скачать книгу бесплатно
– Брось. При чем тут ты?
– Я для нее плохой пример. Боится повторить мои ошибки, вот при чем.
Мария Федоровна прекратила помешивать кашу, и опустилась на край табуретки.
– Танюш, я думаю, это из-за отца. Помнишь, как она переживала? Ей тогда сколько, лет семь-восемь было? Как она его ждала, хоть какой-нибудь весточки. А эта сволочь испарилась, прости Таня. Куда он там уехал, в Прагу? И ни разу, ни разу не объявился. Вот она теперь мужикам и не верит. А твой опыт – это так, «о» малое, – подытожила Мария Федоровна математическим термином, обозначающим ничтожно малую величину.
– Еще этот ее аудит проклятый. Они же там учатся не доверять людям. Профессиональный скептицизм вырабатывают, – вздохнула Татьяна, в душе радуясь, что мама не винит ее в холодности дочери.
– Мне кажется, ты нагнетаешь, – сказала Мария Федоровна, спасая убегающую кашу. – Были у нее ухажеры и в школе, и в университете.
– В школе она мальчишек лупила, – усмехнулась Татьяна. – Ты же помнишь ее занятия боксом? Класса до седьмого к ней никто не подходил – боялись. А потом… Были парни, да, но как-то несерьезно. Две недели – и все, уже кавалер дурак или жлоб. А в последнее время и вовсе никого.
– Ну не нашла она еще свою любовь. Не торопись, все образуется.
Тут за дверью послышалось хмыканье, и ввалилась Марго.
– Меня обсуждаете? – спросила она, ничуть не стесняясь того, что подслушивала.
Татьяна ахнула, а бабушка утвердительно кивнула, протягивая ей ложку с кашей на пробу.
– Сахару мало, – резюмировала Марго. – А насчет мужиков, вы за меня не беспокойтесь. Но простите, я считаю, что брак по любви – это полная чушь. Не на страстях амурных строится семья, а на взаимном понимании, терпимости и уважении. Уважение – прежде всего. Чтобы я могла уважать мужа, вы знаете, каким он должен быть?
Марго стала загибать пальцы:
– Умным, образованным и интеллигентным, добрым, но не раскисшая лапша, а скорее справедливым, по характеру сильнее меня, целеустремленным, а значит не склонным ни к каким дурным привычкам, здоровым, в меру веселым, не жадным, и не бегать за бабами.
– Ого, – сказала бабушка, явно гордая за внучку. – А внешность значения не имеет?
– Ну, мужчина не обязан быть красивым, – протянула Марго, – но все же, здоровый – значит, подтянутый. И от него не должно плохо пахнуть. Это противно.
– А как же любовь, дочь? Мировая литература тебя ничему не учит? – спросила мама.
– Учит. Например, «Гордость и предубеждение»: там героиня влюбляется в подходящего человека. Сначала убеждается, что он подходящий, а потом уже влюбляется. Не наоборот!
Глава 8
Игорь сидел с дочкой в выходные. Такой милый, заботливый папа. Из-за этого они не смогли встретиться, но Марго не обиделась: ребенок важнее. Кажется она, как Элизабет из «Гордости и предубеждения», влюбилась в правильного человека. Все перечисленные ею маме и бабушке качества были при нем. Может, он и не совсем идеальный, но есть такое понятие «терпимость». Если человек подходит, и тебе так повезло, что ты чувствуешь притяжение – на что-то можно закрыть глаза. На что-то неважное, разумеется.
В понедельник было тепло и солнечно, на газоне возле дома пробилась зеленая травка, открыла желтые глазки мать-и-мачеха, зяблик заливисто тренькал свое «весь-хлеб-съе-л-ла». Марго, с утра пребывая в весеннем настроении, явилась в офис в легком плащике, воздушном платье, и сразу позвонила Игорю. На всякий случай у нее был припасен вопрос по работе: что делать с группой «Тойре» (теперь она знала, что это переводится с японского как «унитаз»), и какое заключение по ним готовить. Но Игорь не брал трубку.
