скачать книгу бесплатно
– Вот именно! Итак, не будем терять времени понапрасну! Ты обязуешься за восемь дней с момента подписания этого договора сделать из моего внука писателя, а я гарантирую, что предоставлю тебе замысел твоей новой и самой успешной книги.
– Каким образом вы мне его гарантируете? Вот предположим, я сумею уговорить вашего внука, а вы меня обманете!
– Ты должен каждый день писать по восемь часов, только всё, что ты за это время напишешь, я буду у тебя забирать в конце дня. И бумаги изымать, и текст из памяти. А если у тебя получится сделать из моего внука писателя, то на девятый день я все тебе верну и бумаги, и память!
– А если не получится – не вернете, – уточнил я.
– Совершенно верно.
– Честно! – согласился я.
– Есть кто дома? – это снова была она, Софья!
«Сегодня? Серьезно? И это не сон? Она нашла повод прийти?»
Я побежал открыть дверь и снова застыл в удивлении! Почему эта девушка постоянно ввергает меня в состояние ступора?
На пороге стояли человек 10 официантов в белых костюмах с пластиковыми коробами в руках.
– А, это ты? – проговорила Софья, как будто и не ожидала меня здесь увидеть. – Ладно. Ребята, заносите! – скомандовала она официантам.
Я был вынужден прижаться к двери, чтобы пропустить всю эту процессию в дом. Уверенным шагом они направились в ту комнату, в которой я видел фотографии.
Софья руководила процессом. В мгновение ока в середине зала образовался громадный стол с белоснежной скатертью, и официанты, бегая к машине и обратно, организовали за полчаса банкет, достойный дома какого-нибудь министра…
– Что происходит? – осмелился спросить я.
– А вы не знаете? – удивилась Софья.
– Нет, иначе не спрашивал бы…
– Сегодня у деда Романа было бы 110-летие, и по воле случая, или не случая, день рождения и у Романа.
На праздник соберется пресса, друзья семьи. В общем, народу будет прилично. Наследник не собирался отмечать, но Союз Писателей настоял, и Рома до кучи решил позвать всех, кого только смог вспомнить. «Гулять так гулять», – сказал он мне…
– А деньги откуда? Он вроде ж безработный, а тут стол такой! – я был реально удивлен.
– Да, вы правы… Денег у него нет. На себя нет… А на счету достаточно. Просто тратить их можно только на определенные цели по завещанию… На такие, как этот банкет, можно, а на текущую жизнь, как вы себе это представляете, – нет.
«Не люди, а ходячие персонажи какие-то! – подумал я. – Бери и сразу в книгу толпами заводи».
Вскоре появился Роман, и начали собираться гости. Несколько небольших съемочных групп из нецентральных телеканалов сновали туда-сюда, не давая никому расслабиться. Какие-то медийные коллеги пришли почтить память большого писателя. Друзья Романа, судя по возрасту, тоже начали подтягиваться…
Зал заполнился быстро, в какой-то момент мне почудилось, что он резиновый, столько народу в него набилось. Но люди сновали по всему дому и даже на улице, перемещаясь хаотично и увлекая меня обрывками фраз:
– Да, хороший был писатель и смог многого добиться, а вот личная жизнь не сложилась…
– А как судьба обошлась с его потомками…
– Да, жаль мальчика, наверное, многое мог бы сказать миру…
– А Сонька-то, Сонька все вертится здесь… Надеется, по-прежнему, что ли?
– Да нет! Софья крутая теперь, не нужно ей все это… Наверное, по старой памяти просто…
– А все-таки жалко дочку-то его, какая умница-красавица была…
– А ты не знаешь, что случилось с его женой? Куда делась? И почему такая история с дочкой случилась?
– Никто не знает, исчезла, как будто и не было никогда…
– А я слышал, разбилась…
– Ничего она не разбилась, я видела репортаж про нее по телевизору!
– Да нет! Она потом разбилась…
Все! Голова отказывалась это воспринимать! Я осознавал, что все судачили о жизни писателя и его семьи и замолкали, когда показывался рядом Роман, но понять из этих обрывков фраз что-либо конкретное мне не удавалось…
Какую дочь жалко? Почему красавицей была? Кто разбился? Жена или дочь? Чья жена?
Ясно было только одно: здесь скрывалась какая-то тайна, и мне очень нужно было ее разгадать, а может, и написать книгу, как хотел Роман, разобрав мемуары деда…
– Серге-эй! – услышал я за спиной шепот деда. – Пойдемте со мной скорей! Я вас кое с кем познакомлю!
Конечно же, я сразу отреагировал согласием на такой призыв и, развернувшись, пошел за дедом. Потом включилась мысль, и я остановился:
– Стоп! Куда вы меня ведете?
