скачать книгу бесплатно
– Не пойду.
– Струсил?
– Мы уже в команде, понял? За нами сержанты смотреть будут!
Артем был прав насчет легкости бытия в самовольной отлучке. Но лишь отчасти. После того как призывник попадал в команду, относительно вольная жизнь заканчивалась, и о самоволке уже не могло быть и речи…
– Логично, – озадачился Артем. – Тогда лучше не рисковать… Да и Юльки может не быть. Кажется, она с тем лейтенантом закрутила…
Радик угнетенно кивнул головой. Он думал о том же. Как-то нелепо все: Юля провожала в армию его, на сборный пункт – на свидание – приезжала к Артему, а ушла непонятно куда с их командиром. Радик почти уверен был в том, что их с Артемом отогнал тот самый лейтенант Подольских, которого искал капитан Бубенцов. Если так, то он действительно их командир…
– Думаешь, у них что-то будет? – угрюмо спросил он.
– Будет. Это ж офицер, да еще десантник. Нам с тобой не чета… Юлька дура. Но может и грамотно все нарисовать. Прикинется пай-девочкой, охмурит лейтенанта и замуж. А что? Для бабы самое то!..
Радик удрученно вздохнул. Всем своим существом он чувствовал, что Юля потеряна для него навсегда… Не с той ноты начинается служба, не с той…
Глава 2
Темное небо обещало грозу и дождь. Но совсем не хотелось прятаться от надвигающейся стихии. Напротив, было желание грудью броситься на кинжальные струи дождя…
С утра жарило так, что, казалось, ноги расплавятся в сапогах. Асфальт же на плацу плавился без всяких «казалось». После обеда к жаре добавилась чудовищная духота. Перед глазами качающееся марево, в ушах воздушные пробки, сердце бьется медленно, тяжело, дыхание спертое, натужное… Пусть будет гроза, пусть будет дождь, лишь бы посвежело…
Южный Казахстан, учебный центр, одиноко раскинувшийся посреди сухих предгорных степей Алтая. Нещадно палящее солнце, пыльные бури и изнуряющие суховеи. На юго-востоке высится горный массив, в небо вздымаются снежные пики. Казалось бы, рукой до них подать, но это обман зрения, на самом деле до гор совсем не близко, хотя и не очень далеко. Обман зрения и обман ощущений. Снежные пики лишь создавали шаткую иллюзию прохлады – форменное издевательство для изнывающих от жары людей. Такой же примерно издевкой можно считать мираж с водопадом для жаждущего в пустыне путника…
Радику не раз уже приходилось умирать от жажды на марш-броске в жаркой степи. Дыхалка и мышцы справлялись с нагрузкой, а жара и жажда разили наповал. Артему приходилось еще хуже, он уже всерьез жалел о том, что попал в воздушный десант. Да и сам Радик не отказался бы сейчас от назначения в какую-нибудь автомобильную часть где-нибудь в Средней полосе России. Там сейчас не так жарко, там сейчас ласковые ветра и шелестящие березы. И воды вокруг вдоволь…
Но из учебки был только один путь – в линейные воздушно-десантные части. А там такая же каторга. Плюс ко всему махровая «дедовщина». Уж лучше «уставщина» в учебке, чем это…
– Равняйсь! Смирно! – командует сержант.
Строевая подготовка. Казалось бы, ничего страшного. Но попробуй, походи по раскаленному плацу в таких же раскаленных сапогах… Артем рассказывал, что в Средние века пытка такая была, «испанский сапог» называлась. Обутые ноги пытаемого подносили к огню – кожа на сапогах скукоживалась… Здесь примерно то же самое, такие же страдания. Но делать нечего… Скорей бы дождь, скорей бы дождь…
Не всякий голодный человек обрадовался бы манне небесной так, как измученный жарой Радик обрадовался обрушившемуся на него дождю. Но дикий восторг быстро сменился разочарованием. Капли дождя превращались в пар на самом подлете к раскаленному асфальту. Строй мгновенно окутался густым облаком пара, вместо веселой капели – какое-то змеиное шипение. Невероятное явление природы, кому расскажешь, не поверит…
– Разойдись! – гаркнул сержант.
