скачать книгу бесплатно
Блер стояла у окна и смотрела на Балтиморскую гавань. Низкое декабрьское солнце рисовало ослепительные геометрические узоры на воде. Когда Блер позвонила в гостиницу «Четыре времени года», чтобы зарезервировать номер, ей ответили, что незадолго до Рождества у них все номера заняты. Но когда Блер поинтересовалась президентским люксом и назвала свою фамилию, равнодушный голос на другом конце провода сразу оживился. После скороговорки извинений вопрос с номером в отеле был решен. Блер уже давно не была маленькой девочкой, с которой никто особо не считался.
Она до сих пор поддерживала связь кое с кем из школьных друзей.
Поначалу ей здесь было тяжеловато – остальные девочки знали друг дружку с детского сада, а Блер пришла в школу в восьмом классе. Отец говорил ей, что она должна быть счастлива, что ее приняли в такую чудесную школу, что перед ней откроется целый новый мир. Энид, новая жена отца, говорила, что она даром потеряла время в обычной школе и что для нее открылось бы куда больше возможностей, окажись она в одной из лучших в стране частных школ. В общем, отец и мачеха всеми силами старались показать Блер, что это делается ради нее, но она-то знала правду: Энид хотела, чтобы она уехала, потому что устала спорить с ней из-за каждой мелочи. Вот как Блер оказалась в Мэриленде, где она совершенно никого не знала, в десяти часах от своего дома в Нью-Гэмпшире. И мало ей было других огорчений, так в Мэйфилде настояли, чтобы она повторила восьмой класс, поскольку в прошлом учебном году Блер пропустила слишком много занятий, потому что болела мононуклеозом. Остаться на второй год – это было неприятно и глупо.
Между тем, оказавшись в Мэйфилде, Блер была вынуждена признать, что территория школы очень красива. Трава здесь была такая зеленая, что казалась искусственной. По всей территории стояли дома в георгианском стиле, и из-за этого создавалось впечатление университетского кампуса. И чего тут только не было – огромный плавательный бассейн, конюшни, современнейший спортзал, роскошные спальни. Явно лучше, чем дома. Да и дом Блер перестал теперь быть ее домом. Ко всему там успела приложить руку Энид. В гостиной и кухне глаз повсюду натыкался на ее несуразные самодельные безделушки.
В первый день в Мэйфилде директор школы устроила для Блер экскурсию по кампусу. Эта женщина неопределенного возраста стягивала волосы в тугой старомодной пучок на затылке, но лицо у нее было доброе, а голос мягкий, и Блер вдруг захотелось остаться здесь, с этой женщиной.
Директриса открыла дверь класса, учительница пригласила их войти, и в классе сразу воцарилась тишина. Девочки обернулись и стали разглядывать Блер. Все они были в школьной форме: белые блузки на пуговицах, клетчатые юбки, белые носки, лаковые туфельки и темно-синие кардиганы. При ближайшем рассмотрении можно было заметить различия – золотые или серебряные сережки-«гвоздики», ожерелья «добавь бусинку»[8 - «Add-a-bead» – ставшие особенно популярными в 80-е годы в качестве подарка-украшения – золотая или серебряная цепочка, на которую можно было нанизывать бусинки – золотые, серебряные, жемчужные. Такую цепочку с одной бусиной можно было получить в день первой годовщины свадьбы, а потом в каждую следующую годовщину супруг мог подарить новую бусину.], тонкие золотые браслеты. Блер сжала кулаки, чтобы никто не заметил ее ногтей с облупившимся розовым лаком. Директриса сказала ей, что в школе допустимо появляться только с прозрачным лаком, но сегодня разрешила лак не снимать.
Обведя взглядом класс, Блер заметила Кейт. Блестящие светлые волосы, стянутые в изящный хвост. Чуть тронутые розовым блеском красивые губы. Голубые глаза цвета Карибского моря – по крайней мере, такого, каким это море изображали на фотографиях. Блер сразу почувствовала: Кейт – из тех девочек, которые нравятся всем.
– Добро пожаловать, Блер, – сказала учительница, указала на хорошенькую блондинку и добавила: – Садись рядом с Кейт Майклс.
Кейт улыбнулась и похлопала по крышке стола рядом с собой.
