скачать книгу бесплатно
Пальцы покойника. Иронический фитодетектив
Светлана Конанцева
Действительность порою весьма обманчива, поэтому главная героиня Жанна Вересова всегда старается смотреть в суть вещей. Ее ждут новые приключения, хотя все началось с банальной уборки в ожидании приезда Маши. Их прогулки по Питеру, экскурсия на кладбище и поездка к Виктории на дачу в Жихарево подтолкнули подруг к изучению истории семьи и поиску сокровищ. Жанна поняла, что мечты сбываются. Но будьте осторожны в своих желаниях!
Пальцы покойника
Иронический фитодетектив
Светлана Конанцева
Редактор Алексей Германович Виноградов
Иллюстратор Алексей Германович Виноградов
Оформление обложки Алексей Германович Виноградов
© Светлана Конанцева, 2022
© Алексей Германович Виноградов, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0051-3950-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Действительность порою весьма обманчива, поэтому главная героиня Жанна Вересова всегда старается смотреть в суть вещей. Ее ждут новые приключения, хотя все началось с банальной уборки в ожидании приезда Маши. Их прогулки по Питеру, экскурсия на кладбище и поездка к Виктории на дачу в Жихарево подтолкнули подруг к изучению истории семьи и поиску сокровищ. Жанна поняла, что мечты сбываются. Но будьте осторожны в своих желаниях!
«Внимание!
Некоторые объекты на самом деле
не являются тем, чем кажутся».
(Текст объявления)
Глава 1. Встреча
Ничто так не преображает квартиру, как предстоящий визит гостей! Маша сообщила мне о своем приезде еще неделю назад. Но до генеральной уборки руки дошли только сегодня.
Давно заметила что, если уборку проводить пореже, то ее результаты будут намного очевидней! Для начала я решила вынести накопившийся мусор. Главное помнить, если выбрасываешь старый и ненужный хлам, не начинай его рассматривать! Вот зачем мне упаковки из-под яиц, рваные пакеты, пластиковые лотки, картонные коробки, в которых продается печенье? Так, коробки оставлю, в них удобно сушить травы. Я прошлась по кухне, обежала комнату и насобирала три пакета мусора. Фронт работ оценила. Не зря говорят: «Взрослая жизнь – это когда идешь по дому, и на каждом его квадратном метре для тебя есть какая-нибудь работа». Хорошо, что квартира однокомнатная!
Тетя Галя, например, считает, что уборку нужно начинать с санузла, потому что «унитаз – лицо женщины». Хорошо, известковый налет, ржавчина, мыльные разводы долой, ко мне едет… Не тетя Ася, конечно, а подруга. Все равно. Да здравствует чистота и свежесть! Все-таки гости нужны для того, чтобы время от времени наводить порядок в доме. Жаль, что порядок этот требует немало усилий, а держится недолго. Беспорядок же образуется без нашего вмешательства, он способен самовосстанавливаться и самосовершенствоваться. Наверное, естественное состояние вселенной – это хаос.
Уборка и философия – вещи не совместимые. Но я живу в культурной столице России, поэтому к каждому бытовому процессу отношусь философски. Именно в Санкт-Петербурге я встретила самое большое количество нерях. Коренные петербуржцы не любят утруждать себя наведением чистоты и уюта. В одном крайне интеллигентном доме я видела холодильник цвета слоновой кости с непонятным рельефным покрытием. Когда пригляделась, поняла, что это многолетний налет жира и копоти, бережно культивируемый гостеприимными хозяевами. Липкие полы с разводами, пожелтевшие, местами отошедшие от стен обои советского образца, потолки с желтыми пятнами и отслаивающейся побелкой придают неповторимый шик квартирам питерской интеллигенции. Если провести тряпкой по мебели в таком жилище, можно под слоем пыли обнаружить итальянский мрамор или малахит, флорентийскую мозаику на столешнице, разглядеть структуру палисандрового дерева или карельской березы. Но часто все это закрашивалось толстым слоем масляной краски для красоты.