Согласно никем не регламентируемых, но неукоснительно соблюдавшихся требований эта команда должна была производить эффект разорвавшейся бомбы. Строй почти мгновенно должен был рассыпаться на самые мелкие составляющие – на человеко-единицы живой силы… Именно так произошло и сейчас. Радик знал что делать – он бросился к газону. Там не было проклятого асфальта, там дождь достигал земли, там можно было принять самый настоящий душ. О том, чтобы спрятаться под крышу навеса, не могло быть и речи. Это все равно что голодному бежать от куска бисквитного торта…
Закон природы – все хорошее скоро заканчивается. Закончился и дождь. Небо просветлело, пар над плацем развеялся. И снова над головой повисло беспощадное солнце. Не зря инструктор по защите от оружия массового поражения называл его атомной бомбой замедленного действия… И занятия по строевой возобновились – даже не с прежней, а с удвоенной силой. И сержант освежился, и его подчиненные – все получили дополнительный заряд энергии…
А после занятий был обед… Горячий борщ хорошо есть с холода, а с жары лучше всего хлебать холодную квасную окрошку. Но, увы, окрошка в меню не входила, а борщ невозможно было есть в охлажденном виде – застывающий комбижир превращал его в неудобоваримое блюдо. И остывшая каша вперемешку с мясо-шкуро-костной бурдой также покрывалась «пластмассовой» пленкой… Первое и второе нужно было есть горячим, только компот можно было пить холодным. Но у начальника столовой и в мыслях не было специально охлаждать третье, разве что только для себя. Потому и сладковатый компот был обжигающе горяч… Но, как говорится, лучше есть горячий обед, чем глотать холодную пыль на ночном марш-броске с полной выкладкой…
После обеда полагалось немного личного времени. Радик обычно использовал его для того, чтобы ополоснуться хотя бы до пояса в летнем умывальнике. И даже сейчас, после дождевого душа, он не собирался изменять своему правилу. Но судьба в лице старшины роты распорядилась иначе.
– Улич, Бортков, Келадзе и Огарков – к командиру!
В ротной канцелярии вызванных курсантов ждал небезызвестный капитан Бубенцов.
– Есть две новости: одна хорошая, другая плохая. Первое, вы зачислены в мою роту. Второе, учиться вам придется целый год. Какая новость хорошая, какая плохая – выбирайте сами…
Учебный центр готовил младших специалистов для частей воздушно-десантных и десантно-штурмовых войск. Командиры и механики-водители боевых машин, командиры самоходно-артиллерийских орудий и гаубичных расчетов, специалисты-ремонтники, специалисты связи… Через полгода Радик должен был получить звание младшего сержанта и для дальнейшего прохождения службы убыть в линейную часть – на должность командира боевой машины десанта тире командира отделения. Но, похоже, обстоятельства изменились.
Радик уже знал, какой ротой командует капитан Бубенцов. По большому счету это была учебка в учебке. Отдельная огороженная территория, вплотную примыкающая к военному городку, отдельная казарма, отдельное здание штаба с учебными классами, даже столовая, и та своя… Рота капитана Бубенцова готовила младших командиров разведподразделений. Известная аксиома, требования к разведчикам предъявлялись особые, отсюда и особое отношение и к ним, и к срокам их подготовки…
Артем с шумом выдохнул из себя воздух. Кислое выражение лица наводило на определенные мысли. Радик уже понял, что для него плохой была и первая, и вторая новости. Понял это и Бубенцов.
– Что-то не так, боец? – насмешливо и свысока глянул на него капитан. – Если что-то не устраивает, так и скажи, насильно тебя никто держать не будет…
Радик помнил свой разговор с ним в классе профотбора. Тогда Бубенцов набирал контингент для учебного центра, поэтому отказов не принимал. Там же он намекал, что уже здесь последует более тщательный отбор, но для чего, не сказал. Оказывается, он уже тогда подбирал кандидатов в свою роту, присматривался к Радику. А сейчас, после первых двух месяцев службы, сделал выбор в его пользу. И Артема хочет взять к себе, но тот, похоже, не вспыхнул ответным желанием… Вот сейчас отказы принимаются, и Артем вполне может остаться на прежнем месте службы и учебы…
– Да нет, я думаю, – обескураженно выпучил он губы.
– В разведке долго не думают, – покачал головой капитан. – Раз, два…
– Согласен!
– Я так и думал…
Артем хоть и жаловался на тяготы и лишения, но духом не падал. Он действительно был неплохим спортсменом, и это очень помогало ему выдерживать напряженный ритм учебного процесса. Он показывал неплохие результаты в боевой и политической подготовке. Более того, при всем своем недовольстве службой тесты на психологическую устойчивость он прошел с наилучшими показателями… Словом, не зря на него пал выбор Бубенцова.