Позже, во время ланча, Кейт познакомила Блер со своими подружками. Кейт в этой компании явно была главной, и девочки к ней тянулись. Селби оказалась довольно дружелюбной, но первым, что она сказала, как только Кейт представила ей Блер, было вот что: «Привет, я Селби. Лучшая подруга Кейт». Блер улыбнулась ей и подумала: «Но это пока». Так все и вышло. Вскоре они с Кейт стали неразлучны.
Другие девочки в школе приняли Блер не сразу. Поначалу она наивно полагала, что деньги уравнивают всех. Ее отец нажил немало денег, но заработал он их, продавая шины в дилерской фирме, которую основал двадцать лет назад. В Нью-Гемпшире они были одним из самых богатых семейств. Отец был спонсором Маленькой лиги[9 - Лига, объединяющая детские бейсбольные команды в США.] и программы школьного питания. Но здесь, в Балтиморе, Блер уже не была большой шишкой. Довольно скоро она уловила разницу между «новыми» и «старыми» деньгами, просто воспитанием и воспитанием высокосветским. Но Блер быстро училась. Через несколько лет никто не заподозрил бы, что она родилась не в этом мире.
Невзирая на печальную причину своего приезда, Блер ловила себя на том, что ей нравится – просто-таки чертовски нравится то, что все смотрят на нее по-другому. Она больше не была никчемной девчонкой из гетто, понятия не имевшей о том, что такое котильон. Благодаря серии детективов о сыщице Меган Мэхоуни, написанной в соавторстве с Дэниэлом, Блер стала более знаменитой, чем могла надеяться. Она всегда мечтала стать писательницей, поэтому поступила на английскую филологию в Колумбийский университет и каждое лето практиковалась в разных издательствах. Закончив университет, она была принята на работу в один из крупных издательских домов – тот самый, где издавали книги Дэниела Баррингтона. У него в багаже имелось девять бестселлеров, и он был не просто хорошо известен, но и очень любим читателями. Он написал двенадцать триллеров в жанре о серийных убийцах. Блер прочла все его книги и просмотрела беседы с ним в телевизионных ток-шоу. Блер приставили к Дэниелу в качестве ассистента по публикациям, и ей было радостно узнать, как он дружелюбен и непритязателен, несмотря на свой успех. А еще ближе Блер узнала Дэниела, когда ее начальница ушла в отпуск, родив ребенка. Блер довелось работать с Дэниелом в двух городах во время его писательского турне с презентацией новой книги.
Блер ухватилась за эту возможность и постаралась выглядеть как можно лучше во второй вечер в Бостоне. После того как Дэниел закончил подписывать свои книги в финале презентации, они с Блер вышли из книжного магазина, чтобы перекусить в кафе за углом. Когда Блер заказала бургер с проволоне[10 - Твердый итальянский сыр невысокой жирности из коровьего молока.], Дэниел улыбнулся и сказал, что сам любит именно такой чизбургер. Потом они два часа болтали без умолку. Оказалось, что и он, и она обожают мрачные рассказы По[11 - Эдгар Аллан По (1809–1849) – американский писатель и поэт, наиболее известен как автор «страшных» рассказов.] и Брэма Стокера[12 - Абрахам (Брэм) Стокер (1847–1912) – ирландский писатель, автор рассказов и романа «Дракула», неоднократно экранизированного, в частности Френсисом Фордом Копполой под названием «Дракула Брэма Стокера» (1992) с Гэри Олдменом в роли графа Дракулы.], а когда Дэниел сообщил, что его любимый фильм – «Почтальон всегда звонит дважды»[13 - «Почтальон всегда звонит дважды» (англ. The Post man Always Rings Twice) – кинофильм режиссера Боба Рейфелсона. Экранизация Джеймса Кейна. Фильм является очередной экранизацией известного одноименного романа Дж. Кейна (после фильмов «Последний поворот» Пьера Шеналя, «Одержимость» Лукино Висконти) и одноименного фильма 1946 года (реж. Тэй Гэрнетт).], Блер согласно кивнула. Они поговорили про годы учебы на старших курсах, когда им приходилось погружаться в трагедии Эсхила и Эврипида, в поэзию Джона Мильтона[14 - Джон Ми?льтон (англ. John Milton; 9 декабря 1608 года, Лондон – 8 ноября 1674 года, там же) – английский поэт, политический деятель и мыслитель; автор политических памфлетов и религиозных трактатов. Наиболее знамениты его поэмы «Потерянный рай» и «Возвращенный рай».] и Эдмунда Спенсера[15 - Э?дмунд Спе?нсер (англ. Edmund Spenser; ок. 1552 – 13 января 1599, Лондон) – английский поэт елизаветинской эпохи, старший современник Шекспира, впервые прививший английскому стиху сладкозвучие и музыкальность. Обладатель титула «Поэт поэтов».]. А когда, ближе к концу вечера, Блер упомянула Дон-Кихота, Дэниел склонил голову к плечу и улыбнулся ей. Они идеально подходили друг другу. Примерно через год один из самых желанных холостяков в мире стал мужем Блер. Ей вовсе не понадобилась пафосная свадьба, как у Кейт. Они с Дэниелом просто-напросто расписались в мэрии во время одного из его писательских турне.
