Сашенька

скачать книгу бесплатно

Сашенька
Колючий Кактус

Обычный спор приводит девочку в больницу. Старую и страшную. Получится ли выбраться оттуда?

Колючий Кактус

Сашенька

Историю, которую я хочу рассказать, случилась со мной, когда мне было шесть лет. Началась она со спора, а закончилась заключением пари суть, которого была в том, что я смогу съесть арбуз одна, если же этого не сделаю, то буду мыть за собой посуду в течение недели. На следующий день, папа принёс арбуз. Я помню это хорошо, так как на следующий день мне не надо было идти в садик. Арбуз был не большим. Мама помыла его и нарезала долями. Я принялась есть.

За один вечер я одолела чуть более половины арбуза, но за один вечер не удалось его съесть.

Проснулась я рано утром от того, что мне стало плохо. Меня тошнило. Я встала, у меня закружилась голова, покачиваясь подошла к маме, растолкала её, сказала, что меня тошнит и меня тут же вырвало. Мама моментально проснулась и разбудила папу. Мне дали тазик, так как меня рвало без остановки.

Вскоре мне стало чуть полегче, и я вроде уснула, но сквозь сон услышала, как мама пошла к соседям, а папа остался со мной. Он сидел рядом, я чувствовала, как он медленно гладил меня по спине. От этого мне было не так страшно.

Вернувшись, мама сказала, что вызвала врачей. Мне вновь стало плохо. Родители кружились, я едва могла разлепить глаза, было очень плохи и от каждого прикосновения или толчка тошнило, но чувствовала, что они рядом со мной и пытаются сделать всё, чтобы помочь мне. Я начала жалеть о споре и проклинала оставшийся кусок арбуза в холодильнике.

Спустя какое-то время приехали врачи от чего я проснулась и продолжала лежать с закрытыми глазами, слушая разговор и периодически мычала. Я чувствовала, как они меня смотрят, трогают живот от чего мне стало только хуже. Я услышала, слово «госпитализация» и мама всхлипнула, папа что-то промычал. Она согласилась и начала собирать вещи. Я вновь уснула.

Помню проснулась от того, как меня подняли на руки. Это был папа, только он мог так аккуратно меня поднять и нести. Я почувствовала, как меня положили на что-то не твёрдое. Повернули голову на бок. Я услышала, как мама поднялась. Она взяла меня за руку. Я провалилась в небытие.

Я проснулась от того, что машина остановилась. Меня кто-то затряс, сказа, что мы приехали. Я попыталась открыть глаза, далось это с трудом. Я огляделась. В машине были два странных доктора в серых халатах, их лица были какие-то странные, незапоминающиеся, обычные. Я привстала, чтобы найти маму, была уверена, что она поехала со мной. Может мне показалось, подумала я. У ног я заметила, что стояли пакеты с одеждой.

–Вставай, давай, -сказал второй доктор. Я села на носилках, это далось мне это достаточно легко, но слабость ещё была. Открылась со скрипом дверь и предо мной предстала старая медсестра, одетая в серый потрёпанный халат, а на голове у неё был колпак. Взгляд уставший, она смотрела больше сквозь меня, чем на меня.

–Ну, чего сидишь? –обратилась она ко мне, -Выходи, давай, -голос у неё был сиплый, грубый. Я насторожилась. Насколько мне позволял обзор машины, я осмотрела улицу. Было видно только здание, старое, кирпичное, обшарпанное и немного двор. Я проглотила слюну, меня немного тошнило, но не так сильно, как дома. Я попыталась слезть с носилок в машине, но получилась у меня плохо, из-за слабости и меня ещё продолжало потряхивать от страха. Я пару раз выкарабкиваясь, раскачалась и падала на спину. Кое-как выбравшись из ловушки, я взяла два пакета с вещами и думала, как бы спуститься –прыгать высоко, а ступенек не было.

