скачать книгу бесплатно
Война на двоих
Мария Сергеевна Кольцова
Трогательная история любви двух детей, разворачивающаяся в стенах польского концентрационного лагеря.
Мария Кольцова
Война на двоих
Глава I
Туфли. Тканевые, замшевые, из искусственной кожи.
Туфли. На низком, среднем и высоком каблуке.
Туфли. Босоножки, лодочки, оксфорды.
Никто в Берлине не проклинал туфли как Мари. Ей, конечно, не нравились и тонкие платья с узкой талией, и гламурные шляпки. Но туфли она особенно ненавидела. Постоянные мозоли и шрамы, боль и страх споткнуться на мельчайшем камушке – разве это дело? Из-за необычного взгляда на модные тенденции ее даже выгнали из школы. Ну что поделать, если учебная форма и на вид, и на ощупь будто тюремная роба? Да что там роба – хуже. Та хоть не жмет со всех сторон.
– Зато теперь я полностью свободна! Свободна от всех ограничений и обязательств!
Утопив руки в глубоких карманах штанов и громко, будто всем назло, шаркая ботиночной подошвой, девочка в грубой, полу-расстегнутой серой рубашке неспешно прогуливалась по городским улицам. Если бы автором этой повести был неисправимый романтик, в этом месте он бы обязательно приписал, как красиво развевались ее золотистые, сияющие, длинные волосы. Но повесть эту написал отнюдь не романтик. Поэтому этого уточнения здесь не будет. Да его и не было бы, будь автором и романтик, так как у Мари этих самых великолепных волос не имелось. Своей остриженной головой она чрезвычайно гордилась. Ни разу в жизни она не видела девушек, чьи волосы бы не касались плеч. Даже в журналах.
– Почему так стричься до сих пор не модно? Это ведь так удобно! Можно не тратить все утро на расчесывание и завивание кудрей. Просто встала и пошла! Вот женщины странные…
По дороге проносились черные лакированные автомобили, у бордюра испуганно волочились велосипедисты, шумели набитые людьми трамваи. Жизнь в Берлине кипела – будто война и не начиналась. Мари даже и представить не могла, как это – война. Со школы она помнила только то, что страшнейший враг Германии – евреи, что война – с ними, что евреи – враги культуры, их цель – разрушить все и править миром. Больше ничего о войне она не знала, да и не хотела знать. Зачем забивать голову ненужными мыслями?
Девочка свернула в знакомый переулок. Скоро она уже будет дома. Наверняка фрау Катрин напекла булочек и ждет ее к уроку. После позорного отчисления Мари из школы-интерната эта старая добрая женщина приютила ее у себя, и, будучи бывшей учительницей, занялась ее образованием. Мари всегда занималась с ней с удовольствием, ведь ее ждали удобное кресло-качалка, черный чай с базиликом и душевная беседа за книгой.
Из раздумий девочку выдернул чей-то пронзительный крик. Посреди бела дня, под окнами, из которых выглядывали заинтересованные люди, избивали мальчика. Трое рослых белокурых парней повалили бедолагу на землю и безжалостно колотили его ногами. Вся сцена сопровождалась смехом как самих мучителей, так и «зрителей». Несчастный отчаянно пытался закрыть лицо руками и еще больше съежиться, чтобы боль от ударов не казалась настолько сильной. Мари аж затрясло от ярости. Не раздумывая, она подлетела к одному из хулиганов и отвесила ему смачную пощечину. Вздрогнувший юноша поднес ладонь к горячей и красной от удара щеке и гневно уставился на девушку. В его глазах играло бешенство.
– Ты… что это? Ты… это… совсем ку-ку?
Его товарищи тоже наконец оставили «жертву» в покое и с изумлением рассматривали неожиданного соперника.
– Вот вляпалась! Их трое, а я одна. Неужели придется «включать мальчика»? Хотя, а как иначе…
Мари глубоко вздохнула и решила – пора.
В ту же секунду жаркий дневной воздух разрезал абсолютно естественный мужской баритон:
– Я вам, мелюзга, не кукушка. Зачем дурью маетесь? Знаете, что с такими как вы обычно делают?
Лица парней мгновенно приобрели цвет белой, но не самой свежей простыни. Они, затаив дыхание и хватая друг друга за локти, начали отступать назад, все дальше и дальше, пока не скрылись за ближайшим поворотом.
– Бывают же черствые люди.
