скачать книгу бесплатно
В ответ отец лишь молча смотрел ей в глаза, а она не отвела глаз в сторону. Катрина свято верила в свои слова. Так они безмолвно глядели друг на друга ещё с минуту. И на лицах каждого по-своему проступала горечь давно погребенных воспоминаний.
– Я мог потерять тебя сегодня, – спокойнее произнес Зан. – Из-за оказанной тобою милости к этому фотографу. Ты рисковала всем ради очередной мимолетной жизни. Напоминает случай с Джульетт Феннинг, не правда ли?
– Какой случай? – невозмутимо подняла брови Катрина. – Не было никакого случая. Мы тогда добились, чего хотели.
– О да, разумеется, – с коварной усмешкой подыграл лорд-маршал Вэллкат и замолчал. Вскоре выражение его желтых глаз смягчилось. Он увидел опечаленное лицо Катрины. – Оставим это. Тебе сейчас нужно отдохнуть. И от серьезных разговоров в том числе.
На этом лорд-маршал удалился, оставив Катрину одну, довольную возобновившимся покоем. Тишина и покой всегда привлекали её больше тщетных страстей этого мира.
Катрина протянула руку к ручке позолоченного крана, чтобы добавить в ванну горячей воды. Комната медленно стала наполняться клубами расслабляющего теплого пара. Расстегнув порванную, прошитую пулями и насквозь пропитанную кровью кожаную блузку, Катрина сняла с себя всю одежду и шагнула в пышные сугробы пены, заполнявшие ванну.
Соскользнув поглубже в теплую воду, она на некоторое время скрылась под водой, а затем вынырнула. Людская кровь сошла с молодого лица сербки, обнажив её утонченную привлекательность и благородные черты.
Она расслабленно положила голову назад, прикрыла глаза и постаралась забыть прозвучавшее имя Джульетт Фэннинг. Потому что это имя таило в себе печальную историю из дней давно минувших. Историю, которая будет тяготить Катрину, наверное, целую вечность.
Смех и отзвуки разговоров отголосками неслись по темным коридорам. Словно дом населяют призраки, подумала Катрина, выйдя из гостевой спальни, где временно жила. Она только что переоделась и направлялась в салон к заждавшимся её. Ей предстояло спуститься к призракам и принять их почтение.
На лестнице голоса зазвучали отчетливее. Здесь воздух наполнился ароматным дымом дорогих сигар, тихо звучала Gymnopedia №3[9 - Гимнопедии – музыкальное произведение, написанное композитором Эриком Сати. Изданно в 1888 году. Изначально Г. – один из важных праздников в Спарте, справлявшийся в июле на протяжении нескольких дней. Во время торжеств спартанцы исполняли обнаженные танцы и принимали множество гостей, приезжавших из соседних стран.] Эрика Сати партией фортепьяно, за которым играла младшая дочь Виктора, Селона.
Все разговоры и музыка фортепьяно разом смолкли, когда в салон вошла Катрина. Необыкновенно красивое, как цветущая черная роза, прилегающее платье из бархата подчеркивало её грациозную фигуру. С широким вырезом на груди, который обрамляли легкие воланы из черного шелка. Поднимаясь по открытой спине к изящным плечам Катрины, они, играя и веясь, спускались по линии декольте. Оборки из такого же шелка обвивали округлое бедро и наискось сбегали по ноге. Пышный шлейф царственно тянулся за платьем.
Наемница была так великолепна и волнительна.
Катрину встретили аплодисменты в её честь.
Все, от прислуги до хозяина вечера, восхищенно приветствовали внезапно появившуюся красавицу. Их самоотверженную и вновь невредимую защитницу.
– Добрый вечер, – поприветствовала Катрина, глазами обведя всех присутствующих. – Виктор, – с почтением склонила голову она.
– Здравствуй, Катрина. Ты безгранично очаровательна! Как всегда и каждый раз, как вновь, – так же почтительно склонил голову Виктор.