Радик промолчал. У него тоже были неплохие баллы по всем дисциплинам, к тому же он никогда не жаловался – ни на тяжелую жизнь, ни на несчастную любовь…
Кстати говоря, Артем также не жаловался на разбитое сердце. Хотя бы потому, что грех было на это жаловаться. Юлю он воспринимал как мимолетное увлечение и совершенно не переживал разрыв с ней. И свою Вальку он также не воспринимал всерьез, но переписывался с ней. И не только с ней – оказывается, из армии его ждали сразу несколько девчонок. И всем он что-то обещал. И все писали ему письма. Одна только Юля не давала о себе знать. Но шила в мешке не утаишь: Валя черкнула о ней пару строк в своем письме. Оказывается, у Юли действительно роман с каким-то лейтенантом-десантником. А Радик знал, с каким именно…
Не так давно лейтенанта Подольских повысили в звании, теперь у него на погонах по три звездочки. Но разведка донесла, что этот жук пренебрег неписаными правилами кодекса офицерской чести, а именно: не проставился, как водится в таких случаях, перед своими сослуживцами. Стол должен был накрыть, звездочку в торжественной, так сказать, обстановке обмыть. Но не было ничего. Зажилил Подольских «поляну», ничуть не постеснявшись объяснить это своим высоким служебным статусом. Оказывается, он не просто офицер, а помощник замполита учебного центра по комсомольской работе. Якобы негоже подавать ему пример, не достойный подражания. Как будто его «я» родилось раньше всех традиций…
Будь на месте Подольских какой-нибудь другой офицер, Радик бы уже и забыл о нем. Сам весь в мыле как загнанная лошадь, не до каких-то там казусов в далекой для него офицерской среде… Но у Подольских был роман с Юлей, и это заставляло думать о нем как о своем личном враге… Розовые очки остались дома, теперь Радик знал, кто такая Юля – спасибо Артему, открыл глаза. Но все равно сердце захолаживало, когда он думал о ней… Казалось бы, Артем нашел ему противоядие, устроил ему переписку с одной из своих девчонок. Звали ее Марина, она откликнулась на его письмо, они обменялись фотографиями, вчера он получил от нее очередное письмо. Она была красивая, эта девушка. Артем уверял, что много красивей, чем Юля. Уверял, хотя сам был не очень уверен в своем мнении. Радик лишь делал вид, что соглашается с ним. У него было свое представление о женской красоте, и, как бы ни хороша была Марина, идеалом для него оставалась Юля…
* * *
Науку побеждать капитан Бубенцов постигал в известной всем стране, название которой в разговорах старались не упоминать. Не всем выпускникам учебки грозила участь оказаться в числе ограниченного контингента, но никто не был от нее застрахован. А многие даже рвались «за речку»… Бубенцов побывал в Афганистане дважды – первую свою командировку провел в должности командира взвода, во второй раз командовал разведротой отдельной воздушно-десантной бригады. В общей сложности три года войны и четыре боевые награды. Надо ли говорить, что у офицеров и курсантов учебной разведроты капитан Бубенцов пользовался железобетонным авторитетом.
Он отобрал в свою роту более чем полторы сотни самых лучших курсантов со всего учебного центра. Но, увы, на этом отбор еще не закончился. Первые несколько дней, что Радик провел здесь, стали для него самым настоящим адом, на фоне которого первые два месяца службы могли показаться настоящим раем… Бубенцов особо не мудрствовал. День начинался с «обычного» пятидесятикилометрового перехода, затем рота разворачивалась в цепь – километр по-пластунски, после чего следовал марш-бросок на выживание… Кто выжил, тот остался в списках роты, кто сошел с дистанции, тот выпадал в брак. На следующий день кошмар повторялся… Ротный успокоился лишь после того, как довел роту до штатной численности. И только после этого состоялось первое занятие в учебном классе. Бубенцов проводил его лично.
– Скажу сразу, массовых отчислений больше не будет. К экзаменам в конце года будут допущены почти все. Но звание «младший сержант» будет присвоено лишь самым достойным из вас, – он говорил жестко, чеканил слова. Строго нахмуренные брови, серьезный сосредоточенный взгляд.
