banner banner banner
Пазл. Рассказы
Пазл. Рассказы
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Пазл. Рассказы

скачать книгу бесплатно


Я мысленно посмаковал сюжет. Картина маслом: муж едет на встречу с любовницей, а жена посылает с ним ребёнка подруги, чтобы через него передать той конфету «рафаэлка» и записку – «Надеюсь, тебе понравится!». Я забрал малышку и подъехал к бизнес-центру на Марата, опоздав не больше, чем на десять минут.

Маша стояла на тротуаре и разговаривала с каким-то мужиком. Мужчина солидного вида. Одет дорого и стильно. Рядом два дорогих джипа. Один из них с охраной. Шагах в десяти от них стоят два телохранителя в кожаных куртках. Оба крепкие, но смотрятся доходягами на фоне своего крупного шефа. По Машкиному лицу я сразу же понял, что разговор этот ей совсем не по душе. А значит надо немедленно идти на выручку.

Я припарковался вторым рядом и быстрым шагом поспешил, чтобы присоединиться к беседе. Охрана преградила мне дорогу. Один парень даже для верности приставил ладонь к моей груди со словами:

– Это очень личный разговор. Не надо им мешать.

Что я должен был сделать? Броситься в драку? Но даже если бы я справился с этими двумя, то рядом в машинах сидят ещё два водителя. Я негодовал. Но злился только на себя за своё бессилие. За непонимание того, что можно сделать в такой ситуации. Я отвернулся к машине в надежде, что если я не буду их видеть, то мыслям моим добавится ясности. Но в моё сознание пришло только совершенно бесполезное: «Ну, почему у меня в машине нет ручного пулемёта?». Но пулемёта не было. И это хорошо. Ибо, я мог бы начудесить захватывающий новостной сюжет для центральных телеканалов! Как жаль, что нет пулемёта. Но… зато у меня есть в машине ребёнок.

Я взял девочку на руки и уверенно пошёл прямо на охранников. Они соображали не слишком быстро, что очень плохо для их профессии. Пока они смекали, что надо в этом случае делать, я подошёл к Маше и безо всяких пояснений вручил ей ребёнка. Потом я поцеловал её в губы и повернулся к оппоненту. Глядя на него несколько снизу-вверх, я видел его уверенную улыбку на холёном лице и налитую мускулами футболку под лёгким льняным пиджаком. Массивную золотую цепь на толстой шее.

Мне не пришлось больше договариваться со своим мозгом и вымаливать у него подсказок. Моя рука сама легла на шею стоящего передо мной господина и нащупала на ней цепь. Я сжал руку в кулак и потянул вниз. Я думал, вот сейчас она порвётся и крупные драгоценные звенья разлетятся вокруг. А дальше – будь, что будет. Я потянул с такой силой, что дорогой аксессуар неминуемо должен был порваться даже если бы он был сделан из легированной стали. Даже если бы в нём был спрятан прочный капроновый шнурок. Но цепь, к моему удивлению, оказалась крепкой как стальной трос. Движением, напоминающим тренировку бицепсов тяжёлыми гантелями, я наклонил его на уровень своей груди. Я натягивал златую цепь как цепь бензопилы. Она прочертила глубокую борозду между телом и крупной головой. Но я чувствовал себя скорее дедом, вытянувшим репу, чем Давидом. Мои пальцы побелели, а его лицо побагровело и он прохрипел:

– Отпусти.

Охрана бездействовала, словно он был у меня в заложниках. Я почувствовал себя хозяином положения и тихо спросил:

– Что тебе надо от моей жены?

Он удивлённо поднял глаза вверх и пробормотал:

– Я не знал, что она твоя жена. Отпусти…

Чуть позже Мария спросит меня: – «Зачем ты вмешался? Ведь ты же не знал, кто он для меня?». А я ей отвечу: «Конечно, я всё знал! Я всё прочитал на твоем лице». А сейчас я отпустил его со словами:

– Пошёл вон!

В эту же секунду я сразу стал очень уязвим. Словно ёжик без колючек – одно только нежное брюшко со всех сторон. Они могли теперь поступить со мной как угодно. А я спокойно как мог взял девочку на руки и мы двинулись в сторону моей машины. Прошли рядом с парнями в кожаных куртках, но они ничего не сделали нам.