Он поцеловал руку Катрины, галантно склонив голову чуть ниже положенного для лорда-маршала.
Остаток ночи прошел за расспросами. Причем Катрина появилась в тот момент, когда от серьезных тем все порядком устали. Знавшие требовательный и критичный вкус наемницы, подданные Виктора задавали ей вопросы об этом Марке Меерсоне. Спасенном Катриной молодом фотографе, персона которого уже успела обрасти будоражащими интерес предположениями. Катрина отвечала уклончиво и сдержано, что только укрепляло всеобщее любопытство.
Легкомысленные расспросы о фотографе лишь ещё больше раздражали Зана. Он стоял у окна спиной ко всем, заложив руки за спину. С величием полководца, планирующего войну, пока все отдаются праздности.
Глава 4. Связь
Меня томило непонятное волненье, мне было и сладко, и страшно, и немного противно.
Джозеф Шеридан Ле Фаню
«Кармилла»
К прошлому я уже не вернусь. Минувшие дни стерли мое прошлое. Мне не к чему возвращаться. Что-то во мне навсегда изменилось, а что-то умерло. Нужно время, чтобы забыть про смерть и убийства и жить жизнью. Много времени. Но необходимо двигаться дальше.
За последние дни я так привык к присутствию Катрины, что этим утром мне показалось, будто Катрина находится в соседней комнате. Словно вчера мы вернулись вместе. На самом деле моя квартира была пуста. Только я и эта чертова боль посреди холода.
С родителями я в последнее время не хотел общаться, невесту отнял у меня несчастный случай, а друг предал. Моя походила на руины. Пустошь. Может быть, теперь у меня никого не осталось, но я знаю одну девушку, которая верит ещё во что-то хорошее и справедливость. Она будет рада мне помочь.
Я позвонил Кристине Боголюбовой, молодой журналистке из редакции «Интересной жизни», моей сотруднице. Сказал, что кое-что произошло, меня это тоже коснулось, и теперь у меня некоторые проблемы со здоровьем.
– Мне необходима твоя помощь. Совсем небольшая и неопасная, – добавил я.
– Неопасная? – повторила Кристина. – А я думала, ты предлагаешь мне что-то интересное.
– Интересное уже закончилось. И это было не столько интересным, сколько отчетливо запоминающимся. Привезешь мне пачку обезболивающего, пластырь и антисептик?
– Ой, тебя что, побили? – ужаснулась Кристина.
– Если бы…
– Ты меня пугаешь. И это жутко интересно! Когда я привезу лекарства – всё расскажешь.
Она перекочевала в наш журнал прямиком из института с неугасимой жаждой нарывать сенсации.
– Ничего не обещаю, – сразу предупредил я. – Да, и кстати, прихвати чего-нибудь поесть.
Кристина охотно согласилась и многозначительно добавила, что всё поняла.
Потом я позвонил в управляющую компанию. Мне долго пришлось объяснять, что моя входная дверь сломана уже несколько дней, чтобы несговорчивая диспетчер согласилась прислать мастера сегодня же.
Стоя у окна и глядя на мокнущую под дождем улицу, я ждал Кристину, а перед глазами мелькали выстрелы, кровь, трупы. Не мог отделаться от этих картин. Мне было паршиво.
В реальность меня вернул звонок в дверь.
На пороге стояла беззаботная блондинка с длинными прямыми волосами. Кристина Боголюбова. В своем модном бежевом блейзере. В одной руке у нее была сумочка и пакет, в другой мокрый зонт. Она приветливо улыбалась, а когда разглядела меня получше, её лицо помрачнело.
– Марк… – обеспокоенно протянула она. – Мария Андреевна не зря волновалась за тебя.
Мария Андреевна, наш редактор, дала мне небольшой отпуск после гибели моей невесты. Но я, наоборот, попросил загрузить меня работой. А потом пропал из виду редакции, когда в мою жизнь ворвалась Катрина и забрала меня в мир ночи.