Со стороны он чем-то напоминал мужественного воина, изображенного на плакате перед входом в клуб части. Этот плакатный герой в каске, с орденами на груди бросал фашистское знамя к подножию мавзолея. Такое же впечатление мог произвести и старший лейтенант Подольских. Радик видел и слышал, как выступал он на комсомольском собрании. Какой пламенной была его речь, каким идейно-мужественным огнем пылали его глаза. Могло показаться, что фадеевский Олег Кошевой со своими заслугами и рядом с ним не стоит… Но Подольских был воплощением плакатно-картонного героизма, а капитан Бубенцов был героем из крови и плоти – вот с кем Радик пошел бы в разведку, если бы его, конечно, взяли. А «комсомольца» со всей его идейной выдержанностью послал бы на три буквы… Да и какая там идейная выдержанность? Помнил он свою первую встречу с лейтенантом, помнил, как тот унижал его перед Юлей. Рисовался перед ней. Да еще болт на службу забил. И капитан Бубенцов был ему не указ. Пусть он старший команды, но у него не было влиятельного папы-генерала в Главном политуправлении армии и флота…
– Разведка – это глаза и уши десантного подразделения, – продолжал ротный. – Нет разведданных – подразделение ослепло и оглохло, стало легкой добычей для врага… Я мог бы начать с того, что должен знать и уметь разведчик. Но это все частности, гораздо важнее познать оперативно-тактическую картину целиком…
Капитан подошел к доске, мелом очертил кривой овал, небрежно заштриховал его.
– Это район дислокации вашего подразделения…
Рядом подрисовал небольшой кружок.
– Точка выдвижения. В нашем случае это может быть аэродром, взлетно-посадочная площадка. Возможно выдвижение сухопутным транспортом… К началу марша разведгруппа должна быть полностью укомплектована для выполнения поставленной боевой задачи. Не будем пока заострять внимание на мелочах, хотя должен сказать, что мелочей в нашем деле не бывает… Итак, следующий этап – выдвижение к точке высадки десанта…
На доске появился еще один меловой кружок.
– Если доставка группы осуществляется воздушным транспортом, от вас мало что зависит. Но если выдвижение осуществляется автомобильным транспортом, то перед группой ставится ряд сопутствующих задач – разведка маршрута движения, охрана колонны, наблюдение за воздушной обстановкой и так далее, и тому подобное… Прибыли на место. Дальше что? Мы находимся в тылу противника, вокруг – агрессивная вражеская среда. Значит, нам необходимо окопаться, а если точнее – оборудовать основную, а по возможности запасную базу, куда бы мы могли возвратиться после выполнения боевой задачи и скрытно переждать наиболее активную фазу противодействия противника. Организации скрытного базирования мы посвятим не одно занятие… Следующий и один из важнейших этапов – передвижение в тылу противника. Вот где потребуются навыки и умения, которые вы должны будете получить здесь. Вот где понадобятся физическая выносливость, умение ориентироваться на месте, быстро и скрытно передвигаться, преодолевать водные и рельефные препятствия, минные заграждения… Выход в заданный район, выполнение поставленной боевой задачи. Возможно, это будет всего лишь наблюдение за противником, получение развединформации. Но вполне возможно, что нам предстоит выполнять задачи диверсионного характера – уничтожение объектов, подрыв мостов и так далее… В любом случае от нас потребуется масса знаний и умений, без которых группа обречена на поражение. Мы должны уметь маскироваться, подкрадываться к противнику, вести скрытный и огневой бой на расстоянии… Как и что делать в таких случаях, вы будете познавать и в теории, и на практике. Но сейчас вы должны уяснить главный закон разведчика и диверсанта – сила действия должна быть больше силы противодействия… После выполнения боевой задачи разведгруппа должна успешно отступить на заранее подготовленные позиции или погибнуть, третьего не дано. Мы с вами будем много говорить, много записывать, еще больше делать, но каждый из вас уже сейчас обязан понять, что должен знать и уметь настоящий разведчик. Со временем вы сможете прочувствовать сам нерв нашей работы… Да, и еще: никто не сможет научить вас профессии разведчика, если вы сами этого не захотите. Не стоит бездумно относиться к преподаваемым дисциплинам, иначе на выходе из вас получатся не готовые к применению специалисты, а сырые полуфабрикаты. И поверьте: в войсках недостаток знаний и навыков поставит вас в неловкое положение перед вашими новыми товарищами. А на войне… На войне вас ждет экзамен, провал которого означает смерть…
Бубенцов замолчал. Многозначительным взглядом обвел задумавшихся курсантов, которые совсем недавно беспечно предавались утехам вольной гражданской жизни, а сейчас уже по праву считались защитниками Родины. Кто-то гордился этим, кто-то не очень, но все чувствовали на себе тяжесть возлагаемой на них ответственности. И все понимали, что абстрактная сущность воинского и патриотического долга запросто может воплотиться в реальные боевые действия в том же Афганистане… Понимал это и Радик. Но не шевельнулась в его извилинах предательская мыслишка, не дрогнула в душе слабо натянутая струнка.
