скачать книгу бесплатно
Евгения закрыла глаза. И почувствовала, как наливается соком. Она была пьяна и без коньяка… Никита мягко обнял ее за плечи, ласково привлек к себе. Он мог делать с ней все, настолько она была возбуждена…
– Может, все-таки по пять капель? – неожиданно и совсем другим, земным каким-то голосом спросил он.
– Можно, – кивнула она, чувствуя, как уходят чары.
Он поднялся, достал из серванта початую бутылку «Белого аиста», две рюмки.
– С кофе хорошо будет.
– Не спорю, – кивнула она, оправляя расстегнутую сверху кофточку.
– И Катька скоро придет, – виновато сказал он.
Она уже поняла, что стала жертвой его очередного эксперимента, который он почему-то не захотел довести до конца.
– Тебе что, не с кем больше играться? – обиженно спросила она.
– Почему играться? – отвел он в сторону глаза.
– Да потому, что жизнь для тебя игра…
– А для тебя весь мир – театр.
– Угадал. И я с тобой играла… Только не подумай, что я повелась. Ты хоть и Катькин брат, но на самом деле меня от тебя тошнит… Все, гуд-бай!
Она уходила от него, как будто спасалась бегством. Ушла, но не совсем понятно, спаслась или нет. Уж точно не было у нее того чувства, которое возникло, когда она избавилась от Адама.
Глава 2
Знакомство с девушками только на первый взгляд кажется несложным занятием. Вроде бы все просто – если есть в тебе наглость, задор и острый язык, смело иди вперед, ломай преграды на своем пути. Способов много, можно начать с самого простого, так называемого метода поручика Ржевского: «Девушка, я вас хочу и буду!» За это можно по морде схлопотать, а можно и сразу под юбку, в самую гущу сексуальных приключений.
Никита знал много других, менее наглых, но таких же эффективных приемов соблазнения. Он многое постиг в науке совращения и не считал ее сложной и уж тем более непостижимой. Но загвоздка в том, что путь к девушке для него начинался с дилеммы: «Надо или нет?» И, увы, не всегда ответ был положительным.
Женщины делились для него на четыре категории. Первая – «столько не выпить». Вторая – «неплохо под пивко». Третья, самая редкая, – «секс, и никаких гвоздей». И четвертая, несуществующая, – «хочу всегда, хочу везде». С первой категорией он и не хотел, и не мог. Со второй – хотел, но не всегда мог. С третьей – и то, и другое с большим, но одноразовым знаком «плюс». Ну а с четвертой – пока пробел, похожий на знак «минус» и тем самым определяющий его порочную суть отношения к женщинам…
– Никита, познакомься, это Белла!
Катя смотрела на него с надеждой на похвалу. Как же, такую красоту ему привела. Как будто он в ком-то нуждался. Да и девушка так себе. Вроде бы симпатичная, вроде бы все при ней, но как ни крути, а более чем «под пивко» не тянет. Впрочем, сегодня у сестры день рождения, вечеринка будет по этому поводу, гости уже собираются. И пивко будет, и водочка…
– Это настоящее имя? – спросил он.
Церемониться с этой дивой не хотелось, но и грубить ей вовсе не обязательно. А ведь он очень близко подошел к черте, за которой начинается бескультурье. Новая институтская подруга сестры не отличалась изысканностью в одежде. Вроде бы и платье на ней дорогое, и летние ботфорты из тончайшей кожи, но выглядела она вульгарно, как ресторанная проститутка. И он ей на это намекнул.
– Почему мое имя может быть ненастоящим? – удивилась она.
– Потому что ты на лермонтовскую Бэлу похожа, – нашелся он. – Такая же тоненькая, большеглазая и пышноволосая…
Книжная Бэла была еще и черненькой, нерусской. А эта – крашеная блондинка типичной славянской внешности. Вроде бы и хороша собой, но какая-то аморфная… А ведь Печорин любил Бэлу, когда она была дикой. И как она ему наскучила, когда она стала любящей и домашней… Впрочем, и эта скоро наскучит…
– Вот я и подумал, что ты нарочно так назвалась.
– Нет! – просияла Белла. – Это папа меня так назвал!
– Прекрасно. И я тебя так буду звать, если ты не против.
– Нет.
Она сама прильнула к нему, двумя руками взявшись за его локоть. Прикосновение чувственное и даже электризующее. Оказывается, девочка вполне…
– А лет тебе сколько?
– Восемнадцать. А что?
