скачать книгу бесплатно
Корабль Дураков
Кондрат
Фантазия рисовала образы корабля, доверху набитого людьми с уродливыми порочными лицами, словно на картинах Босха или знаменитых «Капричос» Гойи. Корабля, где каждый держит в руках весло и усиленно гребет под себя, в надежде вырваться из этого вертепа, но в результате никто никуда не плывет, ибо все гребут одновременно, но в разные стороны. Корысть, возведенная в ранг глупости, является капитаном этого «Корабля Дураков», обреченного вечно крутиться на месте, подчиняясь законам суеты сует. «Есть ли для них Бог? Не уверен. И есть ли Богу до них дело? Боюсь, что тоже «нет». Печально». Цикл историй о людях с непростой судьбой.
Интересные истории, позволяющие проникнуть в основы мироздания, затейливые рассказы о сущем, Семь Постулатов Бога и многое другое ждет пытливого читателя этого, поистине необычного, произведения открывающего путь в неизведанное и позволяющего достичь знаний на поиск которых вы могли бы потратить долгие годы, а подчерпнете их за пару тройку часов увлекательного чтения.
Кондрат
Корабль Дураков
Корабль Дураков
«Тревожишь истину – ищи пути к спасению».
Автор
Пролог
Снежные крошки прижимались друг к другу, сбиваясь в тесную стаю серебристых снежинок, превращенных при этом в огромные залежи белоснежного пуха, столь воздушного и восхитительного, что любой порыв ветра превращал это чудо в вихрь драгоценностей, покалывающих щеки и уши загулявшего прохожего, спешащего, вот не задача, спрятаться от этой красоты за стены прогретой теплом, но столь обыденной, в понимании высших сил, хаты. Блеклая луна, при этом, застенчиво пряталась за облака густого снега, словно стесняясь своей непривлекательности в это время года на фоне сияющего звездами черного бархата неба. Был канун Рождества, а, как известно, в это время любая тайна и даже небольшой секрет приобретают окрас некоего таинства, доступного пониманию только посвященных в него счастливцев.
Она смотрела заворожено, как кролик на удава, не отводя взгляд и практически не моргая. Восхищение читалось в ее взоре, глаза блестели слегка увлажненные слезой или чем-то, что можно было за нее принять, а увеличенные зрачки говорили о состоянии близком к экстазу, столь выразительно в них читалась безусловная радость. Да и то верно, когда еще увидишь настоящего Деда Мороза так близко и непосредственно, насколько это возможно, находясь в том прекрасном возрасте, когда вера в него сравнима с Верой в самого Господа Бога, которая столь же чиста и невинна.
Дед Мороз не выдержал гипноза и, крякнув, полез рукой в большой красный мешок за подарком, решив опустить столь привычную для общения с детьми процедуру чтения стихов на табурете. Он, немного помявшись, для интриги, вытащил из мешка пушистого ежика, явно ручной работы, и протянул его девочке, сопроводив этот жест словами: «С Рождеством и Новым Годом!»
Вы знаете, что такое «счастье»?! Многие и понятия не имеют о том, что это такое, обладая, зачастую, и богатством, и его пресыщением, напрасно проживая бренную жизнь в иллюзии ее видимой благополучности, а на самом деле в пустоте и без духовности. Что может быть лучше маленьких радостей? Только радость всеобъемлющая и всепоглощающая, такая как у девочки при виде подаренного ей пушистого создания. Юная Софочка, так звали девочку с карими, как шоколад, глазами, обхватила ежика и прижала его к груди, словно драгоценность, полученную ею столь неожиданно, что сознание еще полностью не сжилось с мысленным ощущением внезапно обретенного счастья.
Вручив дар, Дед Мороз, поцеловал ребенка и растворился в проеме дверей, как фокусник, владеющий не только иллюзией, но и волшебством ее воплощения. Девочка осталась сидеть, неотрывно смотря в след ушедшему волшебнику, продолжая прижимать заветную игрушку к груди. Впечатление было настолько сильным, что родителям пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось уложить ребенка спать и только обещание того, что ежик будет спать рядом всю ночь, позволило уговорить девочку на попытку заснуть. Впечатления дня долго мешали сознанию погрузиться в пучину сновидений, но усталость все-таки взяла свое, и Софочка засопела тихо и ровно, как маленький котенок, улетев в волшебную страну снов. Ежик преданно лежал на соседней подушке, составляя ребенку верную компанию.