–У меня нет времени с тобой тут играть! Прыгай! –она подала мне руку. – Ну, давай, живее! –Я протянула ладонь и взяла её за морщинистую и шершавую руку. Она была холодной, хотя на дворе стояло жаркое лето. Видимо, почувствовав мою неуверенность, она потянула меня на себя, я сделала шаг вперёд и спрыгнула. Не очень удачно приземлилась, подвернула правую ногу, едва удержав равновесие, выпрямилась. Один из докторов спрыгнул за мной и пошёл внутрь здания с бумагами, второй захлопнул двери буханки. Машина уехала. Я проводила машину взглядом, увидела, как ворота закрылись. Забор был из тонких и высоких прутьев, но ширина между ними была такая узкая, что не пролезть даже ребёнку.

–Чего рот раззявила? Идём, –медсестра схватила меня за руку и потащила внутрь здания. Я была обескуражена, не знала, что делать и что говорить. Но всё решили за меня, она схватила за руку и повела внутрь. Я спотыкалась на каждой кочке, она меня больше тащила, чем я шла сама.

Она затащила меня внутрь. Пол кафельный из мелкой плитки, которая местами была расколота или совсем отсутствовала. Стены, когда-то крашенные синей краской, облезли, кое-где было видно кирпич. Побелка сыпалась, с потолка. Да и сам потолок не внушал доверия, куски штукатурки отсутствовали и был страх, что вот-вот отвалится кусок и упадёт на тебя. Внутри пахло белизной и водой из туалета. Ещё был запах какой-то стерильности, чистоты, трудно объяснить, его надо один раз услышать, чтобы понять о чём говорю.

Меня потащили в бокс. В маленькую комнатку с побеленными стенами и одним окном с решёткой, которое выходило во двор. Потолок был высокий, часть штукатурки здесь тоже отсутствовала, по углам блестела паутина. Справа, почти у самой двери, стояла кушетка, слева столы, на которых лежали трубки, медные тазы и маленькие скляночки. Я тяжело сглотнула. Затошнило. Медсестра указала, чтобы я садилась на кушетку, покрытой клеёнкой. Я села, как она и велела. Она обернулась ко мне с металлическим тазом в руках.

–Ты чего пакеты прижала, словно там твоя душа, а? Положи рядом.

Я растерялась, когда она ко мне обратилась. Поставила пакеты на пол рядом с кушеткой, приняла таз. Затем она подала мне в железной кружке какой-то странный слабо-розовый раствор. Он ничем не пах. Я посмотрела на неё, она была ко мне спиной. Думала куда вылить это, мне не хотелось это пить.

Она обернулась, нахмурилась.

–Ты чего не пьёшь?

–Что это? –тихо спросила.

–Это для желудка.

–Оно поможет?

Она отвернулась, взяла банку и резиновую трубочку.

–Нет. Но ты проблюёшься.

–Но меня и так тошнит.

–Вот, выпьешь его и тебя не будет тошнить. Пей!

Она подошла ко мне ближе, и держа в одной руке трубку со склянкой, другой пододвинула к моему рту кружку, чтобы я выпила.

–Да хоть глоток сделай!

Я поджала губы, отказываясь пить.

–Можно мне домой?

–Пей, я сказала!

–Мне лучше! Можно мне домой? -заплакала я.

–Выпьешь и сразу пойдёшь к ним домой!

–Нет! –я отодвинула кружку подальше ото рта. –Ворота закрыты, меня не выпустят. –мне почему-то врезалось в память эти ворота. Они были высокие, выше, чем в детском саду, и какие-то не приступные.

–Я попрошу, чтобы открыли! –терпение медсестры заканчивалось. Мне даже показалось, что ещё секунда и она выбьет кружку у меня из рук на пол и уйдёт.

Я перевела взгляд на колпак. Он стоял, а из-под него выбилось пара седых прядей. Мне отчего-то стало её жаль, я решила сдаться и выпить жидкость. Она положила руки на бока.

–Так, -тон голоса был тихим, но ультимативным, – или ты сейчас пьёшь это сама, либо я тебя заставлю это выпить.

Я поджала губы, мысленно готовясь пить.

–Хорошо.

