скачать книгу бесплатно
Если ад существует, то доменный цех – его филиал. Все вокруг стучит, грохочет так, как будто кто-то пляшет вокруг жарких печей. Черти варят в этих котлах не смолу, а жидкий огонь, который затем разливают в ковши.
Огонь этот перекинулся на Матвея, загорелся в этом цеху. Ему самому вдруг захотелось встать к печи, почувствовать себя по-настоящему крутым мужиком.
Из горячего цеха они с Василисой переместились в кабинет директора. После грохочущих цехов тишина, царившая здесь, выглядела неестественной, искусственно созданной. Улыбка Шумакова была фальшивой насквозь.
– Чай? Кофе? – спросил он, глянув на Матвея как добрый профессионал на злого дилетанта. – Или воды? Обычно после горячего цеха люди просят холодной минералки.
– А вы чего просите? – осведомился Матвей, тяжело глянув на него.
Генеральному директору было слегка за сорок, лицо суровое, кожа сухая, такая же шершавая, как слой окалины на прокатном металле. Взгляд черствый, но не холодный, внешность располагающая, внутри металлический стержень. Мужик рослый, крупный как сталевар с агитплаката «Пятилетку в четыре года». Только не брезентовка на нем, а добротный костюм из первосортного сукна. Воротник сорочки идеально чистый, галстук безупречный.
– Здесь я не прошу, а беру, – сказал Шумаков не зло, но без улыбки.
Он открыл дверцу шкафа, за которой скрывался холодильник. Достал оттуда бутылку минеральной воды и без особого усилия откупорил ее сильным намозоленным пальцем.
– Беру, открываю, наливаю. – На губах у генерального директора появилась благодушная улыбка, а в руке – стакан.
– Минералку можно, – в неторопливом раздумье проговорила Василиса.
Она старалась выглядеть сурово, и это у нее вполне получалось. Матвей давно заметил, что внешняя холодность усиливала то внутреннее сияние, без которого даже самая красивая женщина будет казаться всего лишь ограненной стекляшкой. Красивая она, глубокая, нежная. Иногда Матвей ловил себя на мысли о том, что Василиса появилась на свет совершенно без участия мужчины. Настолько много женственности было в ней.
– А не минералку? – спросил Шумаков и цепко глянул на нее.
Об этом товарище Матвей услышал еще до того, как узнал о существовании Новокурского металлургического комбината. Когда Рубахов исчез, многие грешили на Шумакова, у которого был повод избавиться от основного акционера своего предприятия.
Шумаков, плоть от плоти порождение этого завода, начинал смолоду, с низшей ступени поднялся до самой верхней. Он сделал все, чтобы приватизировать комбинат, скупил все возможные акции, затем замахнулся на контрольный пакет, который принадлежал государству. Но денег ему не хватило, и государственные активы перешли в собственность «Ру-банка». Знающие люди говорили, что Шумаков рвал и метал.
Он и сейчас считал себя главным собственником предприятия, на Василису и Матвея смотрел как на чужаков и камень за пазухой прятал не очень тщательно. Этот человек обладал внутренней мощью, крутым норовом и немалыми возможностями. Не зря Новокурский металлургический комбинат считался самым проблемным активом «Ру-банка».
– На рабочем месте? – спросила Василиса.
– На рабочем, – ответил Шумаков и глянул на нее с какой-то тяжелой улыбкой.
Он считал себя здесь полным хозяином, сам решал, кому можно выпивать «не минералку» на рабочем месте, а кому нельзя. Захочет – в хлам сейчас напьется, и никто ему не указ. Именно эту мысль генеральный директор и пытался донести до Василисы.
– Я предлагаю обсудить этот вопрос, – взяв себя в руки, сказала она.
Ей пришлось нелегко, но взгляд Шумакова Василиса в общем-то выдержала, дрогнула немного, но не просела, голову в плечи не вжала.
– На совете директоров, – добавила она.
– А кто у нас в этом совете? Вы, я да пара инвалидов, – сказал Шумаков, с иронией глянув на Матвея.
Увы, но тот не мог быть причислен даже к тем персонажам, о которых говорил Шумаков. Василиса представила его как начальника своей службы безопасности, но, разумеется, на Шумакова его статус не произвел никакого впечатления.
– Что ж, будем считать собрание основных акционеров открытым, – с намеком на шутливый тон сказала Василиса.
– Собрание основных акционеров? – Шумаков оценил ее иронию и улыбнулся.
– Вы согласны, что выпивать на рабочем месте нельзя? – спросила Василиса.
– Нет, – с милой улыбкой ответил Шумаков.
Но Василиса не дрогнула и даже нашла достойный ответ:
– Тогда голосуем акциями. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Пятьдесят моих процентов против ваших сорока двух.
– Да, пятьдесят процентов плюс одна акция, – сказал Шумаков, признавая неотвратимость этого факта и его несправедливость одновременно.
– Данное обстоятельство говорит о том, что пить на рабочем месте запрещено. Я полностью с этим согласна.
– Что ж, тогда я утверждаю данное решение, – с улыбкой проговорил Шумаков.
Василиса нахмурилась и заявила:
– Вы утверждаете? Но акции-то мои.
– А завод мой.
– Не только ваш.
– Есть варианты, – сказал Шумаков и неприязненно глянул на Матвея, давая понять, что ему здесь не место.
Но тот не собирался общаться с ним на языке намеков. Пусть скажет прямо. Матвей не собирался оставить Василису без своей поддержки.
– Например?
– Вы можете возглавить совет директоров, а производство оставить мне.
– А политика производства?
– В рамках ваших полномочий. Ваше дело направлять, мое – регулировать. Ну и организовывать, разумеется.
