скачать книгу бесплатно
– В кредит! – напомнил он.
– И что?
– Плачу-то я!
– Льготный процент, Женя!
– А мебель, машина? Всё остальное? У меня уже нет возможности… в таких объемах!
– Женя, мы договорились, мне нужно время… Мы же договорились! А сейчас ты меня подставляешь!
– Я подставляю? – возмутился Евгений. – Я уважаю твоё решение, твоё право на личную жизнь, ты знаешь мои взгляды! Более того, я плачу по твоим долгам, хотя сам снимаю угол. Во-вторых, у меня тоже долги. В-третьих, я предлагаю выход!
– Это, по-твоему, выход?
Евгений остановил машину и повернулся к Яне.
– Послушай, – сказал он, – грядет девальвация, пройдет быстро, три-четыре дня, неделя максимум! – Евгений обаятельно улыбнулся.
– И что? – спросила Яна.
– У меня есть покупатель на твою квартиру. Вносишь приличный аванс за новую, на остальные делаем ставки. Мы в тренде! – с восторгом сказал он.
Яна достала телефон и открыла он-лайн график курса валют: 29.138; 29.142; 29.149
– Ползет по копейке… и куда ползет? – не отрываясь от дисплея, спросила она.
– Умножай на два, в моменте до трех.
– Если вся ваша биржа об этом знает, то это фейк!
– Информация такого рода… стоит дорого.
– Десять лет тюрьмы в нормальных странах, – сказала Яна, доставая сигарету.
– Слушай дальше, акции «Интер групп» сейчас на плинтусе. У них судебные дела и прочее… Снимем сливки, перекинем всё туда. Когда «Интер» получит лицензию на платиноиды, акции, сама понимаешь… Это Клондайк, Яна, Эльдорадо!
– То есть… это шанс. А я знала, что ты сможешь, – сказала она и прикурила. – Три-четыре дня… Закроем долги и расправим плечи! Вот что значит случай, Женька! Это шанс!
– Завтра можем пойти на сделку.
– Нет, – сказала она.
– Нет? – Теперь уже Евгений не мог поверить своим ушам.
– Нет, – твердо повторила она.
– Почему?
– Это моя квартира. И я её люблю!
– Глупо! Через неделю купишь новую.
– Нет, – ещё раз сказала она.
– Что ж… – Евгений поставил на драйв, – моё дело предложить, – сказал он, и машина рванула с места. – Долги. Удавка затянется, останешься без квартиры и без денег, и… и что потом?
– Да ко мне уже приходили! – с упреком сказала Яна. – Вчера!
– Кто? – не понял Евгений.
– Коллекторы, наверно, не знаю, я не открыла. Лёва скинул мою ипотеку, сказал, что по ошибке. Ну не козел ли?!
– Но это же всего лишь месяц просрочки! Они же не могут так сразу…
– Пять месяцев, Женя, пять! – снова с упреком сказала Яна, будто это не она, а он просрочил платежи.
– Пять? Но я же тебе приносил, хотя понятно, – сказал он и всё же удивился снова: – И после этого ты говоришь – нет?! Яна, ты заболела?
– Должно быть другое решение. Допустим, текучку по долгам я оплачу.
– А по моим? – спросил Евгений.
– И по твоим, не плачь. Давай паспорт, завтра миллиона четыре тебе нарисую, может, прокатит.
– Повесить на меня? Ну, уж нет!
– В чём дело, Женя? Три с половиной на ставку.
– Я уже поставил пятерку, – проболтался он.
– То есть деньги у тебя есть!
– Я не мог не поставить!
– Молодец! С тебя ещё хотя бы пара паспортов, желательно левых.
– Стремно.
– Двадцатка, чистыми!
– Заманчиво, но… как говорится, поспешай медленно. Нельзя терять голову. Довольствуйся малым.
– Ты издеваешься?! Упустить такой шанс?! Кончай шутить, Женя! – Яна взглянула в боковое окно. – Куда мы едем?
– Ко мне, – сказал он. – У тебя сейчас небезопасно.
– Знаю.
– Заодно и диплом заберешь.
– Сделал?
– Сделал, но на защиту придется сходить самой.
– Схожу. Думай, Женя, где взять на ставку, думай!
– Будь я её отцом, – сказал он и почесал за ухом, – я бы не дал ей ни копейки, но… может, хотя бы ещё десятку.
– Ты о чём? – спросила Яна.
– О Наташке! Это же «Интер»… Ну, в смысле… твоя подруга.
– Наташка, – повторила Яна и с глубоким вздохом плотно сомкнула губы. – Не хотелось бы, конечно, но Наташка может и сотню… Наташка.
Яна бросила сигарету в окно и набрала номер телефона.
Глава 3
Официант, молодой человек лет двадцати пяти, хоть и не атлет, но размеров внушительных, видимо, успешно освоил движение с подносом и между столиков скользил уверенно, попутно исполняя заказы клиентов. На столик у окна он поставил две чашечки на блюдцах.
– Ваш кофе, пожалуйста! – вежливым басом произнес он.
– Спасибо, родной, – эпатажно улыбаясь, сказала Наташа.
– Приятного дня, – пожелал вежливый бас и удалился.
