скачать книгу бесплатно
– Да, присмотрю за вами. Вдруг вы сбежите?
– Не дождетесь.
Федор сел на диван и затих. А о чем говорить с Голиковой? Ведь она же все будет отрицать. И чистосердечное признание не даст, как ни уговаривай. Не хочет она в тюрьму, потому будет сопротивляться до последнего. Так что лучше не тратить попусту слова.
– Что-то задумали? – с подозрением посмотрела на него Надежда Максимовна.
– А вы чего-то боитесь?
– Конечно, боюсь. Я не убивала мужа… Честное слово, не убивала!
Он молча кивнул, как бы соглашаясь с ней.
– Почему вы не спрашиваете, кто все-таки мог его убить? – надрывно спросила она.
– Кто?
– Вам это не интересно! Вы думаете, что это я… А это не я… Но я не знаю, как вам это доказать. И даже не представляю, кто его мог убить… Нет, враги у него есть. Должны быть. В Москве у него могущественные конкуренты. Знаете, сколько желающих осваивать бюджетные деньги, о-о!.. Но почему его убили здесь? Почему не в Москве?
– Почему?
– Я не знаю… Может, следили за ним?
– А где его убили?
– Как где? Здесь его убили.
– Здесь, в этой комнате?
– Да нет, что вы! – всколыхнулась Голикова.
– А где же?
– Где именно, не знаю, – отвела она в сторону глаза. – Но где-то здесь, в этих местах. Не в Москве, а здесь… И не застрелили, а ножом…
– А его должны были застрелить?
Старостин уже не всматривался ей в глаза: и так ясно, что ложь там и фальшь.
Голикова ударили не ножом, а заостренным предметом вроде стального прута диаметром около тридцати миллиметров. И вглубь этот предмет ушел сантиметров на двадцать… Знала Надежда Максимовна, чем убила своего мужа, а про нож сказала для отвода глаз. Она продолжала ломать комедию, но это жалкое зрелище Федору уже порядком надоело.
– Может, кофе приготовите? – спросил он.
– Вы хотите?
– И вам не помешает…
Так не могло продолжаться долго. Как ни хитрила Голикова, но все равно где-то она прокололась. Один прокол нашел сегодня сам Старостин, другой везет Снегов. И если дело действительно дойдет до наручников, ей надо бы подкрепиться. В изоляторе ведь кормят плохо…
– И вещи неплохо было бы собрать, – вслух подумал он.
– Вещи?!. Вы что, собираетесь меня арестовать? – ахнула Голикова.
– Все может быть. Сейчас подъедет следователь, у него какие-то улики против вас.
– Какие улики?
– Не знаю… – пожал плечами Федор, выразительно глядя на нее. – Пока есть время, можете перекусить. Ну, и вещи собрать бы не мешало…
– Вы что-то недоговариваете! – От сильного волнения лицо женщины покрылось красными пятнами. – Почему вы молчите?
– А о чем с вами говорить? Вы же все отрицаете.
– Но я не убивала Сашу! И если вдруг появятся доказательства моей вины, вы должны знать, что я ни в чем не виновата!
– А они появятся?
– Не знаю, – сказала она и отвела от него взгляд.
– Значит, появятся. – Старостин надолго замолчал. Ну, не верил он Голиковой.
Она угостила гостя кофе и бутербродами, поела и сама – безо всякого аппетита. И успела переодеться к тому времени, когда подъехал Снегов.
Судя по торжеству в его глазах, следователь привез настоящую бомбу.
– Надежда Максимовна, ну как же так! Вы же должны разбираться в компьютерах и знаете, что запись с жесткого диска удалить не так уж и просто. Вы удалили ее, а мы – восстановили! – ликующе сообщил он.
– Я вас не понимаю, – расстроенно пробормотала Голикова.
– Работало у вас видеонаблюдение, Надежда Максимовна. Просто вы запись удалили. И хорошо, что есть программы, которые восстанавливают запись… Мы восстановили ее. И ваш муж никуда не уезжал… Вы его вывезли! На лодке!
– И это есть на записи?
– А этого не может быть? – пристально посмотрел на нее Снегов.
– Ну-у…
– Вы правы, Надежда Максимовна. Камеры у вас на пристань не выходят. По идее, должны бы выходить, но нет ничего такого. Но есть запись, как ваш муж в спортивном костюме выходит за пределы двора. – Следователь достал из кармана записную книжку в затертом кожаном переплете, открыл нужную страницу. – Это произошло в ноль часов четырнадцать минут. В ноль часов тридцать шесть минут вслед за ним к пристани выходите вы. Ровно через десять минут вы бежите к дому, потом возвращаетесь на пристань. В час пятьдесят три минуты вы снова приходите домой. Вы нервничаете, Надежда Максимовна, вы суетитесь. В два часа шестнадцать минут вы уезжаете куда-то на машине своего мужа, возвращаетесь пешком, заходите во двор в шесть часов тридцать четыре минуты. Только затем до вас доходит, что нужно отключить видеозапись. Вы отключаете систему, потом удаляете запись…
– Я вам не верю! – Голикова остолбенело смотрела на Снегова. Она так вцепилась в подголовник дивана, что у нее побелели костяшки пальцев. Все, в западне она, выхода нет, но белого флага не видно.