Среди культурной элиты города встречаются и настоящие жемчужины. Например, мне довелось случайно заглянуть в убежище некого писателя, журналиста, художника, политического лидера продвинутой молодежи. Лучше бы я этого не видела! Еще на подступах к его жилищу я встретила молодого человека, тщательно отмывающего свои берцы в грязной луже питерского двора. Этот чистоплотный юноша, по прозвищу Свин, чистокровный интеллигент, уроженец Германии, с сожалением окинув взглядом мои блестящие кожаные сапожки, спросил:
– Вы к вождю?
– Да, нужно забрать материалы для газеты.
– Вы, главное, не разувайтесь! Будьте осторожны, смотрите внимательно под ноги и по сторонам. Держитесь, середины коридора, я промел там тропинку.
– Хорошо.
– Если предложит присесть, найдите табуретку, я одну отмыл тряпкой.
– Спасибо!
Предупреждение оказалось очень кстати. Попав в парадную, я сразу поняла направление, в котором необходимо было двигаться. У одной из дверей лежала груда пакетов с мусором, источавшая неповторимые миазмы. На мой звонок дверь отворил мужчина средних лет, одетый как клоун, в модных, солнцезащитных очках, с сигаретой в руках. Желтая жилеточка, красные штанишки, зеленые сланцы. Светофор, дала я ему кличку. Он был любезен и обходителен:
– Прошу Вас, девушка, проходите!
Квартира, в которой проживал интеллигент с женой и двумя детьми, поразила мое воображение. Коридор, заваленный хламом, обувью, одеждой, объедками, мусором, я пересекла с большим трудом. Пришлось протискиваться, развернувшись боком. Светофор провел меня к семейному очагу. Кухня, некогда современной квартиры со следами евроремонта, источала ароматы, определенно не домашней выпечки и кофе. На приоткрытой фрамуге окна развевались сатиновые мужские трусы некогда белого цвета.
– Я проветриваю, – пояснил мужчина. Вероятно, он имел в виду трусы. – Свежая атмосфера очень полезна!
– Совершенно, согласна с Вами! – я попыталась перехватить струю городского воздуха, но стойкие ароматы помещения, не позволили мне это сделать.
На столе расположился голый ребенок трех лет, который непринужденно справлял свои естественные потребности непосредственно на столешницу.
– Мы придерживаемся принципов естественного и свободного воспитания, – прокомментировал интеллигент поведение своего отпрыска.
На мой неискушенный взгляд, воспитание было слишком естественным. Последствия такого непосредственного поведения детишек весьма оживляли интерьер. Обрывки обоев украшала мазня, загадочного происхождения (загадочного от слова гадить), потолок был украшен абстрактной лепниной, подозрительно коричневого цвета. Я с опаской рассматривала эти шедевры. Хозяин мило улыбался:
– Детишки шалят. Они у меня такие талантливые и способные!
– Абсолютно в этом не сомневаюсь, – только и смогла я произнести на это замечание. Я старалась лишний раз не открывать рот и не дышать.
– Не желаете чаю? – вежливо поинтересовался Светофор.
Я с ужасом взглянула на замызганные чашки, покрытые изнутри толстым слоем налета, не передаваемого оттенка.
– Пожалуй, этот чайный пакетик самый свежий, – он взял за ниточку нечто, являвшееся в прошлой жизни пакетированным чаем.
– Что Вы, не стоит беспокоиться! Я сыта и очень спешу, – торопливо произнесла я, брезгливо поморщившись.
– Сейчас принесу документы, – «вождь» неформалов бросил непотушенную сигарету на пластиковый подоконник, испещренный черными кратерами.
В ожидании бумаг, я начала осматриваться по сторонам и вздрогнула от неожиданности, из кухонного шкафа на меня смотрело чудище. Огромный таракан шевелил усами и гипнотизировал меня своим взглядом. Хозяин квартиры к тому моменту вернулся и заметил источник моего ужаса:
– Вот ты где, Адольфик!
Светофор передал мне папку с материалами и нежно взял чудовище на руки.
– Моя жена зоолог, мы разводим мадагаскарских тараканов, – пояснил он.
