скачать книгу бесплатно
– Красивая девка!
– Красивая.
– Понравилась?
– Что-то я не понял, Иван Федорович, ты что, сватаешь меня?
– Ну как же я могу? Майка уже сосватана!
– Тогда чего ты ей рекламу делаешь?
– Да нет, просто интересно… Да и Майка дивчина знатная, может, все-таки из-за нее весь этот сыр-бор?
– Сыр-бор, – согласился Родион. – И буря в стакане. Жаль, конечно, Берту, но это всего лишь собака. Даже уголовное дело не станем возбуждать. Даже за жестокое обращение с животными.
– А ты в Москве чем занимался? Говорят, настоящими убийствами.
– В том числе и заказными, – кивнул Фомин.
– Это, конечно, серьезно.
– Ну да, – вздохнул Родион.
В Москве он занимался реальными делами, круглые сутки – как белка в колесе крутился, то одно, то другое преступление, а здесь убийство сторожевой собаки – за счастье, ну еще и за порядком на дискотеке следить.
Маслюк ушел, а Родион остался у своей машины. Беспризорная она стоит, за ворота ее не поставить, чертовы помидоры мешают.
Фомин все еще стоял у машины, когда появилась шумная толпа. В окружении парней по улице, щелкая семечки, шли девушки, а среди них Майя. Один парень рассказывал веселую историю, кто-то смеялся, кто-то просто улыбался. Заметив Родиона, балагур поздоровался с ним. Остановился на мгновение, согнулся в поясе, провел пальцами по пыльному асфальту. Майя засмеялась в голос, толпа подхватила, хохот не утихал до самого клуба.
Родион дождался, когда процессия исчезнет из вида, открыл машину, навел камеру на боковые окна с видом на ворота, видеорегистратор оставил включенным. Предчувствие вдруг шевельнулось в душе.
Уже стемнело, когда он отправился в клуб, разумеется, в интересах службы. Здание одноэтажное, типичное для сельских домов культуры – портик с фронтоном, без колонн, но в три арки. Оштукатуренный, побеленный, и площадь перед зданием вымощена плиткой, тут же сквер с освещенной аллеей. Культурно, цивильно, как и полагается для дома культуры.
Только вот молодежь почему-то не желала вести себя культурно. Родион еще только присматривался к обстановке вокруг клуба, когда из него вывалилась толпа парней. Впереди шел уже знакомый балагур – с ожесточенным выражением лица, за ним с воинственным видом следовал Стенькин, парней сопровождала группа подстрекателей и просто зевак. Не обошлось и без девчонок, они замыкали толпу, первой в арьергарде шла Майя – с важным, можно сказать, царственным видом. Похоже, парни сцепились из-за нее.
Балагур вел Стенькина к скверу, но развернулся и ударил его на половине пути до него. Тот ответил, толпа зашумела, и только Родион мог остановить начавшуюся драку. Казачий патруль не подавал признаков жизни, видимо, очень сильно отклонился от установленного маршрута.
– Так, расходимся!
Продираясь в эпицентр драки, Родион задел рослого парня с массивной головой. И тот, в свою очередь, толкнул его сзади в плечо.
– Эй!
Родион не обратил на него внимания, подскочил к Стенькину, схватил его за руку, за шею и оттолкнул в сторону.
– Я же сказал, расходимся!
Фразу он договаривал, перехватывая летящую в него руку. Балагуру все равно было с кем драться, он уже был настроен воинственно. Родион взял руку в жесткий захват, пропустил парня мимо себя, а затем, придав балагуру ускорение, отпустил его, и тот, стараясь удержать равновесие, врезался в толпу. Но действия Фомина не понравились здоровяку, который уже успел толкнуть Родиона в плечо. Парень бросился в драку одновременно со Стенькиным, который, похоже, вообще ничего не соображал.
Родион взял на прием здоровяка, им же и закрылся от напирающего Стенькина. Сначала отшвырнул от себя одного, затем другого. Вдруг появился третий, четвертый, с одним Родион справился сам, а другого схватил Гайдуков.
