Девять пятнадцать

скачать книгу бесплатно

Девять пятнадцать
Алексей Кондратьев

«Сейчас или я сделаю последнее усилие и вытащу ее отсюда, или вместе помрем от удушья, если она жива, конечно». Почувствовав испуг самосохранения, Покровский на секунду замер, в голове застучало «Оставь ее, остаавь», легкие выворачивало в жутких спазмах.

Девять пятнадцать

Алексей Кондратьев

© Алексей Кондратьев, 2021

ISBN 978-5-0053-5872-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Собиратель

Пролог

День шестнадцатого июля одна тысяча девятьсот девяностого года был поистине самым дождливым за все последние дни календаря. Вода с небес хлынула, казалось бы, неиссякаемым потоком, и угрожала затопить вновь вырытые «штыки» на этом промежутке старой заброшенной Коптяковской дороги. По участку, в коричневом плаще и в сапогах по колено, бегал старший руководитель изыскательной группы, то там, то тут раздавая громкие указания прикомандированным солдатам как лучше распределить навесы, чтобы максимально уберечь сокрытое в земле. Гроза своими вспышками периодически освещала растерянные лица сотрудников, пытающихся укрыть выкопанное от беспощадного дождя. На раскопках было шесть человек из уральского института и десяток солдат, для черновой работы. Время суток никак не совпадало с тем, что показывала картин небес, поскольку тучи закрыли свет от солнца и вечерний мрак окутал землю. Свет автомобильных фар, подъехавшего советского УАЗа, поглотил очередной всполох молнии. Из водительского сидения машины, практически на ходу, выскочил с человек, размахивая руками, крепкого телосложения с явной военной выправкой. Он был одет в костюм светло коричневого цвета, но от влаги казался более темным, лицо

– Сергей, вверху подмыло реку и озеро, русло ушло в нашу сторону, вода придет сюда максимум через двадцать тридцать минут – костюм в котором он приехал был насквозь мокрым, – Надо увозить то что успели достать.

– Коля, здесь только восемь, ты же сказал, что должно быть еще одно, не достали еще женское.

– Сергей, у меня приказ сверху доставить всю группу в Свердловск. А насчет того не беспокойся, достанем после-

Сергей отмахнулся как от назойливой мухи, продолжая кричать на солдат, медленно грузивших в грузовик оборудование.

– Здесь не КГБ лейтенант, что делать решать не тебе. Твои люди тут лишь для охраны и физической поддержки. У меня инструкции Кремля, поспоришь с ними?

Здесь такой воды не было еще, если она затопит Яму, тело не найдем. А мы обязаны достать всех, понимаешь, всех!

– Серега, сейчас не время спорить о полномочиях, вода не будет спрашивать кто ты по должности, надо как можно скорее уезжать из этого места

– Но здесь еще одно тело, которое мы не успели достать полностью лишь один фрагмент скелета, нельзя оставлять остальное, это не по-человечески.

– я приказываю погрузить все найденное в грузовики и проехать в Свердловск, – тон его речи резко поменялся, он достал из наплечной кобуры свой табельный пистолет, но держал его в сторону земли, не решаясь направлять его на своего товарища со школьной скамьи, который как и все ему подобные был упрям в своей научной наивности.

Они стояли возле рва, что отделял небольшой ручей от археологической площадки, и оба обратили внимание, что коричневая вода уже подошла к краю заградительных конструкций, поднимаясь с каждой минутой.

– Сергей, посмотри- к ним спешно подходила женщина с распущенными и прилипшими к лицу мокрыми волосами, и что-то держала в руках. Она не видела, что происходит поскольку ливень мешал поднять ей голову.

Покровский, начальник экспедиции молча смотрел на оружие в руке лейтенанта регионального отдела КГБ, затем в его растерянные глаза голубого цвета

– Мы обнаружили еще одно странное тело, – это была Ирина, жена Сергея, она также была ему и коллега, курносая и с веснушками на лице, всегда с улыбкой, в руках она держала какой-то квадратный ящик размером в полметра.

Подойдя ближе она увидела и Николая, которого также знала с детства, поскольку все трое они учились в одной школе в Свердловске.

– Привет Коля, помощь сейчас кстати, – произнесла она, не заметив того что он держал в правой руке.

– Это женщина, так? – медленно спросил Сергей, не отводя глаза от пистолета в руке лейтенанта.

