скачать книгу бесплатно
– Стоять! – потребовал он.
Можно подумать, Тимур куда-то бежит.
– Стою, – небрежно усмехнулся он.
Признаться, ему было не по себе. Под ложечкой засосало, в желудке образовалась холодная пустота, колени ослабли. Но душа в пятки не ушла. Он смог совладать с собой. И сумел спрятать робость за пренебрежительной усмешкой.
Из машины вышел солидный мужик с благородной проседью в темных волосах. Важная походка, размеренные движения, властный вид.
Он обвел взглядом всю троицу, небрежно усмехнулся.
– Это ж надо, на кого мы похожи!
Вид у «волков» был не фонтан. С Холерой понятно – кочегар после пьяной драки. Скопец выглядел не лучше. Правая щека содрана в кровь, переносица распухла – от глаз остались одни щелочки. Тимуру тоже досталось. И это также отражалось на его лице.
Мужик перевел взгляд на своего спутника. И возмущенно повел бровью.
– Это что еще такое?
Парень опомнился и спрятал свою карманную «пушку».
Мужик явно не простой. Персональная «Волга», личный охранник. Шишкарь какой-то.
Вслед за ним из машины вышла девчонка. Та, которая брюнетка. Все то же смазливое личико, все те же красивые карие глаза. На вид ей лет семнадцать-восемнадцать. Волосы собраны в жгут, нагота скрыта под моднющей джинсовой парой – шорты и жилетка поверх майки с каким-то заграничным лейблом...
Она смотрела на Тимура. Улыбка у нее яркая и призывная... Блондинки нигде не было. Но ему было как-то все равно. Сейчас его больше волновала брюнетка.
А она не сводила с Тимура глаз. Неужто он ей приглянулся?.. А что, может быть. Не красавец он, конечно. Но девки на него заглядываются. Не все, правда, но все-таки... И эта вот загляделась. Даже щечки порозовели. Волнуется...
– Здравствуй, меня зовут Полина... – заговорила наконец она.
И смущенно подала ему руку. Тимур легонько пожал ее. Только вот благоговения не испытал.
Эта Полина – девчонка занимательная. Но ему почему-то хотелось сейчас одного – побыстрей избавиться и от нее самой, и от ее папашки.
– Спасибо вам, – поблагодарила она. – Если бы не вы...
Она обращалась к Тимуру на «вы». Благородные манеры, писец всему.
– Светиться меньше надо, поняла? – усмехнулся Тимур.
Он простой уличный пацан, и ему эти великосветские закидоны до фонаря.
– Как это светиться? – непонимающе уставилась на него Полина.
– Сама знаешь, как...
Он мог бы сказать что-нибудь про голые задницы и сиськи. Но не хотел шокировать ее отца. А саму Полину жалеть он не собирался. Эта сучка голышом купается, а ему с пацанами из-за нее репы рихтуют...
Полина поняла, что он имеет в виду. Слегка смутилась. И натянуто улыбнулась.
– Ну, это сейчас модно. А потом, мы не думали, что тут опасно...
– Я не знаю, о чем вы тут с Инной думали, – встрял в разговор папашка. – Но больше я вас сюда одних не пущу...
– А с Игорем пустишь? – обезоруживающе посмотрела на него Полина.
И кивком головы показала на охранника.
– С Игорем пущу, – кивнул мужик.
Да, веселая картинка, бабы купаются голяком, а за ними присматривает здоровый парень. Но ведь девчонки могут быть и в купальниках... Тимур мысленно ущипнул себя. Какое ему дело, в чем будут купаться эти красотки. Он сам по себе, они сами по себе. Он – ягода не одного с ними поля. И не фиг лезть в эту малину. Базара нет, Полина с Инной – красивые девчонки. Но таких много... Завтра он о ней уже и забудет.
– Это, мы можем идти? – спросил Тимур.
Не о чем ему говорить с этими людьми. Нет у них точек соприкосновения.
– Да, конечно, – поспешно согласился мужик. Затем спохватился: – Да, я хотел бы записать ваши данные...
– Зачем? – нахмурился Тимур.
– Как зачем? Я бы сообщил в вашу школу. Люди должны знать своих героев...
Видно, этот чинуша привык толкать речи с высоких трибун. И сейчас его понесло, да не в ту сторону... А ведь сначала головой нужно думать, а затем давать волю языку.
