скачать книгу бесплатно
– Я что-нибудь придумаю, – кивнул Ростислав.
– Э-э нет, не надо ничего думать, – спохватилась Оксанка. – Ты ничего не делай, понял?
– Ты чего-то боишься?
– Да нет, не боюсь. Просто…
– Вот и я просто… Не волнуйся, все будет в полном порядке.
– Знаешь, а пошли отсюда! Не могу смотреть на этих голубков… Своими бы руками их задушила…
Ростиславу также не доставляло никакого удовольствия наблюдать за счастливым соперником. И он с Оксанкой отправился к ней домой. С собой он захватил из бара пол-литровую бутылку коньяка «Большой приз». А дома у Оксанки его ждал сюрприз.
Когда бутылка опустела, Оксанка нежно обняла его за шею и впилась в него губами. Он не растерялся и крепко прижал ее к себе. Дальше все было просто. Необычайно просто. И чертовски приятно…
Ростислав стал мужчиной. Но, увы, не с той женщиной. При всех своих достоинствах, Оксанка не шла ни в какое сравнение со Стеллой. Ему она и даром не нужна. А за Стеллу он будет бороться…
Глава четвертая
1
Ночь. Холодно. Машины выстроились в ряд, такое ощущение, будто они сами жмутся друг к другу в беспомощной попытке согреться. Но тепло им будет только утром, когда до них снизойдут владельцы, когда будет заведен мотор и разогрето масло.
А вот одна машина своего хозяина не дождется. Белой «шестерке» повезло. Этой ночью она мерзнуть не будет. Серега поможет ей согреться, даст побегать по ночным дорогам, обеспечит теплый гараж. А там уж «бригадиру» решать, готовить ее для нового хозяина или раскидать на запчасти.
Воровской азарт будоражил кровь. Только сегодня никакого восторга в душе он не поднимал. Сереге не хотелось угонять эту машину. Но и отступить он не мог. Во-первых, заказ. Во-вторых, ему нужны деньги. В-третьих, он еще раз блеснет перед братвой своим талантом «отверточника». В общем, причин, чтобы воровать, много. А сдерживающий фактор только один. Стелла. Уж она-то не одобрит его «подвиги». Может и осудить. И даже проклясть… Нет, Стелла ничего не узнает…
Серега подошел к машине уверенным шагом. Дверной замок сдался на второй секунде. Рулевая колонка сломана, замок вырван, проводки соединены. Но мотор молчит.
Главное – не волноваться. Мандраж не самый лучший помощник в воровском деле. Серега спокойно открыл капот. Так и есть, с аккумулятора снята клемма. Поставить ее на место – дело трех секунд. Зажигание включилось, стрелки приборов поползли к рабочим отметкам… Только двигатель все равно не заводится.
Серега открыл бардачок. Точно, в газету завернуты моторные свечи. Хозяин-то не дурак, знает, как предохранить машину от угона. Но эти уловки известны. У Сереги в кармане даже свечной ключ есть. Так что вперед.
Спешка хороша при ловле блох. У Сереги ситуация чуточку другая. Его самого могут поймать и прихлопнуть как блоху. Так что торопиться надо, только без лишней суеты.
Он вставил на место свечи, закрыл капот. И в это время со стороны подъезда, где жил владелец машины, послышался шум. По ступенькам с крыльца катился мужик в трусах и военном ватнике. Это Хлопчик подставил ему подножку.
Но мужик уже поднимается. Хлопчик рядом с ним. В руках у него дрын. Да только вояка не из сопливых. Бьет Хлопчика ногой в живот. И несется к Сереге.
Вот сейчас важно не теряться. Нельзя допустить ни единого лишнего движения. Счет идет на мгновения.
Серега уже в машине, руками хватается за проводки замка зажигания, локтем закрывает защелку водительской дверцы. Мужик уже ревет над ухом, пытается открыть дверцу. Не получается. Сейчас он догадается открыть незапертую пассажирскую дверцу. Точно, тянется к ней. А Серега тянется к коробке передач. Мотор уже заведен, осталось совсем немного.
Мужик открывает заднюю дверцу, но машина уже срывается с места. Вояка виснет на двери.
– Ах ты, сука, мразь! – ревет мужик.
Но Серега спокоен. Он еще ни разу не возил за собой хозяина угнанной машины. Но уже знает, как выправить ситуацию. Разгон, вираж и по тормозам – мужик кубарем катится по земле. Везет ему – за одну ночь целых два акробатических номера. Будет что вспомнить…
Серега разогнал машину. Сейчас он выскочит со двора, растворится в ночи, а там можно будет остановиться и захлопнуть раскрытую заднюю дверцу.