Идея попробовать поработать вместе над сериалом о сыщице Мэган Мэхоуни принадлежала Блер. Издателю Дэниела мысль понравилась, и первый же роман сериала в течение недели после выхода возглавил хитпарад бестселлеров «New York Times» и продержался на первой строчке больше года. Сочинив четыре романа вместе, Блер и Дэниел подписали контракт на создание телесериала на основе романов, и Блер наконец по-настоящему ощутила успех.
Пока она училась в Мэйфилде, ей казалось, что она ни за что и никогда не окажется на одном финансовом поле со всеми своими подругами. Ей было тяжело, она всегда на шаг отставала. Но когда ее первый миллион удвоился и ее фотографии стали появляться в национальных газетах и журналах, она почувствовала, что твердо стоит на ногах.
Подойдя к длинному обеденному столу, она села и проверила электронную почту. Стерла письма от Barney’s и Neiman’s[16 - Сетевые магазины женской одежды, обуви и аксессуаров.] и решила, что надо отписаться от всех мусорных рассылок, от которых только разбухал почтовый ящик. Затем Блер открыла письмо от своего издателя по поводу двух конференций, на которых их с Дэниелом приглашали выступить. Это письмо она переправила Дэниелу со знаком вопроса.
После этого Блер набрала в строке поиска Google «Лили Майклс». Она не в силах была этого сделать с того момента, когда услышала ужасную новость. Страницу мгновенно заполнили ссылки – одна за другой. Блер открыла ссылку на статью в «Балтимор Сан» и увидела фотоснимок красивой улыбающейся Лили рядом с заголовком «Балтиморская богачка избита до смерти в своем доме». Блер пробежала глазами статью, в которой было процитировано заявление полицейского департамента. Там было сказано, что круг подозреваемых очень широк. Блер при написании своих книг старательно изучала стратегию следственных действий и знала, что главным подозреваемым обычно считают супруга. Значит, полиция будет раскапывать все подробности жизни Харрисона, и, если следователь обнаружит хоть малейший намек на наличие мотива, копы обрушатся на вдовца с яростью бешеных псов. Харрисон и Лили всегда казались Блер счастливой парой, но за пятнадцать лет многое могло измениться.
Блер прокрутила страницу вниз и наткнулась на некролог. Это была большая статья. Выдающаяся, как сама Лили. В некрологе говорилось о ее работе по благотворительности, о ее фонде, обо всем том прекрасном и замечательном, что она делала для общества. У Блер сердце кольнуло, когда она прочла о том, что у Блер остались дочь и внучка. И она вспомнила последний курс в университете.
Кейт в то время уже несколько месяцев встречалась с Саймоном, и вдруг у нее стало оставаться все меньше времени для общения с Блер. Как-то раз в пятницу вечером Блер позвонил Харрисон и спросил, не знает ли она, как связаться с Кейт – дескать ее нет в съемной квартире, и по мобильному телефону она тоже не отвечает.
– Все в порядке? – спросила тогда Блер.
– Лили попала в небольшую аварию.
– О нет! Что случилось?
– Кто-то ударил ее сзади. У нее небольшое растяжение шеи и перелом запястья. У меня завтра работа по вызовам, и я надеялся, что Кейт сумеет прилететь и помочь Лили в выходные.
– Но Кейт, по всей видимости, уехала. Она мне говорила, что они с Саймоном собираются показаться на лыжах в Стоу[17 - Стоу Маунтин – один из самых известных горнолыжных курортов США – является также одним из самых живописных. Зоны катания расположены на двух горах: Мэнсфилд (самая высокая гора в Вермонте, 1340 м) и Спрус-Пик.].
