скачать книгу бесплатно
Любовь в законе
Владимир Григорьевич Колычев
Колычев. Мастер криминальной интриги
Казалось бы, все хорошо в жизни у Севы Круглова. Молод, красив, строен, девчонки по нему сохнут. В армии служил в Таджикистане, воевал – ни одной царапины, и медаль за героизм дали. Домой приехал, к девчонке, краше которой нет во всем городке. И дом свой он скоро построит – своими руками. Живи да радуйся! Но не все оказывается так радужно. Девчонка-то его, Полина, оказывается, спуталась с вором в законе Макаром. И пошло все наперекосяк у Севы. И с Полиной вместе быть он не может, и забыть ее – тоже. А тут еще Макар начинает бандитские разборки с конкурентами, вовлекая в них Полину, и Севе надо срочно спасать любимую…
Владимир Колычев
Любовь в законе
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1993 Г
Глава 1
Исполинская свинцовая туча с фатальной неизбежностью нависала над горизонтом, атакуя землю выстрелами из молниевых пушек. Ослепительные зигзаги насквозь прорезали темное небо, а вслед за этими вспышками по крышам высотных домов катился гром. Дождя еще не было, но дул сильный ветер, поднимая клубы пыли вперемешку с мусором и приклоняя верхушки деревьев. Вечер еще не наступил, а в городе уже было темно; зажглись фонари на столбах и лампочки в окнах домов.
Темноты Севастьян не боялся. Пусть погаснет свет, пусть наступит ночь – это его не пугает, ведь с ним Полина, самая красивая и самая желанная девушка на свете. Она освещает его жизнь, и хотелось надеяться, что так будет всегда.
Все два года, что он провел на далекой пограничной заставе в горах Таджикистана, она верно ждала его. Ей было шестнадцать лет, когда его призвали в ряды еще советской тогда армии. Сейчас Полине восемнадцать, и она уже совсем взрослая девушка. И мама его ходила за ней присматривать, и сестра – и все это вовсе не из добрых побуждений. Они хотели уличить ее в непотребстве, но из этого у них ничего не вышло, потому что Полина и порок несовместимы. Может, мать у нее оторви да выбрось, но дочь точно не в нее. И пусть не упрекают его родные в том, что он связался с ней. Полина – лучше всех, и ему не жить без нее.
Она стояла рядом с ним и также смотрела в окно.
– Тебе не страшно? – спросил Севастьян.
Она нежная, хрупкая, стройная и тонкая, как тростинка. Она должна была бояться и молнии, и мышей, и всего, что так пугает женщин.
– Нет.
Бледное лицо Полины было спокойным. Только в глазах печаль и тоска. И гром небесный здесь ни при чем. На днях Полина похоронила бабушку, которая растила ее как свою дочь. Беспутная мать была где-то далеко, отца вообще не было – в общем, девушка осталась полной сиротой. Но бояться ей нечего, ведь Севастьян всегда будет рядом с ней.
Он взял ее за руку. Нежная у нее ладонь, мягкая, но холодная, как будто кровь не греет. Севастьян поднес ее пальцы к губам, жарко задышал.
– Зачем?
Она не отняла руку, но вопрос ее прозвучал неодобрительно.
– Согреть хочу.
– А разве мне холодно?
Ее голос был нежный, певучий, с бархатистыми нотками, но в нем недоставало душевного тепла.
– Ну, мне показалось.
Он обнял ее за талию, чтобы привлечь к себе, но девушка пресекла его попытку.
– Не надо, – слегка поморщилась она, отступив на шаг в сторону.
– Я понимаю, – уныло и неопределенно сказал он.
– Что ты понимаешь? – пристально посмотрела на него Полина.