– Вы хотите, чтобы люди знали, что вашу дочь чуть не изнасиловали? – с обескураживающим удивлением посмотрел на него Тимур.
Мужик всплеснул руками и благодарно посмотрел на него.
– Ну так мы пойдем? – спросил Скопец.
Холера ничего не сказал. Он просто зевнул и стал раздеваться. В конце концов он должен был смыть с себя сажу. Да и Тимуру с Геной тоже неплохо было бы освежиться в реке.
Валеру не зря называли Холерой. Он не лез в карман ни за словом, ни за делом. И сейчас отличился. Преспокойно снял с себя майку, брюки. Остался в одних семейных трусах. Но на этом не остановился. Он повернулся задом ко всем, снял трусы и ушел в воду. Всем своим видом он показывал, что и ему дозволено купаться в этой реке голышом. И плевать ему, что перед ним представители советской знати...
Мужик так и расценил его поведение. Недовольно хмыкнул и поспешил в машину. Обидно ему. Он, так сказать, снизошел до народа. А народ повернулся к нему задом...
Полине тоже не понравилось поведение Холеры. Она пренебрежительно фыркнула ему вслед. И заносчиво посмотрела на Тимура. Мол, я такая хорошая, заигрываю тут с тобой, а ты не ценишь... Нет чтобы стелиться перед ней, Тимур торопился избавиться от нее. И это ее коробило...
Она еще раз фыркнула и вместе с отцом и охранником скрылась в машине... Да пошли они!
Глава вторая
Тимур с неприязнью смотрел на своего отца. Снова нажрался как свинья. И повод для этого достойный нашелся. Юрка Темкин женится. Весь двор на свадьбе гуляет...
– Из-за о-о-острова на стре-е-ежень... – затянул батя.
Ладно, хрен с ним, пусть поет. Лишь бы мордой в салат не ткнулся. А еще может под стол завалиться да захрюкать...
Тимур, Скопец и Холера тоже на свадьбе. Чтобы Юрка да не пригласил их... Вообще, дом у них дружный, об этом даже разговора не может быть. Говорят, нищета объединяет. Может, оно и так...
Взять вот любой высотный дом в том же третьем микрорайоне. Там люди вроде бы нормально живут. Деньги зарабатывают, квартиры свои обставляют, машины покупают. А вот домами мало кто дружит. Потому что жлобье одно.
Зато на Волчьих Выселках все по-другому. Старый четырехэтажный дом, коммуналки. Хлам-срам, пьяные рожи на каждом шагу. Ну ругаются соседи, не без того. Зато как праздник какой-то, так все вместе. Каждый что-нибудь несет к столу. Тем и живы, тем и пьяны...
Вон Яша Туляков наклюкался до одури, туфту какую-то Зинке Гладышевой втирает. Та уже на него волком смотрит... Тимур может сейчас подняться, взять Яшу за шиворот. И плевать, что он на десять лет его старше. Как врежет по репе, так сразу мозги на место встанут... А вот из чужих тронь кто Яшку, так Тимур за него любому задницу на флаги порвет. И Генка с Валеркой враз подпишутся, без разговора...
Да, весело живут они. Но бедно... Тимур обвел унылым взглядом свой дом. Серость, вшивость, запустение. И во дворе грязными красками намазано. Даже деревья, и те голубями загажены.
Нет, он любит свой дом и свой двор. И были бы у него деньги, он бы вложил их в капитальный ремонт. Сделал бы из этих трущоб конфетку. Но нет денег на ремонт. На еду и то не всегда бывает. Батя уже год без работы. Как выгнали за пьянку, так нигде и не устроится. А грузчиком идти товарняки разгружать не хочет. Хотя до станции рукой подать...
Мать уборщицей в столовой работает. Зарплата – какая-то загогулина с одним ноликом. И то почти все батяня пропивает. На жизнь ничего не остается. Да и какая это жизнь? Так, прозябание...
Жизнь – это когда у тебя есть деньги, когда ты можешь себе позволить сытно есть и хорошо одеваться. Тимур же частенько недоедает. И носить приходится абы что. Стремные джинсы самого что ни на есть махрово-совдеповского пошива. Такие даже новые надеть стыдно. А у него они латаные-перелатаные, по швам уже трещат. Хорошо, мода пошла дурацкая – штаны рваные носить. Только ему такая мода не в кайф. Но делать-то нечего...
