Ти-ли-та. 5 часть

Константин Пастух

Ти-ли-та. 5 часть

 Сосед наш, однорукий дед Артём, пас колхозных волов и заодно в  небольшом бычьем стаде держал свою корову с телком. После первого класса меня определили к нему в подпаски, вместе с нашей коровой Галкой. Была Галка, как ей и положено, черной масти с белой звёздочкой на лбу и белым животом, и ещё была она большой и важной.  Галка не ходила – она выступала, с достоинством,  покачивая своим большим белым выменем.  Из – за неё, из – за Галки, и  отправили  меня в помощники деду – чтоб паслась она вместе с колхозными волами на хорошем  пастбище, а не слонялась в общественном стаде по пустой, вконец вытоптанной скотиной, леваде. Никакой другой оплаты мне не полагалось.

 Волов на то время в колхозе  было не много. Пасли мы своё стадо сразу за колхозным двором, недалеко от кормокухни. Утром мы пригоняли на место выпаса своих двух коров и телка, затем дед  Артём отправлялся на колхозный двор за быками, я же оставался приглядывать за нашим личным малочисленным стадом.  Пригнав колхозных волов (обычно  6, 7 голов), дед садился, снимал  сандалии, снимал с головы фуражку, шитую на манер военного образца, но с цивильным обшитым тканью козырьком. Тогда, в 50-х, такие фуражки носили большие начальники. Дед устраивался в тенёчке, у высокого забора из горбыля, которым был обнесён колхозный двор. Он вытягивал свои босые ноги на зелёную травку и тут же принимался вертеть своей единственной рукой самокрутку, набив её собственным сердитым самосадом. Затем шлифовал осколком стекла  пастушью палицу, разговаривал с проходящими мимо колхозниками.

Я же, по его команде, делал всё, что требовалось: следил, чтоб животные не разбредались, не лезли «в шкоду», паслись там, где положено. Иногда он просил помочь ему свернуть цигарку. Газета у него была сложена небольшой книжечкой, и отрывать прямоугольнички для самокрутки было интересно и даже приятно. Самосад же у него хранился в кисете – небольшом мешочке с верёвочкой.  Впрочем, дед и сам мог обходиться без посторонней помощи – он очень ловко помогал себе обрубком покалеченной руки: то коробок спичек зажмёт почти под мышкой,  прикуривая, то палку придерживает своей культей, а здоровой рукой скребёт её куском стекла.  Пустой рукав его обычно был заправлен в карман пиджака или за ремешок, если пиджак он не одевал, а просто набрасывал на плечи.

 Руку он потерял не на войне, как я поначалу думал,  а просто по – пьяни.  Мне бабушка рассказала: неосторожно сунул её в соломорезку. У нас эти соломорезки  назывались сечкарнями,  и имелись они почти в каждом дворе. Сечку, мелко изрезанную солому, заготовляли  на корм скотине.  Обычно делали это вдвоём: один подавал  по жёлобу солому, а другой крутил за ручку колесо, приделанное сбоку соломорезки, то есть, вращал режущие ножи. В эту – то соломорезку, будучи в хорошем подпитии, и сунул неосторожно руку дед Артём.

Каких – то тёплых отношений у нас с дедом не случилось. Общались мы с ним  мало, в основном по делу. Был он человек язвительный и не очень добрый. Но я по этому поводу особо не переживал. Может, даже и не замечал. Я находил себе занятие – вокруг было столько всего интересного.

С противоположной стороны от колхозного двора, прямо передо мной простиралось кукурузное поле, и над этим полем целый день резвились неутомимые  жаворонки. Они круто взмывали вверх и надолго  зависали  в воздухе на одном месте, часто – часто трепыхая крылышками, при этом заходились звонкой нескончаемой трелью. Налетали тучами воробьи и рассаживались на заборе плотно друг к дружке , как часовые!  А расписные,  праздничные овсянки,  а яркие  бравые  щеглы, синички, трясогузки, которые  постоянно здесь вертелись в поисках корма. И ещё великое множество налетавших  из колхозного сада птичек, которым я и названия не знал. Видать, кормокухня, колхозный зерновой ток, конюшня, коровники – всё это очень привлекало птичье поголовье ближайшей округи.

Справа  от кукурузного поля шла дорога на соседнее село Радянское. За дорогой раскинулся  колхозный  фруктовый сад.  По  дороге несколько раз в день проходило огромное  стадо колхозных коров –  на пастбище, или – обратно. И это было зрелище очень даже впечатляющее. Коровы породистые, одной масти, не то – что стадо с нашей улицы. Пастухи на лошадях, важные и строгие, лихо, как из самопалов, выстреливают кнутами и так же лихо, прямо очередями, – матерятся. Верхом на лошадях. Как командиры! Глаз не оторвать!

Влево от кукурузного поля, ближе к леваде,  располагалось хозяйство тракторной бригады. Трактора, сеялки, комбайны – всё это находилось не на территории колхозного двора, а просто в поле, под открытым небом. Среди всей этой техники постоянно снуют механизаторы. Кто – то возится с комбайном, кто – то резко дёргая шнур, пытается завести трактор, который почему – то никак не хочет заводится,  кто – то ремонтирует сеялки. И всё это перед моими глазами. И всё мне интересно.

Иногда мимо нас проходила Мишина мама Ольга. Цёця Оля работала на кормокухне, которая находилась неподалёку от нашего выпаса, и когда она шла на работу, то, бывало, ненадолго останавливалась, чтоб перекинуться несколькими фразами с дедом Артёмом. Всё-таки какие же они были  разные – отец и дочь.

Он – высокий, осанистый, с пышными седыми, у рта ржавыми от самосада усами, надутый как индюк. Она – невысокого роста, ладная, очень приятная, простая и приветливая. Меня она всегда спрашивала, как мои дела и гладила по голове.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.