скачать книгу бесплатно
Надо же, как разоружился… чего пачку-то не оставил, хочется спросить. Беспамятство? Или дешёвый фокус? Очень-очень дешёвый…
«Или просто не успел. Надо, вот, было тебе»!
На её лице вновь воцарилось выражение глухой досады. Совсем как после «пробежки» во дворе. Она слышала, как завёлся двигатель, но оборачиваться к окну и мониторам не стала. Вместо этого левая её рука – свободная от зажигалки – потянулась к откидывающейся ветрозащитной крышке. Одним поперечным движением Рита привела устройство в «боевую готовность», и, глядя поверх занятой руки, чиркнула колёсиком. Машина за её спиной и широким прямоугольным окном, судя по звуку, уже выбралась на шоссе. Свет фар, достававших до комнаты, сделался значительно слабее. Он вильнул в сторону и померк, несколькими мгновениями позже звуки с улицы прекратились. Рита едва слышно выдохнула, а затем до неё дошло, что освещение в комнате всё ещё ведёт себя непривычно. Слабый огонёк плясал где-то внизу, на самой границе зрения. Он дрогнул на её выдохе, подрожал и успокоился. Но не исчез. Рита опустила взгляд. Зажигалка работала. Поначалу в это было даже как-то трудно поверить. Может, ей мерещится? Потребовалось лишь захлопнуть крышку с плотным лязгнувшим щелчком, чтобы пришло убеждение в реальности возникшей пред ней картины. Рита тут же открыла зажигалку вновь – всё тем же продолжающимся движением в обратную сторону. Вновь провернула округлую узкую жёсткость, раздражавшую нежную кожу подушечки пальца. Зажигалка сработала, и при незамедлительно последовавшей третьей попытке у Риты уже отсутствовали всякие сомнения, что огонь загорится. Огонь загорелся. Невысокий язычок пламени возник из невидимой искры и едва заметно затрепетал в безветрии комнаты. Голубовато-синий у основания. Жёлтый у самой вершины. Он появился и четвёртый раз, и в пятый, и в ше… Рита захлопнула крышку и больше не открывала. Оставалось только покачать головой и саркастически усмехнуться. Что она и сделала.
Потревоженная наглыми фарами, за окном сгущалась темнота. Она изгибалась вокруг постоянных источников света – лампочек во дворе и нескольких видимых отсюда фонарей на дороге. В остальном оконное стекло будто выкрасили в матовый цвет. Можно было щёлкнуть выключателем, чтобы снаружи стало чуть светлее. Щёлкнуть – чтобы погрузиться во мрак.
Скрипнув дверью видавшего виды холодильника «ЗИЛ», Рита ещё какое-то время бессмысленно пялилась в его полупустое нутро. Заступив на смену, она сразу же сунула внутрь бисквитный рулет в упаковке и теперь полагала, что для него самое время. Её отец всегда говорил, что хранить эти бисквиты можно и при комнатной температуре, а она занимается ерундой, но Рита предпочитала перестраховаться.
Электрический холод почти не ощутился на коже, поскольку кисть погрузилась в него на какие-то секунды. Цельная упаковка хрустнула, сминаясь под длинными пальцами, и Рита вытащила «дополнение к чаю» наружу. Дверца мягко захлопнулась, и ботинки застучали в пол кухни. От угла, в котором стоял холодильник, до длинного – на шесть человек – стола по центру было шага четыре. Стол покрывала такая же длинная скатерть, достававшая почти до самого пола, и сейчас едва ли её получилось бы чем-то заляпать или повредить. Банально потому, что на столе ничего не стояло и не лежало, как бы ни подходили к этому вопросу с точки зрения всё того же русского языка. Поверхность была гладкой и чистой.
Рита положила упаковку на край и повернула голову к газовой плите. Пламя конфорки с тихим шёпотом лизало дно закопченного пузатого чайника со свистком. По расчётам Риты, «сигнал» должны были подать уже совсем скоро.
Помимо всего прочего, у стены здесь когда-то давно пришвартовали исцарапанное пианино. В кухонный антураж оно логично не вписывалось, да и не играли на нём. Кто вообще играл в живую на её памяти в последний раз? Вроде бы в актовом зале института. Какая-то женщина с ногтями такой длины, что бросалось в глаза даже со сцены. Сама она тогда, помнится, сидела во втором ряду.
