Последний романтик

скачать книгу бесплатно


Кэролайн уронила на пол сумку со средствами для уборки.

– Думаю, нам не помешает помощь, – сказала я. – Что там у Рене с Джо?

– Рене взяла дополнительные дежурства, – монотонно ответила Кэролайн. – Как будто хирургической практики было мало. А Джо… Не знаю. Я его не спрашивала. – Последние слова она произнесла неразборчиво, удаляясь от меня в тусклую глубину дома.

Мы шли из комнаты в комнату. Слышны были только наши глухие шаги и время от времени резкие вдохи, которые делала Кэролайн, обнаружив очередную грязь или разрушение. На кухне были старый белый холодильник с длинной серебряной ручкой вдоль всего корпуса и кладовка, полки которой были застелены промасленной бумагой, воняющей старым беконом и аммиаком. В холле мы обнаружили небольшую ванну с непередаваемым туалетом. В столовой с потолка свисали, как канделябры, гроздья паутины.

Мы обошли круг и снова вернулись в гостиную.

– Кэролайн, а колледж не может найти для вас другой дом? – осторожно спросила я.

Натан с детьми должен был прилететь из Остина через два дня.

– Нет, этот был единственный, – ответила она. – Он сдается в аренду до покупки. Это то, что мы можем себе позволить. – Глаза ее горели. – И он мне нравится. Он прекрасный. Эти огромные окна. Натуральные полы. – Она ковырнула ногой пол, и там под грязью мелькнуло темное, зернистое дерево. – Давай начнем.

И мы начали уборку, взяв щетки, бумажные полотенца и чистящие жидкости и надев жуткие желтые перчатки и эти маленькие белые маски, которые ассоциировались у меня с азиатским гриппом и ипохондрией. Работая бок о бок, я осознала, как же здорово, что она снова тут. Я скучала по Кэролайн как таковой, но еще больше мне недоставало самой идеи нас, всех четверых Скиннеров, вместе. Она была выпавшим кусочком пазла взросления, который я годами пыталась найти и вставить на место тут, в Нью-Йорке, с Джо и Рене. Теперь я смогу стать для детей Кэролайн придурочной тетушкой, смогу водить их на выставки и вечера поэзии в городе, учить их ругаться и покупать сласти. Рене станет их ролевой моделью, покажет, как надо работать и преуспевать, и будет профессионально лечить им разбитые коленки. А дядя Джо будет учить их дурацким шуткам, покупать на день рождения навороченную электронику, обучать бросать и ловить. Джо продолжал любить бейсбол, хотя и не играл больше, и, кто знает, может, у Луиса окажется талант. Тут, в Хэмдене, Кэролайн станет устраивать семейные обеды, где мы будем собираться все вместе, пить, произносить тосты, есть пироги и играть в «Скрэббл». Наконец мы станем родными, которые выросли и больше не дети.

Я мечтала обо всем этом, отдирая жесткой пластиковой щеткой присохшее нечто в одном из углов кухни, когда Кэролайн, стянув свою бумажную маску, вдруг спросила:

– Фиона, а когда ты в последний раз видела Джо?

Я приподнялась.

– Ну, я… – Я попыталась вспомнить, когда же я в последний раз видела брата. Это было по меньшей мере месяц назад. Какое-то французское место с плетеными стульями, накрахмаленные салфетки в одиннадцать утра. Сандрин тоже была там. – Мы встречались на бранч, – сказала я Кэролайн. – Я точно не помню, когда. Он так занят работой и всеми свадебными делами.

– А ты ничего не заметила? Ну, что с ним что-то не так?

Я попыталась вспомнить подробности того утра. Они опоздали, оба были с похмелья, такие худые и страшно гламурные. Попросили меня написать стихотворение в честь их помолвки, чтобы прочесть его на церемонии, которая должна состояться через неделю, и я согласилась. Я была польщена и тут же начала нервничать. Что, если им не понравится? Я же никогда раньше не писала стихов о любви.

Я рассказала Кэролайн о стихотворении для Джо и Сандрин. Я взяла его с собой в Хэмден, надеясь, что смогу устроить сестре предварительное чтение. Но Кэролайн не заинтересовалась.

– Фиона. Мы говорим про Джо, – напомнила она. – Как он тебе показался?

– Да нормально, – ответила я. – Похудел слегка, но он так много работает. Ты же знаешь.

– Рене беспокоится о нем. Он заходил к ней пару недель назад по поводу проблем с сердцебиением. Она думает, мы должны поговорить с ним. Все вместе.

– Сердцебиение… – начала я, но тут мы услышали шум наверху, звериный писк на высокой ноте.

У нас над головой раздался скрип полов, прошедший от одной стороны комнаты до другой. Потом все стихло.

– Что это было? – прошептала Кэролайн.

– Ничего страшного, – сказала я. – Я пойду посмотрю.

Я все еще помнила ночные кошмары Кэролайн и темные следы бессонных ночей у нее под глазами.

Но Кэролайн покачала головой:

– Нет, пойдем вместе.

Став взрослой, Кэролайн поверила в то, что Нони говорила нам насчет независимости, силы и надежды только на себя. Больше всего на свете Кэролайн не хотелось бы разочаровать нашу мать. Но воплотить уроки Нони в жизнь было для Кэролайн труднее, чем для всех нас. Она ничем не могла впечатлить Нони. Давно стало ясно, что самыми впечатляющими из нас были Джо с Рене, и по этому поводу Кэролайн могла только испытывать определенные зависть и обиду, но также и глубоко скрытое облегчение.

Кэролайн оставалось только попытаться удивить мать. И ей это удалось.

Следуя за Натаном по всем его летним исследовательским экспедициям и гостевым преподавательским позициям, Кэролайн не бросала учебу. Она изучала антропологию, историю, историю искусств, биологию, испанский язык, театр. С каждым переездом перевод и пересчет набранных баллов все усложнялся, администрация становилась все раздражительнее, а путь к получению степени все труднее. Но Кэролайн не бросала. Она не была звездой в смысле успеваемости, ее полочку не украшали кубки за отличие, но наша мать ценила упорство.

Но однажды, еще в Кентукки, она забеременела. Ей было двадцать один год. У Натана шел третий год диссертационного исследования тропических лягушек Центральной Америки. В их съемном домишке целая комната была отдана под несколько пластиковых детских бассейнов, соединенных сложной системой фильтров, насосов и освещающих ламп, температура в которых поддерживалась строго на тридцати трех с половиной градусах. Эту экосистему населяли болотные растения, идентичные для тропического климата, и восемь крошечных панамских золотистых лягушек.

В день, когда Кэролайн окончательно разочаровала Нони, она оставила Натана дома с лягушками, склоненного над бассейном с блокнотом в руках. Когда она поцеловала его в щеку, он кивнул с отсутствующим видом. Кэролайн в очередной раз опаздывала на урок. Этот – курс по древнекитайской керамике – проводился с другой стороны большой лужайки, на вершине невысокого, но крутого холма, за тяжелой дверью, в помещении, которое выглядело как медицинская приемная или накопитель в аэропорту: бело-серо-коричневая, полная обвисших на стульях, зевающих людей.

На седьмом месяце беременности Кэролайн ощущала себя огромной, как виолончель. Слегка запыхавшись, с пылающим лицом, она толкнула тяжелую дверь класса. Преподаватель поднял на нее взгляд, после чего отвел глаза с характерной гримасой. Кэролайн, хоть и знала, что ей совершенно нечего стыдиться, почувствовала неловкость. За то, что опоздала на занятие, что была замужем и беременна, что устала и хотела спать, что была такой, какая есть.