– Нет, размыло почву дальше в сотне метров от нашего места и рабочий наткнулся на тело мужское, но оно не совсем подходит к тем останкам, что мы изъяли ранее,

– В каком смысле? – Сергей смотрел теперь в глаза своему другу, который был похож на каменную статую, стоявшую молча и не шевелясь.

– Лежал лет пятнадцать не более, череп пробит, и похоже, что он был убит, и еще вот рядом лежало, – она протянула черный ящик, но он его не взял, его прервал лейтенант.

– Ира, – резко бросил Николай, – я настаиваю, чтобы вы покинули это место и немедленно.

Только сейчас она увидела оружие в его руке

– что происходит? – она посмотрела на мужа и сделала шаг к нему, но подскользнувшись на грязи уронила черный ящик, что так бережно держала в руках. Сергей пытался поймать ее чтобы она не упала на землю, но не получилось. Ирина распласталась на мокрой земле, а содержимое ящика вывалилось в грязь. С бережной заботой, как и подобает любящему супругу, он помог ей подняться и собрать все, что упало на землю, внезапно что-то укололо ее, когда он поднимал содержимое ящика.

– Черт, Надо уходить! – закричал Николай, – вода уже поднялась выше критического уровня! -он смотрел на ручей бежавший в канаве.

– Скорее сюда! – он прыгнул в водительское кресло внедорожника, заметив как рабочие и солдаты поспешно погрузившись в старенький ЗИЛ, покидали это место, которое было уже по колено в воде. Небо будто бы напоследок, скрывающимся в автомобилях людям, решило как можно больше вылить на них этой прохладной воды.

– надо уходить- сказала она, посмотрев на мужа, – сейчас мы ничего не можем сделать. Он, нехотя кивнул головой, и они вместе побрели к машине полностью мокрые, хлюпая сапогами, по дороге подобрав выпавший из черного ящика предмет, которым, после снятия с него куска грязи, оказался старенький фотоаппарат.

Молодой УАЗ, выпущенный с конвеера чуть более года назад, рыча и свистя колесами пытался выбраться из огромной канавы, в которую они попали почти сразу после того как отъехали от места раскопок. Колеса никак не могли зацепиться за что-нибудь более менее пригодное для сцепления и крутились в земле, все глубже и глубже погружаясь в колею.

– Черт, похоже застряли, – произнес Николай, ударив по рулевому колесу от злости. Из открытой им двери, дул сильный холодный ветер, непривычный в это время года. Ира съежилась от мокрой одежды, но старалась не подавать вида. Ее больше заботила находка в виде этого странного ящика и лежавшего до этого в нем аппарата для фотографирования. Ящик был будто совсем новый ни одной царапинки и скола, не говоря уже о признаках тления или перегноения, краска была практически глянцевого вида, можно было бы подумать даже, что еще ею пахнет, но принюхавшись к ней, ничего конечно не почувствовала. На корпусе была какая-то кнопка видимо, служившая механизмом открытия этого ящика, такие экземпляры ей, как опытному археологу-искусствоведу еще не попадались. Наружу, в помощь своему школьному товарищу вышел и Сергей, надо было что-то срочно подложить под колеса, иначе вода грозила смыть их течением, поскольку прибывала с чрезвычайной скоростью. Ирина слышала их разговор, который был больше похож на ругань, но вмешиваться не стала. После того как ящик был осмотрен, она отложив его, взяла в руки фотоаппарат, покрутив и стерев частично грязь, обнаружила надпись на железной табличке, прибитой к корпусу. На ней была выгравировано название фирмы производителя «Кодак» С.-Петербург. 1916г.», если что-то на ней и было нанесено еще, то грязь не позволяла это прочесть. Это была модель очень старого образца, кассеты на которую нельзя было уже найти даже, наверное, и у старьевщиков, работал он или нет, нельзя было понять сразу, поскольку затвора в нем отсутствовал изначально. Она стала разглядывать объектив, который был закрыт крышкой

– ..Я же говорил надо клен ломать..– голос проходящего мимо мужа, отвлек ее внимание и она случайно задела крышку объектива, которая слетела с нее. Из-за туч закрывавших летнее солнце в салоне была темнота, не позволявшая увидеть крышку, пришлось искать ее на ощупь. Она вернула крышку обратно на место, если бы там была кассета, то она точно сделала снимок самой себя, Ирина посмотрела на заднюю часть аппарата и увидела внутри кассету с пленкой.