– В соседнюю комнату! – и глазом не моргнув, ответил призрак.
– Зачем? Почему нельзя знакомиться здесь? – стала постепенно доходить до меня абсурдность ситуации.
– Ну, как же? Они ведь, того… – заговорщицки подмигнул мне дед.
– Кто того? Чего того? – начинал я закипать и сердиться.
– Ну, призраки же! – развел руками писатель, по всей видимости сетуя на мою бестолковость!
– И какие там призраки? – вдруг осознав тотальную нелепость происходящего, улыбнулся я.
– Как какие? Писатели! Вам разве не интересно пообщаться с настоящими, великими писателями? – откровенно удивился и моему поведению, и моим вопросам автор детских сказок.
– Может и интересно! Но пока я здесь, а они уже там, как-то не очень и хочется! – попытался образумить я дедушку.
– Да ладно вам, Серж! Может вы уже одной ногой там! Откуда вам знать такие подробности вашего бытия? А так… познакомитесь заранее, веселее будет!
– Тише вы! Не кричите, нас услышат! – Мы стояли в какой-то маленькой, проходной комнате друг напротив друга, но со стороны-то это все выглядело как будто я ругаюсь в пустоту… Я подошел к стене, прислонился к ней спиной и, как будто разговаривая сам с собой, произнес:
– И кто там? – любопытство все ж таки цепляло.
– Ну как кто? Все ваши любимцы: Пушкин, Чехов, Достоевский, Булгаков и иже с ними. Душ двадцать. Пришли меня поздравить. И я к ним хожу, надо же как-то поддерживать светскую жизнь! Бывать с визитами, обмениваться литературными достижениями…
Нет! Даже для меня это уже было слишком! Я развернулся и, ни слова не говоря, направился к живым.
– Много теряете, Серж! – услышал я упрекающий голос деда. – Такие души! Свидитесь ли когда-либо без меня?
Даже не задумываясь над словами призрака, я вернулся в зал.
Давно я не видел такого столпотворения знаменитостей, собравшихся в одном месте в России! Нет, они-то, конечно, собирались, просто меня в такие места на родине никто еще не приглашал. Здесь были и известные на весь, не только русскоговорящий, мир писатели, и те, кого встретить можно было только в сети. И молодые авторы, и уже старички, которым все еще хотелось чувствовать себя частью творческого сообщества…
Я с равным интересом вглядывался в лица тех, чьими книгами зачитывался, и тех, чьи книги мне откровенно не нравились, пытаясь в лицах последних найти ответ на загадку: как можно писать такую дребедень?
К какому классу писателей относил я себя? Не смогу с уверенностью сказать. Иногда казалось, что написанное было достаточно приличным, чтобы показать это читателям. А порой казалось, что в этот раз снова получилась откровенная чушь, но в любом случае я нес написанное в издательство, чтобы вердикт выносил редактор профессиональным взглядом, а не я сам.
Вдруг, среди этих размышлений, один персонаж привлек мое внимание, странными косыми взглядами поглядывая в мою сторону, а потом, делая вид, что смотрит вовсе не на меня, а сквозь…
Напрягшись, я начал копаться в памяти, которая через время, скрепя сердце, подсказала мне того, кого я чудовищным усилием воли жаждал забыть!
– Семен Семеныч, здрааавствуйте! – со злорадством приветствовал я своего бывшего преподавателя по теории литературной критики – Ну что? Стали знаменитым писателем? Или все по-прежнему: писатель одной книги? Или еще у кого-нибудь что-нибудь украли?
– Я не знаю вас, молодой человек! Отойдите от меня! – Как от назойливой мухи пытался он от меня отмахнуться! – Я – уважаемый человек, переходя на визгливое шипение, – продолжал он. – Вы не имеете права так со мной разговаривать.
– Я не имею? Это я-то не имею? – вдруг взорвался я, и, скорее, не от его наглости, а от того, как брезгливо он пытался от меня отделаться!
– Господа, прошу минуточку внимания! – произнес я официальным тоном так громко, чтобы услышали все.
Журналюги своим профессиональным чутьем тут же почувствовали, что запахло жаренным, и мгновенно сбежались.
– Познакомьтесь, это Семен Семеныч, уважаемый всеми преподаватель теории литературной критики! Написавший сколько книг? – уточнил я у него.
– Пять! – прошипел он в ответ, сверкая глазами так, будто хотел испепелить меня на месте.