Мальчик продолжал лежать на земле, закрыв лицо руками. Мари склонилась нам ним и ласково похлопала по руке:
– Все хорошо, они ушли. Можешь не прятаться.
Подушечки его пальцев медленно прошлись вниз до подбородка и через пару мгновений окончательно оторвались от загорелой кожи, однако глаза упорно не хотели открываться. Мари невольно улыбнулась.
– Правда, они ушли. Совсем.
Мальчик свел брови в недоумении:
– Ты девочка?
– Да.
– Откуда ты здесь?
– Пришла к тебе на помощь.
– Ой-вей, насколько же я слаб, что мне буквально спасла жизнь женщина.
Мари засмеялась. Мальчик наконец открыл глаза.
– Вставай, я помогу тебе, – девочка протянула парнишке руку. Он крепко ухватился за нее и рывком поднялся, подавив хриплый стон. Мари позволила ему на нее опереться и они, покачиваясь, медленно пошли по переулку.
– Тебе ведь в эту сторону? – поинтересовалась она.
Утвердительный кивок.
– Меня кстати Мари зовут.
Мальчик бросил на девочка удивленный взгляд. Она слегка смутилась.
– Ну, Мари… Официально Мария. Мария Эргард.
– А меня Иссур. Официально Исраэль Эртман.
Дети одновременно прыснули. Знакомство выдалось странным, но забавным.
– Наши фамилии созвучны. Твоя – красивая. – продолжил разговор Иссур.
– Да? Вот уж чему точно никогда не делали комплиментов, так это моей фамилии.
– А меня уж точно никогда не спасала от побоев девочка.
Всего за несколько минут, которые разделяли место драки и дом Иссура, двое детей успели стать хорошими товарищами.
Глава II
В течение недели Мари навещала своего нового знакомого, так как ему все еще было трудно передвигаться. Она познакомилась с его родителями и дедушкой, который носил длинную серую бороду и даже дома не снимал свою черную шляпу.
– Чудной он все-таки. Но смешной, – делилась девушка мыслями с новым другом.
Еще Иссур показал Мари их домашнюю библиотеку. В шкафу у фрау Катрин не было и половины тех книг, что стояли на длинных полках в доме мальчика. Иссур играл на скрипке. Каждый раз, когда к нему заходила Мари, он брал инструмент в руки и играл. Играл до изнеможения, пока сама девушка не перехватывала руку, в которой он держал смычок.
– Болезнь – не повод для прекращения практики, – упрямился мальчик. А Мари лишь качала головой и с теплой улыбкой смотрела на этого человека крайностей.
Когда Иссур достаточно окреп, он сам начал приходить к новой подруге. Фрау Катрин была в восторге от такого «умного и светлого» мальчика. Жизнь в маленькой квартире стала куда веселее. По вечерам за столом стабильно велись дискуссии насчет писателей и критиков, политике и экономической ситуации в стране. Из этих бесед Мари начала понемногу узнавать и о событиях на войне.
– Сколько бы я еще прожила в неведении, если бы не встретила тебя! – сказала она однажды, провожая друга в прихожей.
– Если хочешь, я еще буду приносить тебе по утрам газеты с самыми свежими новостями. Папа их быстро читает.
Так текли дни. Дружба между детьми становилась все крепче. Они вместе гуляли по городу, читали, чаевничали и говорили, говорили, говорили. А когда заканчивались слова, просто молчали. Друг с другом им было приятно даже молчать.
Однажды Иссур прибежал к Мари с радостной новостью. Он весь светился от счастья и ему не терпелось им поделиться. Мальчик заперся с подругой в комнате, чтобы фрау Катрин ненароком не подслушала их разговор и зашептал:
– Скоро мы переезжаем!
– Как? Куда?
– Нас отвезут на поселение на восток Европы, скорее всего в Польшу. Мари, я так давно мечтал побывать в Польше! Варшава наверняка прекрасна!
– А вы туда уезжаете… навсегда?
– Скорее всего, да. Но ты только представь, новая страна, новый мир…
Радость за друга внезапно сменилась глубокой печалью. Он уезжает так далеко… Даже при всем желании, она не сможет приехать к нему. Пенсии фрау Катрин едва хватало на пропитание, а что уж говорить о поездках. Впервые за всю историю их общения, Мари раскрыла руки, подалась вперед и крепко обняла Иссура.
– Я буду… буду скучать по тебе. Очень.
От неожиданности мальчик немного замешкался, но не остался в стороне и обвил руками спину девочки. Эйфория прошла, и он наконец понял ее горе.