Харрисон резко вдохнул:
– Понятно.
– А может быть, мне приехать? – спросила Блер порывисто. – Я могу сесть на ранний поезд на Пенсильванском вокзале и приеду к девяти утра.
– Блер, это так благородно с твоей стороны. Спасибо тебе.
Блер услышала облегчение в голосе Харрисона. В итоге она поехала и ухаживала за Лили, и вышло так, что потом она не могла вспомнить более приятных выходных в жизни. Они были наедине и разговаривали, и смотрели старые фильмы, и играли в «скрэббл».
А вечером в воскресенье Лили крепко обняла Блер и погладила по щеке. Ее глаза сияли.
– Блер, милая, даже не знаю, как тебя благодарить. Как же мне повезло – у меня не одна дочка, а две.
«Да, – подумала Блер, – Кейт потеряла мать, и это ужасно. А я лишилась матери во второй раз».
Глава пятая
Поеживаясь и стиснув зубы, на следующее утро Кейт встала и устремила взгляд на дверь ванной. Она не могла войти туда. Нет. Не могла, пока ее продолжал преследовать запах тухлятины, исходивший от мышей. И эти жуткие глаза – пустые глазницы, смотрящие на нее. Кейт попросила свою домработницу, Флер, на время перенести все ее вещи из этой ванной в одну из гостевых. Полицейские все забрали – и дохлых мышей, и записку. Ванную комнату обыскали в поисках улик. Если в полиции после полученной Кейт эсэмэски еще не были уверены в том, что ей грозит опасность, то мертвые мыши их убедили. Андерсон, стоя около раковины, не смог скрыть тревоги. Он настоятельно просил Кейт и Саймона никому ничего не рассказывать.
Сначала эсэмэс, а теперь это… кто же следил за ней, кто только и ждал, чтобы сделать ей больно? Детский стишок с навязчивой мелодией вновь и вновь звучал в голове Кейт, ей хотелось вскрикнуть. Была ли у убийцы на уме третья жертва? Если да, то кто? Саймон? Харрисон? Или – от этой мысли Кейт зябко поежилась – Аннабел? И если уж на то пошло, за какой-такой беззаботной жизнью она бежала? Она из кожи вон лезла, чтобы поступить на медицинский факультет, сдала специальный вступительный экзамен. А после учебы почти пять лет ординатуры и еще два года специализации в кардиологии. Кейт посвятила себя спасению жизни других людей. А ее мать была щедрым филантропом, оберегала женщин, и люди ее обожали, кроме того человека, как теперь стало ясно, который отправил эсэмэски и записку.
В целях предосторожности Саймон нанял охранников. Год назад он делал кое-какую архитектурную работу для охранной фирмы в Вашингтоне. Он позвонил тому, с кем там контактировал, и теперь двое охранников постоянно дежурили около дома, и еще двое внутри. Один – в небольшой комнате при входе, где у него была возможность следить за изображением с наружных видеокамер на экране компьютера, а другой каждый час обходил все помещения на втором этаже. Полицейские предложили разместить около дома патрульную машину, но Саймон убедил Кейт в том, что четверо охранников, способных посменно дежурить круглые сутки, свою работу сделают лучше. Андерсон возразил – дескать, всю площадь поместья охранникам не охватить, поскольку к двадцати акрам земли вокруг дома вплотную примыкают леса, но представители охранной фирмы заверили следователя в том, что справятся.
Кейт нервно прошла по коридору к гостевой ванной, плотно завернувшись в халат. Ей было жутко думать о том, что убийце удалось незамеченным проскользнуть в ее ванную в течение нескольких часов. Да, конечно, во время поминок в доме было полным-полно народа, но от этого легче не становилось. И полицейские, и охранники, заступив на дежурство, немедленно обыскали весь дом, но Кейт никак не могла избавиться от мысли о том, что они могли все же что-то упустить и что тот, кто оставил в раковине дохлых мышей, мог и сейчас находиться в ее доме, где-то прятался, таился за закрытой дверью и подслушивал.