– Ну, душа у тебя болит…
Из армии Севастьян вернулся в тот день, когда она похоронила бабушку. В форме, с медалью на груди он пришел к ней домой. Дверь в квартиру была открыта, но, кроме нее, в доме никого не было. На кухне – гора посуды, в гостиной – пустой стол, за которым справлялись поминки. Полина сидела на краешке дивана и отрешенно смотрела в угол комнаты. Увидев его, она долго соображала, кто к ней пожаловал. А когда поняла, кто перед ней, изобразила жалкое подобие улыбки, подошла к нему, лбом ткнулась в его плечо и заплакала. Он попытался ее обнять, но этим только все испортил. Она оттолкнула его, ушла на кухню, встала за мойку. Он тогда снял китель, закатал рукава и помог перемыть ей всю посуду, после чего она вежливо, но решительно выставила его за дверь. А ведь он мог ее утешить…
И сегодня она впустила его к себе в дом без особого желания. А ведь когда-то плакала, провожая его в армию, даже позволяла себя целовать. И два года ждала его… Хотелось бы, конечно, проверить, насколько верным было это ожидание, но Полина не подпускала его к себе. А ведь ей уже восемнадцать. Два года назад она была тощей угловатой девочкой с неоформленными, по-детски мягкими чертами лица, а сейчас казалась хоть и худенькой, но вполне сформировавшейся женщиной с аппетитными округлостями. В ее светлых, хрустально-прозрачных, завораживающих, как и прежде, глазах появилась дымчатая поволока, загадочно затуманивающая взгляд. Русые волосы, такие же пышные, сейчас были расчесаны и спадали на плечи ровными струями. Ее лицо и тело, казалось бы, жаждали страстных поцелуев. Только Полина этого не хотела. В душе она так и осталась чистым, далеким от порока ребенком. И Севастьяна она не воспринимала как мужчину…
Он мог понять ее равнодушие к себе. Горе, боль утраты, тоска по любимой бабушке… Но все чаще он ловил себя на мысли, что дело не только в этом.
– И душа болит, – кивнула Полина. – И света не хватает. Как будто жизнь остановилась. Как будто все мы на том свете. – Движением руки она показала на окно, за которым в сгущающейся темноте сверкала молния.
– Неправда, жизнь не остановилась, – не согласился он. – Жизнь только начинается. Ирины Максимовны нет, но есть я. Мы вместе сейчас. И будем вместе всегда. Я этого хочу.
– А у меня ты спросил, хочу я этого или нет? – тихо сказала она и будто бы в раздумье отвела в сторону взгляд.
Она и сама не знала, хочет она быть с ним или нет. Почему? Может, у нее кто-то есть? Севастьян встревоженно посмотрел на нее.
– Хочешь или нет? – дрогнувшим голосом спросил он.
Полина была красивой девушкой, но взяла она его не только этим. В ней была какая-то изюминка. Нет, самый настоящий бриллиант, драгоценный камень, обладающий невероятной магической силой и притягательностью. Иной раз, с восторгом думая о ней, Севастьян чувствовал, как у него останавливается сердце. Все два года он только и жил ею одной, каждый день писал ей письма, хотя отвечала она нечасто. Но ведь отвечала. И на вокзале в час расставания поцеловала его в губы. Может, и не очень горячо, но ведь от всей души.
Эта девушка была настолько дорога ему, что, безо всякого преувеличения, он был готов за нее умереть. Он просто не имел права терять ее. А вдруг все к этому как раз и катится?
– Не знаю.
– У тебя кто-то есть? – нервно напрягся он.
– В каком смысле? – с искренним непониманием посмотрела на него Полина.
– Ну, в прямом… Может, ты другого себе завела? – спросил он, запинаясь от волнения. – Ну, пока меня не было.
– Кого другого?
– Ну, парня.
– Зачем?
– Ну, зачем девушки заводят себе парней?
– Чтобы с ними дружить. А зачем это мне, если я с тобой дружу?
– Дружишь… – надув щеки, буркнул он. – Холодная у тебя какая-то дружба. Я тебе как будто неродной… А ведь я два года на тебя, как на икону, молился…
– Как на икону? – повеселела она, и взгляд ее потеплел. – У меня весь ящик в столе твоими письмами забит.
– Я думаю, ты бы могла греться у этого стола, если бы зимой вдруг отключили отопление. Там столько тепла, в этих письмах…
– Ты так говоришь, что мне становится страшно, – смущенно посмотрела на него Полина.
– Страшно? Почему?
– Мне кажется, что ты в меня влюблен.
– Тебе кажется? Да я в каждом письме об этом писал!
– Ну да, писал… Только ведь это в письмах… – зарделась она. – А ты здесь, сейчас, со мной. И говоришь так, что меня в жар бросает…
– Говорю. Потому что люблю тебя. Очень-очень люблю!
