скачать книгу бесплатно
Скорая 2024-25-26
Константин Мазуренко
Скорая – международная организация, спасающая людей, находящихся в крайней точке отчаяния и желающих закончить свое существование в этом мире раньше срока. Для некоторых ее работников рутина по спасению людей становится призванием, ради которого они готовы жертвовать своим благополучием и даже счастьем.Глафира, обладающая специфическим даром располагать к себе людей и вытаскивающая из пропасти безысходности всех, кому требуется помощь, попадает в ситуацию, когда, став объектом преследования и оказавшись в безвыходном положении, ради спасения жизней готова намеренно заразиться эмоцией самоуничтожения, ставя под удар и свою жизнь. Удастся ли ей справиться и выжить?Зачастую не понимая, кто рядом – друг или враг, Глафира с коллегами, в том числе из других национальных Скорых, сражается за жизнь каждого отчаявшегося и в конечном итоге находит свое счастье.События разворачиваются в разных странах и на разных континентах.Философский сериал о смысле жизни. Магический реализм, мистика.
Константин Мазуренко
Скорая 2024-25-26
Скорая 2024. Скорая помощь. Врач
Если хочешь свалить отсюда побыстрее, твори добрые дела Христа ради, выполнишь свою миссию, и Господь заберет тебя пораньше старческого слабоумия! Хотя… есть вариант, что ты станешь нужным такому количеству людей, что Он оставит тебя здесь на долгие, долгие годы в здравом уме и твердой памяти ради всех этих страждущих, которые будут просить Его даровать тебе многие лета каждый новый год твоей жизни.
***
Сергей брел со смены по вечернему городу и не мог понять, куда ему…
Пить не хотелось! Давно не хотелось. Можно, конечно, сказать, что со вчерашнего дня, но это было бы неправдой…
Вчера, как и позавчера, как и неделю назад, как и все это последнее время пил по привычке, по традиции: снять стресс, да не откажешь коллегам, но на самом деле уже очень давно не хотелось!
Вика от него ушла, ушла тихо, без истерик, и казалось, что должно было быть больно, но на самом деле стало почему-то наоборот легче…
Домой? Не было смысла, матрас на полу и голые стены… Они с ней так были увлечены помощью тем самым людям, которые через раз желают здравия и многих лет, что на быт почти не оставалось ни времени, ни сил, а то, что нажили ее желаниями, она забрала с собой…
Слякоть и тоска поздне осеннего города наводили смятенную хмурь в душе. Взгляд профессионала выцепил в толпе идущих навстречу женщину, резко сменившую скорость шага и как-то неестественно завалившуюся на скамейку.
Подмечать мелочи в поведении людей было его страстью. Правильно и быстро поставленный диагноз мог существенно увеличить шансы человека не только на выздоровление, но и на жизнь!
Он давно взял за правило не вмешиваться туда, куда не просят, но в этот раз пройти мимо не получалось.
– Меня зовут Сергей. Я – врач скорой. Вам нужна помощь? – Сергей склонился над еле слышно постанывающей женщиной.
Банальное: «Вам плохо?» в случае с этой женщиной явно не годилось! Почему? Он даже не смог бы себе это объяснить. Просто почувствовал.
Женщина ухмыльнулась, вскинула бровь и подняла на него искрящиеся какой-то странной усмешкой глаза. Прищур выказывал интерес к происходящему.
– Не была уверена, что Вселенная так быстро умеет откликаться на зов. Глафира! – протянула она руку, как-то даже слишком энергично для той, кому только что было плохо.
– Вы серьезно? – засмеялся Сергей.
– Нет. Просто хотела сгладить пафос просьбы о помощи, – улыбнулась женщина.
– Так помощь все-таки нужна? – старался понять настрой собеседницы опытный врач, который не мог поверить в свою ошибку! «Быстро взяла себя в руки. Такие не любят говорить о своей боли, считая ее проявлением слабости», – мгновенно пронеслось в голове.
– Как вам ответить? – отозвалась женщина. – Физически – скорее нет, чем да. Психологически – предпочла бы с кем-нибудь пообщаться, чтобы не сидеть и не гнобить себя в одиночестве…
– Я знаю кафешку… Она недалеко. Пойдемте? Можете идти? – Сергею было все равно куда идти, лишь бы не в одинокую, пустующую квартиру.
– Да. Почему нет? – встав, произнесла женщина. – А вы правда врач скорой помощи или это такой плоский вариант заполучить кого-то на одну ночь?
– Вы серьезно считаете, что кто-то может просто так представляться врачом скорой? – реально удивился такому вопросу Сергей.
Женщине было трудно идти, боль не отпускала, и она взяла Сергея под руку, прижавшись к нему.
Тело Сергея ответило легкой дрожью на этот странный, непрошеный контакт.
– Почему нет? – ровным голосом с чуть болезненной хрипотцой ответила спутница. – Все знают, что врачи – самые лучшие любовники. Может, это ваш подкат такой.
– Серьезно? Прям все знают? – ухмыльнулся Сергей.
– Ну, я, например, знаю! – уверенно произнесла женщина.
