повод давно поменяли на другой и послали другую бригаду, при условии, что она свободна, разумеется.
Чтобы не переживать, остаётся смотреть по сторонам. Вот моё внимание привлекает автобусная остановка. Раньше на её месте стоял основательный короб, размером больше пяти метров в высоту, пяти метров в ширину и около восьми метров в длину. Под такой остановкой можно было спрятаться в любую непогоду, она могла защитить от любых природных катаклизмов. Во время наводнения можно было на крышу забраться. А теперь как? Крохотная остановочка, поставленная только для вида. Крыша прозрачная – летом от солнечных лучей не спрячешься. Вместо сиденья две трубы, на которые садиться нет никакого желания. От дождя под такой остановкой не укроешься, от брызг из-под колес автомобилей тоже.
Лучше бы позаботились о людях и создали герметичную конструкцию адекватного размера, желательно с подогревом, и ещё лучше – с бомбоубежищем. Всё в жизни возможно, ведь может пригодиться, политическая обстановка всегда нестабильная, покуда человек будет взаимодействовать с человеком. Чиновников останавливают от этого шага только денежные затраты. Никогда не понимал чиновников – куда они тратят свои зарплаты? Первые лица государства с месячного заработка и заслуженной месячной пенсии могут спокойно купить квартиру в нашем городе. Но зачем я подумал о деньгах – каждый достоин того, что он имеет в данный момент. К остальному надо стремиться.
Путь до встречающего занял двадцать минут, но это не уберегло наши уши от усиленного потока отборной брани. Спорить с человеком не было смысла. Он слышит только себя, он знает только свою правду, он видит мир несколько иначе. Впрочем, в критической ситуации так будет мыслить каждый человек. Удивило другое – мы с водителем сразу поняли причину постоянных перезвонов, стоило только увидеть этого человека. На улице мороз, а он в сланцах. Зря средства массовой информации вещают со страниц газет и с экранов телевизоров о быстром перемещении карет скорой помощи. Отнюдь, за пять минут к вам подъедут только при самом благоприятном стечении обстоятельств. За десять минут могут подъехать, но тоже сомнительно. Чаще машина едет дольше. Виной этому могут быть не только пробки, но и малое количество бригад и ещё меньшее количество свободных бригад. Никогда не будет такого, чтобы в каждом дворе стояло по экипажу в ожидании именно вашего вызова. В наше время такси невозможно дождаться, а уж они-то всегда едут с закрытыми глазами, не обращая внимания на препятствия, лишь бы подать вам свой автомобиль как можно быстрее.
Так и думал вызывающий. Не успев положить трубку, он сразу пошёл встречать. Не взял он в расчёт многих факторов, а подумал только о своих проблемах, забыв о проблемах других людей, ставя превыше всего личную персону. Забыл про обувь, забыл надеть шапку и варежки, хоть куртку накинул, уже хорошо. Ожидая скорую помощь, он подходил всё ближе к дороге, откуда ожидал наш автомобиль. Машины всё не было, звонок за звонком, ему отвечали, что скоро подъедут. В итоге, наши уши свернулись в трубочку, пока он нам показывал куда ехать. Злился всё сильнее, глядя на то, как медленно продвигается автомобиль. Пусть скажет спасибо, что подъехали мы на нашем вездеходе, а не та бригада, которая вместе с ним дальше пошла бы уже пешком. Боюсь, им пришлось бы нести и самого встречающего с окоченевшими конечностями. Дорогу давно засыпало снегом. Без его указаний мы могли и не поехать – неизвестно ведь, что может ждать под снегом. Там вполне мог оказаться глубокий ров, из которого пришлось бы вытаскивать машину с чьей-нибудь помощью.
Пешком всё равно пришлось идти. Дом вызывающего располагается в низине, куда можно спуститься, но обратно можно уже не подняться. Частые кривые повороты обрамляют помятые металлические и изрядно избитые кирпичные заборы. Тут проблематично летом проехать, не стоит говорить о зиме. Встречающий показывает на замёрзшие пальцы и взывает к нашей совести, упорно не желая помнить ни о чьих интересах, кроме своих. Теплее ли ему в салоне, чем на улице, или он уже двигаться не может от окоченения? Водитель однозначно отказывается спускаться вниз. Помять забор не страшно – обиднее помять автомобиль, потом начальство обязательно выставит счёт за испорченное имущество.
Я укутываюсь и забираю ящик с медикаментами из салона, предлагая вызывающему не упираться, а идти вперёд, показывая менее скользкую дорогу. На этом склоне хоть соревнования по горным лыжам устраивай, только трасса неподготовленная. Впрочем, можно держаться заборов или столбов, хотя и это не является гарантией удачного спуска, учитывая крутые повороты.