На такой работе ногти особо не отрастишь, ну да хоть накрасить можно. Рита надорвала край упаковки и вытащила пластиковую подложку из её и без того нарушенной герметичности. Клубникой – тем, что здесь её имитировало – не пахло. Запах ароматизатора ощущался только в упор. Рита прошла в противоположную от холодильника половину комнаты. В углу стояла тумбочка с возвышавшейся на ней подставкой под приборы. Деревянная ручка торчала вверх и чуть под углом. Гладкая на ощупь, но, при этом, удобная.
Рита вытащила большой нож с широким белым лезвием. Нижний край последнего выступал далеко вперёд. Нож выглядел, и в самом деле, сурово. Металлические – в цвет лезвия – кружки, расположенные на равном расстоянии друг от друга, тянулись вдоль рукояти. Рита не знала, для чего они предназначались, но подозревала, что конструктивно они поддерживают целостность ручки с клинком. Что-то вроде шляпок гвоздей. Хотя, разумеется, то были не гвозди. Коричневое дерево благородного оттенка имело вкрапления потемней. Не то это и вправду была такая древесина, не то имела место весьма умелая имитация. Возле самой шейки на лезвии значилось «95х18 кованая».
Рита вернулась и пошинковала рулет. Кто-то здесь постарался с заточкой – нож двигался сквозь бисквит словно сквозь пустоту. Ну вот, теперь придётся ещё и мыть… Ожидаемо, но всё равно лень.
Поставив вымытый нож обратно, Рита на секунду остановилась. Слева от неё висел огнетушитель, а справа находилась ещё одна дверь. Прямо напротив той, через которую входили из коридора. Эта вела наружу – во двор. Сегодня Рита уже проходила мимо неё, когда «прогуливалась» по территории. Двери она проверяла ещё в начале дежурства, но почему-то возникло сомнение. Скривив губу, Рита дёрнула дверную ручку. Заперто. Вот и хорошо.
Закипел чайник, и, ухнув кипятку в большую фиолетовую чашку с уже валявшимся на дне пакетиком, Рита пошла обратно. С чашкой в одной руке и рулетом в другой.
Кухня плыла вокруг неё. По стенам тянулись тонкие газовые трубы. Своими изгибами они напоминали древнюю игру из «Тетриса».
Коридор казался очень длинным. Возможно, потому, что ходила она здесь всегда медленно – особенно с чашкой. Нужно было повернуть направо и дойти до самого конца. Коридор заканчивался дверью прямиком на пост. Открывалась она, как по закону подлости, наружу, вторя в этом смысле входной. То есть, в данный момент на Риту. Дверь нельзя было распахнуть в общепринятом понимании: она открывалась на девяносто градусов и упиралась в стену. Приходилось подпирать её стулом, а затем пробираться через всё это в комнату.
Пробравшись, Рита поставила чай и рулет на стол под телевизором, и вернула стул на место.
Обе двери замыкались на ключ, но запирать ведущую в глубь здания, когда ходишь туда-сюда, Рита не видела никакой надобности. Она села за стол и шумно прихлебнула из чашки. Обожгло. Рановато…
Чем закончился матч? Досмотреть ей не дали: когда она вспомнила про телевизор, там уже рекламировали не вызывавший доверия банк. Потом футбол как-то забылся, а вот теперь любопытство взяло своё. Маловероятно, чтобы счёт открыли под занавес, но хотелось удостовериться.
Она вытащила смартфон из кармана бушлата. «Ван Плас 6» называли доступным «убийцей флагманов», но стоил он не так уж и дёшево. Впрочем, новомодный сканер лица имелся, хотя раньше такие ставили только на «Айфон».
Интернет в этих краях ловил плохо, и, введя поисковый запрос, Рита настроилась привычно ждать. Сначала она смотрела в телефон, а затем подняла глаза к стене. Экран телевизора извергался яркими красками музыкального клипа. Вот сейчас она вернётся взглядом к смартфону, и…
И в дверь постучали. Точнее, это был самый настоящий грохот. Железная дверь во двор сотряслась от нескольких быстрых ударов. Не в буквальном понимании, само собой, но звук заставил подскочить в кресле. «Ван Плас» едва не полетел на пол. Безумно оглядываясь, Рита не сразу сообразила, куда надо смотреть. Когда дошло – признаки жизни на мониторах фиксировал только один квадратик. Левый монитор…
Не убирая телефона, Рита подкатилась ближе и вытянула шею. Брови сошлись так близко, что готовы были вот-вот превратиться в одну – в форме галочки. Над переносицей возникла глубокая складка. В дверь лупил кулаком какой-то мужик. Из-за наброшенного на голову капюшона «Аляски», лица было не разобрать, хоть бы даже и мельком. Рите стало страшно. Очень похоже, что впервые за последнее время, если не брать во внимание сегодняшнюю нелепость с собакой.
