скачать книгу бесплатно
Южная кровь
Владимир Григорьевич Колычев
Роковой соблазн
Участковый майор Родион Фомин старается навести в родной станице порядок. В помощь ему руководство присылает толкового опера Марию Скорокову. Однако не все местные криминальные авторитеты хотят принимать новые правила. Бандиты по-прежнему любыми способами пытаются отобрать у фермеров их лучшие земли. Дело доходит до поножовщины. Фомин знает имена зачинщиков, но схватить их не получается – в последний момент злоумышленников кто-то предупреждает. Чтобы вычислить тайного информатора, майор решает воспользоваться старым проверенным приемом…
Владимир Григорьевич Колычев
Южная кровь
© Колычев В.Г., 2022
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Часть первая
Глава 1
Солнце в зените, и жарит оно, и парит, тридцать градусов тепла – погода согласно прогнозу, синоптики не ошиблись. Но лето уже на исходе, осень рядом, казалось, махнула она невидимой рукой, и, расталкивая пласты теплого воздуха, к реке спустился прохладный ветерок, по воде пробежала рябь. По воде плыла белоснежная яхта, большая и красивая, а хозяином яхты был Глеб Варшавин.
Еще на прошлой неделе Родион Фомин радовался, когда снял дом у самой реки. Две комнатки, вода в колонке, удобства на улице, зато места лучше не найти, сидишь за столом под навесом из винограда, смотришь на реку, и душа отдыхает. А потом появился Варшавин – на своей яхте, и ведь не прогонишь его, нет у Родиона такого права. У Варшавина отпуск, и он может проводить его где угодно, хоть отправиться в кругосветное плавание. Из Дона выйти в Азовское, затем в Черное и Средиземное моря, а дальше океаны, яхта Варшавина большой волны не боится. Но ему океаны без Леры не нужны, вот, если она вдруг согласится отправиться с ним, ну, например, в круиз по Средиземноморью, завтра его здесь уже не будет. И Леры тоже.
Но Лера с ним не хочет: ей лучше в саманном домике с Родионом, чем с Варшавиным на его яхте за два-три миллиона евро. Варшавин мог подарить ей целый мир, а она выбрала Родиона, поставив свою подпись в книге учета браков. Варшавин пытался уничтожить Фомина, для начала, разрушил его карьеру, отправил его участковым в донскую станицу, после в ход пошло сфабрикованное дело, а затем и киллеры. Родиона собирались убить, однако в лужу сел сам Варшавин. Но с него как с гуся вода. Родион заключил с ним перемирие, а с Лерой – брак, она вышла за него замуж и перебралась на Дон. Только вот Варшавин отступаться от нее не собирается. И его яхта наглядное тому подтверждение.
Лера твердо решила работать по специальности, с первых же дней жизни на Дону устроилась в районную больницу – врачом в приемном отделении. Сегодня ночью она дежурила, утром должна была смениться, но уже обед, а ее все нет. Родион и сам сменился совсем недавно. Участковых как бы не положено привлекать к суточным дежурствам, но дефицит кадров не только в больницах, но и в отделах МВД. Попросили его отработать смену в следственно-оперативной группе, он отказываться не стал. И ночью даже повидался с женой. Соседи повздорили, один другого пырнул ножом, рана не серьезная, но потерпевшего забрала «Скорая помощь», следователь куда-то подевался, и Родион сам отправился в больницу. Дело пустяковое, но всю ночь пришлось провозиться, в общем, скучать не пришлось.
Сегодня Фомину полагался отгул, но некогда отдыхать. И в участке нужно побывать, и занятия по рукопашному бою отменять нельзя, ребята к вечеру подойдут, не хотелось бы их разочаровывать. А после занятий домой, из Пшеничной до Верховерской всего восемь километров, от опорного пункта до съемной квартиры – десять. Не так уж и много, каждый день на обед можно приезжать. И работа, надо сказать, несложная, если сравнивать с Москвой, там Родион руководил отделом в оперативно-разыскной части. В столице темп работы бешеный, а здесь он уже стал привыкать к размеренно-спокойному течению жизни. Под одной крышей с любимой девушкой, которая стала наконец-то его женой. Все хорошо, одно плохо – Варшавин. Он ведь не просто так здесь, на измор берет, ну нравится ему издеваться над Родионом. И Леру все надеется вернуть.
Лера не могла сдаться Варшавину на милость, это исключено, но в то же время нет ее дома, где она?
В кармане завибрировал телефон, Родион глянул на дисплей. Принимая вызов, он посмотрел на яхту, вдруг Лера звонит ему с борта этой пиратской посудины.
– Родик, ты уже дома? – с чувством вины спросила Лера.
– Обед разогреваю. Тебя жду.
– Может, лучше ты ко мне?
– Не понял. – Фомин снова глянул на яхту. Вдруг Лера в лапах Варшавина, и ей требуется помощь?
– Полицейского к нам привезли, с черепно-мозговой травмой.