Мне понадобилось сделать усилие над собой, чтобы выпить всю кружку за один раз. На вкус было горько и мерзко. Как только я допила, отбросила кружку в сторону, и меня тут же вырвало в таз. Немного попало на одежду, я расстроилась. Ведь это была одежда из дома. Она пахла домом, а не хлоркой и какой-то стерильностью. Придётся её стирать и она потеряет запах дома, мамы и папы.

–Молодец, -медсестра похлопала меня по голове и забрала таз, переливая его содержимое в склянку.

Я почувствовала, как меня вновь начало тошнить. Подкатило к горлу. Я не сдержалась и выплюнула всё на пол. Она обернулась. Милость сменилась гневом. –А сказать не могла?! Я бы ещё один таз дала!

Но на её слова я ещё раз попыталась испачкать пол. Успела испачкать не всё, она подставила таз, и большая часть попала в него. Когда желудок был окончательно пуст, а я опустошена морально, ко мне пришло осознание, что никуда меня не выпустят. Она уложила на бок на кушетку и приказала так лежать, а сама ушла, закрыв меня в комнате. Я вновь заплакала. Мне хотелось домой. Я начала звать маму и папу, глупо полагая, что они меня услышать и сейчас же примчатся за мной и заберут домой. Но я была одна.

Спустя время вдруг, завертелся ключ в скважине, я подняла голову. Вернулась уже знакомая медсестра и не одна, а с санитаркой, которая выглядела старше, чем медсестра. Мне показалось странным то, что одета она была тепло: плотные чулки, свитер, поверх серый с жёлтыми пятнами халат, руки в плотных резиновых перчатках, на ногах потрескавшаяся старая кожаная обувь. На голове серый колпак из-под которого выглядывали седые пряди. Колпак так же, как и у медсестры стоял на голове и не колыхался при ходьбе. Я даже некоторое время наблюдала за ним.

Закончив уборку, санитарка, позволила спрыгнуть с кушетки, и медсестра повела меня дальше. Я едва успела подхватить вещи, так быстро она шла. В коридоре было темно, лампы работали через одну, толстое стекло задерживало свет, давая минимум. Я обернулась, дверь из здания была закрыта, я пошла за ней.

Мы подошли к лестнице на второй этаж. Она была полуразрушенной. Женщина обыденно пошла по ней, не держась за перила, так как деревянного поручня не было, его возможно оторвали или убрали, видны были только металлические столбики и стойки из которых торчали ржавые гвозди, на каких-то были странные бурые пятна. Столбики шли очень редко, чтобы ребёнок через них не вылез. Я прижала пакеты с вещами к груди, чтобы в случае падения, было мягкое приземление. При каждом шаге, я чувствовала, как лестница шатается, трясётся.

Когда ступеньки закончились, я с облегчением перепрыгнула на пол второго этажа. Мне он казался более надёжным и крепким, не смотря на трещины и ямки. Далее меня повели по длинному коридору, слева были двери в какие-то помещения, я ещё плохо и читала и просто-напросто не успевала прочесть таблички. Справа были окна, выходящие во двор. Здесь так же были решётки на окнах, а часть обзора закрывали деревья, растущие рядом со зданием. Мне хотелось сбежать домой, к родителям, но это было невозможно. Я заперта.

Но самым странным было то, что в больнице было тихо. И пусто. Не врачей, не других медсестёр, ни детей. Я лежала ранее в другой больнице, так там, меня ещё не завели в отделение, а уже были слышны детские крики и ходил персонал больницы с разными пакетами, железными коробками и прочим.

Медсестра остановилась у двери в конце коридора и достала из кармана связку ключей и перебрав, нашла нужный ключ и открыла дверь. Это была дверь в общую палату.

–Заходи, -сказала медсестра, но видя, что я не спешу, подтолкнула. Я неуверенно вошла, всё так же сжимая пакеты с одеждой в руках. Она последовала за мной и закрыла дверь на ключ, убрав связку в карман халата.

