скачать книгу бесплатно
Прохор находился под стражей, ему отказали в изменении меры пресечения, закон давил на него со всех сторон. Его людей прессовали не по-детски, проблемы росли как снежный ком, а он все не верил, что положение безнадежное. Как не мог поверить, что причиной мог быть Королек… Осознавал, соглашался, но до конца так и не поверил… Зато Инна не сомневалась в своей правоте. И даже радовалась, что вовремя спохватилась.
А своей жене Прохор верил, поэтому и подписал все документы, которые она принесла.
Судебный процесс начался без проволочек. Прохор не признавал свою вину, но и резину не тянул. А зачем? Чем скорее будет суд, тем быстрее он выйдет на волю. Или, напротив, отправится на этап. Инна уже «подмазала» кому надо, и шанс на спасение у Прохора вполне реальный. А если приговорят к лишению свободы, Инна устроит побег. Она все сделает для любимого мужа…
Завтра очередное заседание, прокурор будет требовать для Прохора пятнадцать лет строгого режима. Но об этом лучше не думать. Надо спать, чтобы завтра не зевать на скамье подсудимых на глазах у толпы.
Но недобрые мысли продолжали лезть в голову. Лежа на шконке, Прохор не заметил, как задремал. Вдруг словно что-то толкнуло его внутри, он мгновенно открыл глаза и увидел над собой склонившееся к нему лицо со звериным оскалом. А еще увидел нож. И это не было сном. Он напрягся, одной рукой перехватил нож, другой ударил.
Архип не смог удержать удар, согнулся, заточка выпала из его руки, острием чиркнув Прохора по животу.
– Ну ты и сука!
Он ударил снова, Архип упал. Арестанты всполошились, Азамат вскочил с койки, схватил Архипа, прижал его к полу.
Архип заехал на постой позавчера. Нормальный вроде мужик, спокойный, рассудительный. Прохор и подумать не мог, что это наемник по его душу.
– Кто меня «заказал»? – приподняв футболку, спросил он.
Царапина на боку, совсем не больно, но неприятно. А ведь могло быть и хуже.
А «заказать» Прохора мог только Королек. Но он ни разу и не дал о себе знать. Да, собирался строить торговый центр в городе, а сам здесь не появлялся и ни с кем не контактировал… Может, и не от него дул холодный северный ветер.
– Да никто не заказывал, – мотнул головой Архип.
Прохор выразительно посмотрел на Азамата, который добровольно взял на себя роль его телохранителя.
– Убей его!
Азамат кивнул, сжал руку на горле Архипа.
– Я скажу! – в ужасе задергался тот.
Прохор подал знак, и кавказец ослабил хватку.
– Я его не знаю… Он подошел ко мне, надо, говорит, решить проблему…
– Кто подошел?
– Ну, у него гараж рядом с моим… Я его редко вижу…
– Проблему решить?
– Ну да, проблему… Меня с работы уволили, а у меня ипотека, отдавать нечем. А Игорь все оплатил.
– Игорь?.. А говоришь, не знаешь…
– Ну, по имени знаю…
– Где он работает? Чем занимается?
– Ну, я не знаю…
– Азамат! – Прохор снова выразительно посмотрел на кавказца.
Тот кивнул и пережал киллеру кингстоны.
– Каргин! – прохрипел Архип. – Каргин его фамилия…
– Где работает?
Прохор вдруг понял, что знает ответ на этот вопрос, потому как знал самого Каргина.
– Акционерное общество «Премьер».
– Финансовый отдел?
– Ну, я точно не знаю…
Каргин работал у него в компании, но под началом Инны. Лучший специалист по финансам, незаменимый помощник. Вот он Инне и помог…
– И сколько он тебе заплатил?
– Ну, много… Квартира теперь моя…
Прохор с горечью усмехнулся. Инна могла заплатить много денег. Он сам дал ей карты в руки, она теперь может распоряжаться его миллионами. И делает это. Он-то ей всецело доверяет, и она этим воспользовалась. Бизнеса больше нет, деньги высвободились, а ключ к ним у Инны. Она может делать с ними все что угодно. Но с оглядкой на Прохора, что ее, конечно же, напрягает. Потому она мужа и «заказала»…
– В морге теперь твоя квартира. – Прохор вонзил взгляд в незадачливого киллера.
Покушение не удалось, Инна, возможно, повторит. Но до этого она окончательно загонит его в угол. Суд вынесет приговор, и Прохор будет осужден на долгий срок. И в этом виноват будет прежде всего он сам. Надо же было довериться этой стерве!..
– Не надо, не убивай! – взывал к пощаде Архип.
Но Прохор должен быть беспощадным. Теперь он точно знал, что впереди его ждет суровый приговор, а потом – жестокая борьба за выживание. И в этой борьбе свои законы. Достал нож – бей, а если не смог, умрешь сам. Архип не смог, значит, Прохор просто обязан прикончить его самого. А если нет, его будут считать слабаком, чего допустить никак нельзя… Да и в любом случае Архипа нужно наказать. Тот же Азамат сделает это прямо сейчас, только дай отмашку…
Но убивать так не хотелось. И без того грехов выше крыши.