– Я… В любом случае тебя никогда-никогда не забуду, – Иссур попытался ее утешить.
Мари шмыгнула носом и уткнулась в дружеское плечо. Так дети просидели несколько минут. Вскоре девочка подняла голову и пробормотала дрожащим голосом:
– Неужели нет никакого способа, чтобы мы не разлучались?
Иссур мягко взял подругу за подбородок и посмотрел в глаза, в которых застыли слезы. Мальчику вдруг тоже захотелось плакать. Он напряженно закусил губу и задумался.
– Идея есть… Но она безумная.
Мари с надеждой всмотрелась в его сосредоточенное лицо.
– На поселение берут только евреев. Моя семья подходит под эту категорию, ты – нет. Это можно увидеть и невооруженным глазом. Я могу… немного изменить твою внешность, чтобы ты была больше похожа на еврейку. Скажу, что ты моя сестра и предупрежу об этом родителей. Но… ты сама хочешь уехать?
Сердце девушки застучало в бешеном темпе. Казалось, время остановилось. Слова Иссура вновь и вновь всплывали перед ней как белые облачка.
Сама хочешь уехать?
Сама хочешь уехать?
Сама хочешь уехать? …
– Да, хочу.
Мальчик удивился настолько твердому ответу.
– Ты… уверена? А как же фрау Катрин? Ты не будешь по ней скучать?
– Ей под восемьдесят, она про меня забудет уже через пару дней. Кроме того, у меня нет никаких родственников, друзей. Никто даже и не заметит, что я исчезну. Я испарюсь, улечу как снежинка. Будто меня и не было.
Спустя пятнадцать минут Иссур старательно замешивал в глиняной тарелке хну, а Мари сидела к нему спиной на стуле, вытянувшись в струнку.
– Когда за вами приедут?
– Через пару часов. Нужно успеть собрать вещи. Ты знаешь, что возьмешь?
Девочка оглядела свою комнату. В шкафу висят пара рубашек и штанов, ремень и соломенная шляпа. Конечно еще есть старая школьная форма, но вряд ли она понадобится. На тумбочке лежит записная книжка, которую с легкостью можно положить в карман, календарь, который можно с такой же легкостью положить в другой карман и «Критика чистого разума» Канта (фрау Катрин настояла на прочтении). Для Канта карманов не осталось, поэтому решено было оставить его пылиться у кровати. Больше брать с собой было нечего.
– Да, знаю.
Иссур зачерпнул кисточкой немного краски из тарелки и подошел к Мари.
– А теперь – поехали, – мальчик нанес на кудрявые волосы первый мазок.
Глава III
У обшарпанного подъезда стояли пятеро: пожилой мужчина в черном сюртуке и накидке, семейная пара, окруженная кожаными чемоданами, и двое детей с маленькими сумками на плечах. Все они казались взволнованными, кроме старика – тот вообще ни о чем не беспокоился и удивленно улыбался.
– Я точно хорошо выгляжу? Краска не осталась где-нибудь на шее или лице? Все естественно?
– Я же тебе говорю – все хорошо, перед выходом я все проверил. Да ведь ты сама смотрела на себя в зеркало!
– Ну вдруг мы пропустили какое-нибудь пятнышко…
Иссур в очередной раз осмотрел голову подруги.
– Все чисто. Ни единого пятна.
Это не сильно успокоило Мари. Она продолжала нервно теребить ремешок сумки и похлопывать себя по карманам. А вдруг не поверят? Не возьмут? Может, вообще арестуют за ложные показания.
– Люблю же я попадать во всякие авантюры!
Где-то в конце улицы послышался рев мотора, и через полминуты подъехала машина с огромным открытым кузовом, в котором уже сидели какие-то люди. Почему-то их лица не показались Мари самыми счастливыми на свете. Из водительской кабины вышел военный в зеленой каске и с оружием на поясе. Он резким движением вытащил из-за пазухи какие-то листы и спросил:
– Семья Эртман?
– Да, вот мы все, муж, мой папа и дети – быстро заговорила мать Иссура, активно жестикулируя и указывая на каждого из членов семьи. Военный пробежался глазами по списку и недоверчиво вскинул бровь:
– Здесь сказано, что у вас только один ребенок. Откуда взялась девчонка?
Мари содрогнулась всем телом. Не получилось. Ее не возьмут. Сейчас он наверняка вытащит свой пистолет и…