Но со двора он выехать не смог. Одну-единственную дорогу перегородил «уазик» с мигалками. Он появился внезапно, из-за угла. Серега ударил по тормозам, но не смог до конца остановить машину и на маленькой скорости врезался в ментовозку.
Удар был несильным. Но ошеломляющим. Врезаться в ментовскую машину, да еще на угнанной тачке… Такого даже у Шороха не было.
Серега не растерялся. Мигом выскочил из машины и, не разбирая дороги, бросился наутек.
До недавнего времени он занимался классическим боксом. Добрую половину тренировок он прогулял, много чего пропустил. Но кое-что эти занятия ему дали. Неплохое подспорье для «уличного бокса». Это, правда, сейчас не имело никакого значения. Дыхалка у него отменная, и бегал он хорошо. Вот в этом сейчас и заключалось его спасение.
Он как угорелый несся через дворы. А сзади неслось:
– Стой! Стрелять буду!
Но менты пусть его на пушку не берут. Стрелять они не будут. Жилые дома вокруг. А если и будут, пусть стреляют. Его сейчас и пуля не догонит…
Менты пытались догнать на своих двоих. Не вышло. Тогда они оседлали своего «козла». Но Серега тем временем уже перемахнул забор, за которым начиналась стройка. Это еще не спасение. Но уже реальный шанс сделать ментов.
Он бежал со всех ног, обходил препятствия. Ноги тяжелели, кровь стучала в висках, дыхание укорачивалось – кислород не успевал вентилировать легкие. А он еще при этом умудрялся думать о Хлопчике. Дело – труба, если его напарника повяжут менты. Угон машины – дело серьезное. Поэтому менты будут допрашивать его с пристрастием. Не выдержит Хлопчик, сломается – сдаст Серегу. И тогда «по пятницам пойдут свидания и слезы…».
Менты отстали. Никто за Серегой больше не гнался. Но он до самого утра скитался по темным улицам. Чуть ли не весь город от начала до конца прошел. А что дальше?
Домой идти опасно. Если Хлопчик раскололся, там Серегу будет ждать засада. К друзьям тоже соваться не стоит. Если менты возьмутся за него всерьез, они вытащат его из любой норы.
Но ведь можно отправиться к Стелле. Он уже знает, где она живет. Про нее никто не знает, никто на нее не покажет. Только вот не погонит ли она его поганой метлой? Не должна…
Стелла видела Наташку у него на коленях. А он видел возмущение в ее глазах. И ревность. Она ревновала его. Серега понимал, что это не просто так. Есть у нее чувство к нему…
Ловко они тогда с Хлопчиком опрокинули Горшка. Надо было видеть его взгляд, когда они дунули ему в лицо выхлопными газами.
Девчонки поначалу испугались. Но Серега быстро успокоил их. И Стелла знала его, и Алка Звонарева. Хлопчик утух, никаких движений с его стороны. Серега был сама вежливость. Никогда и ни с какой бабой он не был так обходителен.
Впрочем, Стелла не баба. Она девушка. Она его девушка. Он уже точно знал, что запал на нее со всеми потрохами. Было что-то в ней такое, что цепляло раз и навсегда. При всем желании Сереге не слезть с этого крючка. Да он и не хочет… Стелла. Теперь это его талисман на всю оставшуюся жизнь. И это при том, что жизнь, по сути, только начинается.
В ту ночь он мог повезти ее в кабак. Мог отправиться с ней на дискотеку в «Металлург», куда собрался ехать с ней жлоб Ростик. Серега бы не стал жалеть на нее денег. Но интуиция подсказывала, что ресторан и дискотека – это не совсем то, что нужно.
Серега выбрал самый простой и самый мягкий вариант. Они со Стеллой избавились от своих спутников и целый час сидели у нее во дворе под луной. Неважно, что в машине, а не на скамейке перед подъездом.
Про Наташку с подружкой ни слова. Чутье подсказывало Сереге, что оправдываться перед Стеллой не стоит. Да он и не оправдывался. Он был самим собой. Но продолжал оставаться вежливым и обходительным. Он хотел нравиться Стелле. И он ей нравился.
Они разговаривали о жизни, о любви. Он сам не понял, как признался ей в своих чувствах. Нет, сопли он перед ней не развешивал. Но пухлощекого чудика с крыльями амура запустил. А она поймала этого амурчика, сама призналась, что давно думает о нем. И… Короче, все у них путем. А Горшок в пролете как фанера над Парижем…
Стелла догадывается, что с Серегой не все чисто. Но при этом она продолжает его любить. И дальше будет его любить, даже если он явится к ней со своей бедой. Она не из тех женщин, которые предают…
Он вышел к ее дому. Тишина и покой. Время – половина шестого утра. Еще темно. Редко в каком окне светится свет. На улице только дворник. Да еще какой-то пан спортсмен из подъезда выкатился.