«фотография будет пересвечена» – с усмешкой подумала она.

Внезапно она почувствовала будто кто-то ледяной рукой схватил ее за руку и сжимал так крепко, что она не могла ее двигать, а глаза начали слезиться, и в приемнике автомагнитолы громко заиграла музыка композитора Вагнера. Рука сама потянулась к переднему сидению, где лежали вещи Николая, она всеми мускулами пыталась сопротивляться, но что-то неведомое внутри было сильнее ее, пальцы дотянулись до сидения, где оказался оставленный офицером КГБ табельный пистолет.

– Давай, попробуем, – Николай стоял возле багажника, закончив подкладывать охапку веток наспех сорванных неподалеку. Хлопок разбитого стекла багажника, и осколки полетевшие в лицо, отбросили его на полметра в грязь. Сергей, стоявший в двух шагах от него, бросился к автомобилю, поскользнувшись, и бросив какие-то ветки, которые нес. Открыв дверь, он увидел то, что за секунду до этого боялся увидеть внутри- на сидении лежала Ирина с простреленной шеей, в правой руке она держала оружие, кровь била фонтаном из нее, забрызгав весь салон, он прижал рану рукой, пытаясь остановить кровотечение…

– зачем? Что случилось, милая? Я не понимаю – он бормотал ей, глядя в красные, наполненные кровью глаза. Взгляд Ирины был полон растерянности словно, она пыталась ответить ему на его вопрос, но губы не поддавались, хоть она и пыталась, что —то ему сказать. он наклонился чтобы прислушаться к хриплому звуку доносящемуся из окровавленного рта, откуда пузырилась кровь.

– м..ша, – расслышал он сквозь хрипоту

– что? Что? Что? Не оставляй меня, прошу- слезы подступили к самому кадыку, сглатывая их, он пытался разобрать слово, которое она раз за разом пыталась произнести,

Глубокий выдох ослабил ее хватку, рука отпустила его рукав, зрачки глаз, метавшиеся в предсмертной агонии, остановились, Сергею показалось, что никогда до того, он не видел в них большей любви, чем сейчас. Он прикрыл веки пальцами, поцеловав ее в последний раз. Капли дождя сползали по лицу путаясь со слезами, и сбиваясь в одну струйку.

Утро в забытом богом месте, где-то на окраине столицы, как здесь оказался уже и не помнится. Дышать в этой комнате становится с каждой минутой все труднее и труднее, затхлый запах сигарет и вина, вызывает острое желание обнять туалет. Вчерашняя незапланированная попойка в клубе увенчалась пробуждением в очередной постели с неизвестной личностью

«Вот черт, я забыл как ее зовут. Хотя какая разница, сейчас найду штаны, кроссовки и исчезну, как делаю всегда в таких случаях»

На столе возле дивана, обнаружился стакан с водой, который был мгновенно опустошен за долю секунды, приятная влага оросила внутренности, и желудку стало значительно легче. Девушка, лежавшая рядом была довольна симпатичной, похоже, ей было не больше двадцати пяти лет, с роскошными кудрявыми волосами рыжего цвета, паутиной расползавшимися по простыне. В зеркале, напротив, с утра показывали сплошные ужасы, в том, что там находилось с трудом можно было узнать молодого человека двадцати семи лет, из-за вклокоченных русых волос, красных белков зеленых глаз и опухшего лица, смотрелось жутко, да и только. За окном затягивало тучами очередной летний день, прогноз погоды вновь обещал проливной дождь и в воздухе стояла духота, но дождь, будто специально дразнил заносчивых горожан и проливаться не хотел. Окинув взглядом комнату, Филипп понял, что найти свои вещи будет не так просто, повсюду были коробки с вещами, захламляя и так не большую площадь. По всей видимости она только въехала и распаковать сразу все не решила или не смогла, однако в бар с подружкой вчера все таки пошла и даже пригласила к себе незнакомца. Уходить надо сейчас пока она еще спит, без ненужных и неприятных вопросов, требующих еще более неприятных ответов, благо штаны нашлись быстро, а вот мобильника в кармане не было, а ведь вчера разного рода селфи делались весь вечер, объем компромата получился на два полноценных выпуска журнала желтого цвета, можно еще в передачу, где грязное белье перетирают. В голове начинали рисоваться картины горячих заголовок «Пьяный сын министра выкладывает свои похождения в сеть», вскоре эти заголовки как снежный ком перерастут в нечто большее, эволюционируя в дебош или изнасилование. Тишину взорвала песня какой то современной зарубежной группы, доносящаяся из под дивана, на котором лежала вчерашняя подружка, это был звонок моего телефона. «Черт бы побрал». Естественно, он разбудил «спящую красавицу» и черного кота, которого вчера даже не заметил, что собственно и неудивительно при таком количестве выпитого шампанского. Кот ретировался на кухню, а вот его хозяйка очень мило улыбнулась, увидев, что я спешу побыстрей достать телефон. Звонок был от отца, а он терпеть не мог, когда я не отвечаю на его звонки, поэтому сделав виноватое лицо, я все таки поднял трубку и поспешил вслед за котом:

– да отец, – голос немного дрожал, – я собираюсь на работу, что ты хотел?

Голос на другом конце телефона был грубым и очень раздраженным, вероятно что то я забыл

– сын, надеюсь у тебя найдется несколько оправданий почему ты не пришел вчера на день рождения Алины?

– Пап, – когда надо сгладить допущенную ошибку это обращение было как нельзя кстати, – ты же знаешь, что у нас с ней не совсем гладкие отношения в последнее время, поэтому лучшим подарком на ее день рождения с моей стороны было отсутствие моей кислой физиономии на празднике.

– может уже стоит наладить отношения, повод был как нельзя лучше, она между прочим, спрашивала про тебя. И еще, надеюсь, ты не забудешь про то что надо явиться на открытие нового культурного центра в пятницу, там будут первые лица государства, и это очень важно, особенно для твоей карьеры-он явно нервничал пытаясь в очередной раз напомнить о своем светском рауте.

– пап, давай перенесем этот разговор на другое время, я очень тороплюсь, заскочу к тебе позже, – и положил трубку.

Вернувшись в комнату, он чуть не упал, споткнувшись о лежавшую на полу книгу толстенного переплета с яркой обложкой. Убрав телефон в карман, ему стало интересно, что же читает эта рыжеволосая красавица, поднятый экземпляр относился к не стандартной литературе, что-то о проклятиях и предметах магического свойства, в сторону. Рыжеволосая уже успела набросить легкую белую сорочку, элегантно и совсем не много прикрывающую манящие формы.

– Меня зовут Маша, будешь уходить захлопни дверь посильнее, что то плохо замок срабатывает, – она держала в руках большой тазик мороженого и ложку, и когда она успела сходить к холодильнику- с утра страсть как хочется мороженого после такой ночи-ее аппетит вызвал отвращение, сейчас хотелось только кофе или минеральной воды, а лучше и того и другого и можно без хлеба.

– Я Филипп Покровский, так когда увидимся? – не зная зачем, но вопрос сам лег на язык,

– а надо? Мне было весело, тебе было весело, так зачем усложнять, у меня защита скоро надо готовиться, – она поглощала мороженное маленькой ложкой и запивала соком

– где учишься?

– Ломоносова, аспирантуру добиваю, хорошо же ты меня слушал вчера, – Маша ухмыльнулась не злобно так с прищуром своих больших зеленых глаз

– извини, шампанское действует на меня слишком сильно, мозг порой отключается, так и каких наук ты будущий кандидат? – одежда была собрана и пора было уходить, но очень хотелось узнать, что изучает эта прекрасная особа.

– исторических, копаюсь в истории революциях Российской империи, – она смутилась слегка, но потом бодро продолжила, – лица, события, вообщем ничего для тебя интересного, – кот забрался к ней под бок и начал мурлыкать прося ласки, недополученной вчера видимо.

– это почему?

– так ты мне сам вчера говорил, что истинное удовольствие тебе доставляет только твое хобби, правда так и не сказал какое

Вот сколько раз зарекался не пить этот пузыристый напиток, лучше бы виски или текилы напился, шампанское для меня как сыворотка правды, язык провозглашает независимость от мозга и несет все что можно и нельзя.

– фотоискусство, ну, мне все же интересны некоторые люди и то чем они занимались давно или занимаются сейчас, вот например ты, – он не почувствовал, что врет ей

– ты же так торопился смыться, так что же стоишь, телефон мой у тебя есть, если захочешь, звони, я не против, ты милый, ну а если нет, то переживу. Благо столица большая, а парней найти для меня не проблема, вчера мне нужна была разгрузка, я так всегда делаю, еще со студенчества- гуляю перед экзаменами, помогает расслабиться и не забить мозг, как мышцу при долгих нагрузках.