Знакомство
Заколка вылетела и, звякнув, покатилась по ступенькам крутой лестницы. Она бросилась вслед за ней, то, догоняя, то, отставая от ее прыти, вызванной крутизной спиралевидной лестничной эскапады. Поблескивая золотом, упрямая вещь продолжала катиться вниз, еще мгновение и безделушка готова была нырнуть в открывшуюся решетку уличной сливной канализации. И тут, словно заправский ловец, откуда не возьмись, выскочил парень, ловко подхватив неуловимую беглянку на лету, и протянул проказницу ее право обладательнице.
– Гриша, – без обиняков представился он.
– Софа, – смутившись от неожиданности, выдавила из себя она.
– Вы всегда разбрасываетесь золотом? – шутливо спросил он.
– Нет, только тогда, когда хочу с кем-нибудь познакомиться, – отбрила его героиня неожиданной истории.
– Тогда Вам повезло, я именно тот, кто Вам нужен.
– Да Вы нахал.
– Нет, это я от волнения несу всякую чушь, а так я благонадежен и благожелателен.
– Ой, ли.
– Не сомневайтесь.
– Я Вам забыла сказать «спасибо», – перевела тему девушка.
– Всегда «пожалуйста», надеюсь, мне еще удастся оказать Вам услугу?
– Возможно, – загадочно ответила она.
– Возьмите мою визитку, – протянул он прямоугольную карточку.
– Писатель, – прочла она вслух.
– Да, собственной персоной, только я начинающий…
– Что Вы написали?
– «Сборник истин».
– Не скромно, если захочу почитать я напишу Вам на почту…Всего доброго.
И, дав понять, что рандеву закончено Софа, бросив еще один быстрый заинтересованный взгляд на молодого человека, повернулась и пошла вдоль бульвара, всем своим видом давая понять, что не нуждается в провожатом.
Она написала через неделю, попросив выслать его произведение ей на электронную почту. Он ответил сразу, снабдив свой «шедевр» пояснительной запиской: «Это не стихи, а стихотворная форма, как наиболее лаконичная с точки зрения выражения мысли». «ОК» – ответила она.
Прошла неделя, в течении которой, Софа, урывками от работы, с интересом изучала труд Гриши, а за одно и его самого, как выразителя собственных идей и художественных образов. С каждой строкой автор становился все ближе и понятнее. К концу чтения она уже не могла скрывать интерес к нему, но позвонить не решилась, выразив свое восхищение скупой строчкой СМС, но и этого для контакта было достаточно, он, как мужчина первым позвонил сам.
– Здравствуйте, Софа, простите, но можно я Вам буду говорить «ты», ведь Вы из книги узнали почти всю мою подноготную?
– Пусть будет так, – вежливо согласилась она.
– Мне очень приятно, что ты так высоко оценила мой труд, надеюсь, мы во многом единомышленники?
– Скорее «да», чем «нет».
– Это радует, поскольку довольно редко встречается.
– Безусловно, книга нас сблизила.
– Рад, очень рад, ты мне сразу понравилась… как обухом по голове.
– Надеюсь, совсем не зашибло – весело отозвалась она.
– Сотряс, точно, есть, – рассмеялся он.
– Судя по всему, мы оба ушибленные, – раздался в трубке ее смех.
– Не без того.
– Ладно, писатель, «пиши письма», но и звони, если душа попросит.
– Договорились, Софа, непременно позвоню.
– Пока, – и она нажала на кнопку «стоп».
В его трубке раздались короткие гудки…Знакомство состоялось.
Ежик
Их отношения развивались бурно, словно прорвало плотину, сковывавшую темпераменты ледяной коркой. Они встречались каждый день и по долгу общались на всевозможные темы. Как-то он признался ей, что во дворе в детстве его кликали «Ежиком» за торчащие по принципу «корова языком лизнула» волосы. Она застенчиво призналась, что «ежик» ее любимый сказочный персонаж, поведав историю возникновения дорогой ее сердцу игрушки, которую Софа хранила до сих пор, как зеницу ока. «Судьба», – сказал он, «Судьба», – согласилась она, при этом, покраснев, добавила шепотом: «Божья воля…» и многозначительно посмотрела на собеседника, задержав взгляд на его прическе.