* * *
На экране телефона, выставленного на беззвучный режим, появилась лукавая мордочка Марго. Звонит с утра, соскучилась. Забыла, наверное, что по понедельникам совещание партнеров. Он перезвонит ей позже, не до того сейчас.
Игорь нервничал. Какие же лицемеры. «Нам нужна эффективность без потери качества». Вранье. Зачем лукавить здесь, где все свои? И неужели генеральный имел ввиду именно его? Или это только мнительность?
Игорь заглянул к старшему партнеру, своему бывшему наставнику, и коллеге, с которым мог говорить откровенно.
– Сергей Петрович, не занят?
Сергею Петровичу Багрову было слегка за пятьдесят. Высокий и спортивный, с умным проницательным взглядом, спокойным гладким лицом и неторопливыми манерами, он выглядел моложе своего возраста. Уверенный, обладающий харизмой, успешный. Он кивнул, приглашая войти.
– Что скажешь? – спросил Игорь, усаживаясь напротив.
– Насчет совещания? – уточнил Сергей Петрович, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Ну, что я услышал… Что настали трудные времена, и компании больше не нужны громкие, но убыточные проекты. Кир намекнул, что от неприбыльных практик собирается избавляться, невзирая на лица. Не уверен, что это его идея, но…
Сергей Петрович пристально взглянул на собеседника, затем приподнялся из мягкого кожаного кресла с высокой спинкой и удобными подлокотниками, потянулся к тумбочке и достал конфетницу со сладостями.
– Придёшь вечером – угощу джином, – сказал он.
Игорь взял круглую конфетку в блестящей обертке, но разворачивать не стал.
– Думаешь, Кир имел в виду меня?
Сергей Петрович вздохнул, покрутил в руках идеально заточенный карандаш, отбросил его, и ответил:
– Не только тебя. Но тебе сейчас самое время пересмотреть свой подход. Не время расслабляться и почивать на лаврах.
Игорь не мог поверить своим ушам. Багров же прекрасно знает, сколько усилий он приложил, чтобы создать свою практику. А может, завидует? Собственная практика Багрова, хоть и прибыльная, почти на треть меньше.
– Считаешь, я мало работаю? Да в прошлом сезоне мы сделали чуть ли не самую большую выручку, – возмутился Игорь.
– И одну из самых маленьких прибылей, – заметил Сергей Петрович. – На прошлые заслуги смотреть не станут. Не стоит на это рассчитывать. Им нужен профит здесь и сейчас. Нужны те, кто умеет работать в новых условиях. Им плевать, что мы с тобой пахали без выходных и отпусков, привлекли постоянных клиентов и создали рабочие команды. За это нам уже заплачено, так они считают.
– Но это же бред. У меня прекрасные аудиторы. Одна Кашкина чего стоит! У нас постоянный пул клиентов. Да, некоторые ушли, но мы работаем. Появятся новые…
– Твоя Кашкина тебя погубит, – усмехнулся Сергей Петрович. – А клиенты… Мир меняется, Игорь. Проекты становятся дешевле, а клиенты капризнее. Прозрачная отчетность, за которую мы все так радели, больше никому не нужна. У всех убытки, и все их прячут. И никому не нужны оговорки[7 - Оговорка в аудиторском заключении – информирует об ошибках или неполноте информации в финансовой отчетности, или об отсутствии подтверждений в отношении какой-либо статьи отчетности.] в аудиторском заключении.
– Оговорки никогда не были нужны, – проворчал Игорь, – но раньше можно было договориться. А теперь мало кто идет на уступки.
– А ты на уступки не рассчитывай. Ты партнер, так управляй своей практикой. Перестраивайся сам, и перестраивай команду. Твои гениальные аудиторы должны не просто находить нарушения у клиентов. Они должны предлагать выход из сложившейся ситуации, а ты – оценивать риск для компании, – сказал Багров.
– Да-да. Знать об искажениях, искать лазейки и оценивать риски. Тебе не противно?
Сергей Петрович нахмурился.
