скачать книгу бесплатно
– Ты можешь сказать им то же самое. Я не обижусь.
– Чтобы это сказать, я должен в этом убедиться.
– А я тебе расскажу, как это может быть. Ты нежно берешь меня за грудь. – Марина взяла Павлика за руку, приложила ее к своей груди.
Голос у нее томный, волнующий.
– Я млею, я вся горю! Ты медленно снимаешь с меня кофточку. Лифчика нет. Трусиков тоже… – Она отшвырнула от себя мужскую руку. Но усилила страстную энергию голоса. – Я лежу перед тобой голая. Каждая клеточка моего тела трепещет в ожидании чуда… Павлик, ты такой мужчина!.. Ты такой сильный… Я не могу… Я больше не могу!.. Все!.. Знал бы ты, как мне было хорошо… Я бы осталась у тебя до утра. Но мне уже пора. Я одеваюсь. И ухожу…
– Но ты же даже не раздевалась! – Павлик задыхался под тяжестью нахлынувших чувств.
– Да? Может быть… Но то, что я ухожу, в этом ты не сомневайся! Извини, мне пора! До новых встреч!
Павлик нагнал ее в коридоре. Схватил за плечи, прижал к стене. Глаза горят, морда красная, на губах пена…
– Ты что, издеваешься? Я тебя кормил, я тебя поил! И что, все зря?
– Хочешь, я тебя поцелую? – мило улыбнулась она.
– Хочу! Становись на колени, сука, и целуй!
– Павлик, ты шутишь! Я же не француженка, чтобы так извращаться. Я русская баба. В горящую избу войти? Пожалуйста! Я уже здесь. Коня на скаку остановить? Без проблем. Но предупреждаю, коню будет больно.
– Какому коню-ю-ю? У-йе-е!
Павлик схватился руками за отбитые коки и медленно опустился на колени.
– А у меня целовать совсем не обязательно! – хихикнула Марина.
Она ловко расправилась с дверными замками. И была такова.
Ну не виновата она, что у нее не все ладно по женской части. Флирт она обожает. Нравится, когда интересные мужчины целуют ее и обнимают. Под настроение она и раздеться может. Тело-то у нее роскошное, а красоту скрывать преступно. Перед одним счастливчиком даже ноги раздвинула. Девственность ему свою отдала. Но ложилась под него без особого желания. И удовольствия никакого не получила – ни в первый раз, ни в следующий. Ну не чешется у нее, хоть плачь! Медицина эту болезнь называет фригидностью. Говорят, что беде может помочь только любовь. Но нет любви. Есть только безумная карусель, которая на свой страх и риск крутит Марина. Она и сама безумная. Но ничего не может с собой поделать.
Такси с шашечками она остановила одним движением руки. Мужик за рулем доставлял по адресу пассажира. И не должен был останавливаться. Но как устоять перед эффектной красоткой в модном облегающем платье?
– Куда едем? – игриво посмотрел на нее таксист.
Похоже, он принял ее за проститутку. Но Марина так посмотрела на него, что похабные мысли тут же вылетели из его головы. Она знала, когда и для кого казаться мягкой пушистой кошечкой, а для кого хищной опасной пантерой.
– В Лукарск.
– Это не по пути, – буркнул водитель.
– А если по двойному счетчику?
– Тогда поехали.
Сначала он отвез пассажира, а затем доставил ее в Лукарск. По двойной цене. Марина расплатилась с ним сполна.
Денег у нее хватало. Но состоятельные ухажеры здесь ни при чем. Нет-нет да выходила она на свободную охоту за чужими кошельками. Это же плохо, когда в собственном кармане бегают одни только тараканы. Золотой телец там должен жить. Но воровским промыслом она не злоупотребляла. Боялась попасть в поле зрения милиции. Да и не так уж весело это, кошельки таскать. Да и с мужиками волынку крутить тоже надоело. Душа требовала большого дела. Какого именно – Марина еще не знала.
Лето. День долгий. Полночь через час, а на улице еще светло.
– Марина! – услышала она мужской голос.
Оглянулась, увидела Капрона. Сколько лет, сколько зим… Изменился он. Не то чтобы возмужал. Но заматерел. Прикид у него не фонтан, да и помятый, как будто на нем кто-то выспался. Походка твердая, уверенная, взгляд не злой, но жесткий и властный.
– Тебе чего? – неприязненно спросила Марина.
Она привыкла, что мужчины, по рукам которых она ходила, рассказывают про нее небылицы. И даже не обижалась. Но Капрон другое дело. Она к нему, можно сказать, серьезно относилась. Хотя он этого и не заслуживал. И она даже боль испытала, когда с его подачи какая-то Снегурка плюнула ей в лицо. Такое не забывается.
– Да вот, посмотреть на тебя хотел.
– Посмотрел? А теперь гуляй вальсом.
– Марин, ты это, извини меня, – повинился Капрон. – Глупо все вышло.
– Что глупо вышло? То, что вы втроем со мной были, по очереди? Так ты не извиняйся. Ты здесь ни при чем. Со мной только Кнут был и Анисим. А ты в пролете!
– Язва ты. Не было ничего.
– Знаешь, есть просто уважаемые товарищи, а есть глубокоуважаемые. У одних маленькие, а у других большие – глубоко достают. Так вот, у вас большие. Языки… Метете метлами, как бакланы дешевые.
– Я не баклан, Марина. Я жулик.
– Сейчас захлопаю в ладоши!
– Марин, я на зоне был.
– Ой, уже уписалась. От восторга.
– Вместе с твоим батей.