– Я думал, меньше…
Никита врал. Белла выглядела старше своих лет, но это скорее из-за неоправданно толстого слоя косметики. А тело у нее юное, и ручки нежные-нежные…
– Может, пойдем послушаем музыку? – спросил он.
Дешевый зазывающий трюк для начинающих. Но что поделать, если не было у него настроения тратить слова. Да и к чему, если девушка и без того созрела… А если нет, то он сделал все, что мог, для поддержания знакомства. Все, что мог, в пределах своего не самого радужного настроения…
Гости только собирались. Катины подруги, друзья, многих Никита знал лично, но говорить ни с кем не хотелось, и уж тем более развлекать. Поэтому он с удовольствием закрылся с Беллой в своей комнате.
Девушка очень быстро перешла на язык тела. А он был совсем не прочь подтвердить теорию соблазнения, созданную им путем теоретических и эмпирических изысканий. Не хотелось упускать возможность пообщаться с Беллой на языке прикосновений.
Она легко позволила зарыться носом в свои волосы, гладить пальцами шею и щеки. Значит, девушка готова к поцелую. Так и оказалось. Целовалась она сочно, вылизывающе; немудрено, что Никита почувствовал еще больший прилив сил и настроения… Если девушка позволяет гладить себе живот и спину, значит, ее можно трогать за грудь. Никита еще раз в том убедился на опыте с Беллой, равно как и в том, что после поглаживаний верхней внутренней части бедра девушка готова раздвинуть ноги…
Музыка в комнате играла громко. Катя не могла слышать, как подпевала Белла, но Никиту она встретила осуждающим взглядом.
– Кобель! – тихо сказала она. И уже громче: – Все уже за столом!
И не только Катя смотрела на него осуждающе. За столом он увидел Женю, ее подругу. Красивая, свежая и ароматная, как цвет черемухи. Даже сейчас, после интенсивного знакомства с Беллой, она заслуживала особого внимания с его стороны.
Никита приветливо помахал ей рукой, но Женя, поджав губы, придвинулась к своему кавалеру. Это был тот самый парень, которого он отогнал от нее неделю назад. И какого черта он здесь делает?..
В расстройстве чувств Никита сел за стол, молча налил себе в рюмку водки и выпил бы, если бы не нарвался на отрезвляющий взгляд сестры. Рука с бутылкой потянулась к следующей рюмке, обошла весь стол. А ведь он мог бы выпить и в одиночестве. Что это на него нашло? Неужели из-за Жени?..
А ведь он был очень близок к тому, чтобы уложить ее в постель. Но помешали условности, комплекс, который сложился в их отношениях. Белла тоже была Катиной подругой, но это не помешало Никите распаковать ее. Женя – другое дело, он знал ее семилетней девчонкой. Он мог бы положить ее на диван, но как бы он потом смотрел ей в глаза… Но ведь ее может уложить тот же Адам. Она девчонка взрослая, и опыт определенный наверняка имелся…
Катя пристально смотрела на брата, но он этого не замечал. Белла легонько толкнула его в бок, только тогда он пришел в себя. Родители на даче, сейчас он для Кати ближайший родственник, и ему первому говорить тост. А он сидит как в воду опущенный… И вообще, как Белла оказалась рядом с ним? Она же в комнате оставалась. Он должен был заметить, как она присоединилась к нему за столом. Но нет, задумался, упустил момент…
Никита поднялся, весело, но с отрешенностью во взгляде посмотрел на Катю.
– Ну, за твои шестнадцать лет, сестренка! Удачи тебе, счастья, всего хорошего…
– Ну спасибо тебе, братишка! – с улыбкой, но сквозь зубы поблагодарила его Катя.
А потом, когда он зашел в свою комнату, к окну, покурить, ущипнула его – сначала пальцами, за ухо, а затем и словом.
– Что с тобой, в Беллу влюбился?
– Смешней ничего не придумала?
– Вспомни, какие ты раньше тосты произносил…
– Да чего тут вспоминать, я и сейчас могу, – пожал он плечами.
Есть, конечно, его вина в том, что настроение упало ниже плинтуса. Но как бы то ни было, вдохновения нет, и пылкие речи отдыхают.
– Ты все свое могу на Белку потратил… Ну ты и кобеляка у меня, братишка.
– Почему кобеляка? Женьку твою не трогал…
– Еще б ты ее трогал. С Женькой – это как со мной, все равно что сестру родную…
– Это ты так думаешь. И меня так думать заставляешь, – раздраженно сказал Никита.
– Кто заставляет? Я?!. Эй, что с тобой? Куда тараканы твои бегут? На Женьку?! – удивленно и проясненно посмотрела на него сестра. – Слушай, а ты не влюбился?