Вот Полина, та да, идет в ногу с настоящей модой. Пахан – какой-то крутой советский босс. Вряд ли она знает, что такое дефицит. Да и с мани-мани полный порядок. Заграничные шмотки, всякие сервелаты из закрытых спецраспределителей. Квартира, дача, машина, даже персональный охранник... Вот у кого жизнь малина.
Правда, иногда попадаются бедные мальчики. Вроде ничего собой. И рыло не с помойки, и в драке не последние. Можно позаигрывать с такими. Показать, какие мы хорошие... Только мальчик может оказаться упертым. И послать Полину куда подальше. А девочкам из высшего общества это не нравится. Они тогда на бедных мальчиков злиться начинают. Ведь они бедные в самом прямом смысле слова. Ни черта у них нет... Беднота, шваль, а еще носы задирают... Полина и сама нос задрала. Тимур видел, сколько пренебрежения было в ее прощальном взгляде.
Да только ему все до фонаря. У нее своя жизнь, у него своя. Их пути никогда не пересекутся. Дальше профтехучилища ему ни в жизнь не подняться. Закончит свою бурсу, на завод вкалывать пойдет. Днем – работа, вечером – танцы, пьяные драки, затем постылая жена и просто пьянка. Так и покатится жизнь под откос... А у Полины все путем будет. Она в элитном институте учиться будет, или уже учится. Папашка ее на тепленькое местечко пристроит, замуж отдаст за какого-нибудь мальчика-мажора. Днем непыльная работа, вечером театры, светские беседы, ночью шампанское при свечах и трах в классической позе под роскошным балдахином.
Всю жизнь Полина будет как сыр в масле кататься... А Тимуру болт по всей морде. Потому что он – никто. Да, он может поднапрячься и, если крупно повезет, поступить в институт. Не такие уж у него тупые мозги... Ну, поступит он, станет инженером. А дальше что? Будет инженером на заводе пахать. Сто рублей в месяц, лет через двадцать квартиру дадут... Кем бы он ни стал, все равно выше головы ему не прыгнуть. Трамплина нет в лице влиятельных родственников. Почему сын полковника не может стать генералом? Потому что у генерала свой сын есть... Как в анекдоте, так и в жизни. Потому что Совдепия – гнилая страна. Горбачев что-то со своей перестройкой мутит. Он-то намутит. А Тимур как сидел в дерьме, так в дерьме и останется...
С этим можно смириться... Но все же не хочется жить в дерьме. Тимур не прочь быть на равных с той же Полиной. Он хочет, чтобы у него была квартира, дача, персональная «Волга»... Как хочется, так и перехочется...
Тимур встряхнул головой, выгнал из нее хмельные мысли. Поднялся из-за стола. Он никого с собой не звал. Скопец и Холера сами пошли за ним.
– Покурить надо, – сказал он.
Пацаны дружно кивнули. А ведь покурить можно было прямо за столом. Свадьба во дворе гуляет, на свежем воздухе. Но Тимуру приспичило покурить в беседке за старым вязом. Обычно пьяный гомон не давил ему на уши. А тут как железобетонную плиту на голову положили.
За беседкой были детские качели. Как ни странно, в рабочем состоянии. Алкаш один дворовый за пузырек самогона постарался. Вопрос только в том, кто ему эти пол-литра отмерил? Кому нужны эти качели?..
А нет, нужны качели. Какой-то пацанчик девчонку мелкую качает. Белое платьице, белый бант, черные волосы.
Он стоял спиной к Тимуру. И девчонка тоже была повернута к нему спиной. Лица ее не видно. Зато руки видны. И уши. Необычно смуглые...
– О-е! Да это моя подруга. Типа, по несчастью! – засмеялся Холера.
Тимур уже понял, что он имеет в виду. Неделю назад Валера был негритосом. А эта девчонка негритянка. Но в этот раз дело не в саже. Она в самом деле была черной, от рождения.
– У-у ты какая! – потянул к ней руки Скопец. – Дите Олимпиады, блин...