– Тебе тридцать пять, и ты не вполне понимаешь, что такое «выживание». А зря. Этим придется заниматься в ближайшее время. Порой, наступая на свою гордость и мнимые принципы, – ответил он.
– Что посоветуешь? – холодно спросил Игорь. Его всегда бесило, когда Багров начинал разговаривать с ним, как с ребенком.
Сергей Петрович пожал плечами.
– Конец сезона, – проговорил он. – Итоги подведут в июле. Тебе нужна прибыль, а времени нет. Или срочно брать клиентов, причем выгодных, либо сокращать расходы. Отдавай аудиторов в другие практики. Хочешь, я парочку возьму? Мне строительная группа из восемнадцати компаний как снег на голову свалилась, рук не хватает. В августе обещаю вернуть.
– Одолжи лучше группу из восемнадцати компаний, – пошутил Игорь. Он прекрасно понимал, что своих клиентов никто не отдаст. И неважно, что не хватает компетенции и специалистов. Насчет аудиторов Багров уже не раз закидывал удочку. Его практика прирастает новыми проектами, а людей он набирать не спешит. Пользуется чужими, или, на худой конец, привлекает подрядчиков. Какое там качество – сложно сказать. Холодный контроль[8 - Холодный контроль – внутренняя проверка в аудиторской организации, проводимая в конце каждого сезона, в ходе которой контролеры качества подробно разбирают несколько проектов каждого партнера, для выявления ошибок и проблем.] покажет. Впрочем, если практика прибыльная, то на результаты контроля закроют глаза.
Игорь пообещал подумать, и откланялся. Все непросто. Если аудиторов отдашь, а потом найдутся клиенты – некому будет работать. А если аудиторов не отдашь, и клиентов не найдешь – останешься в убытках.
Пребывая в раздумьях, Игорь не заметил вылетающую из-за угла Лизу, профассистента практики Багрова, а по сути – его секретаршу и помощницу. Платиновая блондинка едва успела отскочить в сторону.
– Ой, Игорь Сергеевич! Простите, пожалуйста. Ах, вы не ушиблись?
Она подняла на него томный взгляд и тут же потупилась. Ему кажется, или она заигрывает?
– Это ты прости. Как дела, красотка?
Лиза вдруг сделала заискивающие глаза, и затараторила:
– Игорь Сергеевич, как вы сегодня прекрасно выглядите. Подстриглись? Вам идет. Ой, хорошо, что я вас встретила. Помогите, а? Я тут накосячила немного. Клиент звонил, а Сергей Петрович был на переговорах. Я обещала информацию передать, и забыла. Три дня прошло, только сегодня вспомнила.
– Брось, они уже списались давно, – сказал Игорь.
– Не списались. Это новый какой-то, и он хотел сначала поговорить. Позвоните ему сами, пожалуйста, а? А то ведь он Багрову выскажет за три дня ожидания.
Игоря не пришлось просить дважды. Он с удовольствием выручил Лизу, и незамедлительно сделал звонок. Очень удачный звонок, надо сказать. Клиент торопился, и Игорь, не откладывая, назначил встречу с представителями крупного холдинга «PSEMA» на следующий день.
* * *
Все, больше никаких отмазок. Что за девчонка? Чем-то она его зацепила, раз не смог выкинуть из головы. Неудобно, конечно, крутить роман на работе. Игорь пытался не думать о ней, но… А может, и вправду, пора начать новые отношения? Марго не похожа на Нинель. Рассудительная, не истеричка, думает головой. Настоящая, искренняя – это подкупает. Но ее побег в пятницу… Не может решиться, или вправду проблемы с мамой? Он не привык тянуть и откладывать, и если уж поставил цель – всегда шел к ней кратчайшим путем, сметая все препятствия на своем пути. Поэтому он забронировал ресторан на вечер, и позвонил Марго.