Часто в беседах они возвращались к пресловутой книге, фантазируя какой успех она могла бы иметь. Софья была убеждена, что его ждет неизбежная слава, называя себя, при этом, его «маркитанткой», сопровождающей армию в походе. Григорий же упорно обивал пороги издательств в надежде увидеть свою книгу большим тиражом, но все его попытки, увы, не к чему не приводили, стихотворная форма не пользовалась успехом, по крайней мере, так говорили коммерсанты и все увещевания молодого автора о том, что к стихам это творение не имеет никакого отношения, ни к чему не приводили. Сам он называл свое творчество «прозой в стихотворной форме», что вызывало саркастические ухмылки у акул издательского бизнеса. Плюнув на все, «художник» взялся за прозу, в которой было больше поэзии, чем в его стихотворных изысках.
Чтобы не умереть с голоду Григорий подрабатывал вольным журналистом, чураясь, однако, борзописцев. Он считал, что писательский хлеб, пусть тяжел, но намного содержательнее вездесущей и, зачастую, выхолощенной на продажу, журналистской писанины, склоняясь в своем творчестве к возвышенной философской мысли, которая, увы, прокормить, пока, никак не могла.
Корабль, который никуда не плывет
Новая книга не давала покоя. Словно девятый вал она то накатывала на него, то, как пена стекала, оставляя грязные потеки, выброшенные его обостренным восприятием на бумагу. Крутился в голове рожденный его фантазией афоризм: «Волна, ушедшая в песок, цунами не станет» и еще вдогонку другой: «Лакая из лужи, океан не выпьешь». Все так, все так, это подстегивало. На грани психофизического истощения он выводил строчку за строчкой отбросив, на время, все в своей жизни.
Григорий не помнил, когда ел, когда спал, когда последний раз созванивался с Софой, он потерялся в пространстве и времени, блуждая в лабиринтах творческого сознания.
«Корабль дураков» так назывался его новый труд. Можно ли назвать это романом? Наверное, да, если учесть, что все, что увидело свет, попахивало романтизмом, возведенным в ранг философской концепции. Как часто он видел все это в жизни?! Фантазия рисовала образы корабля, доверху набитого людьми с уродливыми порочными лицами, словно на картинах Босха или знаменитых «Капричос» Гойи. Корабля, где каждый держит в руках весло и усиленно гребет под себя, в надежде вырваться из этого вертепа, но в результате никто никуда не плывет, ибо все гребут одновременно, но в разные стороны. Корысть, возведенная в ранг глупости, является капитаном этого «корабля дураков», обреченного вечно крутиться на месте, подчиняясь законам суеты сует. «Есть ли для них Бог? Не уверен. И есть ли Богу до них дело? Боюсь, что тоже «нет». Печально» – написал автор, подведя черту и поставив в конце предложения жирную точку.
В ночь перед Рождеством
Они сидели у камина, попивая глинтвейн. Софа держала в руках новую книгу «мастера», и, перелистывая, зачитывалась ее наполнением. Мороз разрисовал причудливыми узорами окна их «богадельни». На душе было легко и умиротворенно. Приближалось Рождество.
Вдруг постучали. Как единственный мужчина в доме, Григорий поднялся с кресла и, шаркая тапочками, отправился открывать. Щелкнув ключом, он распахнул створку двери. На пороге в красном тулупе и с красным носом стоял Дед Мороз. От него, как от чайника, валил пар. Мешок с подарками, заброшенный за спину, заставлял сказочного героя горбиться. Серебряный посох упирался в порог дома, говоря о серьезности намерений неожиданного гостя.
Посторонившись, Григорий пропустил визитера в дом. Раздался радостный возглас Софы, удивленной сюрпризом. Как хозяйка, она засуетилась, не зная, чем угостить столь желанного гостя. Все сели пить чай. Потчевали нехитрой снедью, после чего бородатый волшебник приступил к раздаче призов. Запустив руку в мешок, Дед Мороз достал небольшую бархатную коробочку и протянул ее Софье со словами: «С Рождеством и Новым Годом!» Она открыла крышечку и по ее устам пробежала радостная улыбка, бережно Софа достала из нее иконку Божьей матери, держащей на руках младенца, в золотом окладе. Видит Бог, на счастье, счастье, которое она и ее суженный заслужили…
Похититель Нового Года
«Когда крадешь сердце, то похищаешь и душу».