Он взял Полину за руку, приложил ее ладонь к своей груди. Она не пыталась вырваться, но ее глаза выражали тревогу, с которой голубка наблюдает за приближающейся кошкой. Казалось, она боялась, что Севастьян может ее съесть. Или по меньшей мере задушить в своих объятиях.
– Ты тоже мне нравишься, – сказала она, пряча глаза.
– Я уже взрослый, в армии отслужил, и ты техникум почти закончила. Мы бы могли пожениться.
– Это предложение? – смущенно спросила она.
– Да, если хочешь.
– А если не хочу?
– Не хочешь, чтобы я делал тебе предложение?
– Нет, замуж за тебя не хочу. А может, и хочу… Ты знаешь, как мне девчонки из группы завидовали? – весело вдруг улыбнулась она.
В комнате вдруг посветлело, и Севастьян даже глянул в окно, решив, что это солнце вышло из-за туч. Но нет, на улице по-прежнему было сумрачно, и по стеклу еще хлестал дождь.
– Особенно Зойка.
– Какая Зойка? – раззадорился и он.
– Ну, беленькая такая. Глаза у нее голубые, ресницы большие… Ты должен помнить.
– Почему должен?
– Потому что она тебе нравилась, – с укоризной, но все-таки весело сказала Полина.
– Не нравилась, – упрямо мотнул головой Севастьян.
С Зойкой Левашовой он познакомился в последний год учебы в индустриальном техникуме. Девчонка-первокурсница строила ему глазки, а на одной из дискотек пригласила его на белый танец. Он даже несколько раз проводил ее домой, а однажды целовался с ней в подъезде. Так бы их отношения и развивались, если бы Севастьян не познакомился с Полиной, ее подружкой и сокурсницей. Вот когда он узнал, что такое настоящая любовь. А Зойка отошла на задний план, хотя девчонка она была симпатичная, даже более чем: прелестное личико, изящная фигурка, а выжженные пергидролем волосы нисколько ее не портили.
– Ну не знаю. А ты ей очень нравишься. И Катьке тоже. Они твою фотографию просили, ну где ты в форме. Только я им не дала, показала и все. Может, они бы ее к бабке какой-нибудь отнесли, чтобы она тебя приворожила.
– Ну да, мне такое счастье не нужно, – улыбнулся Севастьян. – Чтобы и с Зойкой сразу, и с Катькой…
– Одна под левую руку будет тебя держать, другая – под правую, – засмеялась Полина. – Так и будешь с ними ходить.
– Ни ходить я с ними не хочу, ни лежать. Мне ты нужна. Только ты!
– Ну не смотри на меня так! – чуть ли не умоляюще попросила его девушка.
– Как?
– Как будто ты в меня по уши влюблен, – покраснела она.
– Почему как будто? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Он протянул к ней руку, обнял ее за талию и даже смог на пару мгновений боком прижать к себе. Полина отстранилась, отошла на шаг и неодобрительно посмотрела на него.
– Не надо.
– Почему? – обиженно спросил он.
– Э-э… Мы же в квартире одни, – замялась она.
– И что?
– Ну вдруг забудемся, всякое тогда может произойти.
– Это плохо?
– Плохо. Мы же не муж и жена.
– Можно исправить это недоразумение. Прямо завтра и подадим заявление в ЗАГС.
– Я не знаю…
Полина в раздумье смотрела куда-то мимо него, будто взвешивая в мыслях все «за» и «против».
– Можно и послезавтра, – обескураженно сказал он.
– Да дело не в том, завтра или послезавтра…
– А в том, хочешь ты или нет, – опечаленно заключил Севастьян.
Не хотела Полина выходить за него замуж. Может, умом она и понимала, что за ним будет как за каменной стеной, но ее душа отвергала его. И он, увы, это чувствовал.
– Мы с отцом дом строить начинаем, – сказал Севастьян. – Для меня. Хороший дом построим, большой, хорошо жить будем, лучше, чем другие. Дети у нас будут. Красивые. Такие же красивые, как ты…
– И ты красивый, – кивнула она. – Зойка говорит, что ты самый красивый.
– При чем здесь Зойка?
– Да так, вспомнила про нее, потому и сказала. Но мне рано замуж.
– Почему? Тебе уже восемнадцать, совсем взрослая. Техникум окончишь, тогда распишемся. А чего тянуть?