Стелла жила в пятиэтажной хрущевке. Третий этаж. Выпуклый балкон, через который можно забраться прямо в ее комнату. Мимо под крышу тянется ржавая водосточная труба. Серегу осенила шальная мысль.
Толстяком его не назовешь, нет в нем лишнего жира. Но весу в нем предостаточно. Килограммов восемьдесят, как минимум. Труба старая, может и не выдержать. Но Серега все же решился.
Снова азарт будоражит кровь. Но в этот раз душу легонько щиплет радость и восторг. Потому что он не машину ворует, не отдаляется тем самым от Стеллы. Как раз наоборот, он приближается к ней… Взят первый этаж…Второй… Он цепляется руками за решетку балкона. Рывок. И вот он уже двумя ногами ощущает под собой бетонную твердь.
Открывается балконная дверь. Перед ним Стелла в домашнем халате, под которым белеет ночная рубашка. А под рубашкой… Серега поспешил отогнать от себя крамольные мысли.
– Я так и знала, что это ты, – радостно улыбнулась Стелла.
Волосы распущены, глаза горят, губы трепещут в ожидании поцелуя. Красивая и желанная. Это его девочка. Он любит ее и любим… Серега ощутил прилив нежности.
Он сделал шаг вперед. Но наткнулся на выставленную вперед руку.
– А ну, назад!
Стелла давала ему от ворот поворот.
– Я что, напрасно рисковал жизнью? – попытался отшутиться он.
– Получается, что напрасно.
– Так мне что, теперь на балконе стоять? Холодно же.
– Ничего не знаю. Как залез, так и слезай.
– Ты что, серьезно?
– А ты как думал! – Стелла улыбалась, но взгляд оставался серьезным.
Похоже, она в самом деле не шутила.
– Стелла! Я к тебе со всей душой!
– Душу оставляй, а сам уматывай… Явился, чудной! В шестом часу утра! Да еще через балкон! Ты что, спятил?
– Ага, спятил… Стелла, ты сводишь меня с ума!
– Ну да, еще стишок расскажи…
А она совсем не такая простая, как кажется на первый взгляд. С виду покладистая девчонка, а словцо у нее острое. И язык подвешен.
– Какие стишки, Стелла? Ты же знаешь, как я в школе учился.
– А ты сам сочини.
– И тогда ты меня впустишь? – улыбнулся он.
Все проблемы с ментами отступили на задний план. Он уже не думал о них. Сейчас он мог думать только о Стелле. И о том, как попасть к ней в комнату. Там тепло. Но не только от отопительной батареи. Там тепло ее тела, там ее запах. Там райский уют и умиротворение. Полцарства за то, чтобы оказаться в ее королевстве.
– А ты настырный.
– Какой есть.
– Ладно, уговорил. Только учти, дотронешься до меня, получишь по рукам…
– Получу, – кивнул он. – То есть я хотел сказать, что даже смотреть на тебя не буду.
– Смотреть можно. Но сначала стих…
– Сейчас…
Серега напряг свою память. И это дало результат.
– Сиреневый туман над нами пролетает… Над тамбуром горит полночная звезда…
– Какой сиреневый туман? – изменилась в лице Стелла.
– Да песня есть такая.
– Не нравится мне эта песня. – Она подозрительно смотрела на него.
– Почему?
– Потому что… Ты как вообще здесь оказался?
– Как видишь, по трубе – и в дамки.
– Почему так поздно? И что за царапина на руке?.. Сергей, где ты был?
В ее голосе звучала неприкрытая тревога.
– Я… Да по городу гулял…
– Ты же говорил, что тебе нужно было к тетке ехать.
– Как видишь, уже приехал…
– Что-то темнишь ты, Сережа… Проходи, поговорим.
Наконец-то она впустила его в комнату. Но домашнего тепла Сергей не ощутил. Яркий свет зажженной лампочки разогнал уют. Предстоял важный разговор, и вряд ли ему удастся его избежать. Стелла была настроена решительно.
– У тебя куртка порвана, – осматривая его с ног до головы, заметила она.
И в самом деле, из болоньевой куртки был вырван целый клок. Хорошо, что это его рабочая куртка. Не так жалко. Вот если бы он свой джинсовый куртофан порвал…
– А, ничего страшного! – опрометчиво отмахнулся он.
– Тебе что, куртку не жаль? – удивилась Стелла.
– Ну, вообще-то жаль. Но не плакать же…
– Зачем плакать? – невесело усмехнулась она. – Радоваться надо.
