скачать книгу бесплатно
– Я имею в виду других заключенных, которые скажут, что слышали, как кто-то что-то говорил. Особенно в делах, которые попадают в средства массовой информации. Они возьмут эту информацию из новостей и представят так, будто ее выдал наш парень.
– Это же противозаконно! – возмутился Доббс. – Этого нельзя допускать!
– Да, я знаю, но такое случается. И чем дольше он будет здесь сидеть, тем больше возможностей для таких людей.
К нам подошел Валенсуэла и молча встал рядом, возле перил.
– Я предложу ей внести залог, – сказал Доббс. – Я уже звонил, но она была на совещании. Как только перезвонит, мы двинемся дальше.
Его слова вновь вызвали в памяти нечто раздражавшее меня во время слушания.
– Она не могла прервать совещание, чтобы поговорить о своем сыне, попавшем в тюрьму? Я как раз задался вопросом, почему она не присутствовала в зале суда, если этот мальчик, как вы его называете, так чист и искренен.
Доббс поглядел на меня как на зачумленного.
– Миссис Виндзор очень влиятельная и занятая женщина. Уверен: если бы я сказал, что ее сын в критической ситуации, она бы немедленно подошла к телефону.
– Миссис Виндзор?
– Она вторично вышла замуж после развода с отцом Льюиса. Давняя история.
Я кивнул и понял, что мне еще есть о чем поговорить с Доббсом. Но не в присутствии Валенсуэлы.
– Вэл, почему бы тебе не уточнить, когда Льюиса повезут обратно в тюрьму Ван-Найса, чтобы ты мог заняться его освобождением?
– Я уже знаю, – сказал Валенсуэла. – Он отправится первым автобусом после ланча.
– Да, но все-таки сходи проверь еще раз, пока я закончу с мистером Доббсом.
Валенсуэла уже собрался возразить, что ему незачем проверять еще раз, как вдруг сообразил, в чем дело.
– Ладно, – сказал он. – Пойду проверю.
Когда он ушел, я некоторое время изучающе смотрел на Доббса, прежде чем заговорить. Семейный адвокат выглядел лет на шестьдесят, вид у него был почтенный, чему, вероятно, способствовала тридцатилетняя практика работы с богатыми людьми. Я догадывался, что его деятельность приносит ему немало денег, но это не изменило его манеры держаться.
– Если мы будем работать вместе, полагаю, мне следует спросить, как вас называть. Сесил? Си-Си? Мистер Доббс?
– Сесил прекрасно подойдет.
– Что ж, мой первый вопрос, Сесил, в следующем: будем ли мы работать вместе? Я принят на эту работу?
– Мистер Руле ясно довел до моего сведения, что он хочет, чтобы вы занимались этим делом. По правде сказать, я бы не остановил на вас свой выбор. Вы вообще не значились в моем списке, потому что, откровенно говоря, я никогда о вас не слышал. Однако именно вас в первую очередь назвал мистер Руле, и я не стал возражать. В сущности, я считаю, что вы прекрасно показали себя в зале суда, особенно учитывая, насколько враждебна была настроена в отношении мистера Руле обвинитель.
Я заметил, что «мальчик» уже превратился в «мистера Руле». Я спросил себя, что же так возвысило его в глазах Доббса.
– Да, ее называют здесь Мэгги Макфиерс. Она очень предана своему делу.
– Думаю, она немного переборщила. Как вы считаете, есть какой-то способ отстранить ее от дела, как вариант – заменить кем-то чуть более… приземленным?
– Не знаю. Попытка повлиять на обвинителей может оказаться опасной. Но если вы думаете, что от нее лучше избавиться, я мог бы это устроить.
– Прекрасно. Жаль, что я не слышал о вас раньше.
– Возможно. Не хотите ли сразу поговорить об оплате, чтобы покончить с этим?
– Если вам угодно.
Я оглядел коридор, дабы удостовериться, что поблизости нет других адвокатов. Ведя этот разговор, я намеревался следовать прейскуранту А.
– Итак, за сегодняшний день я получу двадцать пять сотен, и Льюис уже дал на это согласие. Если далее вы захотите придерживаться почасовой схемы, то я беру три сотни в час и этот тариф увеличивается до пяти во время судебного процесса, поскольку иначе я просто не смогу работать. Если вы предпочтете фиксированную оплату, то моя цена шестьдесят тысяч – в том случае, если я принимаю дело на данном этапе и провожу его через предварительное слушание. Если мы заканчиваем судебной сделкой о признании подсудимым своей вины, с автоматическим отказом от дальнейшего рассмотрения дела в суде, то я возьму сверх того еще двенадцать. Если мы доходим до судебного процесса, то еще шестьдесят в день принятия этого решения и еще двадцать пять, когда приступим к отбору присяжных. Судя по обстоятельствам дела, судебный процесс займет не более недели, включая отбор присяжных, но если этот срок увеличится, я беру двадцать пять сотен в неделю дополнительно. Об апелляции поговорим, если возникнет такая необходимость.