– А если меня не устроит ваша организация?
– Устроит. Я кровно заинтересован в успешном развитии предприятия. Если вас беспокоит прозрачность финансовой политики предприятия, то можете не волноваться. Она есть, переживать тут нечего.
– Прозрачность есть?
– Отчет буду представлять лично. Ежеквартально. Нет, ежемесячно. Женщины к этому привыкли, – улыбнулся Шумаков.
– Что?! – вскинулся Матвей.
До сих пор он не находил особых изъянов в поведении этого человека, но сейчас Шумаков явно перегнул палку. Видимо, вошел в раж, попробовал найти слабину в позициях Василисы.
– Вас это не касается, – заявил Шумаков и глянул на него как на пустое место.
Матвей поднялся.
Шумаков почувствовал угрозу и тоже вышел из-за стола. При этом он глянул на дверь, за которой находился человек из его охраны. Кто-то должен был спустить Матвея с лестницы. Не он сам.
– Извинитесь. – Матвей повел головой в сторону Василисы и слегка отвел назад правое плечо, демонстративно настраиваясь на удар.
– Я ничего обидного не говорил.
– Говорили. Просто уже забыли об этом.
– Я попрошу вас покинуть…
Кулак Матвея с шумом врезался в нос Шумакова. Тот подался назад, ударился головой о дверцу шкафа. На ногах он устоял, но удар его оглушил, отбил желание брать реванш.
Зато у Матвея имелось желание продолжать, и Шумаков это понял. Из носа у него хлынула кровь, он полез в карман за платком.
– Отчет будете представлять ежемесячно, – сказал Матвей. – А получать его – когда заслужите.
– Ты думаешь, это все? – хлюпнув носом, удивленно спросил Шумаков.
Этот тип, скорее всего, удивлялся сейчас самому себе. Как же так? Он крутой, могучий, кулаки будь здоров, а какой-то парень смог загнать его в угол с одного удара. Это ведь он должен был сейчас наседать на Матвея, а не наоборот.
– Я знаю, кто ты такой. – Матвей пристально посмотрел на него. – Ты должен обо мне знать. Кто я, на кого могу опереться.
Новокурск – городок небольшой, но в нем имелись и свои бандиты, которых Шумаков сумел подчинить себе. На них он сейчас и рассчитывал.
– На кого ты можешь опереться?
– В общении с тобой – на свои кулаки. Так же, как и ты. Если я в чем-то не прав, то давай, валяй. – Матвей развел руки, подставляясь под удар.
Но Шумаков не поверил в его искренность и правильно сделал.
Матвей не чувствовал никакой вины перед ним, поэтому находился в готовности отбить любой удар и отсыпать добавки. А бил он на редкость мощно. Шумаков проверил это на себе.
– Я же не какой-то дикарь, – сказал генеральный директор.
Матвей усмехнулся. Как будто он не знал, с кем имел дело. С подчиненными Шумаков не церемонился, мог и наорать и в морду дать, особенно по пьяному делу. Такие слухи на пустом месте не рождаются.
– Своим дикарям воли не давай, – заявил Матвей.
– Каким дикарям? – спросил Шумаков и поморщился.
– Я своих тоже попридержу.
– Кого своих?
– Это нехорошие дела, – сказал Матвей. – Не надо ими меряться.
Он готовился к этому разговору, навел справки о Шумакове, заключил договор о взаимопомощи с Пухнарем. Если вдруг что, то из Репнево подтянется бандитская бригада для устрашения. Но лучше не доводить до греха.
– Меряться? Делами?
– А то вдруг их тебе отрежут. По самое не балуй.
– Значит, без дураков? – спросил Шумаков, пронзительно глядя на Матвея. – Чисто по-мужски?
Парень согласно кивнул.
В этот момент Шумаков его и ударил, коротко, без размаха, но достаточно мощно. Матвей успел повернуть голову, и кулак прошел по скользящей. До нокдауна дело не дошло, но ему было больно.
Вслед за первым последовал второй удар, но Матвей присел, пропустил кулак над головой и ладонью пробил под пупок. От боли Шумакова скрутило в бараний рог.
– Не совсем чисто. Но по-мужски, – сказал Матвей, отступив на безопасное расстояние.
Кабинет был большой. Места для маневра здесь хватало.
– Ты что, на железной дороге работал? – разгибаясь, спросил Шумаков.
– На кого я стрелки перевожу?
– Руки у тебя как рельсы чугунные.
– Не знаю. Но переплавке я не подлежу.
– А выпить? – спросил Шумаков и поднял руку, давая понять, что конфликт исчерпан.
– Если только на посошок, – сказал Матвей.
Они остановились в гостинице, туда должны были и возвратиться, но Матвей решил ехать в Москву. Об этом он сказал Василисе уже в машине, под впечатлением от встречи.
– Не нравится мне Шумаков, – заявил он.
– Ты ему тоже не нравишься, – проговорила Василиса и совсем не весело улыбнулась.
– Как бы этот хитрый фрукт в спину не ударил.
Они беспрепятственно покинули территорию комбината. Дорога шла через поля. Справа под высоким обрывистым берегом блестела на солнце река, за ней синели леса.
– Места здесь красивые, – сказала Василиса.
– Еще аномалия. В том числе и магнитная.
– Я бы здесь дом построила. – Василиса кивком показала в сторону реки.
– Опасно здесь.
– Волков бояться… А мы уже с головой в этом лесу.
– Это не лес, а ад самый натуральный. Бросят тутошние черти нас с тобой в кипящий котел, на молекулы расплавят.
– Страшно, конечно. Но кто не рискует…