Он не хотел умирать, он боялся смерти, но война в его неокрепшем сознании казалась такой далекой и туманной, что сложно было прочувствовать всю серьезность надвигающейся опасности. Почти целый год он будет учиться. Почти целый год – это очень-очень много…
* * *
Радику почему-то казалось, что разведчик подобен вольному зверю – хищному, хитрому, быстрому и ловкому. Стремительный подход, молниеносно исполненное упражнение, грамотный отход. Разведчику не нужно рыть окопы, строить блиндажи, оборудовать боевые позиции. Но капитан Бубенцов развеял его иллюзии еще на первом вводном занятии. И дальнейшая жизнь показала, как сильно Радик заблуждался…
Лопата с трудом вгрызалась в землю, работа отнимала много сил и энергии. Но нельзя расслабляться: землянку-базу нужно было вырыть точно в срок. И не просто вырывать, а еще на плащ-палатках выносить вынутый грунт к горной реке, аккуратно сбрасывать его в быструю воду…
Шрех! Шрех!.. Лопата дрожит в натруженных руках, пот заливает глаза… Шрех! Шрех!.. А над головой нависает инструктор, наблюдает за работой и, чтобы не тратить время впустую, поучает.
– Землянка-база должна иметь хорошо замаскированную вентиляцию… Для кратковременного пребывания людей в сооружении предельно допустимым считается наличие в воздухе – кислорода десять процентов, углекислого газа пять процентов…
Шрех! Шрех… Все, котлован вырыт, земля вынесена за пределы маскируемого сектора. Но это еще далеко не все. Необходимо обшить стены, оборудовать спальные места, установить стойки, закрепить прогоны, уложить стропила, настелить крышу. И, конечно же, замаскировать укрытие… А это все время, которого катастрофически не хватает. Хорошо, что с подручным материалом особых проблем нет. Группа строит базу на лесистых холмах предгорья, значит, есть возможность нарубить веток… Гораздо хуже, когда убежище приходится оборудовать в голой степи, тогда материалы для него приходится тащить на своем горбу, и это помимо оружия, снаряжения и полного боекомплекта…
Но вот землянка готова. Основной вход, запасной, отвод для вентиляции, дымовая труба, яма для мусора. И, конечно же, маскировка… Вроде бы все сделано правильно, «по книжке». Инструктор вроде бы доволен. Но вот-вот должен появиться Бубенцов. Его уже вызвали по рации, сейчас-сейчас… Он появится и, конечно же, обнаружит базу. Радик уповал в своих чаяниях на то, что в этот раз недостатков в работе нет. Но у Бубенцова особый нюх на схроны…
Группа закрылась в землянке, выбившиеся из сил курсанты затихли. Спустя время сквозь толщу земли над головой пробился шум вертолетных винтов. Артем тихонько толкнул Радика в бок, хотя и без того было ясно, что это «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои». Мороз-воевода Бубенцов на вертолете… Радик невольно затаил дыхание, как будто этим мог избежать нависшей над ним опасности. Но не избежал. Бубенцов появился через полчаса, собственноручно распахнул замаскированный люк…
– База уничтожена! – возвестил его громовой голос.
Разбор полетов был не менее грозовым. Оказывается, при подготовке укрытия были нарушены правила маскировки, а в частности, группа, которая выносила землю, протоптала едва заметную с воздуха тропинку. По ней Бубенцов и вычислил схрон.
– А так, в общем-то, хорошо, – подытожил он.
Но «незачет» так и остался на совести группы. Незачет, который в реальных боевых условиях мог обернуться одной небольшой бомбочкой прямо на головы прячущихся разведчиков…
* * *
Современное пятиборье включало в себя конкур, фехтование на шпагах, стрельбу из малокалиберного пистолета, плавание вольным стилем на триста метров и бег на четыре километра по пересеченной местности. Но этот вид спорта не предусматривал рукопашного боя. Поэтому на первых порах по этой части Радику пришлось несладко. Многие из его друзей и приятелей на гражданке занимались восточными единоборствами, борьбой или боксом. А в спаррингах, которые с самого начала практиковал инструктор-садист по рукопашке, все они превращались из друзей в опасных врагов. Поединки проходили в специальных перчатках, удары в голову смягчали защитные шлемы и капы, на ногах мягкие полукеды. Но, честно говоря, это мало спасало от синяков и ссадин.