Родион и понимал, что Лера не может быть с Варшавиным, но все равно выдохнул с чувством облегчения. И спрашивать ничего не стал, просто сел в машину и отправился в путь. До больницы всего ничего, пешком пять минут спокойным темпом – неспроста они с женой искали дом именно в этих кварталах, поближе к работе.
«Полицейским» оказался печально известный Слава Стенькин, еще один соперник Родиона в делах сердечных, во всяком случае, молва о том ходила. Только вот Лера здесь совершенно ни при чем. Из-за Майи сыр-бор случился. Только вот на Родиона зря наговаривают. Майя, может, и хотела от него чего-то, но ему нужна была только Лера, не мог он ей изменить. Да и не пытался.
Слава сидел на кушетке, тупо глядя на Леру, а если точнее, куда-то сквозь нее. Казалось, он совершенно не реагировал на внешние раздражители. Голова перебинтована, крови на повязке нет. И на операционный стол его, похоже, класть пока не собирались.
– Закрытая травма? – спросил Родион, глядя Стенькину в глаза.
– Закрытая, – кивнула Лера. – Удар тупым твердым предметом в теменную часть черепа. Переломов нет, но похоже на ушиб головного мозга.
– Насколько тупым, насколько твердым?
– Не знаю. Но даже кожа не повреждена, – пожала плечами Лера. – Шишка только большая и, возможно, внутренняя гематома мозга… Возможно, нужна операция.
– А специалисты?
– В Ростов нужно везти. Я уже поставила руководство в известность, – вздохнула Лера.
Красивая она. Необыкновенная глубина в глазах, бездонная, глянешь – и пропал. Не зря Варшавин с ума по ней сходит, все успокоиться не может. И Стенькин мог в нее влюбиться. Но сейчас он смотрел на Леру, не замечая ее. И майор Фомин для него не существует.
– Слава, ау! – Родион повел рукой перед глазами Стенькина. – Ты меня видишь?
Слава смотрел куда-то сквозь него, но тем не менее кивнул. Да, он видел Родиона.
– Ты меня помнишь?
Слава отрицательно качнул головой.
– Налицо все признаки амнезии, – сказала Лера и зачем-то провела пальцами по голове Стенькина, проверила, как держится повязка на ней.
Она ведь терапевтом в московской поликлинике работала, а сейчас на ней все: и хирургия, и травматология. Опыта маловато, поэтому она волнуется, переживает.
– Отшиб головного мозга, говоришь? – усмехнулся Родион.
– Ушиб… Ну да, отшиб, – невесело, одним только краешком губ улыбнулась Лера.
– Бумерангом память отшибло?
Лера удивленно посмотрела на мужа:
– Почему бумерангом? Его сзади ударило…
Родион улыбнулся. Она рассуждала правильно, если бумеранг, то подразумевается удар в лоб. Но Родион говорил о бумеранге в переносном смысле.
И трех месяцев не прошло, как он появился в Пшеничном, и столько всего за это время успело произойти. Стенькин ухлестывал за Майей, она же собиралась замуж за Гуляева, но увлеклась Родионом. Замуж Майя все-таки вышла, но Стенькин продолжал бегать за ней. И Родиону станичная молва приписывала такие же страдания, поэтому, когда пропал Гуляев, под подозрение попали они оба. Кто-то из них мог ударить Семена топором по голове. Ударить, убить и похоронить. Но Семена ударили по голове обычной палкой, и нашелся он довольно-таки быстро. Однако версию с топором Родион отрабатывал на полном серьезе. О том он сейчас и вспомнил. Тем более что Семен получил удар тоже по теменной части головы. Правда, память ему не отшибло.
– Помнишь, как Семен топором на тебя замахивался? – спросил Родион.
– Какой Семен? – Стенькин попытался сфокусировать на полицейском взгляд. Он и хотел вспомнить Гуляева, но не мог.
– А Майю помнишь?
– Майю? – нахмурился Слава.
– А себя помнишь?
Выглядел Стенькин так, как будто его по кустам всю ночь таскали, причем пиная при этом. В кровь не избивали, ни синяков на лице, ни ссадин, если не считать небольшую царапину под ухом. Но и лицо у него перепачканное, и одежда. Форма на нем – белая рубашка без погон, синие брюки с красным кантом, и мятая форма, и грязная, как будто Славу в пыль втаптывали. Может, в траве где-то валялся, на пыльной земле.
– Откуда у тебя форма?
– Какая форма? – не понял Слава.
– Полицейская. – Голос у Леры звучал куда мягче и нежней, чем у Родиона.
– Полицейская? – удивился Слава.
Казалось, он хотел глянуть на свои руки и ноги, но не мог оторвать взгляд от Леры. Сейчас он смотрел на нее осмысленно.