«Кажется, не только их», – подумала я. На мой взгляд, дом кишел тараканами, клопами и иной нечистью. У меня сразу все зачесалось, наверно, нервное. Я начала осторожно пятиться к выходу. Случайно заглянула в комнату. Там на полу лежала груда грязного тряпья. Вероятно, раньше это было постельное белье, но поскольку с момента сотворения оно ни разу не стиралось, то приобрело неповторимый коричнево-серый оттенок.
– Мы ведем исключительно здоровый образ жизни, поэтому спим на полу. Спать на жестком очень полезно! – поучал Светофор, доставая из пачки новую сигарету.
– Конечно, конечно, – согласилась я, едва сдерживая приступ кашля от выпущенной в мою сторону струи табачного дыма.
– Может Вас проводить?
– Не стоит беспокоиться, – я целенаправленно пятилась к входной двери.
– Что Вы, мне совсем не трудно! – он ловко подцепил благоухающий пакет с мусором и широким жестом, открыв дверь, кинул его в направлении мусоропровода. Пакет плавно приземлился, и из него потекла какая-то слизь.
– До свидания! – я спешно попрощалась.
– Приходите еще! Буду рад Вас снова видеть! – прокричал мне в след Светофор.
Выскользнув на улицу, я, наконец, вдохнула полной грудью. Городской смог показался мне свежее морского бриза!
Но в нашем противоречивом мире существует и другая категория людей. Назовем их фанатами чистоты. В местах их проживания все стерильно. Идеальная чистота и порядок поддерживаются кропотливым трудом, ежедневными уборками, полировкой всех поверхностей. Также в ход идут различные ухищрения. Некоторые покрывают мебель чехлами или целлофановой пленкой, все это убирается только перед приходом значимых гостей. Лишние комнаты, санузлы держат закрытыми, чтобы не натащить туда грязи. Хотите идеально чистую кухню, не готовьте и не ешьте дома. Фантазия у людей неистощима. Например, в одном богатом особняке я заглянула в образцовую ванную комнату. Белоснежная джакузи, стройные ряды изысканных флаконов и заграничных пузырьков с загадочным наполнением. Как я потом узнала, это помещение намеренно демонстрировали гостям, как некий символ достатка, элегантности и изысканного вкуса хозяев. На самом деле, там никто никогда не мылся, а пузырьки были просто приклеены в продуманной композиции.
Некоторые считают неряшливость – признаком распада личности, а абсолютный порядок – признаком шизофрении. А я в данный момент нащупываю тонкую грань между ними. По-моему, не плохо получилось! Чистенько, свежо, даже окна протерла! Что ж выпью чаю и спать, а то уборка валит с ног.
Утром я отправилась на вокзал встречать Машу. Подруга приехала практически налегке, у нее был небольшой чемоданчик на колесиках и сумочка. Мы решили проехаться на метро. Все знают, что питерское метро, самое глубокое в мире. Всю дорогу Маруся фонтанировала шутками:
– Жанна, знаешь ли ты, что купе поезда – это то место, где ты спишь с первыми встречными?
– И как?
– Спасибо тем, кто не храпел и был одет в чистые носки! – блистала подружка остроумием.
– Какие у тебя планы на отдых?
Маша захихикала:
– Как в том анекдоте. Муж спрашивает: «Куда поедем в отпуск, любимая?»
«В Питер»
«Дворцы, Эрмитаж, моя богиня! Что делать будем?»
Жена ответила словами песни: «В Питере пить!…»
– Это мы всегда, пожалуйста!
– А правда, что в Санкт-Петербурге готовится указ, считать все солнечные дни праздничными? – прикалывалась Машуня.
– Твой приезд – для меня всегда праздник! – ответила я ей в тон. – А погода у нас лучше, чем в Вологде. На небе ни облачка, и еще целую неделю такой лафы обещают.
– Здорово! Погуляем!
Заходим в вагон метро. Сидит мальчик, книжку читает. Увидел пожилую даму, вскочил, уступил ей место. Дама присела и обращается к нему:
– Молодой человек, Вы из Санкт-Петербурга?
– Да, а как Вы догадались?
– А Вы мне место уступили.
– А Вы, наверное, москвичка?
– Да, а как Вы догадались?
– Вы мне «спасибо» не сказали.
Вот такое оно питерское метро.
– Где выходить будем? На Василеостровской? – спросила подруга.
– Давай, Маша, на Приморской, там идти спокойнее.
– А по Среднему проспекту, кажется, быстрее?
Тут я вспомнила бородатый анекдот.
«Чем отличаются жители Васильевского острова от жителей Петроградской стороны?»
«Жители Петроградской стороны ходят по Большому и по Малому, а жители Васильевского острова еще и по Среднему…».
– Еще я слышала, чтобы уснуть, жители Васильевского острова считают линии. Первая линия, вторая… – смеялась Маруся.
Так с шутками и прибаутками мы покинули метро. От станции Приморской вышли на Наличную, пересекли мостик через речку Смоленку, свернули на улицу Беринга и, обогнув институт Арктики и Антарктики, направились вдоль Смоленского кладбища.
Это кладбище – одно из моих любимых мест на Васильевском острове. Оно до сих пор сохраняет неповторимый колорит и память о старых временах, со своими дореволюционными каменными надгробиями, могилами, высокими деревьями.
– Считается, что если при входе на кладбище повернуть направо – в старую часть – непременно встретишься лицом к лицу с настоящим призраком, – просвещала я Машу. – Люди, просто любящие тишину и покой, прогуливаются по узким тропинкам в его левой части. Иногда днем можно встретить даже взрослых, гуляющих с маленькими детьми вдоль старинных могильных плит. А любители острых ощущений приходят на кладбище ночью в поисках паранормального. Ходят слухи, что здесь с давних времен хоронили узников, их закапывали везде, где придется. Каторжников хоронили прямо в кандалах. Существуют истории, в которых свидетели утверждают, что сталкивались с призраками заточенных в землю невольников. Некоторые слышали звон цепей усопших.
– От этого места так и веет мистикой, хоть мы и не по территории погоста идем, – подруга поежилась, как от холода, и, несмотря на жару, застегнула ветровку.
– Но на Смоленском кладбище есть и волшебные объекты.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила Мария.
– Например, существует поверье, что если загадать желание и трижды обойти вокруг часовни Ксении Блаженной, то оно непременно сбудется.
– Жанна, давай сходим!
– Хорошо. Только вещи домой закинем, – на том мы и порешили. До дома я рассказывала подружке истории, связанные с этим кладбищем:
– Мне вспомнился рассказ о том, как в ленинградской больнице помирал один грузин. Он занимался перевозом в Грузию памятников с петербургских кладбищ, в основном со Смоленского как самого богатого и сохранившегося до наших дней. Промысел был очень выгоден. Богатые грузины охотно скупали у него этот бесценный товар, стирали старые надписи и ставили эти памятники своим сановным сородичам. А иногда и себе припасали, чтобы домочадцы не обмишурились при их захоронении. Бизнес процветал. С памятников удаляли надписи, наносили новые, помещали их над могилами в особые строения, где круглые сутки горел свет, и играла музыка. Дело было поставлено с размахом. В больнице этот грузин много шутил, заигрывал с медсестрами, но, не смотря на старания врачей и деньги, умер. Его перевезли в Грузию и со всеми почестями похоронили на знатном кладбище у родного села. После этого начались страшные события в селении: падеж скота уничтожил все стада, град побил урожаи, молодые женщины умирали в родах, мужчины погибали в дорожно-транспортных происшествиях, односельчане болели неизвестными болезнями и умирали. Когда селяне поняли, в чем причина их бед, они выкопали из могилы знаменитого поставщика памятников и похоронили далеко от своего села.
– Весьма поучительная история, – вздохнула Маша. – За осквернение могил поплатились родственники и односельчане этого бизнесмена. Не на всем можно делать деньги.
– Это точно! – согласилась я.
Мы добрались до моего скромного жилища, тщательно отдраенного накануне. Подруга принялась разбирать свои немногочисленные пожитки.