Утром она долго лежала в кровати, а теперь у нее осталось всего несколько минут для того, чтобы одеться и поехать на чтение завещания ее матери. Оно должно было состояться в десять утра в офисе Гордона. Они было думали, не перенести ли чтение завещания из-за угроз, но решили, что будет лучше поскорее покончить с этим. Когда Кейт вошла в кухню в выбранном ею для такого случая простом сером платье, Саймон читал газету. Отец Кейт сидел за столом и играл с Аннабел в «старую деву». С той ужасной ночи он не возвращался к себе домой. Он поселился в квартире на окраине Балтимора, на берегу залива. Эту квартиру они с Лили купили в прошлом году, чтобы ездить туда на выходные. Аннабел оторвала взгляд от карт и спрыгнула со стула:
– Мамочка!
Кейт подхватила дочку на руки и вдохнула сладкий запах шампуня с клубникой:
– Доброе утро, мое солнышко! Кто выигрывает?
– Я! – прокричала Аннабел и бегом вернулась на свое место.
Кейт следом за дочерью подошла к столу, наклонилась и поцеловала отца в щеку. Она снова обратила внимание на то, что у него кожа землистого цвета, а взгляд отстраненный, рассеянный.
– Доброе утро, – проговорил Саймон, сложил газету и положил на стол перед собой. Он встал и спросил у жены: – Как ты себя чувствуешь?
– Так себе.
– Кофе?
– Да, спасибо.
Саймон налил ей чашку кофе французской обжарки, но когда Кейт брала у него чашку, пальцы у нее задрожали, и она уронила чашку. Кейт опустила глаза, посмотрела на пролитый кофе и разбитую чашку и залилась слезами. При виде расстроенной матери расплакалась Аннабел.
– О, детка! Все хорошо, – спохватилась Кейт. – Все нормально, с мамой все в порядке.
Она обнимала Аннабел, пока та не успокоилась.
– Кейт, тебе надо поесть, – сказал Саймон. Наклонившись, он вытер на полу пролитый кофе и осторожно собрал фарфоровые осколки.
Кейт утерла слезы тыльной стороной ладони:
– Не могу.
Саймон выпрямился, держа на ладони осколки чашки, и бросил взгляд на Харрисона. Но спорить с Кейт ни он, ни ее отец не стали.
– Будь добр, спроси у Хильды, готова ли она, – попросила Кейт. – И напомни ей: пусть возьмет с собой игрушки, чтобы Аннабел было чем заняться, пока мы будем у Гордона.
– Ты уверена, что хочешь взять с собой Аннабел? Не лучше ли ей будет остаться здесь? – мягко спросил Саймон.
Он смотрел на Кейт умоляюще, и она задумалась – уж не собрался ли он снова пытаться казаться любящим и заботливым отцом и мужем, с которым она бы захотела вновь соединить свою судьбу? Отчасти внимательность Саймона ее трогала. Все выглядело почти так, как было раньше.
Но хотя она понимала, что Саймон прав, что Аннабел будет лучше и даже безопаснее дома, при том, что он нанял такое число охранников, Кейт было необходимо, чтобы дочь сейчас была рядом с ней. Она отошла подальше от стола и сказала мужу шепотом, чтобы Аннабел не услышала:
– На днях умерла ее бабушка. – Ее слова для нее самой прозвучали так, словно это было неправдой. – Аннабел по-своему переживает, хотя и не все понимает. Она видит в доме полицейских и охранников. Она маленькая, но понимает: что-то происходит. Я хочу, чтобы она была рядом со мной.
– Пожалуй, я не думал об этом именно так, – признался Саймон. – Скажу Хильде, что мы готовы ехать.
Когда они сели в машину, Кейт обнаружила, что взяла не ту сумочку. Она посмотрела на Саймона и сказала:
– Погоди. Мне нужно обязательно взять с собой EpiPen[18 - Раствор для инъекций эпипен предназначен для неотложной помощи (в том числе самопомощи) при развитии анафилактического шока. Специальная конструкция шприца-тюбика позволяет сделать внутримышечную инъекцию, даже находясь в полубессознательном состоянии.]. Вдруг на обратном пути мы заедем перекусить.
Из-за аллергии на арахис Кейт была вынуждена всегда иметь при себе это лекарство. Как только они выехали на шоссе, Аннабел, сидящая на заднем сиденье с Хильдой, начала болтать и щебетала всю дорогу без умолку. А когда они въехали на подземную парковку, девочка ойкнула и рассмеялась, оказавшись в темноте. Кейт обернулась и улыбнулась, радуясь невинной непосредственности дочки.