Он молча чмокнул ее в щечку, подмигнул и направился к выходу

– просьба, удали все фото со своего мобильного телефона, а я позвоню, – он знал, что вряд ли это будет, так как всегда избегал последующего общения.

– я и не делала, гудбай, – она подмигнула ему, намекая на дверь и спешку.

Всю дорогу в такси до министерства культуры, он размышлял о том сколько лет еще будет держать сердце его бывшая, каждый раз после встреч с девушками, которые ему нравились и с которыми ему было вроде хорошо и приятно общаться, ему становилось стыдно. Порой даже злился на себя за это, ему не доставляло никакого удовольствие прощаться с девушками, давая понять, что ждать продолжения не стоит, день после этого проходил всегда очень мрачно и тянулся длиннее в пять раз. Звонок от друга заставил отвлечься от минорных мыслей, это был Илья, как всегда звонил в половине десятого утра обсудить свои работы. Познакомились с ним еще в универе, он учился на археолога, я на искусствоведа, нас объединяло только одно-любовь к игре под названием футбол, она и свела нас в одной команде института, потом совместные попойки, вечеринки и все такое.

– Привет, вчера ты пропал в клубе, куда исчез?

– Встретил старую знакомую, попросила проводить

– ага, конечно, наверняка она далеко не старая и уж точно вы не об искусстве разговаривали всю ночь,

– послушай, ты же знаешь я не обсуждаю свою ночную жизнь, извини, так уж воспитан, мне сейчас нужно занести отчет о работе группы Рябова в отдел статистики, давай созвонимся позже, – он положил трубку, такси-рено как раз остановилось возле здания министерства.

Группа студентов, трое парней и одна девушка, прогуливающаяся, видимо, после занятий в Гитисе, что-то бурно обсуждала возле забора, один из парней показывал остальным какую-то пантомиму, Филиппу это напомнило его студенческую веселую жизнь, как после лекций всем курсом однажды они поехали в Петербург бродить по вечернему Невскому проспекту и Дворцовой площади.

Он быстрым шагом поднялся на второй этаж, где в его кабинете, как всегда находились двое его сослуживцев —Евгений, молодой юноша-практикант, еще не окончивший университет, и старший сотрудник Пантелеймон Вениаминович Коробейников, человек старой советской закалки, ветеран искусствоведения, работавший в Третьяковке всю свою жизнь и благодаря зятю, дорабатывающий до пенсии в министерстве. С пенсне на носу и растрепанными кудрявыми волосами, он был похож на героя булгаковских рассказов.

– всем доброго утра, – произнес Филипп, войдя в кабинет, направляясь к своему столу возле окна, Пантелеймон Вениаминович хмыкнул в ответ, он был не многословен и опоздания коллег воспринимал как не уважение к коллективу и к нему в частности, – простите за опоздание, пробки сегодня жуть.

– Нормальные люди пользуются метро в случае нехватки времени, – отстраненно, будто со своими папками говорил Коробейников.

– Филипп, тебя спрашивал Козлов, – вмешался Евгений, понимая неловкость ситуации в кабинете, – говорил, что твой отчет обещанный неделю назад, должен был быть еще вчера, я сказал, что он уже готов и, как только ты будешь на месте, сразу занесешь.

– спасибо, сейчас схожу- Евгений был грамотным парнем из образованной семьи, слегка мажорного вида в стильной одежде, не сказать, что дорогой, но весьма изящно подобранной, небольшого роста с темными аккуратно стрижеными волосами средней длины и карими как болото глазами, был похож на этакого менеджера крупной компании, отвечающего за маркетинг, то есть представительный и важный. Филипп всегда хотел его спросить каким боком его занесло в отдел сравнительного анализа, но вспоминая, что сам здесь благодаря отцу, откладывал вопрос до подходящего случая.

В тот момент, когда Филипп уже встал, собрав все необходимые бумаги и намереваясь покинуть кабинет, как зазвонил городской телефон, заставив остановиться, возможно звонил Козлов.

– Слушаю Вас, – трубку снял Пантелеймон Вениаминович, этот телефон был только у него, сотовые телефоны, подаренные ему, он не очень любил, утверждал, что после разговора от них жутко болит голова, – здравствуйте Сергей Сергеевич, да пришел, обязательно и всенепременно, – он положил трубку.