Стоило вспомнить об этом, как до неё начал доноситься лай с улицы. Раньше она не слышала из-за работающего телевизора или попросту не придавала значения. Но теперь…
Рита встала и погасила звук на «Тошибе». В дверь опять громко постучали. Мысли крутились как в центрифуге. Почти что инстинктивный взгляд на тревожную кнопку сразу же породил желание нажать. Рита остановила этот порыв. Не стоит так торопиться. Никто же пока не нападает. Да и Юра прилетит – как с ним разговаривать? Расстались-то они на не слишком хорошей ноте… О чём она думает вообще?
По спине бегали мурашки, а грудь снова начинало сдавливать. Слишком неожиданно. Слишком врасплох… Можно, в принципе, и не открывать эту дверь. Никто же не заставляет. Нигде в обязанностях человека, находящегося на её должности, не прописано впускать с мороза всяких бомжей. Отчего же он всё-таки так молотит…
На стене рядом с дверью висел домофон.
– Внимательно! – объявила Рита, сняв трубку, и напряжённо поджала губы.
– Зд-д-д-драйствуйте! – у мужчины по ту сторону двери отчётливо стучали зубы. Похоже, он находился на холоде уже не пять и не десять минут. Данное обстоятельство вызывало смутную тревогу. Как будто бы самим этим фактом где-то образовывалось некое осложнение. – Д-д-д-дайте п-позвонить п-п-пожалуйста. О-очень надо!
Рита подумала про гонявшего её по двору кобеля. Где же он, когда так нужен? Вцепился бы этому любителю стучать всем и во всё подряд в какое-нибудь место, да и развернул отсюда. А она бы дальше спокойно сидела, и не было бы всей этой заварухи. Или что, только играться с охраной эта псина и может?
– Что у вас случилось? – с демонстративной терпеливостью осведомилась Рита, метнув по сторонам бессмысленные взгляды.
Домофон механически прохрипел, напомнив о помехах по телевизору.
– М-м-машина заглохла! Х-х-холодно, ак-к-к… – но выговорить это слово ему было уже определённо не под силу, – сел. У т-те-лефона т-тоже. П-п-п-пжалста!
Рита заморгала, и было непонятно, пытается ли она собраться с мыслями или хочет проснуться.
«Ну почему здесь… – мысль, по ощущениям, походящая на то, как когда сведёт мышцу. – Неужели нельзя было где-нибудь подальше»?
– А звонить вы куда собрались? – тактика, откровенно говоря, сомнительная, но вдруг он плюнет, развернётся и уйдёт? Тянем-потянем…
– В-в-вызову э-эваку-у-уатор.
Как он ещё осилил «эвакуатор»?
Рита посмотрела на свисавшую вдоль дверного косяка цепочку. На её памяти никто и никогда этой штукой здесь не пользовался. Быть «пионеркой» в данном вопросе совсем не хотелось. Тем более, что пионерок, как вроде бы тоже насиловали. Да всех насиловали…
Коротко прокашлявшись, она всё ж таки зацепила свободный край цепочки за планку на двери и потянулась к ключам, которые так и оставались в замке. Она взялась за них, решив, что в крайнем случае долбанёт по рукам фонарём или включит его прямо в рожу. Можно и по переносице заехать – почему бы и нет, если на лицо противоправные действия?
Но пока что противоправных действий не наблюдалось. Выдохнув, Рита отперла дверь и толкнула её вперёд – навстречу леденящему душу ветру и промёрзшему незнакомцу. Едва ли он притворялся…
И какой же холодный ветер… Стоило ему обдать лицо, как стало жутко. Жутко представить себя на месте того, кто застрял вот так посреди снежной пустыни на задворках вселенной. Рита невольно поморщилась.
Мужчине было около сорока, и сохранился он не очень. Даже не считая спутанной чёрной бороды с набившимся в неё снегом и общий заторможенный вид. Хотя, скорее уж, «замороженный».