Кейт забеременела, можно сказать, случайно, в первый год медицинской практики. Они с Саймоном еще не собирались иметь детей. Обоим предстояло сделать карьеру, и появление ребенка не входило в их планы. Однако, когда выяснилось, что Кейт беременна, они обрадовались. Она помнила, как лежала на столе во время ультразвукового обследования, Саймон сидел рядом с ней на стуле, а врач водил датчиком по ее животу, смазанному контактным гелем.
– Вот здесь сердцебиение, – сказал врач, и Кейт с Саймоном удивленно переглянулись.
А когда Аннабел родилась, они не могли представить себе жизни без нее.
И вот теперь, когда Саймон останавливал машину на парковке, Кейт смотрела на его профиль, и вдруг, несмотря на все, что произошло между ними, у нее возникло безотчетное желание прикоснуться к нему. Она любила Саймона – по крайней мере, любила еще несколько месяцев назад.
Она познакомилась с ним осенью, на первом курсе университета. Они оказались вместе на занятиях философией. В то время Кейт еще не оправилась от горя. Первый семестр после гибели Джейка прошел для нее как в тумане, а Саймон стал хорошим другом и помог ей пережить тоску и залечить разбитое сердце. А потом в один прекрасный день он стал для Кейт больше чем другом.
Саймон был совершенно не похож на Джейка. Он был темноволосым сердцеедом. Имея внешность кинозвезды, он явно мог покорить любую девушку, какую пожелает, а в Джейке сочетались тонкий ум и спокойная уверенность. Саймон никогда специально к себе внимание не привлекал, но не заметить его было просто невозможно. Поначалу Кейт Саймона особо не привечала, считая его не слишком умным красавчиком, не более того. Но со временем она поняла, что в нем есть кое-что, кроме внешней красоты. Саймон мог развеселить всю группу. Его остроумие служило искрой для того, чтобы вспыхивали дискуссии, а нотка неприличия всегда была ровно такой, что разговоры получались живыми. А когда Саймон предложил Кейт присоединиться к его учебной группе, она с какого-то момента стала ловить себя на том, что ждет встреч с ним. Семестр шел своим чередом, и ее чувства мало-помалу расцветали.
К ее собственному удивлению, Кейт ответила согласием, когда после окончания университета Саймон попросил ее стать его женой. Слово «да» слетело с ее губ в одно мгновение, она даже подумать не успела. А потом она решила, что так будет хорошо. Вместе они создадут хорошую жизнь, а своими различиями прекрасно дополнят друг друга. Разве так не лучше, чем жить с кем-то, кто слишком сильно на тебя похож? Наверняка это было бы скучно. Родителям Кейт сначала показалось, что помолвка слишком скоропалительна, поскольку Кейт встречалась с Саймоном меньше года. К тому же они напоминали дочери о том, что ей предстоят четыре года изучения медицины в университете Джона Хопкинса. Но в итоге родители поддержали Кейт – может быть, потому что были рады снова видеть ее счастливой.
До рождения Аннабел было несколько моментов, когда Кейт засомневалась, верное ли она приняла решение. Сказанные в день свадьбы сердитые слова Блер не выходили у нее из головы. Может быть, она и вправду выходила замуж за Саймона, чтобы забыться. Но Джейка больше не было. Лишь на краткий миг Кейт позволила себе представить, что это он ждет ее у алтаря, но тут же выкинула его образ из головы. В конце концов, она действительно любила Саймона.
Громкий автомобильный гудок заставил Кейт вздрогнуть, когда они впятером переходили Прэтт-стрит к офисам фирмы «Бартон и Ротман», – громаде из стали и стекла в центре Балтимора, похожей на пирамиду, собранную из кирпичиков «Лего». «Бартон и Ротман» были из тех дней, когда прапрадедушка Кейт основал собственную фирму по продаже недвижимости, которая с годами превратилась в империю, а прапрадедушка Гордона вложил в эту империю деньги и стал ими управлять. С тех самых пор эти семейства были тесно переплетены, и деньги семейства Кейт находились в крепких руках семейства Гордона. Гордон теперь имел статус партнера и был умелым и ловким инвестором, но, увы, ему не довелось унаследовать обаяния и привлекательности своих предков.