Автор
Вы когда-нибудь задумывались над тем, где ваша Родина?! Нет, не в смысле географического положения, а в смысле вашей принадлежности к той общности и ценностям, впитанным вами с молоком матери, которые нельзя отнять и изменить, без которых душа чахнет и хиреет, которые нельзя предавать и разменивать. И куда бы вас не занесла судьба, вы всегда останетесь верны той «Матушке-земле», которая вас вскормила и выпестовала, одарив чувством красоты и гармонии и, как бы не ругали ее те, для которых она, лишь, презренная чужбина, вам, коли вы сын или дочь ее, никогда не придет в голову поддакивать неприятелям и заискивающе «подвиливать им хвостиком»…
Он шел по алмазной крошке, так ему казалось в этой белоснежной пустыне в столь ранний час, снег был нетронут ни чьими ногами, способными растоптать эту девственную белизну, а по тому казался настоящим эталоном чистоты и благоденствия на всем пространстве этого великолепного снежного крошева. Его угловатая походка со стороны смахивала на какой-то незамысловатый танец, выдавая тем самым не ординарную и, пожалуй, весьма нервически тонко образуемую натуру. Магазин был за углом, но он, зачем-то, дал круг, наверное, чтобы проветрить, набитую всевозможными идеями, голову. На встречу, вдоль противоположной улицы, одиноко плелась старушка, волочащая за собой сумку на колесиках. Колесики еле-еле прокручивались в снежной кашице, что явно замедляло ее, и так не слишком быстрый, ход. Поровняв дистанции между собой на перекрестке, он и бабушка встретились глазами. Смутившись, Гена (а именно так звали нашего героя) предложил свою помощь, на что бабуля ответила вежливым отказом, но, в знак благодарности за внимательность, проявленную, к ней, протянула небольшой сверток со словами: «С наступающим Новым Годом, сынок!» Отказываться было неловко, и Геннадий зажал в кулачек небольшую вещицу. Что это такое он надеялся выяснить потом. Старушка улыбнулась и продолжила свой неспешный ход не оглядываясь, словно и не было этого мимолетного и нечаянного знакомства. Только пройдя несколько шагов, Гена вспомнил, что не поблагодарил дарительницу, но кричать ей вслед не стал, пробурчав себе под нос: «Спасибо».
Вернувшись из круглосуточного супермаркета с покупками, Геннадий все-таки решил посмотреть, что же ему вручили. Развернув ткань, в которую была завернута «находка», он обнаружил небольшую, разукрашенную под новогоднюю тему, музыкальную шкатулку, на тыльной стороне которой было что-то нацарапано гравировкой. Сходив в спальню и достав из комода лупу, правообладатель прочел:
«Его помянешь – тут как тут
С копытом и хвостом,
А те, что языком метут,
Тем точно он знаком».
Повертев в руках обретенную вещичку, ее новый владелец машинально крутанул музыкальный механизм, шкатулка скрипуче заиграла одну из мелодий великого Паганини. Внезапно в кресле, напротив, материализовалась фигура незнакомого человека, изрядно напугав, владельца апартаментов.
– Вы кто? И что вам нужно? – несколько сбиваясь, пролепетал Гена.
– Неправильная постановка вопроса: «Это что Вам нужно?» Я тот, кто хотел бы получить от тебя официальное приглашение на Новый Год в Россию, на той гербовой бумаге вашего рода, что оставил тебе в наследство родитель, и тем пером, и чернилами, что предоставлю я сам, а взамен, уж поверь, исполню любое твое желание.
– Но мне ничего не нужно, у меня все необходимое есть, а излишеств я не приемлю.
– Все, да не все.
– Что Вы имеете ввиду?
– Хочешь, я тебе подарю выигрышный лотерейный билет, а ты сам, по своему усмотрению, распорядишься богатством, выбирай любую сумму, в пределах, конечно, разумного.
– На кой черт мне это надо? Я не англосакс, чтобы гонятся за «золотым тельцом».