Я выждал паузу, чтобы посмотреть, как Доббс отреагирует. На его лице ничего не отразилось, поэтому я поддал жару:
– Кроме того, еще до конца сегодняшнего дня мне потребуется тридцать тысяч авансом плюс десять для моего детектива. Я не желаю терять время и хочу, чтобы сыщик приступил к работе над делом прежде, чем оно просочится в СМИ и копы проболтаются кому-то из заинтересованных лиц.
Доббс медленно кивнул:
– Это ваша обычная цена?
– Всегда, когда возможно. Я того стою. Во сколько вы оцениваете свою работу семейного адвоката, Сесил?
Я был уверен, что небольшой семейный эпизод не оставит его с пустыми руками.
– Это касается только меня и моего клиента. Но не беспокойтесь. Я включу обсуждение ваших гонораров в свою беседу с миссис Виндзор.
– Отрадно слышать. И помните, мне нужно, чтобы мой детектив приступил к работе сегодня же.
Я протянул ему визитную карточку, которую вынул из правого кармана пиджака. В этих карточках указывался мой личный телефонный номер. На визитках из левого кармана значился номер, по которому можно было соединиться с Лорной Тейлор.
– У меня сегодня еще одно слушание, – сказал я. – Когда он окажется на свободе, мы договоримся о времени встречи. И желательно как можно скорее. Со мной можно связаться во второй половине дня и вечером.
– Прекрасно, – сказал Доббс, убирая карточку в карман, даже не взглянув на нее. – Нам приехать к вам?
– Нет, я к вам приеду. Хотелось бы посмотреть, как живут в многоэтажках Сенчури-Сити.
Доббс улыбнулся с любезной непринужденностью:
– Судя по вашему костюму, вы знаете и претворяете в жизнь присловье, что судебный защитник не должен очень хорошо одеваться. Ведь он хочет, чтобы присяжные прониклись к нему симпатией, а не завистью. Что ж, Майкл, адвокат из Сенчури-Сити тоже не может позволить себе офис лучше, чем у его клиентов. Так что могу вас заверить: наши конторы очень скромны.
– Приятно слышать, – с той же непринужденностью улыбнулся я.
Тем не менее он меня задел. На мне был мой лучший костюм. Я всегда надеваю его по понедельникам.
Дверь зала суда открылась, и из нее в коридор вышел оператор, он тащил видеокамеру и сложенную треногу. Доббс увидел его и мгновенно напрягся.
– Пресса, – проговорил он. – Как нам это уладить? Миссис Виндзор не…
– Подождите секунду.
Я окликнул оператора, и тот направился к нам. Я тут же протянул ему руку. Ему пришлось опустить свою треногу и ответить на рукопожатие.
– Меня зовут Майкл Холлер. Я видел вас в зале суда, когда вы снимали первый суд моего клиента.
То, как я представился, служило определенным паролем.
– Роберт Джиллен, – сказал оператор. – Друзья зовут меня Стикс[8 - Sticks – палки (англ.).]. – Он кивнул на штатив в качестве пояснения.
То, что Стикс назвал свое имя и фамилию, было также паролем. Он давал мне понять, что действует по определенному сценарию.
– Вы здесь на фрилансе или от какой-то телевизионной компании? – спросил я.
– Я действую на свой страх и риск.
– Как вы узнали об этом деле?
Он пожал плечами, словно не хотел отвечать.
– Есть источник. Коп.
Я понимающе кивнул. Джиллен был своим и играл по правилам.
– Сколько вы получите за свой материал, если продадите его новостному каналу?
– Бывает по-всякому. Я беру семьсот пятьдесят за эксклюзивный материал и пятьсот за обычный.
«Обычный» означало, что режиссер информационной программы, покупающий у него запись, знает, что тот имеет право продать отснятый материал конкурирующему каналу. Я обратил внимание, что Джиллен вдвое повысил свои обычные расценки. Хороший ход. Вероятно, пока снимал, он слушал, что говорилось в зале суда.
– Вот что, – сказал я. – Как вы смотрите на то, что мы прямо сейчас купим у вас материал по цене эксклюзивного?
Джиллен держался превосходно. Он помялся в нерешительности, как если бы сомневался в этическом аспекте предложения.
– Ну хорошо, пускай будет тысяча, – добавил я.
– Ладно, – сдался он. – Пленка ваша.
Пока Джиллен ставил камеру на пол и вынимал из нее пленку, я вытащил из кармана пачку наличных и отложил двенадцать сотен из «ангельских» денег, что дал мне по дороге Тедди Фогель. Потом повернулся к Доббсу:
– Могу я это израсходовать?
– Вне всякого сомнения, – заверил он, широко улыбаясь.
Я обменял наличные на пленку и поблагодарил Стикса. Тот убрал деньги в карман и зашагал в направлении лифтов счастливым человеком.
– Замечательно, – сказал Доббс. – Нам необходимо во что бы то ни стало воспрепятствовать огласке. Эта пленка могла бы буквально уничтожить семейный бизнес, попади она… По правде сказать, полагаю, это одна из причин, по которой миссис Виндзор отсутствовала сегодня. Она не хотела, чтобы ее узнали.
– Что ж, если история получит дальнейшее развитие, нам придется это обсудить. В то же время я сделаю все, что в моих силах, дабы избежать огласки.