– Какой огромный! – восхитилась Наташа. – Такие ручище, и не расплескал! Короче, – сказала она и пригубила кофе, – такое чувство… Я до сих пор… такое волнение… Сердце стучит… это что-то… Потрясающе! Я уже снова хочу что-нибудь украсть! Кстати…
Спохватившись, Наташа брезгливо принялась выкладывать на стол пачки купюр.
– Ты просила – держи. Хочу от них избавиться. Они как чужие, грязные. Зачем взяла?! Но это было круто!
– Взяла хотя бы рюкзак, – с досадой сказала Яна, складывая деньги в свою сумку. – Мы же говорили о сотне, Наташ, это ни о чём.
– Давай ограбим твой банк! А, птенчик? Залезем ночью…
– Наташа, ты обещала попросить, занять, я не знаю… хотя бы сотню. Через неделю – клянусь!
– Не грузи. Обещала – возьму.
– Теперь он не даст тебе ни копейки.
– О чем ты? Он даже не заметит! Всё, хватит о деньгах. У нас это неприлично – дурной тон.
– У вас всё наоборот, не театр, а какой-то…
Слово «бордель» Яна не произнесла, но Наташа поняла.
– Презренное ханжество профана! – снисходительно сказала она и продолжила, словно взойдя на сцену: – Жизнь – это буйство плоти! Изверженье лавы! Вулкан страстей и половодье чувств! Убей в себе ничтожество. Прочь предрассудки! Когда заходит солнце – всё едино. Томление плоти, трепет ожидания. Великое безмолвие… И вдруг! Неистовый, срывающий оковы, брутальный образ Диониса! Ты вся дрожишь, и крик истомы, и пафос обретенья бытия! Потом свобода!
– Забавно, – одобрила Яна. – Из новой роли, да? Наташ, как насчет папика?
– Ты опять?! Птенчик, вспомни о сцене, девочка моя! Любовь и смерть! Игра страстей! Медея, Дездемона, Клитемнестра! Брось эту жажду ничтожных тщетных благ!
Наташа откинулась на спинку стула и сменила тон на небрежный.
– Папик даст мне любую сумму… Чёрт! – Она вдруг изменилась в лице. – Я обещала, у него же суд… был… вчера. А если его посадили? Надо узнать.
Наташа посмотрела на часы и поднялась.
– Насчет денег… – Она что-то прикинула в уме. – Жди здесь, я привезу, – сказала Наташа и пошла к выходу.
– Привезу… – повторила Яна, глядя ей вслед. – Серьезно? А если нет… – вслух подумала она, прикуривая сигарету. – А я как дура, жди?! Хорошо, жду, – согласилась Яна, стряхивая пепел. – Это я опять… сама с собой?
Она украдкой оглянулась по сторонам и приоткрыла сумочку. «Три с половиной умножить на два, это будет семь миллионов. За неделю неплохо», – решила Яна.
– Стоп! – сказала она вслух и прикрыла рот рукой.
«Женька же поставил пятерку, значит, плюс ещё десять, то есть семнадцать миллионов. Это уже совсем неплохо ». Яна поерзала на стуле и взглянула на дисплей. Цифры отображали текущий курс рубля: 30.154; 30.179; 30.192
– Ух ты, как ползет! Время! – прошептала Яна и ткнула сигарету в пепельницу.
***
В административной высотке, на самом верхнем этаже, в своем кабинете президент холдинга «Интер групп» Павел Янович, комфортно расположившись в кресле, дымил сигарой.
Управляющий «Такер банком» Лев Таккере, поправляя очки, курсировал вдоль стола.
В свои сорок четыре он выглядел лет на тридцать, и ролью младшего партнера пользовался весьма умело. Ему прощали шалости, принимая их за ошибки, по-отечески журили и прикрывали.
С Павлом Яновичем они работали давно и не всегда в рамках закона. Льва Таккере это никогда не смущало, но в этот раз он чувствовал, что зашел слишком далеко. Дело было не в законах – пересекались интересы крупных структур, это было чревато большими неприятностями. Ему хотелось соскочить, но деньги – есть деньги.
– Я делаю всё, что в моих силах, но я не волшебник! – оправдывался Таккере. – К тому же газеты пишут о поджогах… умышленных, и…
– Лёва, пострадали люди! – сказал Павел Янович. – Самое время проявить сострадание. Помоги деньгами, кредитом, а закладные сюда, на стол. – Павел Янович убедительно ткнул пальцем в подлокотник кресла.
– Я ценю ваш масштаб, Павел Янович, но в свете последних событий… Я действую в ваших интересах, и свое умножаю, да, но под угрозой моя репутация!
– Лёва хочет поторговаться?
– Павел Янович, мой банк… – Таккере всегда как-то светлел, когда говорил о своём, преображался, светлел и бронзовел одновременно. – Мой банк, вся моя жизнь…
– Вся твоя никчемная жизнь, Лёва, не стоит и гроша, – перебил Павел Янович, – а я тебе плачу, за что, Господи, за вывеску!
Он умел опустить собеседника на землю, а иногда и на пару метров ниже.
– Павел Янович, сейчас главное верфи, – убеждал Таккере, – я сосредоточен на контракте с немецким правительством, а потом…