– Заходи.
Кристина прошла и огляделась. Кажется, от её любопытного журналистского глаза ничего не ускользнуло. Сломанная входная дверь её особенно заинтересовала. Поставив зонт на пол, она вопросительно посмотрела на меня.
– Да, сам знаю, у меня приличный беспорядок. Эта старая квартира пустовала несколько лет. Я жил у своей невесты, пока несчастный случай не отнял у меня Марину. Ладно, не обращай внимания. Ты принесла лекарства?
– Конечно.
Она сняла свой блейзер. Выложила на кухонный стол упаковку с обезболивающим, йод, пластырь, стерильную вату с бинтом, пачку замороженных равиоли и салат в пластиковой коробочке. Я благодарно посмотрел на Кристину.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – она обвела глазами кухню. – А у тебя здесь действительно так себе. Ой, слушай, мне столько нужно от тебя услышать! Даже не знаю, о чем спрашивать в первую очередь. Нужно начать по порядку.
– Можно подумать, ты пишешь статью.
– А так и есть.
– Что?
– Да. Только Мария Андреевна ничего об этом не знает. Это не формат нашего журнала. Я решила написать серьезный материал и продать в федеральную газету.
– Ну и о чем будет статья?
– Ты ведь знаешь, что в городе произошла серия криминальных событий, похожих на разборки организованных преступных группировок? Только следы к ним не ведут.
– Я был занят, и не очень следил за новостями. А как ты узнала про следы?
Кристина с воодушевленным видом набрала побольше воздуха, чтобы продолжить:
– Кое с кем пообщалась. Представители властей сами дают это понять. Мой материал о преступной деятельности неизвестной пока стороны, жертвами которой стали калининградцы, связанные с разными сферами профессиональной деятельности. Возможно, преступный заговор как-то связан с материалами, которых наш журнал уже касался. Нужно хорошенько порыть. Кстати! А ты случайно ничего об этом не знаешь? Откуда у тебя эти синяки и раны?
Я нехотя ответил:
– До чего же богатая у тебя фантазия.
– Марк, я абсолютно серьезно.
С минуту мы смотрели друг на друга в полной тишине.
Всю правду рассказать я не мог. А лгать ей было бессмысленно. Чутье у Кристины работало безупречно. Оставалось только одно. Я должен предупредить её, иначе профессиональное любопытство заведет её на край пропасти. А я отчетливо усвоил урок: существуют пропасти, в которые человеку лучше не спускаться.
И я ответил.
– А если я скажу тебе, что концов ниточек, которые могли бы к чему-то привести, теперь не найти. Ты оставишь свою затею?
– Очуметь! Ты что-то знаешь? – глаза Кристины прямо-таки горели от любопытства.
Я устало потер лицо. Разумеется, её реакция оказалась вовсе не такой, как мне бы хотелось. Чтобы убедить её потребуется больше усилий.
– Кристина, послушай, нельзя писать о том, о чем ты намерилась.
Она отрицательно покачала головой:
– Наоборот…
– Нет! – отрезал я, предчувствуя беду, которую может на нас обоих навлечь Кристина. – Есть в мире силы, которые настолько могущественны, что голос правды бессилен. Они никогда не допустят огласки. Да и тебе к ним не подобраться. Дело не резонансное. У них развязаны руки. Таким убежденным журналистам, как ты, нужно знать границу. Может быть ты идеалистка, но ты хочешь сыграть на поле, где мораль и идеалы мертвы.
– Хорошо, не для печати: что ты знаешь?
– Я могу сказать лишь одно. Жертвы недавних убийств никого не разоблачали, ни с чем опасным не были связаны и не хранили темных тайн. Но их убили. Возможно, изначально этого не планировалось. Но эта история закончена. Точка, – я твердо посмотрел Кристине в глаза. – Мы ничего не можем. И твоя статья, какая бы хорошая ни была, никого не затащит в суд, не призовет к ответу. Она лишь нацепит мишень тебе на лоб. И людям, связанным с тобой. Поверь, я знаю, о чем говорю. Если оставить всё как есть, то жизнь продолжается. Если вступить в борьбу со стихией, ты обязательно проиграешь. Мне жаль, Кристинка, правда, но океан нельзя переплыть. Сейчас всё только начало утихать.
