скачать книгу бесплатно
– Я мог бы играть с вами.
– Вряд ли.
– Я могу достать скрипку со звукоснимателем…
– Дело не в этом. Дело в твоем отношении к жизни. Я, например, уверен, что ты девственник.
– При чем здесь это? – оторопел Аркаша.
– Девственник в музыкальной группе – все равно что баба на корабле. Яша, ты девственник?
– Я? – Батурский возмущенно ткнул себя в грудь. – Да ни в жизнь!
В том же духе ответили и все остальные пацаны. Ирки не было, а то бы и она открестилась от девственности. Тем более что, в отличие от некоторых, она бы не соврала.
– Ну, я тоже не девственник, – опустив голову, вздохнул Аркаша.
– Правая рука не в счет, – засмеялся Вася.
– Если это не Катькина рука, – усмехнулся Паша.
– Катю не трогай! – встрепенулся Аркаша.
– А то что? – Паша вплотную подошел к нему.
– Не надо, – стушевался скрипач.
– Почему не надо? Если у вас любовь, то надо… Или ты без любви?
– Что, без любви?
– Любишь Катю?
– Люблю… Но это мое личное дело!
– Если любишь, то чего стесняться? Спал с ней?
– Да, я люблю Катю, – пробормотал Аркаша.
Даже опустив голову, нельзя коснуться лбом груди, но ему едва это не удалось.
– И ты не девственник?
– Нет.
– И спал с Катей?
Аркаша вдруг поднял голову и с вызовом глянул на Пашу.
– А что здесь такого?
– Ты с ней спал?
– А если я ее люблю?
– Это ты сейчас хвастаешься, что спал с Катей? – хищно сощурился Паша.
– Я не хвастаюсь, – Аркаша затравленно глянул на него.
– Ты ведешь себя как последнее чмо!
– Но я не спал с ней! – Аркаша мотнул головой.
– Если ты сейчас не исчезнешь, я выбью тебе все четыре глаза. И сломаю скрипку.
– Не надо скрипку! – Аркаша попятился к двери, прижимая к груди инструмент.
– Считаю до трех.
– Не надо скрипку, – повторил Аркаша.
Но шаг не ускорил. Паша досчитал до трех, а очкарик был еще только на половине пути. Но бить его не стали. Пусть проваливает.
* * *
Волк поджидал Красную Шапочку по дороге к бабушке. Катя не относила бабушке пирожки, но была у нее в гостях. От нее и возвращалась домой. А на пути вдруг вырос Паша Маслов. Но так ведь она не Красная Шапочка, и он не Серый Волк.
– Привет!
Паша перегородил дорогу, и ей пришлось остановиться. Время позднее, горят фонари, но людей на улице не видно. Все по домам сидят. И, возможно, за ними наблюдают. Даже у ночной улицы есть глаза и уши. А к утру вырастут и злые языки. Но Кате почему-то все равно. Паша ей всего лишь нравился, крутить с ним любовь она не собиралась, но если вдруг скажут, что их видели вместе, не страшно. Он парень видный, быть его девушкой не стыдно. А если скажут, что у них был секс, тоже не беда. В конце концов, ей уже семнадцать. И на дворе не Средневековье.
– Тебе чего?
– Ты почему одна?
– Мне тут недалеко. – Катя кивнула в сторону своего дома.
– Почему Аркаша не провожает?
– А что Аркаша? – напряглась Катя.
Ирка дичь какую-то несла, а тут вдруг и Паша с ней на одной волне.
– У вас же любовь, – едко усмехнулся Паша.
А вот с Аркашей крутить любовь она точно не собиралась. Потому и стало за себя обидно.
– У нас дружба.
– Да?
– И это не твое дело! – выпалила Катя.
Ирка была ее лучшей подругой, столько лет не разлей вода, но Катю это не остановило. Она без всякого сожаления послала ее к черту и мириться не собирается. И Пашу она пошлет лесом, раз он так напрашивается. Надо будет, и матом обложит.
– Аркаша не говорил, что занимался с тобой дружбой, – усмехнулся Паша.
– Что?!
– Он сказал, что занимался с тобой любовью.
– Аркаша не мог этого сказать!
– Не мог, не мог, а потом раз – и смог. И с тобой тоже смог?
– Хочешь знать, сможет ли он с тобой?.. – разозлилась Катя. – Так это не по адресу! У нас ничего не было!
– Ты в этом уверена?
– Я что, перед тобой оправдываться должна?
– Должна, – не сводя с нее глаз, с подавляющей уверенностью в себе кивнул он.
– С чего это?
– Пацаны думают, что у вас было. И я могу сказать, что нет.
– Мне все равно, что там и кто думает!
– Не все равно. И мы об это знаем.
– Не было у нас ничего!
– Хочешь, я набью Аркаше морду?
– Не надо его трогать!
– Он тебя опозорил.
Катя едва не заскрипела зубами с досады. Завтра вся школа будет говорить о том, что у них с Аркашей был секс. И все будут коситься на нее, усмехаться себе под нос. Она все это понимала, поэтому не могла уже послать Пашу к чертям собачьим. Хотелось, но не могла. С ним нужно было договариваться.
– Я сказал пацанам, чтобы они молчали.
– Ирка не смолчит.
– Ирке тоже скажу.
– А она тебя послушается?
– Не знаю.
– Ну да, она же директор.
– Дело не в том.
– А в чем? В том, что у вас был секс?
– Кто тебе сказал? – спросил Паша, спокойно глядя на нее.
– Она сказала… И вообще, я не хочу об этом говорить.
– Я хочу.
Паша вдруг взял ее под руку и повел к дому. Катя вырвала руку, но не остановилась. Хочет проводить, пожалуйста.
Но Паша свернул чуть раньше, чем требовалось. И Катя, не отдавая себе отчета, последовала за ним.
– Вечер хороший, – сказал он.
– Неплохой, – кивнула она.
Днем уже тепло, а по ночам еще прохладно. Но Катя взяла с собой кофту, она была сейчас как нельзя кстати. Тепло в ней. А если Паша еще и обнимет ее…
Она остановилась как вкопанная. С чего это вдруг на нее напали такие мысли? Может, потому что они шли к Змейке, к речушке, которая извивалась на дне оврага? Они уже прошли половину проулка, прежде чем Катя спохватилась:
– Куда ты меня ведешь?
– Домой провожаю. – Паша повернулся к ней, посмотрел в глаза.
Переулок узкий – машина не проедет. Слева дом, справа дом, но стены глухие, без окон.
– Рано свернул.
– Куда ты свернула, туда и я.
– Ты свернул.
– Да?.. Может, это судьба? – спросил Паша.
Катя вдруг поняла, что его лицо медленно приближается. И как это ни странно, ей не хотелось отступать.
– Какая судьба?
– Тихо здесь, спокойно. – Он был все ближе и ближе.
– И что?
Сначала она почувствовала Пашино дыхание, а затем, не успев опомниться, вкус его губ. Кровь у нее вскипела, внизу живота запульсировала горячая тяжесть. Это было то самое волнение, которое охватило ее в танце с Аркашей. Паша тогда пел, она попала под впечатление, Аркаша же всего лишь воспользовался моментом. Но то брожение чувств не шло ни в какое сравнение с волной, которая нахлынула на нее сейчас. Ее подхватило, понесло на рифы. Все это могло привести к катастрофе. Мало сопротивляться, надо было останавливать натиск стихии.