– Жить хочешь?
– У меня семья! Жена, дети… Я же ради них пошел!
– А сюда как попал?
– Ну, ноутбук у соседа украл…
– А сосед заявление заберет?
– Да, должен…
– А смысл? Если бы ты решил со мной, ты бы не вышел… А так – выйдешь. Если будешь послушным…
– Да, я сделаю все, – кивнул Архип.
– Все не надо. Просто спросишь с Каргина. За то, что он тебя подставил… Ты меня понимаешь?
– Я его убью, – правильно понял Архип. – Он ответит!
Отпустив его, Прохор вернулся на место. Вряд ли этот утырок воткнет нож в спину Каргину. Зато Прохор сохранил лицо, и никто не упрекнет его в слабости. А если Каргин умрет, туда ему и дорога.
Прохор задумался. А почему он не «заказал» Инну? Даже не подумал о том, что с ней тоже нужно решать. Почему? Потому что она мать его детей? Но его детям не нужна такая мать… Любовь? Это вряд ли… Надежда вернуть деньги? Может быть…
И еще – почему он такой кретин?
Однажды, десять лет назад, Прохор обвинил Инну в предательстве. Он работал в паре с Шуршуром, и этот козел втайне от него клеился к Инне. Прохор этого не замечал, поскольку, мягко говоря, не очень-то ее любил. Но потом на него наехал Афоныч, тогда Инна ему все и рассказала. В тот же день Шуршур нашел их и бросил в дом, где они скрывались, гранату. Прохор выжил, а чуть погодя решил вопрос с Афонычем. Шуршур тогда умудрился выкрутиться. Мало того, он помог Прохору занять место Афоныча и сам же стал его незаменимым помощником. Прохор заподозрил прохиндея в нечестной игре, но Инна убедила его в том, что Шуршур не опасен. Дескать, вся его сила строилась на авторитете Прохора.
А потом грянул гром. Прохор узнал, что Шуршур готовит заговор против него, и обвинил Инну в соучастии. Но Инна его тогда спасла, застрелив Шуршура. И тем самым доказала свою непричастность… Но, может быть, она убила Шуршура для того, чтобы замести следы? Может, у них был роман, и она хотела стать его женой? Но Прохор взял вверх, и ей пришлось остаться с ним…
Инна знала о его похождениях. И терпела. Но злость на неверного мужа копилась, пока не вылилась в месть. Это Инна могла нанять киллеров, с которыми работала Мила. Если так, то убийство Вагнера – ее работа. И Прохора она же подставила… И ментов на него навела.
Прохор с озадаченным видом поскреб висок. Ну, конечно же! Как же он сразу не понял. Да, она действительно приезжала в ту ночь на его тайную квартиру. Но сделала это только для того, чтобы ее уличили в подлоге. Дескать, она и хотела бы дать мужу алиби, но не судьба… И еще она приезжала, чтобы посмотреть, спит он или уже проснулся. Может, и Милу она тогда с квартиры забрала…
А потом Инна сочинила сказку про Королька и скормила ее Прохору. Оказывается, это Королек наехал на него – со своими связями, со своими возможностями. Место ему надо под свой «Город-Сад» расчистить, потому он Вагнера и завалил. Его – в могилу, Прохора – в тюрьму… А ведь он понял, что Инна впаривает ему какую-то дичь. Но договора купли-продажи, тем не менее, подписал. Ну не баран ли?!
Долго Инна готовилась к тому, чтобы нанести удар в самое сердце. И детей Прохору нарожала, чтобы он вдруг ее не бросил. И карьеру сделала, чтобы получить доступ к финансовым схемам, из которых потом ловко вывела деньги… Все, не нужен ей больше муж, который изменял ей налево и направо. Отомстила она ему, прибрала к рукам его денежки. Прохору теперь одна дорога – под суд и в могилу. А Инна будет наслаждаться жизнью на пару с Каргиным.
Прохор поморщился, сунул руку под матрас, нащупал там потайной прорез, вынул мобильный телефон. И набрал номер жены. Нет, он не станет говорить Инне, что покушение не удалось. Даже не намекнет на это. Просто хотелось послушать, как она будет лить ему на уши ароматное масло.
Но телефон не отвечал. Уж не значит ли это, что Инна «умыла руки»? Бросила все и уехала к детям в Испанию… Действительно, а что ей здесь делать после того, как она «заказала» собственного мужа? Вдруг заговор вскроется? Зачем ей уголовное дело на свою голову?
Глава 5
Четырнадцать лет строгого режима, колония в далекой таежной глуши, собачий лай, северный ветер, «белые мухи» в преддверии календарной зимы. Картина Репина «Приплыли»!
– Лицом к стене!
Команду конвоира Прохор выполнил без промедления. Это в Зарубинском СИЗО его знали как человека с большими возможностями, а здесь он – никто. Заключенный Кожухов Прохор Константинович. По кличке Кожух.
Надзиратель открыл дверь: «Заходи!» – и Прохор не заставил себя ждать. Здесь с ним не церемонятся – чуть замешкаешься, получишь тычок в спину.