– Дайте угадаю, звонил мой отец и приказал подбросить работы, – вопрос был риторическим, он всегда делал так в ответ на мои проступки.

– Ваш отец министр культуры и хотите или нет, но работы вам прибавилось вдвое, – Коробейников любил раздавать указания, он не был начальником над нами, но по званию старшего сотрудника возлагал на себя сам эту функцию, начальник отдела вообщем и не возражал.

– Понятно, – он вышел из кабинета, надо было торопиться, Козлов был весьма нервным человеком, а слушать его крики с похмельного утра не хотелось вдвойне.

Выйдя из кабинета статистики, где меняешь одни бумаги на другие, вдруг кто-то дернул за правую руку, чуть не оторвав ее от плеча, а рукав от сорочки.

– Фил, ай да ты, – на него на прыгнул огромный мужик лет тридцати, с рыжей бородой и лысиной вместо прически, – рад, что встретил тебя здесь, не успел поблагодарить тебя за альбом, мама была в восторге, ты не поверишь, она сказала ты прямо Суткус какой-то, не знаю кто это, но говорила она с восхищением.

– здравствуй Игорь, – Филипп узнал заказчика последней фотосессии, которую он делал на юбилей преприятнейшей женщины, – спасибо за приятные слова, передавайте вашей маме мои самые искренние пожелания здоровья, мне было приятно делать эти фотографии, да, а что вы тут делаете, насколько я помню, вы занимались строительством в Подмосковье?

– точно так, Леоново, у нас новый проект по застройке коттеджного поселка под выделенную землю заброшенных деревень, пару человек там живет, мы им строим новые дома за свой счет, только при раскопках под фундамент натолкнулись на какие-то человеческие останки и старинные вещи, вот беда, – он тяжело вздохнул

– почему беда, достанут и продолжите свою стройку,

– если бы, вроде как там целая древняя деревня под землей, вот ваш департамент и закрыл стройку под археологические изыскания, смотрите, – он потряс листом бумаги, – а у меня сроки, материалы, люди, не посодействуете? —

его взгляд из под рыжих бровей буквально заставлял согласиться.

– что же, я посмотрю что можно сделать, возможно сократим сроки изысканий, но все равно готовьтесь к простою пару месяцев, если там целая деревня то вероятно площадь не маленькая, ладно мне нужно работать, передавайте привет маме

– обязательно, сообщите мне пожалуйста как сможете узнать о сроках буду вам очень признателен.

Продолжать разговор не очень хотелось и он поспешил обратно в свой кабинет, где его ожидал очередной раритет в виде статуи Наполеона, историю которого необходимо было узнать от и до.

День прошел в спорах о нравах нынешней молодежи, Пантелеймон Вениаминович отстаивал точку зрения, что общество деморализовалось и опускается в пропасть, мы с Евгением же пытались доказать, что не все так уж ужасно как ему видится. В шесть часов вечера, как всегда, все засобирались покинуть министерство

– ты остаешься? -спросил Евгений, заметив, что Покровский продолжал разглядывать очередную фигуру Наполеона. Филипп всегда задерживался на работе позже других, семьи как у Пантелеймона Вениаминовича у него не было, а посиделки в баре, как проводил вечера Евгений, были скорее исключением из обыденности, чем правило. В тишине ему никто не мешал сосредоточиться над скрупулезным изучением деталей, сравнительным анализом образцов почвы или глины, он будто погружался в тот мир откуда эта вещь, представлял кому она могла принадлежать, и какую мысль пытался вложить автор в то или иное произведение, если это была картина или скульптура. Единственное что могло его отвлечь от истории, это искусство фотографии, с детства он мечтал как одним движением останавливает время и бродит тут и там и никто его не видит и он делает что хочет пока взрослые, застыв как статуи, смотрят в другую сторону, фотография это то что останавливает время и переносит тебя в прошлое, заставляя вспомнить и переосмыслить тот момент, казавшийся обычным.

– Надо изучить все шесть фигур этого одиозного императора, коллекция весьма занятная, и похоже, подлинник восемнадцатого века, за опоздания надо платить, так что, всего доброго.

Когда распрощался и Коробейников, он наконец почувствовал небольшую свободу творчества, такую как он испытывал при фотографировании, а поскольку тем для фотосессий он не придумал еще, можно было и задержаться на работе, время побежало приятней.