Капитан Бубенцов считал, что обычному десантнику в современном бою не так уж и важно владеть приемами рукопашной борьбы. Обе воюющие стороны, как правило, вооружены до зубов, насыщенный огневой бой вряд ли позволит противникам сойтись до рукопашной схватки. Но разведчик обязан был владеть техникой такого боя. Разведчик должен был уметь бесшумно «снимать» часовых, брать «языков»… Но прежде всего, говорил Бубенцов, регулярные занятия по рукопашному бою развивали в курсантах бойцовские качества, без которых на войне лучше сразу застрелиться. В рукопашных схватках развивались сила и выносливость, ловкость и быстрота реакции, формировался и поддерживался на должном уровне боевой дух…
Приемы рукопашного боя не отличались высокой сложностью и легко умещались на нескольких страницах наставления по физической подготовке. Ударная и бросковая техника, удушающие приемы и зашита от ножа… Но каждый такой «простой» прием нарабатывался инструкторами до полного автоматизма…
Реакция у Радика была, сила духа присутствовала, ловкость и скоростные качества – не без этого. Он учился защищаться, он учился нападать. И через три-четыре месяца упорных тренировок заткнул за пояс многих более грамотных в этом плане товарищей, которые, кстати сказать, также настойчиво стремились к личному прогрессу… Особенно хорошо удались ему тычки, удары, уколы автоматом и приемы нападения с ножом, удары саперной лопаткой. Не зря же он когда-то занимался фехтованием… Но мог ли он убить человека – вот какой вопрос ставил инструктор не только перед ним, но и перед всеми. Для этого всем курсантам учебной разведроты приходилось напрягать себя на скотном дворе подсобного хозяйства, собственноручно забивать к столу бычков и хрюшек. Радик сумел пересилить себя, взамен чего получил смутную уверенность, что в бою с реальным противником он сможет погрузить нож в живую плоть.
Стрельба из малокалиберного пистолета в прошлом помогала ему легче и быстрее постигать науку огневого боя в настоящем. Плавал он отлично, поэтому достаточно легко справлялся с такими упражнениями, как плавание в обмундировании и с оружием, ныряние на глубину и с высоты – опять же с полной выкладкой. Верховая езда как таковая ему не пригодилась, но в любом случае подразумевалось, что разведчик должен уметь и это. Но самым лучшим подспорьем в настоящем был бег по пересеченной местности. В быстроте и ловкости передвижения Радику не было равных… Спортивное пятиборье способствовало его становлению как воина, но не могло заменить ему тех навыков, которые он получал в каждодневных занятиях по боевым дисциплинам. Здесь было свое многоборье, наиболее простым воплощением которого считалась так называемая тропа разведчика.
Это был целый город, состоящий из разрушенных зданий и транспортных коммуникаций. Прежде чем успешно пройтись по такой тропе, требовалось постичь массу тонкостей и премудростей из целого ряда преподаваемых дисциплин, начиная от преодоления общевойсковой полосы препятствий до приемов рукопашного боя… Чтобы преодолеть инженерные и минно-инженерные заграждения под огнем противника, необходимо было пройти курс инженерно-тактической подготовки и минно-взрывного дела. А огонь, между прочим, самый что ни на есть настоящий – лупят сразу два пулемета со специальной турели с ограничителем угла наклона. Тут без сложного курса психофизической подготовки не обойтись. И участок городской канализации без определенных навыков не пройдешь. Пролезть через обычный люк не так уж и сложно, коридор метр высотою с изгибами даже в полной темноте также в принципе пройти можно. Но если там мин понатыкано, если под ногами вдруг начнут рваться взрывпакеты – неподготовленный человек может и запаниковать. Железнодорожная насыпь, на ней платформа с ракетной установкой типа «Минитмен». А ну-ка сними часового, заминируй объект и грамотно отойди до взрыва. И с макетом моста примерно такие же «кошки-мышки». Бассейн с разделенной перегородкой: первая половина – с горящей нефтью, вторая – с чистой водой. Не зная броду, обожжешься враз. А на фасад четырехэтажного здания