– Тогда проси, что-то другое, ведь ты меня вызвал, а случайностей, как ты знаешь, не бывает, значит, зачем-то я тебе понадобился, а ты мне, – и незнакомец зафыркал в натужном смехе, после чего из штанины показалось черное отполированное копыто.
– Да, нет у меня к Вам никаких прошений, – Гена уже, давно, догадался с кем имеет дело.
– Как же нет, а твоя больная, старенькая мама? Я могу ей помочь, ибо изрядно поднаторел в разных травах и зельях. Хочешь, я верну ей молодость?
– Нет, лучше, скажите, зачем Вам мое приглашение на Новый Год в Россию, что других стран и родов мало?
– Твой род очень древний и ведет свое начало от одной из внебрачных дворянских ветвей Рюриковичей, основателей государства Российского, в твоих жилах течет капля царской крови. К тому же вы русские, чуть ли не единственные, празднуете Новый Год раньше Рождества, что меня вполне устраивает, а, как Новый Год встретишь, так его и проведешь. Владея же официальным на него приглашением можно почувствовать себя не только гостем, но и хозяином, – нагло усмехнулся незнакомец. – Мы теряем время, что тебе угодно? Богатство или власть? А может и того, и другого?
– Любви, – ляпнул испытуемый.
– Увы, но тут, к счастью, не ко мне. Проси что-нибудь, что доступно магии, могу приворожить кого-нибудь.
– Да не надо мне ничего, достаток необходимого у меня есть, а с любовью я как-нибудь разберусь и с Божьей помощью.
– Тогда верни шкатулку, – угрожающе сказал гость.
– Да, нате, забирайте, жил без нее и, как-нибудь, дальше проживу.
– Ох, уж, эти мне русские раздолбаи, только зря на вас время трачу, а время, как известно, деньги.
– В жизни Вечной ни время, ни деньги не актуальны, – оспорил тезис Геннадий.
– Черт с вами, – выругался взбешенный собеседник и, протянул руку.
Геннадий отдал шкатулку своему визави, и тот, схватив «сокровище», растворился в пространстве и времени, оставив после себя устойчивый запах серы и подкову, должно быть отвалившуюся от копыта визитера. «На счастье!» – мысленно рассмеялся Гена, чье предновогоднее настроение только улучшилось от этой истории, особенно после исчезновения нежданного гостя.
Все ли у вас дома?
«Не каждый хозяин за свое – позарится на чужое».
Автор
Среди книг в шкафу на полке стояла баночка, куда старушка на ночь складывала свою вставную челюсть. Бабуля была стара и одинока, и никак не могла достать до верхних полок книжного шкафа, где скопилась пыль толстым серым слоем лежавшая на поверхности, доступные же нижние полки были тщательно протерты и поблескивали полировкой. В «красном» углу комнаты на специальных крепежах висели иконы, а небольшая лампадка тусклым огоньком денем и ночью подсвечивала суровые лики святых, напоминая о жизни вечной. Евгения Николаевна Дериглазова (так было зафиксировано имя старушки в обязательном паспорте) молилась, шепотом произнося слова, предназначенные для спасительных сил: «Бог не оставь меня милостью своей, несмотря ни на что и вопреки всему…» – речитативом наговаривала она, отвешивая поклоны и осеняя себя крестом. Далее молитва перешла в откровенный шепоток, да так что расслышать что-либо было решительно невозможно. Из уст в уста, да Богу в уши.
Намолившись, Евгения Николаевна пошла на кухню готовить, свой, не хитрый завтрак. Разноцветные кастрюльки, половники и шумовки радовали глаз не только расцветкой, но и нанесенными на них рисунками в стиле русского народного творчества, здесь была и гжель, и хохлома, но особенно радовали глаз миниатюры, расписанные под лубок. Позвякивая ложкой о кастрюльку, бабуля приготовила себе овсяную кашку и села есть, плеснув в стаканчик немного чайку. Вставную челюсть, однако, надеть забыла, так как кашка была и так жидковата, а значит не требовала тщательного пережевывания. Да, что греха таить, память у Евгении Николаевны становилась все хуже и хуже, даже выписанные дорогущие таблетки толком не помогали, а потому такая забывчивость случалась с ней регулярно, чем и не преминул воспользоваться хозяин дома – домовой.