Я подбадривающе похлопал её по плечу. Она смотрела на меня померкшими глазами.
– Поверить не могу, что это говоришь мне ты, – глухо проговорила она.
– Я трезво вижу границы наших возможностей. Посмотри на меня, на мои раны. Границы моих возможностей видно невооруженным глазом, – я жалко усмехнулся. Потом усмешка и вовсе сошла с моего лица. Губа заболела, да и улыбаться на самом деле не с чего. – Думаешь, я добровольно ввязался бы во всю эту хрень?
Кристина пожала плечами.
– А как ты с этим связан? – спросила она.
Я покачал головой.
– Мне просто не повезло. Хотел бы я знать правду, о которой грезишь ты? Нет. Я бы предпочел ложь. Ту, которая будет держать меня на безопасном расстоянии от проблем. Думаешь, я искал сенсацию? Справедливость? Или хотел сделать добро? Я просто жил. Был подавлен горем. Пытался оправиться после потери Марины. Занимался переездом сюда. И вдруг, на меня как стая диких собак налетела вся эта чернь! Бам! И моя жизнь превратилась в охоту. Всё сгорело. Они убили бы меня, если бы не… – я осекся и быстро закончил: – Наша жизнь ничего не стоит. Не важно, как много или мало ты знаешь. Лучше просто забыть.
Кристина с сочувствием смотрела на меня. Она начинала понимать.
– Боже мой, да вся эта передряга тебя просто сломала, – сказала она и, задумавшись, постучала ноготками по столу. – Слушай, Марк, а Тимофей знает, что у тебя проблемы?
– Очень надеюсь, что проблемы уже позади. Насчет Тима я ни в чем не уверен. Он уж точно он в курсе моих проблем. Но положиться на него я теперь не могу. Скажем так, больше мы не друзья.
– Да ты что? А он про тебя спрашивал. Ясно теперь, почему он хмурый по редакции ходит.
Я небрежно бросил:
– Это его дела, – мне было всё равно, я хотел дать понять это Кристине. Дружба обесценилась для меня. И больше не занимала мои мысли. Над ними властвовала теперь стихия новая и куда более сильная. – Не бери в голову. Всё в прошлом. Всё осталось там, за восходом солнца.
Перед моими глазами на мгновение возник призрачный образ Катрины.
Кристина подбадривающе легонько похлопала меня по плечу.
– Знаешь, ты меня почти убедил насчет статьи. Слушай, ты сам как, в порядке?
– Да. Теперь всё наладится.
Кристина скептически покивала и деловито принялась за приготовление равиоли. Через несколько минут мы сидели за столом, на котором стояли дымящиеся чашки чая, салат и по порции равиоли.
– Кристина, я так благодарен, что ты мне помогаешь.
– Мне приятно тебе помогать. Тебе сейчас нужен кто-нибудь. Знаешь, я выросла в дружной семье. Мои всегда друг другу помогают. И мне не сложно делать что-то полезное для других.
– Поэтому ты выбрала журналистику? Чтобы писать полезные статьи?
– Шерлоком тебе точно не стать. Нет, не поэтому. Журналистика это просто мое. Только, в нашем журнале не слишком-то разгуляешься. У редакции никаких амбиций.
Она замолчала, глядя на то, с какой скоростью я уплетаю равиоли.
– А ты давно не ел?
– Последние дни у меня не слишком-то выходит нормально питаться.
Кристина отпила чай, внимательно рассматривая меня.
– Слушай, наверное, я сейчас странную вещь озвучу, но когда ты сказал, что всё осталось за восходом солнца, мне показалось, ты об этом говорил почти с сожалением.
