Оскопление мира

скачать книгу бесплатно


БОРХ. Одеваешь всех в одежды? Или же нити – это люди?

ТЕБРУН. Без исключения: кого-то облачаю в царские одежды, а кто-то благодарен мне за шляпу конюха.

ЭТИКА. Как долго ходишь? Сколько шьешь?

ТЕБРУН. Подобными вопросами не задаюсь. А время здесь зависит от одежд и нитей свойств. Моя одежда привлекает все и всякое. Но далеко не ткань важна всегда, а тот, кто её носит.

БОРХ. Тогда ты знаешь здешние места. Кто строил все эти дороги и где наш путь?

Тебрун запускает механизм. Машина шьет.

ТЕБРУН. В Пифонии, насколько наблюдаю по одеждам, утрачено довольно много. И память растворилась в том кувшине, куда мочился мира господин и брат – хаос. Мальчишкой был и помнил я Пифонию великим государством. Сейчас мир принял все в этой стране за свой желудок. Испражнения его не так вам очевидны, поэтому ребенок примет нечто за прекрасный фрукт.

ЭТИКА. Где мы, куда идем?

ТЕБРУН. Здешние места никак не обойду. Однако знаю, что вас ждет. Эти дороги возникали тяжко. Они предполагают, что каждый выходящий за пределы и восставший нуждается в новой одежде. Её вам обеспечу я. От этого зависит привлекательность событий, их род, число, смешение и сила.

БОРХ. Чем плохи наши одеяния?

ТЕБРУН. Наивностью и простотой. Вас примут за добычу, и так и будет. Немногим удавалось покидать границы в это время и каждый узнает, что многие дороги возникали рабской и кровавой силой. Когда наши предки достигли небывалого могущества – воздвигли горы до небес. Но как пришел момент отдать, что было взято, миру, то молот сокрушил все горы, каменья сыпались, их ветер разносил. Рабы укладывали их в дороги, рассказывая своим детям, как молот века сокрушил, как всем казалось, непреступную скалу. Одежда здесь необходима.

ЭТИКА. А кто отказывался от твоих одежд?

ТЕБРУН. Они растоптаны, дороги их забрали и целей не достигли, ни один. Но в вас решимости, я полагаю, больше накопилось. А с ней и ум, чтобы принять слова?

БОРХ. Я Борх. Со мной шагает дочь.

ЭТИКА. Этика.

ТЕБРУН. Ответ предполагает – да. Тебрун – имя это сам избрал.

БОРХ. Что есть одежды?

Ткач устанавливает свойство ткани, измеряет их тела.

ТЕБРУН. Представления о мире. И вам придется их избрать. Они есть отношение, оптические линзы, координаты, зеркала. Какую примите одежду, такой же стороной к вам мир и повернется.

БОРХ. Так ты служитель мира?

ТЕБРУН. Тех его сторон и свойств, которые приносят равновесие.

ЭТИКА. Сам для себя не шьешь?

ТЕБРУН. Я принимаю все одежды, и в то же время ни одну. Машина эта – чудо инженера. Здесь многое осталось после падения цивилизаций. И это чудо – прошлого намек.

БОРХ. Где Аурелия могла бы находиться? Твой глаз не видел золотых людей?

ТЕБРУН. Конечно, видел. И многих я не распознал. Они умеют прятаться, ведь хищные судилища уродливых властей не устают искать те самые зачатки, которые им бросят вызов. Однажды, я надеюсь.

БОРХ. Ты собиратель и хранитель представлений. Мироустройство говорит с тобой?

ТЕБРУН. Сейчас же говорит – я встретил вас. Отец и дочь идут искать страну Аурелию? Зачем?

БОРХ. Нельзя же в стороне стоять и видеть харкающих гноем принцев и принцесс. А близкие нуждаются в очищающем лекарстве.

ТЕБРУН. Тяжкая судьба… такое дело рождается в тяжелом напряжении, падением в низины. Мир будет охотиться за вами.

ЭТИКА. Зачем ты нас пугаешь?

ТЕБРУН. Пытаюсь вам помочь.

БОРХ. Не знаешь ничего, какое представление правдиво, а какое ложно?

ТЕБРУН. Не смею знать. Мой род занятий – одарять.

ЭТИКА. Сказочник! Так говоришь, что здесь принять я вынуждена взгляд на то, что с нами происходит. Так не бывает.

ТЕБРУН. В дальнейшем вспомните мои слова. Вы принимаете и отвергаете. Но то, что я скажу и сколько, вам это нужно. По вашему случаю и природным наклонностям даю вам три первоначальных образа. За выбор отвечает каждый. Каждый сам решает для себя.

БОРХ. Дороги наши могут разойтись, если два разных представления принять?

ТЕБРУН. Зависит все от цели, веры, действий и многих тонкостей. Восставших я встречаю редко. Про Аурелию не знаю. А знал бы – умолчал.

ЭТИКА. Но почему?

ТЕБРУН. Нас слышит мир. Когда так просто достаются ценные маршруты, не заплатив сполна, то ложь станцует вокруг нас, и Аурелия переместит свои положения в другое место. Мир движется, и убегает, и настигает, преследует и одаряет.

ЭТИКА. Машина уловила суть? Как долго ждать?