– Ах ты, паскуда! – крикнул он и от всей души влепил ему затрещину.
На этом драка и закончилась, толпа разбежалась как по команде «Воздух», остались только Стенькин, которого держал Федюхин, и балагур – в объятиях Гринчука. И девчонки никуда не делись, их никто не трогал, и они с интересом наблюдали за происходящим.
– Завтра в участок, – сказал Родион, ткнув пальцем в Стенькина. И на балагура глянул также требовательно: – В десять ноль-ноль!
– Да не хотели мы, темно, ничего не видно! – пробубнил Стенькин.
– В голове у тебя темно. Все, свободны!
– А может, закрыть их надо было? – спросил Федюхин уже после того, как отпустил Стенькина.
– Будем считать, что вы получили первое предупреждение, – нарочно громко сказал Родион.
– Да нет, не первое, – сурово глядя на Майю, жестко сказал Гайдуков.
И она правильно его поняла.
– Ой-ей-ей! Как страшно! – фыркнула девушка и, с наигранным пренебрежением глянув на Родиона, повернулась к нему спиной. Скрещивая руки на груди, она пальцами провела по плечу, как будто поправляла наброшенную на них шаль.
– Вертихвостка! – бросил ей вслед Гайдуков.
– Красивая! – сказал Гринчук, провожая ее завороженным взглядом.
– А вы ничего так, товарищ капитан, лихо балбесов наших раскидали. Айкидо применили? – спросил Федюхин.
– Борьбу, – качнул головой Фомин. – Нанайских мальчиков.
Айкидо имело право на существование как вид рукопашного боя, но только в сочетании с другими более агрессивными техниками ведения боя, особенно в системе боевого самбо. Возможно, он заблуждался, но у каждого есть право на свое собственное мнение.
Летнее утро, каникулы, огороды. Это вечером танцы и девчонки, а днем тяпка и прополка сорняков. Илья Дубко по кличке Дуб работал вяло, и вид у него сонный, Фомин знал почему. Мать-то подгоняла его и словом, и делом, тяпка в ее руках как живая, да и сама она женщина шустрая. Родион наблюдал за ней из-за забора. Собака во дворе мирная, не лаяла, и хозяйка не замечала гостя. Пришлось ему самому обратить на себя внимание.
– Дубко! – позвал Родион.
Парень дернулся как ужаленный, развернулся к нему, ноги напряглись, толкая тело в глубь огорода, но разум оказался сильней паники.
– Чего? – басом отозвался Дубко.
Здоровенный парень, почти два метра ростом, и это в шестнадцать с небольшим лет. И рука у него тяжелая, и вчера Родион ее тяжесть на себе прочувствовал. Это ведь Дубко толкнул его в плечо, а потом попытался ударить.
Дубко остался на месте, но его мать стремительным шагом направилась к воротам. Сегодня Фомин не поленился, надел форму, неудивительно, что женщина так всполошилась. Маленькая, сухенькая, сын точно не в мать уродился.
– Капитан полиции Фомин.
– Случилось что?
– А что случилось? – приближаясь, пробубнил Дубко. – Я ж не знал, что вы из полиции.
– Когда не знал? Когда с кулаками на меня бросался?
Мать гневно глянула на сына, но тот ее взгляда как будто и не заметил.
– Ну я ж не знал!
– А когда колеса прокалывал, знал?
– Какие колеса?! – сошел с лица парень.
Не подвело Родиона его ментовское чутье, не зря он разворачивал видеорегистратор. Дубко со своим дружком подошел к машине сзади и справа, так чтобы с улицы его никто не увидел. Но перед камерой все равно засветился.
– Тебе запись с регистратора показать?
Матери пришлось подняться на цыпочки, чтобы треснуть сына по затылку.
– Ах ты зараза!
– Да не прокалывали мы. Не прокалывал я колеса! Через ниппель воздух спустили.
– С кем воздух спускали?
– Э-э…
– Дружок твой тоже засветился.
– Димка?
– Сегодня с Димкой в клуб, в шестнадцать ноль-ноль. Воспитывать вас буду.