Родион качнул головой. А ведь форма на нем не полицейская. Брюки синего цвета, кант красного – форма явно сотрудников Следственного комитета. Именно эту структуру и представлял Варшавин. Тридцать два года ему, а он уже полковник юстиции. Что вовсе не удивительно. Давно уже замечено, чем выше сановник, чем ближе он к власти, тем талантливее у него дети. А отец у Глеба Варшавина персона высочайшего ранга, у него и власть и деньги. Очень большие деньги.
– Откуда у тебя форма? – повторил вопрос Родион.
– Я не знаю.
– Не помнишь?
– Нет.
– А с какого момента помнишь?.. Как в больницу привезли, помнишь?
– Да, – кивнул Слава.
Парень он рослый, крепкий, но и Варшавин такой же комплекции. Только вот нравом Слава покруче, драка для него милое дело, а Варшавин подобных инцидентов старается избегать. И каштаны из огня для него таскают другие. Но в то же время слабохарактерным Варшавина не назовешь, упертости его можно позавидовать.
– Еще что помнишь?
– Помню, как под кустом валялся, – пожал плечами Стенькин.
– Ночью, днем?
– И ночью было… И днем… Ночью вырубило, а днем очнулся, под кустом…
– Когда днем? Где?
– Не знаю когда. И куда идти, не знаю. Сижу, понять ничего не могу, кто я такой, что здесь делаю.
– Где китель?
– Китель?.. А-а, китель!.. Что такое китель, знаю, а кто я сам такой…
– Стенькин Вячеслав Павлович из станицы Пшеничной.
– А вы сами кто будете?
– Участковый, майор Фомин.
– У майора одна звезда, да? – Стенькин ткнул себя пальцем в плечо, туда, где должен находиться погон.
– Одна.
– А у меня три было, – сказал Слава, с надеждой глянув на Леру. Вдруг она признает в нем полковника, вдруг восхитится им. Но Лера уже занималась своими делами, предоставив парня Родиону. Только посматривала за Славой иногда – как за своим пациентом.
– Ты не полковник, – разочаровал Славу Фомин.
Форму полковника Следственного комитета Стенькин мог раздобыть в этих местах у одного только человека – Варшавина. Возможно, украл у него или одолжил.
– Да я тоже думаю…
– Кто такой Варшавин, ты знаешь? – спросил Родион.
Лера кивнула, глянув на него. Ну, конечно, если полковник, то Варшавин, как она сразу не догадалась?.. А о том, что Варшавин снова раскинул сети, она уже знала, Родион ей говорил.
Якорь яхты Варшавин бросил неподалеку от хутора у железнодорожного моста. На хуторе всего три дома, зато причал длинный и, главное, у берега глубоко, именно то, что нужно. Варшавин еще место под стоянку искал, а Родион уже знал о его появлении. И под наблюдение взял.
Варшавин не спешил наводить мосты к Лере. Бросил якорь, снял дом на хуторе, из Москвы ему пригнали машину, вчера его видели в станице, вроде как с Майей разговаривал, заигрывал с ней. Может, на нее глаз положил, но, скорее всего, это какой-то хитрый ход с его стороны. И у мужчин в ходу такой прием, и у женщин – заигрывать с одним, чтобы заинтриговать другого.
– Не знаю.
– А Майя Туманова кто?
Лера задержала взгляд на Родионе. Майя бегала за Фоминым как влюбленная дура, и, конечно же, Варшавин знал об этом. И Леру просветил, без всякого зазрения совести, приврав об ответных чувствах со стороны Родиона. Лера ему не поверила – и правильно сделала, но осадок в душе остался.
– Не помню, – пожал плечами Стенькин.
– Сейчас она Гуляева. Замуж за Семена Гуляева вышла, знаешь такого?
– Да нет.
– А то, что ты в Майю влюблен, помнишь? Она уже замужем была, а ты к ней все клеился. Игнат с топором на тебя бросался? Помнишь?
– Семен? Гуляев? – задумчиво сказал Стенькин.
– Вспомнил?
– Нет… Плохо мне что-то, голова кружится.
Слава заваливался набок медленно, Лера успела подложить ему под голову подушку.
– Где ты под кустом очнулся?
– На повороте, – пробормотал Слава, закрывая глаза.
– На каком повороте?
– А два дома там, один из красного кирпича, другой из белого. И поля, поля…
Родион кивнул, озадаченно глядя на Стенькина. От райцентра в сторону железнодорожного моста тянулась хорошая, асфальтированная дорога. В Пшеничную с нее сворачивали две дороги, одна гладкая, асфальтная, пересекающая центр станицы, другая грунтовая, в колдобинах. Грунтовая дорога проходила рядом с домом Тумановых и вдоль реки тянулась до самой станицы. На перекрестке шоссе и этой грунтовки стояли два дома, один из белого кирпича, другой из красного. А с шоссе, проехав еще пять-шесть километров, можно было свернуть и на хутор у железнодорожного моста. Возможно, там на хуторе Стенькина и стукнули. Родион даже догадывался, кто мог это сделать.