ТЕБРУН. Обычно происходит быстро. Как только одеяние готово, оно мне даст намек, какой избрать…

Этика тревожится.

ЭТИКА. Отец, от этого портного веет западней. Пойдем отсюда.

ТЕБРУН. Вы принялись играть в игру. Благоразумие играло вместе с нами. А где оно теперь? Куда же затаилось в женской голове?

БОРХ. Этика, он может нам помочь.

ЭТИКА. Не видишь ты свою наивность…

ТЕБРУН. Из уважения к любым восставшим против мира, я трачу ткань, а ткани нынче стоят несколько голов.

ЭТИКА. Так ты палач!

ТЕБРУН (поклон). Все нити – это все моё наследство. Расценки знаю точно – несколько голов.

БОРХ. Откуда пришел? Мне кажешься у партии был прихвостнем.

ТЕБРУН. Какой же партии? Их наплодилось, словно вшей.

БОРХ. Всем ненавистное начало – партия охранителей. Мне видятся манеры, которые адепты секты применяли к простодушным.

ТЕБРУН. Одно из удивительных вещей – мир старый рухнул, но вот манеры живы в душах. Число ничтожно их, но все равно встречаешь на дорогах.

ЭТИКА. Они восставшие, как мы?

ТЕБРУН. Когда-то были, но превращались шаг за шагом в лабиринте. Всякий восставший будет иметь дело с Избранниками Трона. Куда бы ни пошел – их власть повсюду: где-то очевидна, а где-то, словно тень от воробья. Партия восстания и партия охранителей суть образы и простота для томных. Так говорят, что между ними продолжается борьба и все замешаны, рождаясь здесь. Мать рождает сына, он выползает из утробы, а нить уже к ноге привязана и некуда деваться: война двух партий всех затронет, и этого мальчишку, вдохнувшего копоти земной, потащит прямиком в горнило схватки, чтоб он пополнил армию одной из партий. Все это бросьте, что сказал – коварный план, его пути и способы поймать небдительного простака.

ЭТИКА. И кто они такие? Кого и как избрал злосчастный трон?

ТЕБРУН (улыбка хитрости). Я просто ткач.

ЭТИКА. И лжец к тому же. Не кланяйся, все здесь игра.

ТЕБРУН. Не лгу, но говорю я так, что временно могу поймать луч правды. И путникам сказать. Игра моя здесь может быть, но ей руководит намеренье правдивое.

БОРХ. Нет страха перед ними. Скажи о мире ценность.

ТЕБРУН (поклон). Как пожелаете. Машина завершила дело.

Тебрун вытаскивает одежды, отдает.

ТЕБРУН. Три пути, три образа, три ветви следствий. Разделяющая грань, которая оттенки придает тому, что видит глаз. Мир можем вообразить как старика и молодого в преображении едином: за день меняет облики, и старик плодит уродства, а молодость все обновляет. Старик животворящий фаллос спрятал в лабиринте. Уродства наделяет формами и направляет всюду, чтоб сам, когда все обновится, уродства эти возвратить назад. Таков вам первый образ мира.

ЭТИКА. Примерно и доходчиво.

ТЕБРУН. Второй же образ есть застолье. Все элементы пира – все есть мир. Эпохи, времена есть гости. Одни садятся, спорят, отравляют и делятся на тех, кто созидает, разрушает и равновесия возводит мост. Сам стол – наше пространство-время. Объедки падают на стол – то наши беды или благо. Застолье длится вечно. Вот вам другой прообраз.

БОРХ. А что еще? Каким увидел третий образ?

ТЕБРУН. Корабль в море. Кормчий слеп, а его руки связаны, подчинены единой нити с моря, облака и горизонта. На корабле цветет и упадок терпит дерево, питающее корни от всех существ, что есть внизу, ведущие борьбу и разделяющие мир, чтобы начать войну. Все в море, но единства нет. Плоды ест только тот, кто к кормчему забрался.

БОРХ. И что он получает в лодке, поедая те плоды?

ТЕБРУН. Господство и бессмертие.

БОРХ. Но дерево терпит упадок.

ТЕБРУН. Во времена расцвета власть облака преобладает. Нет разницы, если знаешь уже вкус, придет упадок и когда.

ЭТИКА. Все здесь неясно. На это полагаться, когда голодные шагают близко и мечтают кости обглодать? Как это представление нас защитит?

ТЕБРУН. На этом строится все прочее. Вашей природе образы эти будут помощниками в деле.

БОРХ. Что первый образ может рыбаку сказать? Фаллос наплодил уродства, и мы страдаем. Не это ли причина нашего исхода? Этика, как ты видишь?

ЭТИКА. Страдаю я. Стоим здесь на дороге, прядем большие пряди слов, тогда как нужно двигаться вперед. Этот портной над нами потешается.

ТЕБРУН. Мир можно оскопить и прекратить уродства.

ЭТИКА. Придумал это ты? Слова философа?

ТЕБРУН. Спасти таким путем весь мир? Не знаю. Помочь вашей семье – возможно. Оскопление уродства – не это ли лекарство, заставляющее яд из крови мира вытеснять?

ЭТИКА (тащит отца). Пойдем отсюда.

БОРХ. А если существует серп, который может стать в моих руках грозным серпом?