– Э-э… Как? – Дубко растерянно хлопал глазами.
– Ты что, трус? Вчера таким смелым казался.
– Зачем в клуб? – спросила женщина.
– Философию преподавать буду, – совершенно серьезно сказал Родион.
Рукопашный бой – орудие агрессии. Если в нем нет философии добра. Именно такая философия делает бойца человеком, а не превращает его в бездушную дубину. Именно такая философия может перевести противника в разряд союзника, именно таким перевоплощением и собирался заняться Родион. Он здесь, может, и ненадолго, но всерьез. Почему бы не организовать в станице секцию самбо?
Маслюк, может, и жмот, но вентилятор он все же оставил. Старый вентилятор, некогда белая пластмасса уже пожелтела от времени, но работал исправно, хотя и шумно. А без вентилятора в кабинете чокнуться от жары можно. С утра солнце жарит, к полудню совсем невмоготу будет, и открытые нараспашку окна не спасут. Местным легче, они к летнему зною привычные.
Родион уже навел порядок в офисе, заставил Маслюка освободить камеру от ящиков, убрал все лишнее, где надо подбелил стены, вымыл полы. Еще бы кондиционер поставить, и холодильник не помешал бы. А за холодильником в Москву можно съездить, у родителей на даче стоит старый не убиваемый «Мир» на механической защелке, в машину залезет запросто. Родион собирался сегодня ехать в район, может, все-таки отпроситься у начальства? Надо же как-то обустраиваться на новом месте.
Он подошел к распахнутому окну и тут же возникло желание закрыть его. К участку на своем квадроцикле подъезжала Майя. Увидела его, козырнула с непроницаемым лицом, остановилась, сошла с транспортного средства. Родион вышел ей навстречу. Девчонка она шебутная, без царя в голове – нельзя им находиться вдвоем в кабинете без свидетелей, а то потом вдруг выяснится, что он обязан на ней жениться.
– Товарищ капитан! – Майя снова приложила ко лбу два пальца.
– Я вас внимательно слушаю.
– А почему на «вы»? Я к тебе в секцию еще не записалась… И не запишусь!
– И ты приехала это мне сказать? – усмехнулся Родион.
– Я приехала… – кивнула она. – А ты не рад!
– Радость у меня по расписанию, с часу до двух.
– И кто тебе обеды готовит? – Майя неожиданно пришла в движение и, нагло столкнув Родиона с пути, зашла в здание.
Прошла через одну комнату, заглянула в другую, даже камеру для временно задержанных не оставила без внимания.
– Ты кого-то ищешь?
– Да нет, просто интересно… – опускаясь на стул за приставным столом, сказала она и помахала перед собой ладонью, как веером.
– И что дальше? – спросил Фомин.
– А что дальше? Народ жалуется, участковый, мол, мальчишек наших притесняет.
– Составь коллективную жалобу, обойди народ, собери подписи. Все лучше, чем без дела маяться.
– Это я без дела маюсь?
– Все посмотрела? Давай, у меня выезд!
– На объект?
– В район.
– Неинтересно… – поморщилась Майя.
– А что интересно?
– Это правда, что к тебе Зинка клеится? Только не подумай, мне все равно. Просто ты должен знать, чем народ интересуется, чем живет.
Дверь вдруг распахнулась, и в кабинет шумно вошел Туманов. И вид у него такой, словно он ожидал застать свою дочь в объятиях Родиона. А бутылку минералки он держал так, как будто собирался ударить насильника по голове.
– Папа! – возмущенно вскричала Майя и вскочила со стула.
– А ну давай отсюда! – рыкнул на нее отец.
– А что случилось-то?
Туманов сделал дикие глаза и стал надвигаться на Майю, девчонка стушевалась, склонила голову и торопливо скрылась за дверью.
Таким же взглядом Туманов посмотрел и на Родиона, но взгляд отца девушки лишь вызвал у него улыбку. Уж ему-то приходилось иметь дело и не с такими монстрами.
– И как это все называется? – спросил Туманов.