– Ваш муж – врач?
– Нет! – Женщина покачала головой, как показалось Сергею, с едва заметным сожалением.
– И вы думаете, что так легко сыграть врача скорой?
– Хорошо! Давайте проведем тест, – серьезно начала Глафира. – Скажите, почему у меня по утрам стала появляться горечь во рту? Я-то знаю! А вы?
– Ну, у этого может быть с десяток причин, от… – начал, не задумываясь, Сергей обычную лекцию для обычного пациента…
– А почему у меня крылья чешутся? Как будто новые прорезаются! Но ведь и старые еще очень хороши!
– Так, Глафира! – вдруг осознал Сергей, что его дурачат… – Или как вас там?
– А пусть будет Глафира! Прикольно и необычно! У вас есть знакомые Глаши? Вот и у меня нет. Пусть будет Глафира!
Женщина была обычной. Не обыкновенной, а именно обычной. Обычные стереотипные джинсы, куртка в обтяг, очерчивающая и слегка обвисший живот, и то, что ниже спины… Обычная стрижка, обычное отсутствие макияжа, присущее обычным женщинам, которым не для кого за собой следить!
Но ее прищур и взгляд, излучающий искренний интерес к происходящему, и странно свободное желание пообщаться, а не подстроиться под врача, чтобы получить качественную помощь, не подстроиться под мужика, чтобы затащить в свои сети, притягивали и включали желание разобраться: что не так?
Все просто и естественно, никакой игры, будто встретились два давних друга…
– А если бы и на одну ночь? – остановившись и повернувшись к спутнице, решил спросить Сергей, чтобы хоть как-то попытаться прояснить ситуацию. (Секса не то, чтобы вообще не хотелось, но при таком стрессе и при таком количестве алкоголя в перерывах между работой его отсутствие как-то не особо и заботило.)
– Не думаю, что вас это так сильно заботит! – посмотрела на него в упор Глафира, будто озвучивая его мысли.
«Это кто кому тут доктор?» – пронеслось в голове у Сергея, и он не нашелся, как продолжить разговор после такого своего вопроса и такого ее ответа, и они молча пошли дальше.
– Это кафе? – спросила она через пару десятков метров задумчивого и ушедшего в себя Сергея.
– Это, – подтвердил он.
– Согласна на чашку кофе, но заплатить за себя не смогу. Вышла из дома без денег… Это критично? Надо было сразу сказать?
– На чашку кофе я наскребу! – чуть неприязненно ответил Сергей.
Открывая дверь и пропуская спутницу, Сергей пытался просчитать пациентку: «На фиг она вообще мне сдалась? Обыкновуха! Не за что вообще зацепиться! Не за странное же имя цепляться?»
– Вас тут знают! – прервала его мысли Глафира.
– С чего вы решили? – опешил Сергей.
– Бармен вам кивнул, – улыбнувшись, она села на галантно придвинутый Сергеем для нее стул. Воспитание в профессорской семье давало о себе знать даже в таких ситуациях, когда в хороших манерах не было никакого смысла.
«Она тоже мастер подмечать детали?» – легкая неприязнь сменилась на столь же мимолетный первоначальный интерес.
– Кто вы по профессии? – сообразил, о чем спросить, Сергей.
– Можно сказать – домохозяйка, можно сказать – что-то другое… Но я пока не готова озвучить!
– Вы хотели о чем-то поговорить, – напомнил Сергей цель их здешнего пребывания.
– Действительно. Но, может, вы сначала закажете кофе?
«Банально развести на чашку кофе? Тупо как-то…» – думал Сергей, заказывая кофе.
– Да, у меня есть проблема, которую я пытаюсь решить. Как говорилось в каком-то советском мультике: у меня есть мысль, и я ее думаю! Не знаю, видели ли вы этот мультфильм, у нас большая разница в возрасте…
– Да бросьте! Не такая уж и большая! – смутился Сергей.
– А вы сами оцените взглядом врача, – не кокетничая, предложила Глафира.
– Ну, лет эдак… – озадаченно задумался Сергей.
– Ну? – подбадривая, улыбнулась Глафира.
– Мне 35… разница – 15?
– Точно! И это много. А вы говорите: почему на одну ночь не годится? С такими, как я, одной не обойтись! Ладно, шучу… Так вот, мысль… Готовы?
Кофе принесли, Сергей кивнул в ответ.
– Если мы рождаемся и умираем в одиночестве, и ни родители, ни дети, ни тем более супруги нам в этих переходах не помогают, то тогда зачем здесь тусить не в одинарь? Че-та пыжиться, че-та кому-то там доказывать, под кого-то подстраиваться! Все равно: всё – пыль, всё – тлен! А если думать только о себе? Как тогда выжило человечество? Из-за таких чудиков, как вы, каждый день вытаскивающих с того света по десятку человек? Зачем? Все равно умрут! Смысл видите? Не надоело?
Глафира попала в самую точку. Очень хотелось уже закончить всю эту бодягу и свалить туда, где уже все совсем по-другому! Он почти нарывался. Лез в самые опасные и сложные случаи. Нет, не в надежде заразиться и помереть, а так: вдруг зацепит шрапнелью и сразу насмерть!