– С моим батей, ха! С моим батей?! Ты что, на понт меня берешь?
– Да нет, реально с твоим батей встречался. Он мне про тебя рассказывал.
– Тебе, про меня?! А кто ты такой, чтобы он тебе про меня рассказывал?
– Да вышло так. Спросил, откуда я. В общем, завертелось. Марин, твой батя был настоящим вором…
– Почему был?
– Ну, в нашей памяти он и сейчас вором остается.
– В вашей памяти?! Ша! Ты чо несешь? В какой памяти? Он что, умер?
– А разве нет? Э-э, так ты что, не в курсах? – сошел с лица Капрон.
И Марине стало не по себе. Как будто в груди что-то лопнуло и растеклось по крови замораживающим холодом.
Каким бы ни был ее отец, она любила его. Так же, как и мать. Ни матери нет, ни отца. Больно…
– Извини, я думал, ты знаешь. Полгода прошло.
– Никто не сообщил. Он перестал писать. Я думала, его куда-то перевели. А оно вот как. Умер…
– Туберкулез. Надо бы помянуть батю твоего…
– Да, надо бы, – кивнула она.
– Можно в кабак сходить.
– Да, наверное… Только не сегодня… Давай завтра… Извини…
Марина рассеянно помахала Капрону рукой на прощание. И, спотыкаясь, побрела к дому.
С порога нарвалась на тетушку. Настроение у той самое решительное.
– Марина, нам нужно поговорить!
– Может, завтра… Плохо мне…
– Ты не беременна? – с плохо скрытым сарказмом спросила тетка.
– Слишком грешна я для непорочного зачатия.
– При чем здесь непорочное зачатие?
– Притом… Короче, я не беременна. И венерических заболеваний не имею. Да, с мужчинами гуляю. Но держу их на коротком поводке. Пока получается…
– Марина, да о тебе весь двор говорит! Пальцем показывают.
– Показывают, – кивнула она. – Вона, глядите, шалава пошла. А мне поровну, что про меня говорят.
– А я со стыда готова сгореть, когда мне про тебя говорят…
– Потому что я на виду, потому и говорят. А с глаз долой – с языка вон. Я квартиру сниму, отдельно жить буду. Решено.
– Как это отдельно?! – опешила тетушка.
– Я уже совершеннолетняя. Деньги есть.
– Откуда у тебя деньги?
– Я же тебе говорила, ко мне сватается директор одного очень крупного универмага. Одевает, на карманные расходы дает. А я ему не даю… Кто мне поверит?! А мне все равно, верят мне или нет. Лишь бы я сама себе верила.
– Марина, остановись. Ни до чего хорошего тебя твои «женихи» не доведут.
– Я понимаю тебя, тетя. Соседи пальцами на меня тыкают. Тебе стыдно. Но я перееду.
– Марина, так нельзя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Непутевая ты. Такая же, как твой отец. Как твоя мать. Но я тебя люблю. Как дочь ты мне…
– А ты мне как мать…
Марина не выдержала. Дала волю чувствам. Всхлипнула, подошла к тетке, обняла ее.
– Отец умер, – сквозь слезы сказала она.
И разрыдалась.
* * *
А утром она отправилась в Лукарск… Тетка у нее хоть и вредная, но хорошая. Но жить им лучше по отдельности. Но поблизости друг от друга.
Лукарск – не Москва и не Ленинград. Но новый микрорайон, где Марина нашла квартиру, поразительно напоминал многоэтажные застройки из «Иронии судьбы…». Типовые дома, рынки, магазины…
Квартира двухкомнатная. С мебелью. Хозяева на пять лет на Север завербовались. Семьдесят рублей в месяц, и за год вперед. Марина такие деньги за час-два могла заработать, если охота удачная.
Она могла бы жить и в Москве. «Добрые дяденьки» предлагали ей съемные квартиры. Как уж бы! Не будет она ни от кого зависеть! Никогда! Мурка гуляет сама по себе.
* * *
Трель электрического соловья из прихожей действовала на нервы. Марина накрыла голову подушкой, чтобы не слышать ее. Но из этого ничего не вышло. Пришлось подниматься, идти в прихожую.
Она поднялась с постели, набросила халат, запахнулась, сунула ноги в тапочки. По пути оправила рукой растрепанные за ночь волосы. Глянула на часы. Половина шестого вечера. Что называется, прилегла отдохнуть после обеда на пять минут.
Прежде чем открыть дверь, глянула в глазок. Капрон. «Твою мать!»
Он производил гораздо более приятное впечатление, чем в прошлый раз. Тогда он выглядел как бродяга в плохом смысле этого слова. А сейчас прилизанный, гладко выбрит, спрыснут одеколоном, рубаха с коротким рукавом, черные брюки – все с иголочки, отутюженное. И туфли тоже новые – похоже, импортные, из натуральной кожи. Уж не кассу ли сорвал жулик? Впрочем, это его проблемы. И уж не Марине его судить.
– Как ты меня нашел? – спросила она, не без интереса рассматривая его.
– От меня не скроешься!
Он уверенно переступил через порог. Движения четкие, энергичные.
– Нужен ты мне, чтобы от тебя скрываться.
– Не нужен? – ничуть не смутился он.
– Нужен. Диван хочу передвинуть. Поможешь?
– Если хорошо попросишь.
– И попрошу.
Она легонько прижалась к нему бедром, обвила рукой его шею и поцеловала в щеку. Одеколон дешевый, но сквозь него пробивался терпкий запах сильного мужчины. Приятное ощущение. Даже чуточку возбуждающее.