– Ого! Целых пять книг. И думаю, что все пять были украдены у бывших студентов, но, по крайней мере, первая – у меня точно! Я, наивный, думал, что встретился с профессионалом, который уж безошибочно знает, как все должно быть! А он, уважаемый Семен Семеныч, профессор, заслуженный преподаватель, втоптал меня в грязь, разнес в пух и прах мою книгу, заставил уничтожить, играя на чувствах юнца, желавшего создать что-то гениальное!… А потом… знаете, что сделал? Издал под своим именем…
– А докажи! – С лицом стервятника, нацелившегося на свою добычу, выскочил он передо мной как на ринг. – А не докажешь! Голословно это все!
Этот толстый индюк с лоснящейся мордой в таком же лоснящемся пиджаке, годным только для того, чтобы об него вытирать грязные руки, даже не чувствовал себя виноватым передо мной!
– Да с чего бы мне врать!? Я ж именно к вам… – искренне удивился я.
– А из мести, что я тогда тебе сказал, что твоя книга и яйца выеденного не стоит!
– Да! А потом опубликовал под своим именем…
– Не правда! Я сам написал, сам, – полез со своими хиленькими кулачками на меня этот мерзкий и смрадно воняющий своим враньем человечек, но Роман успел подскочить сзади и оттащить его от меня, вышвырнув за шкирку, как вшивого кота, из дома.
Семен Семеныч еще долго грозился кулаком в нашу сторону и что-то еще вещал одобрительно кивающим журналистам…
– Не отпускает? – сочуственно спросил Роман, найдя меня в комнате, которую он любезно мне предоставил. – Ты не геолог, да? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.
– Да, я писатель, – вынужден был я сознаться.
– И поэтому дед тебе явился, чтобы ты уговорил меня снова взять перо в руки… – сделал вывод из происходящего хозяин дома.
– Да, – подтвердил я, понимая, что отпираться не было никакого смысла.
– А тебе что от него нужно? – с каким-то дружеским участием поинтересовался Роман.
– Идею новой книги… – Почесал я затылок, понимая, что в этом доме эта фраза звучит как-то не совсем уместно. Казалось, что признаваться в таком как-то стыдно.
– У тебя, у профессионального писателя нет идеи? – неподдельно удивился Роман.
– Представь…
– Как такое может быть?
– Ну, у тебя же тоже нет… – грустно улыбнулся я.
– Не, ну ты сравнил! Кто ты, и кто я… Я в юности писал какую-то галиматью, а ты говоришь, что учился в литинституте, дед говорит, что, по твоим словам, ты много писал… Ты меня с собой не сравнивай! И потом, я писал, но мне не нравилось то, что выходило из-под моего пера, так сказать! И если ты меня спросишь, я тебе сюжетов на раз-два-три выдам кучу… Как это – у писателя нет сюжетов? Да столько всего, о чем хочется написать… Только не получается, ерунда какая-то всегда…
– Выдай! Выдай мне хотя бы тройку идей! Выдай, прямо здесь и сейчас! – завелся я.
– Хорошо… Например, разобраться, почему у успешных, замечательных людей, у которых есть все: семья, любовь, ребенок, карьера, любимое дело, вдруг на самом взлете забирают жизнь! Написать историю, разложить по полочкам и понять это!
Я задумался. Не то, чтобы я никогда не размышлял об этом, но чтобы писать о таком…
– Ладно! – согласился я. – Еще!
– Почему успешный писатель, на раз-два сдающий книги в печать, не издается под своим именем? Как такое случилось? По какой такой причине? Ответь мне! Это ж целая глобальная вещь получится!
«Ёлки! Я никогда об этом не думал! Жил и жил! Меня все устраивало… Однажды, приняв такое решение, больше и не возвращался к этому вопросу!»
– Да, ты прав! – нерадостно подметил я. – Вопросов, которые можно поднять, столько, что жизней всех писателей не хватит. Только твои темы не с потолка взяты, правда ведь? Вторая про меня, а первая? Первая ведь тоже про меня! Откуда ты знаешь, что мои родители погибли?
– Дед рассказал, – просто, без заморочек, и как-то по-родному ответил Роман.
Гости уже давно разошлись, а мы как сидели в моей комнате, сбежав после инцидента с преподом, так и сидели…
– Расскажи мне о них! – попросил внук писателя.
– О ком? О родителях?
– Да…
– Родители как родители. Оба были журналистами, познакомились на журфаке и всю жизнь потом были вместе. Везде и всегда. В конце девяностых им предложили какой-то грандиозный проект в Африке. Они не вернулись. Мы жили на съемной квартире, и в один пасмурный осенний день ко мне пришел человек из редакции и сказал, что родители погибли. Меня отправили в интернат. Больше я ничего не знаю. Мне было 15. Мир рухнул. У меня даже не осталось ни одной фотографии. Куда делись все наши вещи из квартиры, я тоже не знаю.
– Как это? – серьезно удивился Роман.