– Вы ознакомитесь с записью. Обязательно ознакомитесь. Но не здесь, а у меня в кабинете. Собирайтесь, гражданка Голикова, вы задержаны по подозрению в убийстве.
– Но это неправда! – шагнув к дивану на подкашивающихся ногах, она обессиленно села.
– Что неправда? То, что я вам сказал?
– Нет, то, что вы сказали, это правда… – низко опустив голову, пробормотала Надежда Максимовна.
Старостин одобрительно глянул на Снегова. Хоть и неказистый он на вид, если не сказать больше, но работу свою знает. Все-таки смог дожать упрямую вдову.
– Но я не убивала мужа… Он приехал ко мне, мы расставили все точки над «i», потом расслабились, немного выпили… Думаю, подробности вас не интересуют, – не поднимая головы, вздохнула она.
– Сейчас нет, но, в общем, да, – сухо произнес Снегов.
Его интересовали любые подробности, в том числе интимные, но сейчас он вникать в них не собирался. Ему надо было увозить задержанную, он торопился, но Голикова не спешила протягивать руки под стальные браслеты. Она все еще надеялась на снисхождение.
– Саша потом оделся, сказал, что хочет прогуляться, – продолжала она. – На речку, сказал, хочет посмотреть. Ну, я тоже решила пройтись. Выхожу на пристань, а он там лежит…
– Мертвый? – спросил Старостин.
Он поможет доставить Голикову в район, но ведь на допрос его не позовут, а ему интересно все знать.
– Мертвый… – кивнула она. – Я не знаю, кто его убил!
– Чем его убили?
– Не знаю…
– Что, из шеи ничего не торчало?
– Нет. Кровь вытекала… Из раны вытекала…
– Куда?
– В воду. Прямо в воду. Он на пристани лежал, голова к воде свисала…
– Что, и на доски ничего не попало?
Эксперт обследовал пристань, но следов крови там не обнаружил – Старостин хорошо это помнил.
– Почему не попало? Попало… Но я все вымыла… Там у нас пластиковые доски, они легко оттираются…
– И в лодке вы убрались?
– Да, и в лодке убралась… Сначала отвезла труп… Ну, как будто он сам упал и уплыл…
– Лучше бы вы его закопали, – скривил губы Федор.
– Да, было бы лучше… Э-э, не надо меня провоцировать! – спохватилась Голикова, потом вдруг вздохнула: – Я понимаю, надо было вызвать милицию.
– Так в чем же дело?
– А вы бы решили, что это я его убила… Да, вы правы, надо было выводить видеокамеру к реке, я сама как-то об этом подумала… Забор поставила, а камеру не вывела… Надо было выводить, – казалось, она вот-вот расплачется, – тогда видно было бы, кто убил Сашу.
– Вы знали, что видеокамеры там нет? – спросил, а вернее, уточнил Снегов.
– Да, знала… Поэтому даже не стала запись смотреть… Решила, что надо избавиться от трупа…
– Может, потому вы и убили мужа на пристани, что там нет камеры?
– Не убивала я Сашу!.. Я была уверена, что вы не поверите мне!
– Ну, почему не поверим? – покачал головой Старостин. – Если бы вы вызвали милицию, если бы не выкручивались, то, может, и поверили бы…
– Может! Может, и поверили бы! А может, и нет!
– Но вы же выкручивались. Заметали следы, врали нам…
– Я не хочу в тюрьму! – заистерила женщина.
Сейчас ей было все равно, что подумают о ней мужчины. Впечатление на них приятно производить на воле, с видами на приятное будущее, а когда тюрьма впереди маячит, тут не до позерства…
– Закон суров, но он – закон, – развел руками Старостин.
– Закон суров! – задыхаясь от бессилия, простонала Голикова. – Закон суров к тем, кто не виноват! Я буду сидеть, а тот, кто убил моего мужа, будет гулять на свободе! Скажите, где справедливость?
– Справедливость – понятие относительное.
– Справедливость должна быть справедливой. Только так и должно быть! Федор Георгиевич, ну, вы же справедливый человек. Я знаю, ваша сестра мне говорила, что вас все здесь любят и уважают, потому что вы строгий, но справедливый. Докажите, что это так! Найдите убийцу!
Старостин многозначительно посмотрел на Снегова, тот сразу все понял и согласно кивнул. Все, пора прекращать этот балаган…
Глава 6
Федор стоял на пристани, на том самом месте, где был убит Голиков.
Надежда Максимовна уже обрисовала ситуацию, показала, где якобы нашла тело мужа. Но нет там следов крови.