Кажется, она была смущена и польщена одновременно. Но – согласилась. Еще бы. Что ж, день складывается не так плохо. Он поправит дела за счет нового клиента, и договорится с «Тойре». Они ясно дали понять, что за заключение с оговорками платить не станут. Конечно, можно надавить через юриста, подать в суд, но пройдет время, и выручка ему в этом сезоне не зачтется. А она нужна сейчас. Значит – переговоры.
Он набрал финансового директора «Тойре», и через какое-то время они пришли к соглашению по виду отчетности. Запасы обесценивать[9 - Обесценение – уменьшение стоимости актива по сравнению с отраженной в балансе. Обесценивать – списать с баланса часть стоимости обесцененного актива, уменьшить его стоимость на балансе.] не станут, но в тексте напишут об отсутствии продаж к текущему моменту, и в качестве аудиторского доказательства дадут письменное заверение о будущих продажах. «И волки сыты, и овцы целы», – подумал Игорь, потирая руки. Теперь главное убедить Марго все правильно задокументировать. Но он сделает это завтра, когда их отношения перейдут, так сказать, на новый уровень.
Больше ни о чем он думать не мог, и, в бодром расположении духа, отправился обедать с другими партнерами.
Глава 9
– Марго, не позорь меня.
Она удивленно вскинула брови.
– Положи эклер и дай мне руку.
Марго подчинилась. Игорь нежно отер ее пальцы салфеткой, затем подвинул к себе тарелочку с десертом и порезал эклер на кусочки. Марго покраснела. Боже, она даже не подумала, что брать эклер рукой в ресторане – не по этикету. Какой ужас. Ну вот, теперь он точно подумает, что она неотесанная деревенщина.
– У тебя такие длинные пальчики, как у пианистки, – прошептал Игорь, заметив ее смущение. – Ты играешь?
Нет, она никогда не училась музыке. Мама хотела отдать ее в музыкальную школу со второго класса. Но не успела. Отец ушел, и Марго возненавидела все, напоминавшее о нем. Никакой игры. Она даже близко не хочет видеть пианино.
Отец сажал ее, совсем маленькую, на колени, и они играли в три руки. Она просто нажимала на клавиши, а он каким-то волшебством делал так, что треньканье превращалась в прекрасную музыку. А после вращался вместе с ней на винтовой пианинной банкентке, и она визжала от счастья. Тогда он разворачивал ее ручонку к себе, водил пальцем по ладошке, загибая пальчики и приговаривая «Сорока-воровка, кашу варила, деток кормила: этому дала, этому дала, этому дала и этому дала. А этому?». Марго с деланным ужасом заглядывала ему в глаза, и тогда он досказывал: «И этому, черноглазику, тоже дала, больше всех положила, чтобы рос во-от такой!».
Потом она накрыла его пледом, папино пианино. А когда чуть подросла – настояла, чтобы его отдали. Чтобы духу его в доме не было. Никакой музыки, теперь она будет заниматься боксом.
А во сне она до сих пор видит, как они играют с отцом, ей весело и страшно, и предчувствие беды надвигается все ближе, и вот уже он уходит за дверь, а она одна в лесу, там темно, а в кустах тихо рычит какой-то страшный зверь. Она хочет убежать, но пианино защемило ей руку крышкой, и держит, держит, и Марго с криком просыпается.
– Нет, не играю, – ответила она твердо, немного побледнев.
– А меня бабушка заставляла, – с улыбкой заметил Игорь.
– Та самая, с которой ты топил печку?
– Да. Запомнила?
Марго смущенно улыбнулась, и он легко коснулся губами ее руки.
– К черту этикет, – вдруг сказал он, и подцепил кусок эклера из ее тарелки. – Вкусно! Хочешь попробовать мой штрудель? Открой ротик.
Она снова послушалась, и Игорь аккуратно положил ложечку ей на язык.
– Кто твоя бабушка? – спросила Марго, которой стало неловко.
– О, известная была в свое время балерина. Венгерско-польских кровей, из рода очень знаменитых танцовщиков. Ее тетка танцевала у Дягилева, представляешь?