– Это пост охраны, – недовольно озвучила довольно очевидную вещь Рита, глядя поверх натянувшейся цепочки на мужчину, продолжавшего колотиться на пороге. – Я не могу сюда никого пустить. Объект режимный. Вы как вообще? Шлагбаум видели, нет?
Лай собак сделался рваным из-за немилосердной вьюги, которая визжала в узкую щель между дверью и дверной коробкой. Рита отчётливо видела мелкие снежинки, проносившиеся перед глазами.
Самый настоящий ад – только термостат выкрутили в обратную сторону…
– Д-дайте м-мо-мобильник, я б-быстро…
«А потом гоняйся там за ним во тьме, ну конечно».
Рита всё ж таки посмотрела шальным взглядом на смартфон, оставшийся лежать на столе экраном вверх. Экран давно погас.
Нет, определённо, более идиотской идеи в её положении не придумать.
Взгляд нехотя вернулся к незнакомцу. Его широкое лицо казалось высеченным из дерева.
– Молодой человек, – насколько мерзкой стервой нужно быть, чтобы он ушёл сам? Просто взял и ушёл. Пусть лучше задубеет где-нибудь тут – но только на дороге, не в пределах двора. И тогда она сможет вызвать ему скорую помощь. Пусть кто-то другой решает чужие проблемы, она-то здесь причём? Глаза Риты как будто нашли что-то на потолке. Не совсем над головой, а где-то чуть правее. – Послушайте, я не могу… э-э… говорю же, я здесь на работе. Уходите, пожалуйста. Вас здесь быть не…
– Д-девушка, милая, я ж там околею. Н-н-не май м-месяц на дворе, ну…
А то она не заметила.
– Я вам не девушка, я… – Рита прицепилась к его словам – а прицепиться, кроме таковых, было и не к чему, – но осеклась. Чувство такое, словно она открыла рот, чтобы произнести одни слова, но в действительности прозвучали какие-то совсем другие. – Слушайте…
– П-п-простите, – незнакомец улыбнулся скользкой улыбкой, которая, пожалуй, была бы ещё неприятнее, не потеряй губы некоторую часть подвижности от переохлаждения. – Но я же т-т-так у-умру.
– Хорошо, – первым словом Рита точно выразила свою лояльность к озвученному сценарию. – Давайте я позвоню. Говорите номер и что сказать надо.
Она снова посмотрела на телефон, а потом опять на незнакомца, потому что последний отчего-то молчал.
Прямо перед её лицом в проём двери просунулось нечто тонкое и кожисто-угловатое. Рита секунды три разглядывала предмет и только на исходе четвёртой осознала, что перед ней паспорт. «Примороженный» держал его вертикально: двумя пальцами, по-щипачьи. Документ ходил ходуном. Взгляд Риты застыл. Как если бы и её «приморозило».
– Ну и что это? – спросила она с показательной усталостью в голосе.
– В-в-возьмите в з-з-залог, – мужчина продолжал криво улыбаться, но в глазах была уже откровенная паника. Он ведь и в самом деле может там околеть… – Я п-п-позвоню бы-ыстро! – слово «быстро» он вытянул из себя с мучением, которое сложно было бы изобразить, не испытывая. – П-позвон-ню и уйд-ду. П-подержи-ите п-пока.
От стояния у приоткрытой двери холодно становилось уже самой Рите. И какое-то время она просто смотрела. Не мигая.
– С-спасибо вам огромное, – уже почти отогревшийся мужчина перестал клацать зубами. Вместо этого он лишь изредка шипел на первых буквах некоторых слов. Выглядело чем-то на манер остаточного явления при закончившейся простуде. Стоявшая по центру комнаты Рита почему-то однозначно решила, что он всё равно заболеет.
В обветренных руках её незваного гостя подрагивала фиолетовая чашка. Это тоже происходило всё реже, хотя саму чашку он до сих пор ни разу не отпустил, притом, что держался за неё обеими руками, игнорируя ручку. Наверняка он уже успел обжечь обе ладони, не успев их отогреть. Если Рита ничего не упускала, то чая внутри оставалось уже чуть меньше половины. Мужчина частил, прихлёбывая маленькими глотками с отвратительным звуком. Рита не стеснялась морщиться от каждого. Хотя бородатый мужик в общем-то на неё и не смотрел. Он сидел за столом на деревянном стуле, приставленном к столу с торца. Не исключено, что Рита усадила его именно так – лицом к широкому окну с по-прежнему неистовствовавшей там непогодой – из издевательских соображений. Пусть не забывает, откуда он сюда заявился, раз уж заявился.