Пристань действительно была сложена из пластиковых досок. И это не дорогой древесно-полимерный композит, из которого делается террасная доска. Это обычный толстый пластик, даже без шероховатых поверхностей, чтобы нога не скользила. Кровь в такое покрытие не впитывается. Кроме того, между досками установлен зазор в сантиметр-полтора шириной, в который легко просунуть руку с тряпкой. Этим и воспользовалась Голикова, заметая следы. Только зря она это сделала. И хорошо, что теперь она и сама это понимает…
Широкая река, до противоположного берега – метров сорок-пятьдесят. Прибрежные участки в элитном поселке отделены друг от друга высокими заборами. Участок Голиковой отделен еще и от общей территории, но с этим понятно. Справа у нее соседи – люди небедные и, в общем-то, неконфликтные, если сбросить со счета пьяную драку. Ну, приехали дурные гости, всякое бывает. А так вроде нормально все у Молодовых, их бояться нечего. А слева от участка Голиковой ничейная земля – аж до самого моста, вот оттуда и могла грозить опасность. Забор хоть и высокий, метра три, не меньше, но, в принципе, перелезть через него можно. К мосту этот ничейный участок выходит. И еще на мост выходили видеокамеры наружного наблюдения. Туда выходили, а на реку почему-то нет. Может, Голикова нарочно сняла камеру? Но не видно на столбах крепления для такого устройства, и проводов нет… А столбы установлены недавно. И это не кирпичные столбы, а обычные трубы, и заполнение – сплошь профильные листы. Слабый и недорогой забор по сравнению с кирпичной оградой по всему периметру участка. И возвела этот забор Голикова недавно, уже после того, как была установлена система видеонаблюдения. Надо было специалиста вызывать, технику докупать, она вроде бы собиралась, но затянула время, потому воз с места не сдвинулся. Для нее это хорошо, камеры не зафиксировали, как она убивала мужа… А если все-таки убивала не она?
Снегов не верил Голиковой, но все-таки просмотрел запись с камеры, выходящей на мост. Никто не подкрадывался к участку Голиковой с этой стороны, не перелезал через забор. Но тогда как убийца мог подобраться к жертве, если исключить из списка подозреваемых Надежду Максимовну? Исключать ее никто не собирается, но вопрос все же интересный. Может, со стороны Молодовых подобрался? А может, с реки опасность пришла? Пересечь реку вплавь нетрудно. И затаиться под пристанью можно. Хоть и зазоры между досками, но в темноте не видно, что под ними. Фонари горели за железным забором, сама пристань освещена была плохо… А еще убийца мог затаиться в лодочном гараже. Замок там навесной, механизм несложный, с помощью отмычки с таким справиться не проблема. В принципе, знающий человек и проволокой мог его вскрыть. А еще гараж могла открыть сама Голикова. Для убийцы, которому «заказала» своего мужа. Но это нереальный вариант. Вот если бы киллер не просто убил Голикова, а спрятал концы в воду, тогда можно было бы рассматривать такую версию всерьез. Река глубокая, можно было оттащить труп подальше от поселка, привязать к нему рельс или еще что-то в этом роде… Да и где бы Голикова нашла киллера? Когда бы успела с ним договориться? Ведь она же не знала, что муж к ней приедет. А если бы знала, то выбрала бы другое место для убийства. Голикова могли бы застрелить по пути в районный центр, тогда и Надежде Максимовне не пришлось бы делать глупых движений. А ее попытку избавиться от трупа иначе как глупой не назовешь. Могла бы утопить покойника. И лодка в ее распоряжении была, и время. И тренажерный зал в цокольном этаже дома есть, Старостин видел там штангу, тяжелые «блины» к ней – чем не средство «привязать» покойника ко дну речному. Но не догадалась Голикова сделать это. Потому что сумбур у нее был в голове…
Нет никакого киллера, Голикова сама убила мужа. Из-за наследства. Из-за ревности к его будущей жене.
Но почему тогда она не отключила систему видеонаблюдения, почему позволила ей работать в режиме записи? Может, просто забыла о ней? Не в себе была, голова соображала плохо, вот и упустила этот момент. А может, спонтанно все вышло. Муж пошел к реке, она за ним, там слово за слово, и ураган кровожадных эмоций… Но чем она его убила? Если бы камнем каким-нибудь, тогда понятно. Но нож – это уже подозрительно. Если она пошла за мужем с ножом, значит, у нее уже был умысел, и камеры бы она отключила…
Старостин услышал, как за спиной открылась калитка. Он обернулся и увидел выходящую к нему Катерину. Не совсем она выздоровела, но кто-то же должен смотреть за домом, пока Голикова путешествует за казенный счет.
Не красавица Катерина, но довольно-таки симпатичная на вид. Черты лица не совсем правильные, асимметричные, глаза небольшие, но есть в облике та самая изюмина, которая делает женщину желанной. И фигурка у нее очень даже ничего. И в личной жизни у нее все хорошо. Муж ее любит, чуть ли не на руках носит. Работящий Николай, малопьющий, дом – полная чаша. Да и у нее работа хорошая – землю пахать не надо, а деньги, по местным меркам, получает приличные.
– Федь, обедать будешь? – спросила она. – Я не готовила, но яичницу с луком пожарить могу.
– Смотри, сама предложила! – улыбнулся Федор.
Он уже говорил с Катериной насчет Надежды Максимовны, но тогда его больше интересовало, действительно ли она болела или Голикова все придумала.