Строгий режим – не сахар, спальные помещения здесь тюремного типа, за тяжелыми железными дверьми. Шконки в два яруса и в три ряда, сортир, умывальник, все как в изоляторе. Только порядка побольше. Решетки на окнах прикрыты занавесками, между рядами затертые чуть ли не до дыр ковровые дорожки. Койки заправлены так же идеально, как в армии, полоски на одеялах в одну линию. Возле двери – доска документации. Тумбочки, как в армии, нет, зато есть дневальный, который поднимался с койки.
Прохор пришел не один, его сопровождал отрядный офицер, лейтенант Колодников. Молодой, щеголеватый, с наивностью в глазах, еще не замутненных жизненным опытом.
Дневальный, толстощекий мужик с крупной родинкой под носом, нехотя вытянулся во весь рост.
– Хорош спать, Точилин! – усмехнулся лейтенант.
– Да я не сплю, вас жду, гражданин начальник.
– Бушаков, а ты почему здесь? – как-то не очень удивленно спросил Колодников, глядя на мордастого детину, лежавшего на койке у самого окна.
Место «козырное», значит, его обладатель в авторитете. Возможно, «смотрящий» по камере. Скорее всего, из блатных…
– Живот болит, гражданин начальник, – даже не глянув на лейтенанта, монотонно проговорил мордастый.
Не молодой он уже, но и не совсем старый. Лет сорок. А может, и в районе тридцати, как Прохору. Жизнь на суровых лагерных ветрах – это год за два, только заносится это соотношение не в личное дело, а на лицо. Морщины на лбу – как строчки в характеристике.
– А освобождение?
– Да все есть, гражданин начальник.
– Ладно, разберемся… Точилин, новичка разместишь.
Начальственно нахмурив брови, лейтенант повернулся к двери. То ли Прохору послышалось, то ли отрядный на самом деле не сдержал вздох облегчения.
Дверь закрылась, и Прохор остался один на один перед действительностью, в которой ему предстояло жить долгих четырнадцать лет. За вычетом пяти месяцев, большая половина которых ушла на этап. И в карантине он почти неделю провел.
– А чего размещать? Вон шконарь! – показал Прохору на пустующую койку дневальный.
Разумеется, это было самое ближнее место к параше. Но делать нечего, надо размещаться. Это не СИЗО, здесь законы еще жестче. Начнешь качать права не по тебе, загонят под шконку. Вот это уже реальный тупик. А так с крайнего места можно добраться до самого окна. Если «в минус» опустят – то все, а с обычного «нуля» можно в люди выбиться. Потихоньку, потихоньку… А куда торопиться с таким-то сроком.
Прохор фактически уговорил себя. И даже взял курс на свободную шконку. Но его хватило только лишь на то, чтобы положить на нее свои вещи. Он вернулся к Точилину, вперил в него гнетущий взгляд.
– Эй, я не понял, ты что, шконками поменяться хочешь?
– Купить.
– Сколько?
– Много. Но потом.
– Э-э, нет… Деньги вперед!
– Это кто у нас тут барыга? – донеслось от окна.
Бушаков поднялся, сел, поставив ноги на пол, и зевнул в кулак, рассеянно глядя на Прохора. Но эта его беспечность была показной. На самом деле он смотрел на новичка изучающе. Просто он еще не знал, на какой уровень его перед собой ставить. Одно было ясно, выше себя он Прохора не поставит.
– Ага, барыга, – засмеялся Точилин. – Барыга задним числом.
– Давай, тащи сюда свое заднее число, – ухмыльнулся Бушаков, подзывая к себе Прохора небрежным движением руки.
Прохор направился к нему неторопливо, с чувством собственного достоинства. Он тоже смотрел внимательно, пытливо. Хотелось знать, кто перед ним – блатной, красноповязочный или тот, который ни вашим, ни нашим. Зона здесь строгая, но козырная масть рябая – то черное, то красное, то пегое. Старый начальник зоны рьяно разрушал старые порядки, усиливая актив, порой за счет бандитов, которые в начале века шли в лагеря косяками. Красное схлестнулось с черным, пролилась кровь, один за другим вспыхнули бунты. Старый «хозяин» ушел, а новый остановился на достигнутом. Так что и воры здесь в силе, и «красноповязочники» в теме. Есть камеры, в которых масть держит братва из той «новой» волны, поднявшейся в девяностых.
Батареи в камере топились, но тепла явно не хватало, поэтому на Бушакове был шерстяной спортивный костюм. И не видно, какие наколки на теле, а они многое могли бы сказать.
Прохор остановился перед ним, но Бушаков даже не подумал кивнуть на соседнюю шконку. Да Прохор и не рвался. Это в директорском кабинете стоящий навытяжку подчиненный ощущает свое ничтожество перед сидящим начальником. А здесь он стоял к своему оппоненту вплотную, можно даже сказать, нависал над ним. Если это не давало ему чувство превосходства, то как минимум подкрепляло уверенность в себе. Если вдруг дело дойдет до выяснений, Прохор будет иметь возможность для первого и реально убойного удара. Но Бушаков этого как будто не понимал. И вид у него был, как если бы смотрел на Прохора сверху вниз.
– Кто такой?