Адреналин вбрызгивается в кровь за одну секунду, а бродит в ней несколько часов. Он будоражит нас ещё и тогда, когда никакой биологической надобности в нём уже нет. Меня слегка потряхивало, но я старался делать вид, что спокоен.

– Куда мы сейчас? – спросила Маша.

– Пулемёт отвозить. – ответил я. Она ничего не поняла, но вместо того, чтобы переспросить меня, вдруг заявила:

– Мне не в чем оправдываться! Это приятель моего шефа. Наш ВИП-клиент. Но я не давала ему никакого повода.

Я только усмехнулся в ответ, покачав головой и мысленно произнёс: «Можно подумать что, если бы ты дала ему повод, тебе пришлось бы оправдываться! Разве у тебя есть какие-то обязательства передо мной? Ах, ну да… ведь я же поцеловал тебя при всех».

На следующий день вечером эти парни меня подкараулили и избили. Но я был даже рад. Для меня это означало, что я ему больше ничего не должен. Но сам этот случай заменил нам много несказанных слов и признаний. Мы оба чётко дали понять, что нужны друг другу. Мы оба испытывали чувства друг к другу. А их научная дефиниция нас нисколько не интересовала.

Я задавал себе вопрос: что это, любовь или влюблённость? И не хотел отвечать на него. Ведь и то и другое – лишь временное опьянение гормонами, циркулирующими в крови. Оно непременно проходит как любое опьянение. С обязательными последствиями. Что-то вроде похмелья, должно быть. Совсем другое дело – полное совпадение двух половинок, деталек, пазликов. Ничто в ней не вызывало у меня отторжения. Напротив, все выступы в её натуре совпадали со впадинками в моей. Я находил у себя то, о чём раньше не догадывался. Но обнаруживал как только выяснял, что для полного совпадения оно непременно должно у меня быть. Это слишком необычайно для случайного совпадения. Значит мы просто созданы друг для друга. А это от Бога. А значит это непреходящее. Значит это больше, чем любовь.

Большинство в мире женщин думают так: «Я хочу, чтобы меня любили такой, какая я есть. Глупая? Жадная? Эгоистичная? Ну и что? Ведь это же я! За одно это я хочу получать внимание, восхищение и заботу. Мария не стремилась ничего получать. Может быть потому, что у неё было очень трудное детство. Она привыкла заботиться о себе сама. Не ждала ни восхищения, ни внимания. Всего добивалась своим трудом. Не боялась трудностей и была предельно рациональна. Не потому, что была сухим человеком. Просто это была привычка экономить силы и возможности всегда, если уж ты можешь рассчитывать в жизни только на себя.

Однажды осенью просто и буднично она сказала мне:

– Сейчас мы поедем ко мне.

– К тебе? – удивился я – Зачем?

– Увидишь.

– Разве ты не помнишь, что я женат?

– Помню. Но у нас с тобой какие-никакие отношения. А у них должна быть возможность развиваться. Ведь если у тебя в горшке живёт деревце, ты должен время от времени пересаживать его в горшок большего размера. А иначе оно умрёт.

Она жила в съёмной маленькой квартирке. Как я и думал, она позвала меня не музыку слушать или пазл собирать. Я был отправлен в душ. А когда вышел, она уже лежала под простынкой полностью обнажённая. Это было похоже на чудо. Она досталась мне как жениху достаётся невеста. И я мечтал в те минуты лишь об одном, – чтобы во всей оставшейся жизни у меня не было ни одной женщины кроме нее.

Прошло много времени, а я всё ещё не мог надышаться её запахом. И вдруг меня пронзило ощущение, что произошло нечто ужасное. Предмет гигиены предательски соскользнул и остался внутри. Какой же я растяпа! Размечтался, летая в межзвёздном пространстве. Как я теперь сообщу ей об этом? И что я услышу в ответ? Но сообщать пришлось. И я услышал:

– Ты понимаешь, что это очень, очень плохо?

– Да, понимаю.

– Догадываешься, что может произойти?

– Угу…

Из её уст это звучало как очень строгий выговор.

Осень расцвела, покрыв деревья позолотой. Прогуливаясь в выходные за городом по лесной дорожке Машенька, как бы между прочим, сообщила:

– Я сделала тест. У меня две полоски.

– Тест на ковид? – уточнил я.

– Ага, конечно. Какой же ещё?

– А причём здесь две полоски? – продолжал тормозить я.

– А при том, что я бурундук. Обыкновенный! – засмеялась она.