Но каждый раз, словно по тем самым молитвам страждущих, о которых была речь в эпиграфе, его проносило безболезненно мимо, без царапинки!
– Я не знаю, Глаш! Я устал! – Сергей почему-то обмяк и разрешил себе открыться. – Я безумно устал от этой гонки, от этих капризных больных и их родственников, которые решают, что я – Господь Бог и должен их спасать. А я, Глаш, не Он! Я не умею всех! Я умею только тех, кому Он дает еще один шанс… Ну, или тех, за кого, по всей видимости, Его просят…
Лицо Сергея невольно отразило всю гамму его страданий, он погрузился в них и замолчал.
– Ты знаешь, – через несколько минут вывела ситуацию из оцепенения Глафира, – я видела в своей жизни гинеколога, которая жаловалась, что переболела всеми болезнями пациенток. Знаешь, почему с ней так было?
– Почему? – совсем безучастно, только чтобы не показаться бестактным человеку, на которого только что вылил свою боль, откликнулся Сергей.
– Потому что она решила, что она может все! А ты еще жив. Знаешь, почему?
– Почему? – ухмыльнулся Сергей.
– Потому что ты не решаешь, кому здесь остаться, а кому – уходить! Не берешь на себя ношу этого решения! Просто честно делаешь свою работу.
– Но я устал уже! – болезненно поморщился Сергей.
– Ты устал не от работы! Ты устал от непонимания! Тебе стало казаться это все бессмысленным. Ты знаешь, предельно ясно знаешь, что, спасая старушку, ты только даришь ей несколько дней или месяцев. Но это не то знание, которое помогает жить! На самом деле ты даришь их сердцам возможность благодарить. Пусть не Бога, пусть человека, доктора, но благодарить, а не ненавидеть! Хотя бы одного! – грустно вздохнула Глафира. – И это для них как луч света в темном царстве…
– Вот реально к каждому я за этим приезжаю?! Ты бредишь! – усмехнулся Сергей.
– Нет, это один из вариантов… Скорая – это всегда переломный момент, распутье, выбор пути: по какой дорожке душа направится дальше! К тем, кому пора, скорая не успевает, она не нужна. Скорая – это еще один шанс. Через тебя дается людям шанс изменить свою жизнь и здесь, и там…
– А ты? – смутившись от таких сравнений и дифирамбов, спросил Сергей.
– Что я? – улыбнулась Глафира.
– О чем ты хотела поговорить? Какая помощь нужна тебе?
– Ты мне уже помог! Поговорив с тобой, я ответила себе на свои вопросы! – уверенно произнесла Глафира.
– То есть? – опешил Сергей.
– Помогая кому-то, ты всегда помогаешь себе. Люди говорят, что у Бога нет рук, кроме человеческих. Они хотят сказать, что Богу нужны наши добрые дела? Реально? Бог ни в чем не нуждается! Наши добрые дела нужны только нам самим!
– То есть я, по твоим словам, волен помогать людям, а могу и не лечить!
– Конечно, можешь! Это твой личный выбор. Но, не выполнив своего предназначения, ты уйдешь отсюда неполным! И шальная шрапнель по собственному желанию нарушит узор ковра Жизни, который сочиняет и ткёт совсем другой!
«Откуда она знает про шрапнель?» – пронеслось в голове Сергея.
– Дебильная советская фраза: «Незаменимых нет»! – продолжала говорить Глафира. – Все люди не взаимозаменяемы. Ты приезжаешь только к тем пациентам, которым только ты можешь помочь, и никто другой. Этим и прекрасен узор этой Жизни!
Никогда не видел машинную вышивку? Все красиво, но у машин иногда случаются сбои, и на этом месте получается длинная нить одного цвета или нескольких цветов, а потом узор продолжается… Так же и с теми, кто решает закончить жить раньше срока. Узор сбоит. И судьбы тех, кто рядом, идут на излом. А от тебя слишком много жизней зависит… Да, их, возможно, спасет кто-то другой, но их еще надо вплести в эту жизнь другого… А кого-то этот другой спасти не сможет, проглядев детали, которые замечать умеешь только ты… И так каждый раз в каждом конкретном случае.
Посмотрев внимательно на женщину, Сергей подметил что-то такое неуловимое, что, на мгновение показалось, не смог бы забыть теперь никогда, и в тот же миг понимая, что никогда этого не сможет вспомнить потом!
Слишком какая-то обычная: не выделить из толпы, не оглядываясь, пройти мимо, но чем-то уже такая родная, что хотелось зажмуриться и, забрав себе в охапку, быть всегда рядом.
Заметив желание собеседницы распрощаться, Сергей забеспокоился:
– Глафира, вы ведь не исчезните в никуда? Мы можем встретиться еще раз?
– А зачем? – открыто, широко улыбаясь, без тени наигранности, честно и искренне не понимая, спросила Глафира.
– Дружба?
– Вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной?
Добрейший взгляд Глафиры сбивал с толку!