Большая комната была разделена на восемь блоков, перегородками служили бетонные стены, высотой метра два, не доходящие до потолка. В каждом блоке стояло по две металлических кровати, на которых были свёрнуты матрасы, и по две тумбочки. Слева от меня блок был занят и два блока справа были заняты детьми. Они играли, рисовали, не обращая на меня внимания. Выглядели дети вполне здоровыми. Всего было трое мальчиков от 6 до 8 лет и две девочки такого же возраста.

–Вот, -медсестра указала на пустую кабинку в середине комнаты. –Это твоё спальное место. Постельное сейчас принесу. Располагайся.

Она ушла, всё так же отперев дверь ключом из связки и заперев нас снаружи. Дети продолжали играть между собой, словно меня здесь нет. Немного постояв, я пошла к спальному месту. Я встала на против кровати. Выглядела она старой и ржавой, было страшно на неё сесть.

А вдруг она сломается подо мной, и я провалюсь? А вдруг я сяду на середину, она проломиться, и я окажусь в капкане и не смогу выбраться?

Поэтому чтобы обезопасить себя, толкнула её коленкой. Она проскрипела, не развалилась, тогда я более спокойно расстелила матрас, села. Кровать вновь скрипнула.

Минут через десять, а может и дольше, вновь появилась медсестра и принесла мне постельное, кинув на матрас сказала, что есть мне сегодня запрещено, только пить и закончив меня инструктировать, я вяло кивнула, она ушла.

Застелив кое-как постель, и разложив вещи в тумбочке, захотелось переодеться в чистое, но ни занавески, чтобы закрыться, ни иной комнаты не было. Тогда я натянула футболку как можно ниже и переодела бриджи на пижамные штаны, а затем переодела вверх, обернувшись спиной. Грязную одежду свернула и убрала в тумбочку, решила позже постирать.

Легла, стало легче, голова меньше кружилась. Я свернулась калачиком, чтобы успокоиться, но быстро стало жарко и раскрылась, раскинув руки и ноги, насколько позволяла кровать. У меня была усталость, немного тошнило, хотелось спать. Я подумала о маме с папой. Где они сейчас? Тот врач, что вышел с документами и пошёл куда-то, что он делал? Я пошевелила пальцами на ногах. Было скучно и одиноко. Я хотела домой, к маме, чтобы лечь к ней на колени, а она гладила бы меня по голове, напевая что-нибудь. Я представила, что мама рядом, и начала мычать под нос мелодию, которую обычно пела она. Веки медленно закрылись. Я уснула.

Проспала я весь день и проснулась глубокой ночью оттого, что показалось, что рядом с кроватью кто-то ходит, лазает в моих вещах, услышала, как дверца тумбочки скрипнула. Я проснулась окончательно, чтобы предотвратить воровство. Глаз не открыла, но сделала вид, что повернулась на правый бок, прислушалась. Шуршать перестали, но затем вновь продолжили. Всё так же притворяясь, что сплю, я подготовила ближайшую руку для замаха. Не открывая глаз, резко вытянула руку и начала что-то и кого-то бить, отгонять. Оно было холодным. Этот кто-то быстро выбежал из моего блока. Мне стало страшно, но я полагала, что это кто-то из детей. Я уже встречалась с подобным, когда в прошлый раз лежала в больнице, у меня так же лазили в вещах, но ничего стоящего не нашли, что хорошо, но после этого поползли слухи среди детей, что я бедная.

Мне было страшно открыть глаза, но требовалось увидеть виновника, чтобы о нём сообщить. Я решилась только тогда, когда звук шагов стих. Глупая! Надо было раньше открывать! Открыла глаза и решила, что пусть виновника и упустила, но зато проверила тумбочку, дверца была открыта. Постаралась закрыть медленно, чтобы не было слышно скрипа, ночью было бесполезно проверять пропавшие вещи.

Немного полежав, подумала, что может мне ещё удастся обнаружить воришку. Села на кровати, осторожно опустила ноги вниз, боялась, что вдруг чья-то рука схватит меня снизу и утащит под кровать. Я быстро обулась и как можно тише и быстрее вышла из бокса, словно мышь. Пошла сначала вправо, в сторону, где были девочки.