– Вы себе даже не представляете. Еду. Ничто не предвещает беды… – мелкие глаза-бусинки прерывисто зыркали по комнате, ни на что конкретно не глядя. Снег в лохматой бороде растаял, отчего она сплошь пошла крупными слипшимися комьями. – Потом авто, видите ли, выключается. От слова совсем. Выхожу. Лезу в капот. Ну, надо же подсветить чем-то. Беру телефон. Пока около мотора плясал – телефон туда же. Смешно, в общем и целом.
– Не поздновато катаетесь?
– Да вот же. От мамы ехал. Она у меня за городом живёт.
– Ну и с чего вдруг? – левая бровь Риты ушла в крен. Руки она подчёркнуто глубоко сунула в карманы.
– Прошу прощения?
– С чего вдруг аккумулятор сел?
– Да я вечно так. Всё откладываю и откладываю. Давно надо было зарядить. Не зарядил. Ну и вот.
– Карма, однако, – Рита произнесла это безо всякой попытки пошутить. Ночной гость ей совсем не нравился. Слащавое выражение его лица, прямо-таки ни на секунду с этого самого лица не сходившее, стоило мужчине едва-едва прийти в себя, быстро начало действовать на нервы. Излишняя весёлость, не имеющая под собой причин, необычайно подвижный взгляд хитрых глаз – всё это заставляло усомниться в правильности принятого решения. Рите пришло в голову, что пройдёт ещё минут пять – вряд ли больше – и она пожалеет, что впустила эту несостоявшуюся ледяную скульптуру, уже по-настоящему сильно.
Почему, вот, он, например, всё сидит здесь и никуда не звонит? Прохладные, похожие на сквозняк опасения раз за разом останавливали Риту, хотя поторопить его хотелось.
– Вот, вот. Вы не представляете, как вы меня выручили. Спасибо вам вот просто огромнейшее! – он вдруг повернулся в её сторону. – Вы знаете, у меня появился тайный план. Хочу вас отблагодарить.
То, как это было сказано, вызвало прямо-таки физическое отвращение. И улыбочка на последних словах конечно же только дополняла образ. Рита изменилась в лице, как если бы внезапно услышала в свой адрес глубокое личное оскорбление. Ощущалось так, будто незнакомец объявил о самых грязных намерениях в её сторону. И приступить он собирался если не в эту минуту, то уж точно в следующую. Он был ниже ростом, но довольно крепкий и мускулистый. Рита будто чувствовала это – видела сквозь всё нагромождение его засаленной зимней одежды. Перед глазами возникла столь яркая картинка, что она даже испугалась: не галлюцинирует ли? Вот её насилуют здесь же, на столе… Как там Юра говорил про колено? Да уж, отдежурила, так отдежурила.
Рита успела подумать о том, что нужно будет ударить в пах носком ботинка. Берцы тяжёлые – удар должен получиться достаточно мощным. А потом уже бить фонарём по голове, может, даже раскроить череп для верности – не важно. Она не даст этого с собой сделать.
Не даст…
Смартфон, который она предусмотрительно убрала подальше от шаловливых ручонок, зазвонил в предсказуемо правом кармане. Совсем не в левом, потому что в левом была шапка.
Ход мыслей оборвался, и Рита быстро отступила на шаг от незнакомца за столом. Будто он мог быть каким-то образом причастен к звонку. Хотя почему не мог?
Рука чересчур крепко сжала «китайфон» в прозрачном чехле. Чехол шёл вместе с телефоном – в коробке.
– Да, Юра, что такое? – подчёркнуто холодным тоном поинтересовалась она. Кто бы мог подумать, но заготовка предназначалась не звонившему.
«Не показывай. Не показывай, что нервничаешь. С такими показать страх – самое худшее, что только можно сделать».
Жестом она одновременно указала неприятному субъекту, чтобы он оставался, где сидит. Он воззрился на неё даже как-то с опасением, что ли. Но конечно же это от неожиданности. Сам-то он уверен, что он здесь главный, пусть даже этого и не демонстрирует…
– Рита, ты на месте? – Юра говорил непривычно глухо и быстро. Курил, что ли, на морозе?
– Д-да, – она не смогла не кинуть лишний осторожный взгляд на сидевшего под плоским телевизором. В телевизоре, тем временем, происходило нечто невразумительное. С первого взгляда было попросту не понять. – На посту. Что у тебя?