Кейт поежилась от порыва ветра, притянула Аннабел ближе к себе и поправила ее шерстяную шапочку. Тротуары были запружены людьми – офисными служащими, мужчинами в костюмах и широких пальто и женщинами в стильных парках с капюшонами. Хватало здесь и туристов в пухлых пуховиках, прогуливавшихся по Иннер Харбор[19 - Иннер Харбор (внутренняя гавань Балтимора), расположенная в самом центре даунтауна, является гордостью города. Сейчас это торгово-развлекательная территория. Доки и улицы вокруг гавани заполнены музеями, ресторанами, магазинами и развлекательными площадками. Значимые места Inner Harbor: Национальный аквариум, Научный центр Мэриленда, детский морской музей, торговый центр. На пирсах Inner Harbor пришвартована целая флотилия кораблей: парусник Constellation, подводная лодка Второй мировой войны USS Torsk и другие суда.], где в каждой витрине сверкали рождественские украшения. Кейт поймала себя на том, что опять слишком пристально всматривается в лица и ищет того, кто покажется ей подозрительным. Того, кто, быть может, следит за ней. Мышцы ее лица напряглись, все тело сжалось, как перед прыжком.
Как только они вошли в здание, Аннабел побежала к лифтам.
– Можно мне нажать на кнопочку? – спросила она, весело прыгая на месте.
– Конечно, – ответила Кейт.
На двадцать четвертом этаже двери кабины лифта открылись, и все вышли в зону рецепции «Бартон и Ротман» – фирмы, занимающейся финансовым планированием и консультациями в этой сфере. Сильвия, работавшая в фирме столько, сколько Кейт себя помнила, встала из-за своего рабочего стола, чтобы поприветствовать гостей.
– Доктор Майклс, Кейт, Саймон, – проговорила она. – Гордон ждет вас.
– Спасибо, – отозвался Харрисон.
Кейт задержалась у стола секретарши:
– Сильвия, скажите, нет ли у вас пустой переговорной комнаты или кабинета, где могли бы побыть моя дочь и ее няня, пока мы будем заняты?
– Конечно. Я о них позабочусь. Дорогу к кабинету Гордона вы знаете, – сказала она и повела Хильду и Аннабел по коридору в другую сторону.
Гордон стоял у двери своего кабинета.
– Доброе утро. Входите, – сказал он, пожал руку Харрисона, коротко кивнул Саймону и протянул руку Кейт.
Его ладонь была пухлой и влажной. Кейт попыталась освободить руку, но Гордон сжал ее пальцы крепче и обнял ее. Кейт сделала вдох, отстранилась и села в одно из трех кожаных кресел перед столом Гордона.
– Хотите кофе или чая? – спросил Гордон, не сводя глаз с Кейт.
Харрисон кашлянул.
– Нет, спасибо. Давай поскорее покончим с этим.
Гордон отошел к своему письменному столу, едва заметно кивнул и одернул края жилета. Только после этого он сел. Саймон всегда говорил, что Гордон – зануда и воображала, но Кейт отлично знала, что при всем том Саймон пусть нехотя, но отдает должное блестящим способностям Гордона в управлении финансами.
– Сегодня перед нами печальная задача, – начал Гордон, и Кейт вздохнула в ожидании продолжения.
Гордону всегда удавалось выглядеть так, словно он сошел со страниц романа «Холодный дом»[20 - Роман Чарльза Диккенса.].
– Я уверен, что вам известно, Харрисон, в завещании вашей жены со всей определенностью сказано: половина ее имущества отходит к вашей дочери, а часть, в виде доверительной собственности, вашей внучке.
Харрисон кивнул:
– Да, конечно. Я был здесь с Лили, когда она делала эти распоряжения.
Кейт посмотрела на отца.
– Не думаю, что это правильно, – возразила она. – Хватило бы только доверительной собственности для Аннабел. Остальное должно было отойти к тебе, папа.
На взгляд Кейт, в деньгах они с Саймоном не нуждались. Они вполне достаточно зарабатывали в плюс к ценным бумагам Кейт, и в свое время ее родители подарили им очень щедрый чек, позволивший Кейт и Саймону приобрести земельный участок и построить собственный дом.
– Нет, Кейт. Так хотела твоя мама. Точно так же посту пили с имуществом ее родители. А мне деньги ни к чему. Мне просто жаль, что ее нет с нами…
Его голос сорвался.
– Но все же… – произнесла Кейт, однако Саймон прервал ее:
