скачать книгу бесплатно
– Еще немного, и я тебя начну жалеть! – Сёма снова захихикал. Кроме его смеха послышалось шелестение бумаги. Наверное, в ежедневник заглядывал.
– Ну вот, завтра к 14.00 подъехать не сможешь?
– Мне будет очень трудно… Но для тебя я постараюсь!
– Достойный ответ! По рукам! Договорились!
Утром я решил подготовиться. Выбрал несколько заявок на программы, которые, как мне казалось, были в тему; видеокассету уже готовой «пилотом». Ребята из аппаратной с огромным трудом перегнали мне её с профессиональной двухдюймовой ленты на бытовую VHS-ку. Оделся демократично, в модные вареные джинсы, такой же «вареный» балахон с зелеными отворотами вниз. Конечно, не кооперативный самострок – мне это из Польши при случае завезли. На ноги – бразильские мощные ботики из выварочной кожи с декоративными крюками вместо дырочек для шнурков и на толстой рельефной подошве. Я их любил за то, что были они брутальными на вид, но при этом легкими и пружинистыми. Ноги не уставали. Для весенней сырости как раз.
Прикид получился вполне модерновый. Не чиновничий с костюмом. Сразу видно – человек творческий! А с другой стороны – без претензий на сверхавангард. Вполне в духе времени.
Бумаги сунул в сумку – планшет-торбу, надел куртку и с запасом минут в 15 двинулся в сторону «Останкино».
Чтобы не рисковать – дороги по весне у нас, как обычно превращались с аттракцион: «Не потеряй колесо в яме!» – я решил поехать на метро. Правда, до метро еще минут 20 надо было тащиться на автобусе. Ну да ладно, ради такого случая потерпим!
У метро, как всегда, куча коробейников. Расположив свой товар на ящиках, они наглухо забили все подходы к лестнице. Свобода предпринимательства. Хотя, надо отдать должное, временами встречается что-то путное.
Но по-человечески достает. Может, это у нас менталитет такой, что торговля – это не самое главное в жизни. Торговаться не очень принято. В других городах и весях полный респект любому лоточнику. А мы, хотя уже пятый год, как полная разлюляй-торговая-малина, а до этого еще пять лет перестроечно-кооперативного ренессанса увядающего советского строя, все никак свое отношение не поменяем. Мы, это понятно, не всё население страны, а определенный круг людей, который не все сразу принимает. Хотя, может, я и не прав?
Ладно, время покажет.
А пока, протиснувшись между новоявленных предпринимателей на начальной стадии накопления первоначального капитала, мне все же удалось попасть ко входу в метро.
Днем народу было немного, и я со спокойной совестью достал газету и стал пробегать глазами публикации. Читать вдумчиво не хотелось – концентрацию потеряю. Хотя вроде все на мази, все же сосредоточиться перед разговором не помешает.
Расчёт по времени оказался точным. За пятнадцать минут до назначенного срока я показывал своё удостоверение милиционеру при входе. Его я, конечно, и не собирался сдавать при расчете. Сказал, что потерял, заплатил штраф. Зато сейчас ни от кого не завишу, чтобы мне заказывали разовый квиток!
После поста пошел к лифтам… У стеклянных дверей пред лифтовым блоком – большая фотография невинно убиенного руководителя Канала… Двери кабинки раскрылись, как только нажал на кнопку. Повезло! Обычно приходится ждать, пока кто-то спустится… 8-й этаж. Направо… Ого, они уже и солидную дверь под натуральное дерево поставили. А, может, это и есть натуральное? Не суть…
Открываю дверь. Приемная не большая, но сделана в стиле кричащего евроремонта. Хай такой тэк, что сразу задумываешься не о том, как дизайнеры сработали, а сколько баксов за это выложили заказчики! А главное – зачем?
В евро стиль по фен-шую вписан, по требованию времени, портрет с траурной лентой… Здесь понятно… Все же основатель…
– Олег, здравствуйте!
Секретарша сидела, не как обычно в приемных – у окна, а справа от входной двери, за высоким декоративным (кто бы думал, что будет иначе!!!) бюро. Поэтому я её и не увидел сразу. Вот она не только увидела, а поняла, что я – это я. Узнавание по расписанию? Или знает? Мордашка знакомая… Но на телевидение всегда кого угодно где-то видел.
А так у девушки стандартный вид человека на этом месте – белый верх, черный низ, круглое личико, прическа – без социальных вызовов и потрясений. И не скажешь, что это творческая контора с претензиями на революцию в телепроизводстве.
– Здравствуйте! – как можно радушнее поприветствовал я. Терпеть не могу всякой распальцовки по отношению к людям на вспомогательных должностях. Так крутость свою демонстрируют только закомплексованные ничтожества!
– Вот вешалка – раздевайтесь.
Понятное дело, что внизу в гардеробе я одежду не оставил. Не принято. Это для гостей. И не в пижонстве дело. Не знаешь, как долго ты задержишься. А гардероб не круглосуточно работает.
Когда я скинул куртку и приготовился подождать – пришел-то с небольшим, но запасом, – аккуратная привратница вдруг пригласила:
– Проходите! Вас ждут! Вам кофе или чай?
– Чай, – буркнул я, не скрывая своего удивления. Причиной удивления, разумеется, были не напитки, а то, что меня сразу пригласили, без протокольного ожидания. Еще один плюсик! Своих не маринуют у дверей, давно известно!
Я зашел в кабинет. Интерьер построже, не такой авангардный, как в приемной. Стол самого Большого начальника слева завален бумагами и кассетами, справа стоит монитор компьютера.
Приставленный к нему «совещательный» стол, тоже завален всякими бумагами с напечатанными текстами и уже правками ручкой, раскадровками с рисунками и надписями от руки. А поверх всего стояли вазочки с печеньками и конфетами. По степени расходования содержания вазочек было понятно, что это не декоративное украшение.
На столе, самом собой, фото с траурной ленточкой. Но почему-то повернута в сторону посетителя.
Сам Семён на убитого горем человека был мало похож! Он «утонул» в кожаном вращающимся кресле и, упершись коленкой в край стола, покачивался, как на качелях. Одной рукой он что-то набирал на клавиатуре. Другой разворачивал ириску. Плечом с помощью какого-то специального приспособления придерживал трубку у уха. Картину деятельности сверх занятого менеджера конца 20 века довершал мощный новомодный мобильный телефон и пара пейджеров, которые лежали у старинного бронзового чернильного набора, изображавшего орла перед прыжком. Полное смешение киношно-американского стиля с нижегородским купеческим!
Увидев меня, он той рукой, что разворачивал конфету, замахал приветственно и показал один палец, очевидно обозначая, что ему надо еще минутку, чтобы закончить разговор, а потом этим же пальцем указал на стул у «совещательного» стола, приглашая садиться.
Ну, что ж, мы тоже без «церемоний»: приглашают – садимся.
– Ладно, ты завтра мне отзвони, все решим… – это он в трубку. – Привет! Рад тебя видеть. Хорошо, что зашел!
– Привет! – поздоровался я. – А что за штука, – спросил я, показывая на упор для трубки.
– Так, партнеры из Франции привезли. Удобная вещица Трубку можно держать плечом, а руки свободны!
Девочка-секретарша принесла поднос с чашкой чая для меня. Сёма взял бутылку минералки с какой-то иностранной наклейкой и глотнул из горла.
Надо было переходить к делу, но я дожидался, пока он сам начнет. Не хочу давать ему повод думать, что напрашиваюсь. Приятельские отношения приятельскими, но дистанцию и правила игры надо было соблюдать. Сёма сейчас играет первую скрипку, поэтому не будем бросаться к нему на шею с криком: «Помоги, отец родной!».
– Ладно, времени мало, – сказал Сёма, ставя бутылку на стол, – … хорошая вода… Из Австралии… Думаю, и у тебя еще планы есть. – у него всегда была привычка параллельно вести сразу несколько разговоров, даже с одним человеком. – В общем и целом я в курсе твоих проблем…
– Ну и отлично. Тогда не будем тратить время на предисловие. Ушел, так ушел. Голова на плечах вроде еще присутствует…
– …Еще какая голова! – польстил Сёма. Я не стал возражать.
– Так вот поэтому и решил тебе предложить свою руки и голову…
– …Хорошо, что не сердце! – хихикнул он… – Я не по этому делу… Ты конфеты бери! Классные. Из Финляндии… А вот попади к Плечевому Юрке с Независимого канала, он бы тебя совсем не так понял. Слышал о последнем скандале, когда оператор телегу накатал, что в командировке Юрка до него домогался… – Кто ж об этом не слышал…
– Ладно. Пусть сам выпутывается, дон Жуан с голубизной… Так что у тебя там?
– Ну, я тебе подготовил несколько заявок. Программки любопытные. Не прожекты. Вполне реальные. Смету прикинул. По технике тоже всё понятно. Так что хоть завтра. И вот на кассету кое-какой материал согнал.
– То есть ты хочешь у нас проект какой-нибудь запустить? – Сёма собрался и стал говорить по основной теме. Основной, понятно для меня.
– Как вариант.
– Деньги мы будем вкладывать?
– Можно и так. Можно по-другому. Вы пробиваете эфир. Я под проект подтягиваю финансирование. Ну, разумеется с учетом интересов «донора».
– На условиях…?
– Условия, понятное дело, ваши.
– У тебя же была программка? Эфир не оставил?
– Кто мне его подарит? Сказали: «До свидания!» И всё! Узелок в руки, а там вертись, как хочешь. Ты что наших начальников не помнишь?
Здесь я решил напомнить нынешнему большому начальнику, что именно с моим бывшим начальством я воевал за него.
– Помню, – вздохнул Сёма.
Вспомнил, это хорошо.
Раздался сигнал пейджера.
– Секунду, – сказал Сёма и подтянул к себе маленький черный аппаратик. Быстро прочитал сообщение, буркнул: – Вот суки! – и потянулся к основному аппарату со множеством кнопочек. Нажал на одну, понятно, что это связь с приемной.
– Слушаю Семён Иосифович?
– Софочка, пригласи ко мне минут так… – он выразительно посмотрел на меня, я показал развернутую ладонь, обозначая, что мне нужно минут пять для окончания деловой части нашей встречи. – … через десять финансового директора. Со всеми расчётами по музыкальному шоу! И меня не т…т, что он там крутится, как белка в колесе. 10 минут и не копейкой больше!
– Вот такой сволочной гадиной приходится быть, – словно оправдываясь, объяснил он, кладя трубку. – Нормальных внятных людей не хватает.
– Так ты сказал, что проекты – это первый вариант. А второй?
– Второй еще проще. Тебе нужны внятные люди. Я в команде умею работать. Проект запустить – дело не простое. Времени требует. Пока суть да дело, я могу просто поработать. Своих не сдаю. Намеки понимаю. Удобен в употреблении…
– …ты себя не рекламируй. Как будто я тебя не знаю. Я все понял. Давай так, я все посмотрю, – он положил руку на стопку моих бумаг с кассетой сверху, – мы встретимся… – он посмотрел на монитор, пощелкав на клавиатуре, потом достал обычный еженедельник, – давай, не затягивая, встретимся завтра часа в четыре? Удобно?
– Удобно, – согласился я. А что не соглашаться. Я-то грешным делом подумал, что неделю ответа ждать придется!
– Пропуск нужен? – заботливо спросил он?
– Обижаешь! – ответил я и встал, показывая, что понял: на сегодня прием окончен и больше обременять потенциальное начальство своим присутствием не собираюсь!
Что ж, встреча прошла не совсем так, как мне хотелось. Сёма даже не стал обсуждать проекты. Я надеялся, что ему будет интересно. Хотя последнее время они все больше запускали не оригинальные проекты, а лицензионные. Может, и не совсем лицензионные, но заимствованные за границей без ведома правообладателя…
Огорчила меня и еще одна встреча. Случайная. То есть огорчила не сама встреча – Мишку Бабочкина я всегда рад видеть. В самом начале работы, когда мы фактически и в штате не были – делали всякие авангардные для того времени программы. Но в последнее время он пропал. Говорят, что Мишка плюнул на все и открыл какой-то ресторанчик. Не без помощи «братков». Но без экстремизма. Договорился с криминальным элементом по-мирному.
Мишка стоял у окна на площадке третьего этажа, где испокон веков, то есть с самого открытия «Останкина», располагалась курилка.
Сам он не курил, а грустно смотрел на суетящуюся молодежь среднего школьного возраста, которую строгие администраторы, как пастухи провожали на съемку в один из павильонов.
– Кончилось наше время, – грустно констатировал Мишка после обычных в таких случаях радостных приветствий.
– Да мы вроде как еще не старые, – попытался перевести в шутку я его мрачное замечание.
– Не в возрасте дело. Сейчас творческие люди не нужны со своими проектами и придумками. Настало время администраторов. Со связями…
Я не стал распространять эту тему. Но соглашаться с Мишкой не хотелось…
На следующий день я, как и договаривались с Сёмой, появился в его приемной без трех мнут четыре. Редко бываю пунктуальным (что грешен, то грешен), но сейчас собрался.
Софья, как и вчера сразу же допустила меня к телу. На этот раз Сёма не занимался сразу несколькими делами. Он словно ждал меня… И мне это совершенно не понравилась.
– Я посмотрел твои проекты, – начал Сёма, растягивая слова, но при этом смотря не на меня, а, скорее, на монитор. – Ты знаешь, мне понравилось! Как всегда, у тебя с изюминкой, неожиданно… Но, понимаешь в чем дело, сейчас изменился зритель. Людям не до всяких экранных изысков. Сложная пора. Мы избавляемся от тяжелого наследия коммунистов с их постоянным давлением на мозги. Сейчас нужны простые программы. Привычные и удобные, как разношенные домашние тапочки… Человек приходит домой, и он уже знает, что получит, садясь в свое кресло и попивая пиво… Или чай…
Я слушал его и меня мучил вопрос: послать его сразу или все же сдержаться. Это чмо, которое еще недавно и не понимало, что такое монтаж и как надо делать озвучку, которому я составлял список книжек, которые он, как будущий режиссер, должен прочитать, вот сейчас на полном серьезе объясняет мне, основы творческой работы.
Мелькнула даже крамольная мысль, а, может, те начальники «ретрограды», которые не хотели его принимать на работу по формальным признакам, не были уж так не правы?
– Старик, ну ты понял меня… – Сёма закончил свою тронную речь. Он был доволен собой, но в глазах все же чувствовался страх. Боялся, что я взорвусь? Наброшусь на него? Странно…
– Я все понял… Не интересно, так не интересно, – я жестом остановил попытку Сёмы снова сказать, какие гениальные идеи он увидел в моих заявках. – Перейдем ко второй части нашего разговора. Вакансии у тебя есть?
– Для тебя – всегда! Я уже поговорил. У нас новая программа «Мотор-ревю». Там главным Макс Сластин. Знаешь?
– Только по имени.
– Не важно. Я уже с ним поговорил. Если у тебя сейчас есть время – спустись к нему – у них офис на пятом этаже, справа от лифтов, первая дверь налево. И давай.
Он быстро вскочил и протянул мне руку, словно боялся, что я задержусь и начну задавать вопросы.
Ничего не понимаю. Он большой начальник. Я, так выходит, никто. Чего суетиться.
Ладно – его проблемы. Я забрал заявки, кассету (с какой стати еще оставлять?) и вышел из кабинета. Софья очень внимательно посмотрела на меня, то ли спросить что-то хотела, то ли сказать.
Но потом просто произнесла:
– До свидания, – и уткнулась в свои многочисленные бумаги.
Лифтом я решил не пользоваться. Хотелось хоть немного привести свои нервы в порядок после того разговора.
И настроиться на предстоящий разговор. Всякие автоновости меня мало возбуждали. Нет, новости о машинах, как для любого нормального мужика, мне были интересны. Но восторженно рассказывать о новом хроме в последней марке «Мерседеса» и знать, что надо найти деньги, чтобы сменить тягу на своей старой восьмерке, как-то плохо вдохновляли. А с другой стороны: я профессионал или кто?
В офисе программы – никакого пафоса не было. Обычная комната творческой группы, которой руководит мужик с художественным беспорядком на столах, плакатами, в данном случае, с модными лимузинами.
Начальник Максим Сластин сидел в правом углу за самым большим столом с самой большой кипой бумаг и кучей разных кассет и бабин из-под пленок.
– Максим? – спросил я.
– А вы Олег? – он поднялся с кресла. Руководитель программы был не высок, но коренаст. В джинсах и мягком пиджаке травяного цвета. Явно не отечественного производства. Да и рубашка была тоже не из разряда ширпотреб. Что ж программа процветала. Мог позволить себе.
Он предложил мне сесть.
– Олег, я нахожусь в сложном положении, – начал он с места в карьер. – Дело в том, что у меня нет вакансий. Для человека вашего уровня. Если что и могу предложить – исполнительный продюсер…
Исполнительный продюсер – это сейчас окрестили. А раньше эту должность называли просто – администратор. Как те самые девочки, что загоняли детей в студию накануне…
Было понятно, почему Максим чувствовал себя не в своей тарелке. Ну это тоже самое, что предложить остепенённому доценту из престижного вуза работу лаборанта…
Он это понимал. Но выполнил, распоряжение начальства.