– В кого? В Женьку?! – возмущенно протянул он. – Шутишь?
– Ну не знаю, не знаю… Может, тебе интересно знать, что за парень у нее?
– Да, хотел спросить, что за морда с ней сидит?
– Прямо уж и морда… Ну, не красавец, конечно. Зато «Мерседес» «четыреста двадцатый» свой…
– И что?
– И квартира своя с видом на Кремль… Отец у него крупный чиновник в правительстве.
– Да хоть сам Ельцин, тебе не все равно?
– Ну, ты знаешь, я бы от такого жениха не отказалась. Но раз уж он Женьке достался, она не глупая, она своего шанса не упустит. И правильно сделает…
– Я тоже со многими гулял, но ни на ком еще не женился…
– А Женька ему не даст без этого. Я-то знаю…
– Знаешь? Она что, не может просто так?
– Ну, не знаю… Был у нее Игорь, с ним она гуляла. Но у них любовь была. А с этим Адамом какая любовь? Она его терпеть не может…
– Что за Игорь? – вскинулся Никита.
– Тебе не все равно? – ехидно посмотрела на него Катя.
– Да все равно…
– А мне кажется, что нет.
– А мне, например, кажется, что гости без тебя заскучали.
Катя ушла, а Никита остался стоять у открытого окна. Он закурил вторую сигарету, когда в комнату вошла Белла.
– Что делаешь? – спросила она с пикантными нотками в голосе.
Похоже, девушка всерьез считала, что если переспала с ним, то права на него ей обеспечены. Как будто не знает, что мужчина – как банный лист – сначала клеится, а потом смывается.
– Стою на своем… Оказывается, это больно, – усмехнулся Никита и сел на подоконник.
– Пошляк, – улыбнулась она.
– Эротический шутник.
Белла подошла к Никите, положила руки ему на колени, обласкала его чувственным взглядом.
– А мне понравились твои шутки. Поехали ко мне? У меня родители тоже на даче…
– Мне твои шутки тоже нравятся…
Не хотел он с ней никуда ехать. Вот если бы к Жене, вместе с ней и без Адама.
Женя как будто почувствовала, что Никита подумал о ней. Вошла в комнату.
– Ой, я, кажется, некстати, – язвительно улыбнулась она.
– Да нет, кстати…
Никита отпрянул от окна, чуть ли не силой оттолкнув от себя Беллу. Не позволил Жене уйти, взял ее за руку, посадил в кресло под карикатурный портрет Козьмы Пруткова.
– А мы здесь с Беллой путешествуем, – выдавливая из себя веселье, сказал он.
– Это как? – вымученно улыбнулась Женя, не без ревности глянув на Беллу.
В этот же момент в комнату вошел Адам, которого сюда никто не звал. Но ему было все равно, приглашали его или нет. Похоже, он везде привык чувствовать себя как дома. Он молча подошел к Жене, встал возле ее кресла, как страж подле своей собственности.
Никита попробовал определить его психологический тип. Похоже, темперамент у него флегматический. Среди знакомых он, скорее всего, активный и разговорчивый, но в чужой для него компании он предпочитает молчать и наблюдать. Но стеснительным человеком его никак не назовешь. Нехороший у него взгляд, и губы неприятно искривлены. Недобрые мысли бродят в его голове. Такой тип, как у него, характеризуется малой подвижностью нервных процессов. Но это вовсе не значит, что парень тяжел на подъем. И сами эти процессы отличаются постоянством и силой. Если Адам задумал какую-то подлость, он не отступится от своих планов, обязательно доведет их до конца… Неприятная личность. Не хотел бы Никита иметь в друзьях такого человека.
– На Земле кружимся, вокруг Солнца, – продолжал он. – Скорость, кстати сказать, приличная. Что-то около ста тысяч километров в час…
– На Земле? – хмыкнул Адам. – Вокруг Солнца?! Ну ты и клоун… Да мы с Женей лучше на «мерсе» поедем, на двести в час…
– Кого ты клоуном назвал? – не сразу, но слишком решительно отреагировал Никита.
Сам он был сангвиником. Подвижный, сильный и в обычной обстановке уравновешенный. Но в таких случаях, как сейчас, он не мог ничего с собой поделать. В данный момент он повел себя как типичный холерик, у которого процесс возбуждения преобладал над слабым торможением.
Не давая Адаму и рта раскрыть, он схватил его за грудки, с уходом в сторону резко потянул на себя. Парень с разгона влетел в противоположную стену, стукнулся о нее плечом, но равновесие удержал.