Недотёпа! Я только на другой день понял суть того, что она сообщила мне. Это вызвало во мне целую бурю эмоций. Словно судьба вела меня по дорожке из жёлтого кирпича прямо в Изумрудный город моего счастья. Я должен как можно быстрее развестись. Но я скажу ей об этом позже. Только чтобы сообщить о результате. Меня охватило такое чувство нежности, что мне самому захотелось стать бурундуком, чтобы кормить её запасами зёрнышек из своих защёчных мешков. Мне нужно очень спешить, чтобы успеть сделать ей предложение раньше, чем она задастся вопросом – оставлять нам нашего бурундучка или нет? Конечно, я его в обиду не дам. Но не хочу думать даже о самой возможности такого обсуждения.

Осень продолжала наливаться и сгущать свои любимые цвета. В ближайший выходной мы снова должны были поехать на озеро. Я позвонил своей девочке, чтобы сообщить, что скоро заеду за ней. Но она попросила не заезжать сегодня сообщив, что простудилась и плохо себя чувствует.

– Ладно. – согласился я – Планы меняем. Но я всё равно приеду, чтобы быть с тобой. И привезу тебе фрукты и морс. Идёт?

– Нет, не заезжай, пожалуйста – попросила она – Я сделала тест на ковид. Результат будет завтра. А до этого – общение только по телефону.

Уговоры не помогли. Она решительно запретила мне появляться у неё. Тест оказался положительным. Её состояние резко ухудшалось. Надо было срочно решать вопрос с госпитализацией. А клиники все были переполнены. Реанимобили часами стояли в очереди в приёмные покои больниц. Когда Машу наконец положили в госпиталь, мне не стало легче. Я, как и тогда возле её работы, чувствовал своё бессилие и это бесило меня. У неё обнаружилось обширное воспаление лёгких. Она задыхалась. Говорить было трудно и мы только переписывались. Но она не жаловалась, не говорила о том, как ей тяжело. Узнавал я о её состоянии только когда изредка удавалось переговорить с врачом. Ей потребовалась искусственная вентиляция лёгких. А ещё через пару дней её перевели в реанимацию.

Время для меня остановилось. Я ещё плыл по течению. Ноги сами куда-то шли по привычке. Глаза смотрели и может быть даже что-то видели. Только я об этом не знал. Уши слышали вопросы и, возможно, язык мой на них отвечал. Только было ли это связно или невпопад – я не знаю.

Было около полуночи. Я сидел дома на кухне, склонившись над своим пазлом и не понимал: почему я здесь? Подошла жена. Она только что вышла из душа и была в халатике. Под расстёгнутым халатом нижнего белья нет.

– Ты почему не идёшь спать? – спросила.

– Пазл собираю – пробубнил я.

– А почему он у тебя перевёрнут?

Пазл действительно лежал лицом вниз и смотрел на меня унылым блёклым картоном. Я собирал его таким образом, чтобы ничто не отвлекало меня от печальных раздумий.

– Во-первых, я на это изображение смотреть уже не могу… – произнес я и это было чистой правдой. – А во-вторых, обычным способом мне стало собирать его слишком просто. А так, – хоть помучиться надо.

Это была совершенная ложь. Я ещё ни разу не смог собрать его таким образом.

– Когда придёшь? – поинтересовалась она.

– Как только разделаюсь с ним.

Что же делать? В больницу поехать нельзя. Не пускают. Поеду-ка к Марии домой. Буду сидеть там на лестничной клетке, но всё-таки будто бы ближе к ней. Жаль, что я так и не попросил у неё ключи от квартиры. Я оделся и негромко захлопнул дверь. Время тянулось медленно. Я давно не получал сообщений от любимой. Решил попробовать позвонить. Телефон не ответил. Через некоторое время тильнькнул мессенджер:

– «Она не может сейчас говорить».

– «Кто это?» – написал в ответ я.

– «Дежурный врач»

– «А что делает Маша?»

– «Борется»

Я сжал кулаки до хруста пальцев от бессилия помочь самому дорогому человеку. Ссутулился и прислонился головой к холодной решётке перил. Попробовал позвонить ещё. Но больше телефон не откликнулся. Почему я сегодня не сказал жене, что мы расстаёмся? Ах, да – разговор не для середины ночи. Завтра скажу. Но до завтра надо ещё дотянуть. Как же ей тяжело сейчас, моей девочке, бороться одной! Только не засыпай, прошу тебя. Это так трудно и ты так устала, но не засыпай, пожалуйста! Дыши! Дыши из последних сил. Не засыпай! Я выпрямил спину с намерением не заснуть. Согревал телефон в ладони, ожидая сообщения. Проходил час за часом, а он всё молчал.