попробуй-ка заберись. Мало того, что чудеса эквилибристики надо продемонстрировать, так еще засевшего в нем противника выбить… А со здания нужно еще на опору линии электропередачи перебраться, опять же, чтобы уничтожить ее, проклятую. Заболоченный участок преодолеть. И так до бесконечности – в зависимости от фантазий инструкторов и возможностей инженерно-строительной группы… Мало того, что на всем протяжении пути грохочут выстрелы и взрывы, так еще то и дело появляются чучела, в которые требуется метнуть нож или саперную лопатку. А еще может выпрыгнуть и живой полосатый черт из табакерки, а то и два, иногда и три – тогда без навыков рукопашного боя не обойтись. Ну а по выполнении задания инструктор словно бы невзначай может спросить номер попавшегося на пути танка или бронетранспортера…
Это многоборье казалось Радику гораздо более сложным, чем то, которым он занимался прежде. Пришлось затратить уйму сил и времени, чтобы научиться преодолевать тропу во всех возможных численных составах и вариантах сложности. Но в конце концов эта высота покорилась и ему, и Артему, и всем, кто служил вместе с ним. Как оказалось, это была всего лишь очередная веха на его пути к вершинам мастерства…
Глава 3
Далеко не каждый человек может передвигаться бесшумно, и почти не существует людей, которые при движении не оставляют следов. Для разведчика следы на земле – все равно что открытый букварь для второклассника. По следам можно установить не только количество живой силы противника, но даже национальный состав прошедших солдат. Более того, можно определить физическое состояние преследуемого противника. Тренированный боец со свежими силами передвигается равномерными шагами, с энергичным задним толчком, препятствия преодолеваются ровно, решительно. Человек с тяжелой ношей для большей устойчивости ставит ступни ног шире и параллельно одна другой, невольно уменьшая размер шага. Сильно уставший человек едва волочит ноги – каблучный след при этом, как правило, длинней…
Радик внимательно рассматривал следы. Артем также был увлечен их исследованием. Два других разведчика следят за обстановкой. Тишина вокруг, только слышно, как журчит ручей в ущелье. Подножие горы, каменные россыпи, глинистая темно-каштановая почва – после зимы в ней много влаги, поэтому травяной покров достаточно обильный для того, чтобы скрывать чужие следы. Но есть места, где почва открыта, где хорошо читаются вражеские следы…
Командовал группой Радик, он же отвечал за выполнение боевой задачи – пока что условно отвечал, не головой. Но на войне любая ошибка грозит смертью…
Только что здесь прошла группа условного противника, которую необходимо было сначала найти, а затем уничтожить. Задание предельно сложное, потому как роль противника выполняли разведчики из одной с ним роты. И уровень их подготовки слишком высок для того, чтобы надеяться на легкую победу… Но по следам чувствуется, что противник выбивается из сил. Странно – ребята все крепкие, выносливые, и трое суток в поле для разведчика далеко не предел…
Артем молча показал рукой в ту сторону, куда прошла группа. По следам противника определил. И Радик бы согласился с ним. Если бы они за какими-нибудь пастухами охотились, тогда бы согласился. Но ведь он знал, с кем имеет дело… Нет, здесь что-то не так… Почему противник прошел по открытому участку почвенного покрова? И почему пяточная область следов глубже носочной?.. А еще ветка на кустарнике сломана в другую сторону, обратную той, в которую показал Артем… Ясно, условный противник пускает пыль в глаза…
Радик поднял правую руку на высоту головы и опустил на уровень плеча в сторону, в которой, по его предположению, следовало искать противника. Этим он не просто указал направление, этим он подал команду на движение…
Противника выдал один-единственный звук. Кто-то неосторожно стукнул ложкой о какой-то металлический предмет. Радик мгновенно среагировал на шум – поднял согнутую в локте руку до подбородка и быстро опустил ее ладонью вниз. Команда «Ложись!». Разведчики остановились и бесшумно слились с земным покровом.