– Спасибо.
Его сотовый начал вызванивать какую-то мелодию – Баха или Бетховена, а может, еще какого-нибудь классика, – не защищенную авторским правом, и Доббс, вытащив аппарат из кармана пиджака, посмотрел на маленький экран.
– Это она.
– Тогда я вас оставлю.
Удаляясь, я слышал, как Доббс говорит:
– Мэри, все под контролем. Нам надо сосредоточить усилия на том, чтобы освободить его из-под ареста. Потребуется небольшая сумма…
Вызвав лифт, я думал о том, что имею дело с клиентом и семьей, для которых один миллион долларов – «небольшая сумма», а для меня – абсолютно непостижимая. Мои мысли скользнули назад, к комментарию, который Доббс высказал по поводу моего клиента. Вообще-то говоря, у меня в гардеробе не было костюма дешевле шестисот долларов и я всегда чувствовал себя хорошо и уверенно в любом из них. Меня интересовало, сказал ли он это, чтобы оскорбить, или же имел какие-то иные намерения – возможно, пытался уже сейчас, на ранней стадии, установить свой контроль надо мной и над ходом дела. Я решил держать с Доббсом ухо востро. Подпускать, но не перебарщивать.
Глава 6
Поток машин, стремящихся в центр города, вливался в перевал Кауэнга-Пэсс, точно в горлышко бутылки. Я провел это время за телефонными звонками, стараясь не думать о нашем с Мэгги Макферсон разговоре в части выполнения мной родительских обязанностей. Моя бывшая жена была права в этом отношении – это-то меня и мучило. Слишком долго я ставил свои профессиональные обязательства выше родительских. Я пообещал себе исправить ситуацию. Просто, чтобы жить более спокойно, требовались время и деньги. Я подумал, что, возможно, как раз Льюис Руле сможет обеспечить мне и то и другое.
Из «линкольна» я первым делом позвонил своему сыщику Анхелю Левину, дабы тот был во всеоружии на случай возможного совещания с Руле. Я попросил его провести предварительное расследование по данному делу, посмотреть, что можно выяснить. Левин рано вышел в отставку из полицейского управления Лос-Анджелеса, но поддерживал связь с друзьями, которые время от времени оказывали ему услуги. У него наверняка тоже имелся список людей, которых он одаривал к Рождеству. Я велел ему не тратить на поиск информации много времени, пока не уверюсь, что застолбил Руле как клиента, готового платить хорошие деньги. Не важно, что там говорил мне наедине Си-Си Доббс в коридоре суда. Я не поверю, что дело мое, пока не получу первый взнос.
Затем я проверил состояние еще нескольких судебных дел и снова позвонил Лорне Тейлор. Я знал, что, как правило, к полудню ей доставляют почту. Но она сказала, что ничего важного не приходило. Ни чеков, ни корреспонденции из судов, которые бы срочно требовали моего внимания.
– Ты узнала, когда состоится предъявление обвинения Глории Дейтон?
– Да. Похоже, они могут продержать ее до завтра. Что-то там с медициной.
Я содрогнулся. Гособвинение в лице штата располагало двумя сутками, чтобы после ареста предъявить обвинение и передать дело в суд. Отсрочка первого появления Глории Дейтон в суде до следующего дня по медицинским причинам означала, что у нее наркотическая «ломка». Тогда это вязалось с тем, что при аресте у нее нашли кокаин. Мы не виделись с ней по меньшей мере месяцев семь. Ее движение по наклонной, судя по всему, было быстрым и резким. Тонкая грань между хранением наркотиков и наркозависимостью размылась.
– Ты выяснила, кто выдвинул обвинение?
– Лесли Фэр.
Меня вновь передернуло.
– Просто блеск. Ладно, съезжу туда и посмотрю, что можно сделать. Сейчас я все равно свободен, пока не получу вестей от Руле.
Лесли Фэр ошибочно называли государственным обвинителем. По ее мнению, дать обвиняемому шанс или соблюдать принципы презумпции невиновности означало установить над освободившимся усиленный надзор полиции.
– Мик, когда ты уже поумнеешь? – спросила Лорна, имея в виду Глорию Дейтон.
– В смысле? – спросил я, хотя и так отлично знал, что она скажет.
– Она подводит тебя всякий раз, как ты с ней связываешься. Никогда она не бросит такую жизнь. Когда она позвонит, можно побиться об заклад: получим два в одном. Все бы ладно, да ведь ты никогда не берешь с нее денег.
Она имела в виду, что судебные дела Глории Дейтон станут более сложными и трудоемкими, так как обвинения в проституции теперь, вероятно, будут сопровождаться проблемами с наркотиками. Лорну беспокоило, что это означало больше работы для меня, но без увеличения дохода.
– Ну, Лорна, коллегия адвокатов требует, чтобы юристы работали периодически на общественных началах, ради блага общества. Видишь ли…
– Ты меня не слушаешь, Мик, – нетерпеливо оборвала она. – Именно поэтому распался наш брак.
Я закрыл глаза. Ну и день! Я умудрился разозлить обеих своих бывших жен.