Он был хорошо под градусом. И плохо контролировал себя. Но насчет Московской Олимпиады он был прав. Девчонке лет пять. Так оно и есть, если ее зачали в восьмидесятом. Какой-то африканский спортсмен постарался...
– Лапы убери! – грозно взъерошился парень.
Он остановил качели. Девчонка спряталась у него за спиной.
Пацан был белый. Самый натуральный русак. Светлые волосы, круглое лицо, вздернутый нос. И смотрится не слабо. Среднего роста коренастый крепыш. Взгляд не злой, но жесткий. И угроза в нем.
– Э-э, ты че? – Холера бесцеремонно оперся рукой на его плечо. – Мы тебя трогали, да? Че быкуешь?
– Лапы, я сказал, убери!
– Че ты сказал? – скривился Холера.
И приблизил к его губам свое ухо. Глаза дурные, нижняя челюсть выставлена вперед... Только напрасно он ждал ответа. Пацан просто резко отступил назад. Теперь Холера мог опираться только на пустоту. Он потерял равновесие и просел на одно колено.
– Ну ты! – набычился Скопец. – Мы с тобой по-хорошему. А ты!.. Да я тя за Вале-еру-у!..
Гена всерьез набросился на пацана. И так же всерьез напоролся на ответку. А пацан бить умел. Всем телом отшвырнул от себя кулак. Удар чисто боксерский – быстрый и мощный.
Кулак угодил Скопцу прямо в подбородок. Гена отлетел метра на два назад, сел на задницу. Попытался подняться, да куда там. Заштормило его, повело в сторону. Натуральный нокаут...
Только Холере все по барабану. Он тоже попытался боднуть пацана. Но парень обработал его «двойкой» – один удар в живот, второй в голову. Валера слетел с копыт и приземлился рядом со Скопцом.
Сами во всем виноваты. Не фиг было лезть к чуваку. Стоял пацан, никого не трогал, обезьянку свою на качелях катал. А тут какие-то мэны с пьяными рожами... Тимур понимал этого боксера. Пацан в принципе прав. Но ведь он обидел не абы кого, а Гену с Валерой. И Тимур просто обязан стереть его в порошок...
– Э, чувак, ты чего борзеешь? – надвинулся он на парня.
И ударил его – резко, без замаха. Но боксер успел увернуться. И съездил ему в ответ кулаком по челюсти.
Удар мощнейший. Тимур с трудом удержался на ногах. И снова голова содрогнулась от прямого попадания. Перед глазами все затуманилось, поплыло... Но Тимур устоял и в этот раз. Даже выбросил вперед кулак. Но проклятый боксер поднырнул под руку и проверил на прочность его пресс.
Тимур умел держать удары в живот. Но в этот раз его ударили чересчур сильно. Острая боль согнула его пополам и заставила опуститься на землю...
– Что ж ты, скотина, делаешь, а? Что ж ты делаешь? – послышался чей-то возмущенный женский голос.
На боксера набросилась какая-то баба и как хлестнет его полотенцем по спине... Тимур смотрел на нее сквозь туман, но смог разглядеть. Ничего баба. Стройная, симпатичная. Модная прическа, глаза как у куклы, ярко накрашенные губы, короткая юбка в обтяжку, туфли-лодочки на высоком каблуке... И ножки – чуть полноватые, длинные и сильные. Смак...
– Это ж соседи наши. Соседи! – возмущалась она. – А ты на них с кулаками... Ах, ты зараза! А ну домой давай, а ну домой!
Пацан ничего не сказал в ответ. Просто опустил голову, взял негритянку за руку и повел в дом. А баба осталась на улице. Подошла к Тимуру. Глаза блестят, на губах улыбка – дешевая, заискивающая.
– Тебе помочь? – протягивая руку, спросила она.
Тимур молча без ее помощи поднялся с земли. Помог Валере справиться с силой тяжести. Скопец уже стоял на ногах и с интересом рассматривал бабу.
На вид ей лет двадцать семь–двадцать восемь. Знойная женщина. Яркая и сочная... Э-эх!..
– Вы уж извините, ребята, – виновато улыбнулась она. – Олег немного погорячился...
– Да уж, немного, – потирая скулу, хмыкнул Холера. – Он что, боксер?
– Боксер... Мастер спорта...
– Нормально... А ты ему кто? – спросил Скопец. – Сестра?