Звяканье котелка и ложки разносится на полкилометра, но это без поправки на разреженность воздуха, ветер, эхо… Ветер же меняет направление звука, затрудняет поиск его источника. Но ветра вроде бы нет, и разреженность воздуха обычная… Судя по всему, противник устроил привал, возможно, рубает кашу – ложками из консервных банок, отсюда и звук. Кто-то неловкий допустил оплошность. И, судя по всему, одну-единственную. Как ни прислушивался Радик, слух не улавливал никаких подозрительных шумов… Надо соображать логически, так учил их Бубенцов. И Радик соображал. Если бы противник пытался ввести преследователей в заблуждение, он бы не остановился на одном-единственном звуке. Еще бы раз-другой звякнула ложка, а может, взметнулся бы испуганно ввысь встревоженный кулик. Радик бы направил группу вслед за предполагаемым противником и нарвался бы на ловушку… Но нет, противник старается не выдавать себя. А один-единственный звук – это всего лишь досадная оплошность. Скорее всего, он даже не предполагает, что выдал себя…
Радик не стал выдвигать группу по следу противника. Он рассчитал примерный маршрут, которым тот должен был двигаться. Затем был сложный обходной маневр – на пределе сил и возможностей. Дальше – засада в месте предполагаемого прохода противника… Ждать пришлось долго. Радик уже потерял надежду, когда треск сломанной ветки выдал приближение людей. И опять всего лишь один-единственный демаскирующий звук. Снова кто-то оплошал…
Их было четверо, и передвигались они бесшумными тенями, стараясь слиться с фоном предгорной «зеленки». Маскировочные халаты, вывернутые зелеными пятнами наружу, грамотно прикрепленные к ним ветки, пучки трав не просто усиливают маскировку, они еще сглаживают контуры фигуры. На лицах специальная камуфляжная раскраска. Остановись сейчас ребята, и тут же они сольются с местностью… Но они идут, они видны. И Радику ничего не остается, как «уничтожить» «вражескую» группу…
Правильно он сделал, что совершил обходной маневр, устроил засаду. Не так-то просто подкрасться к стоянке опытного противника, можно нарваться на секрет, обнаружить себя – одного этого хватило бы, чтобы засчитать себе поражение. Возможно, Радика действительно заманивали в ловушку. Если так, то он обхитрил всех…
Задание серьезное, игры в «войнушку» здесь неуместны. Чтобы обозначить свою победу, достаточно просто подняться из своих укрытий с оружием на изготовку, зафиксировать застигнутого врасплох противника на фотопленку. Ну и доложить по рации в штаб учений о выполнении боевой задачи.
Радик подал знак подняться. Он обнаружил себя и в ответ получил со стороны противника фугасно-осколочное: «Твою мать!..» Фактически это было признание им своего поражения…
– Мы-то думали, вы в другой стороне, – досадливо надулся Ваня Рябков, старший «вражеской» группы.
– А мы тута! – развеселился Артем и задорно глянул на Радика. – Мы – супер, братишка!..
– Не говори «гоп»…
Увы, но игра еще не закончилась. После успешного выполнения задачи группа должна была уйти в отрыв от возможного преследования, в течение трех суток отсидеться на заранее оборудованной базе, а затем скрытным маршем выйти в район постоянной дислокации – да так, чтобы не быть обнаруженной местным населением. А преследование будет. В преследователя сейчас превратится «уничтоженная» группа, а уж она-то постарается отыграться за свое поражение…
Перекур закончился. Радик подал знак, и его группа растворилась в «зеленке». Рябков должен выждать десять минут и только затем устремиться в погоню. Но при нем нет посредника, он может начать и раньше… Радик остановил группу и на пути своего отступления установил сигнальную мину на растяжке. Одну-единственную. Рябков не дурак, чтобы дать провести себя на такой мякине. Скорее всего, «сигналка» будет обнаружена, но сам по себе факт минирования значительно затормозит продвижение группы преследования…
Группа бегом шла по «зеленке» – путая следы, преодолевая препятствие, на пределе человеческих возможностей… Лишь через двое суток, убедившись в том, что противник безнадежно отстал, Радик вывел свою группу к базе. Землянка была выстроена и оборудована по всем правилам разведывательно-диверсионной науки. Здесь даже находился запас продуктов и воды в расчете на трое суток. Жизненно необходимый запас, поскольку имевшийся у разведчиков сухпаек уже иссяк, а перейти на подножный корм не было возможности нельзя было высовываться из землянки. В принципе можно было и поголодать трое суток – для тренированного человека, да еще в состоянии полного покоя, это не так уж и страшно. Но если есть возможность, лучше обойтись без издевательств для организма…
В землянке группа провела все три запланированных дня. И не позволила себя обнаружить. В награду за что последовало долгожданное возвращение на основную базу, то есть в полевой лагерь, разбитый в непосредственной близости от учебного центра. Скрытым маршем, по пересеченной местности, в обход населенных пунктов. Первые десять-пятнадцать километров по предгорным лесистым холмам, далее – «небольшой» шестидесятикилометровый переход через степь да ковыль…
Вышли в степь, изменили тональность маскировки и снова вперед. Время марш-броска в принципе не ограничено, но чем быстрей, тем лучше…
За спиной уже оставалось не меньше двадцати километров, когда группа вышла на пустующую проселочную дорогу, в обозримом пространстве которой одиноко стоял армейский «уазик».
– Эт чо такое? – спросил Артем.
Степь широкая, в непосредственной близости противника быть не могло, поэтому он говорил в полный голос.
– Не знаю, – пожал плечами Радик.