В какой-то момент у меня перед глазами возник пазл. Картинка необычайной красоты из фигурок сложной и замысловатой формы. Что это? Джунгли? Блики тропического солнца на диковинных ярких цветах. Между деревьями стелется тропка, усыпанная упавшей листвой и сухими веточками. По ним бегут крупные блестящие муравьи. Я беру фигурку причудливых очертаний и она сама идеально вписывается в предназначенное для неё место. Мне не приходится прикладывать никаких усилий, чтобы находить нужные фрагменты. Потом ещё одну. И ещё. Всё собирается само. Какое же это удовольствие собирать такой пазл! А вот пролетела дивной красоты птица. Стоп! Так не должно быть. Ведь пазл – это статичное изображение. В нём не бывает движущихся элементов. Ну, да! Пернатая тут же замерла в полёте, как только я взял эту дольку картинки в руку и вложил на место. А вот и пение какой-то экзотической птицы. Ну, это уж точно невозможно. Если остановить движущуюся картинку, то мы получим фото, стоп-кадр. Но если во время звучания музыки нажать кнопку «стоп» или «пауза», то звуки просто умрут, перестанут существовать.

И тут я догадался, что я сплю. А пение птицы – это звонок Машенькиного телефона. Я попытался ответить движением пальца по экрану. Но рука предательски затекла и онемела. Я не мог ей пошевелить! Перехватил из бесчувственных пальцев правой руки трубку в левую. Но когда ответил, связь уже прервалась. Я набирал вызов много, очень много раз. Но ответа так и не дождался.

Длинный выходной

Андрей Иванович Кобыла – мужчина средних лет, учёный, преподаватель и приличный семьянин собирался провести длинные выходные в Карелии. Фамилией своей он не тяготился. Скорее наоборот – считал, что происходит она от первого известного в истории предка царского рода Романовых. Хотя установить это достоверно ему не представилось возможным. С детства кропал стишки. Поступил на филфак. Увлёкся палеолингвистикой. После университета стал заниматься ей всерьёз. Познакомился с трудами Льва Гумилёва. Новой областью его интересов стал этногенез. Языкознание продолжало оставаться для него основным инструментом научного поиска. Но в нём уже было тесно. Оно давало ответы на незначительную часть вопросов – в какой период и как одни языки трансформировались в другие. Но где именно это происходило как правило оставалось за кадром. Не оставляло ощущение, что ходишь по подземному лабиринту в кромешной мгле. У тебя есть только спички. Ты зажигаешь их одну за другой, пытаясь высветить путь к выходу, но они гаснут из-за влажного спёртого воздуха и нет никакой надежды выбраться оттуда. Он стал интересоваться археологией и на одной из конференций познакомился с девушкой – молодым специалистом в этой области. Их общение оказалось продуктивным. Вышло несколько совместных статей. Потом они незаметно для себя поженились и незаметно вырастили дочь.

Использование научного аппарата археологии не создало предпосылок для прорыва. Всё та же зашоренность. Но только в своём роде. Вот – стоянка фатьяновцев. Есть артефакты и их датировка. Есть привязка ко времени и к месту. Понимание связи с другими местами обитания носителей этой культуры. Но какой конкретно народ здесь жил и на каком языке он говорил – чаще всего убедительных ответов на эти вопросы найти не удаётся. Всё то же блуждание по тому же лабиринту. Только не со спичками, а с зажигалкой. Бродишь, ищешь выход пока горючее в зажигалке не закончится. Не хватает в инструментарии какого-то важного звена.

Пока дочь подрастала, появилась надежда на быстро развивающееся направление в науке – генетику. Андрея и его жену охватила эйфория – наконец-то пазл сложится. Теперь по-любым останкам в любой культуре можно будет провести типирование и определить принадлежность образца к одной из гаплогрупп. И тогда мы будем знать всё и про всех. Секретов не останется совершенно. Все загадки будут разгаданы разом. Не удивительно, что они оба мечтали, чтобы их ребёнок посвятил себя этой спасительной для всех смежных наук области исследований. Так и случилось. Дочка с отличием закончила биофак МГУ и стала ярким и перспективным молодым представителем этой отрасли знаний. Каково же было их разочарование когда, получив ответы лишь на небольшую часть вопросов, они столкнулись с ещё большим количеством новых проблем и загадок. Теперь это было похоже на блуждание по лабиринту с ярким прожектором, работающем на мощном аккумуляторе. Видно каждую капельку воды на сводах и мельчайшие трещинки на стенах но… лабиринт не перестал быть лабиринтом. А поиск выхода из него не стал проще.