Он рассказывал о бабушкиной родне, пока Марго без аппетита тыкала вилкой в ненавистный эклер. Чертов десерт. Историю своей родни она знала только в общих чертах. Прабабушка и прадед по материнской линии были из Томска, города студентов. Работали на заводе, ничем особенно не выделяясь, а вот дочка их, Маша, Мария Федоровна, неожиданно воспылала любовью к математике. Поступила на мехмат местного университета, очень хорошего, надо сказать, и встретила Василия – москвича, который, будучи выгнан из МГУ за разгильдяйство, решил хлебнуть сибирской романтики. По окончании учебы дед, уже вполне остепенившийся, вернулся в Москву с бабушкой. Мария Федоровна в столице прижилась, сделала карьеру ученого, стала заведующей кафедрой. Истории остальных родственников были более чем банальными. Марго решила больше слушать и меньше говорить, чтобы, по известной поговорке, сойти за умную.
Наконец, с десертом было покончено, за ужин заплачено, а рука Марго, потянувшаяся к кошельку – отведена твердым взглядом Игоря. Они вышли на Тверскую, встретившую их холодными огнями и ледяным ветром, таким неожиданным после теплого весеннего денька. Марго съежилась в своем плащике. К счастью, до машины Игоря было недалеко.
– Хочу показать тебе старые семейные альбомы. Как ты к этому относишься? – спросил он, галантно открывая перед ней черную дверцу мерседеса. Внутри ее ждали стылые кожаные сиденья. Марго зябко поежилась. Игорь снял пиджак, и расстелил на кресле. Она одарила его благодарным взглядом и опустилась на теплую, приятно пахнущую дорогим парфюмом, ткань.
– С удовольствием, – ответила Марго, внутренне замирая. Сегодня она готова ко всему, не то, что в Питере.
* * *
У Игоря ее встретила огромная квартира с высокими многоуровневыми потолками, невероятной красоты полом и роскошным интерьером. Но прежде, чем Марго успела восхититься всем этим великолепием, на нее набросился черный пес, который чуть не сбил с ног. При этом он так неистово вилял хвостом, что она начала опасаться за целостность его сочленения с упитанным тельцем.
– Лаки, нельзя, – попытался прикрикнуть Игорь, но пес уже залез мордой под юбку Марго, нагло осуществляя то, что стеснялся сделать хозяин, а будучи выдворен, облизал ей руки по локоть. Потом с громким цоканьем унесся куда-то по коридору и мгновенно явился вновь с заслюнявленным плюшевым медведем, которым, по его мнению, должна была немедленно поиграть гостья.
– Лаки, фу! Успокойся, собакин.
Игорь оттащил пса, возбужденного встречей с незнакомым человеком дамского рода, и дал команду «сидеть».
– Прости, забыл предупредить. Это Лаки, мой пес.
– Какая это порода? – спросила Марго, постепенно приходя в себя после такой радушной встречи.
– Это не порода, это диагноз. Лабрадор.
Пес тем временем заскользил по паркету, съехал на брюхо, перевернулся на спину и засучил в воздухе лапами.
– Не ожидала, что у тебя есть собака. Ты ни разу про него не рассказывал.
Игорь провел ее на кухню в стиле «лофт» с двумя окнами, кухонным гарнитуром с всякими шкафчиками-печками, посудомоечной машинкой, плитой, обеденным столом и бокалами, подвешенными кверху донышками, светлым кожаным угловым диваном на сером ворсистом ковре, со столиком по центру и панелью на стене. Он налил красного вина, которое показалось ей даже лучше, чем в ресторане. Лаки все время терся рядом.
– Из-за него мы с Нинель и расстались, – сказал Игорь, почесывая песика за ухом. – Наверное, он стал последней каплей. Она не хотела собаку, а я, как всегда, сделал по-своему.
Марго тоже протянула к собаке руку. Игорь поймал ее, погладил длинные розовые пальчики, и поднес их к губам. Легкий рукав платья податливо скользнул вниз, оголяя предплечье. Он хотел поцеловать ее в нежную подлоктевую ямочку, но Марго вдруг отстранилась.