Осень в Карелии – это больше, чем осень. Тишина, покой и умиротворение. Особенно вдали от больших городов. Сюда, в эту старинную усадьбу Андрей с семьёй приезжает довольно часто. Отреставрированный особняк дореволюционного царского вельможи приспособлен под мини-гостиницу на несколько номеров. Метровой толщины кирпичные стены на цоколе из гранитных глыб стоили при строительстве огромных денег. Но и простоит такой дом не одно столетие. Метров сто по лесной дорожке до чистейшего тёплого озера. Что может быть лучше чем, взяв вёсельную лодку, провести несколько часов с удочкой один на один с неподвижной картинкой природы и за всё время не услышать никаких звуков кроме свиста крыльев изредка пролетающей над тобой утки.

После долгой утомительной дороги так приятно было бы прогуляться вокруг озера перед ужином. Но погода внезапно стала портиться. МЧС застучал эсэмэсками. Откуда-то из Северной Атлантики циклон вдруг приблудился в это захолустье.

Полетели сорванные порывом ветра ещё зелёные свежие листья и чешуйки сосновой коры. Андрей закрыл массивную створку дубовой оконной рамы, которую только что отворил, чтобы проветрить номер.

– Ладно, завтра. Всё завтра. Пойдёмте ужинать – скомандовал он жене и дочери.

Они спустились по витой каменной лестнице в просторную гостиную-столовую с камином, отделанную с элементами замкового стиля. Других постояльцев не было. Странно. Обычно в это время года по выходным здесь не бывает свободных номеров. Начался ливень. Разыгралась настоящая буря. С громом и молниями. Мощь этих стен создавала ощущение безопасности и это усиливало романтическое настроение. Они сидят в старинном интерьере втроём – три родных и по-настоящему близких человека, три единомышленника и коллеги. Андрею хотелось, чтобы это длилось подольше. Официантка сообщила, что настоящая непогода вот-вот только начнётся. По этой причине все, кто забронировал номера, предпочли переждать её в городе.

И, действительно, вскоре буря переросла в настоящий ураган. Грохотало словно кто-то пригоршнями швыряет щебень в огромный барабан. А в следующую секунду он неумелой рукой смычком проводит сразу по всем струнам скрипки – с таким звуком падала сосна. И вот во время этого разгула в холле что-то зашебуршало и кто-то затопотал. Андрей выглянул и увидел, что ввалились два человека. Два мужчины в спортивных промокших костюмах. Один полный, низкого роста постарше. Второй – высокий, спортивного телосложения, лет сорока на вид. Они отправились в свой номер – отнести вещи и переодеться.

Когда они спустились в гостиную и расположились за соседним столиком, Андрею удалось рассмотреть их чуть детальней. Младший в джинсах и рубашке. С короткой аккуратной стрижкой, прямым длинным носом и карими глазами. Старший – в брюках и вязаном джемпере. На голове – еврейская кипа. Выражение их лиц, да и сами черты не оставляют сомнений – это отец и сын.

Едва Андрей успел разглядеть вновь прибывших как свет погас. Некоторое время все сидели в полной темноте, пытаясь сообразить, что бы это могло означать. Через минуту подошла девушка-официант и сообщила, что где-то в лесу, вероятно, упавшим деревом порвало провод линии электропередач и что такое бывает достаточно часто. Но, к сожалению, у них в настоящий момент электрогенератор находится в ремонте. И что совпадение двух этих событий происходит впервые. Но у них есть плиты, работающие на живом огне, так что голодным никто не останется. Она поставила на большой круглый стол массивный бронзовый канделябр с множеством свечей и предложила пересесть всем за него.

– Ну, что ж! Давайте знакомиться… – начал Андрей по праву первоприбывшего когда все расселись. – Меня зовут Андрей Иванович. Преподаю филологию в университете. Это моя жена Наталья. Археолог. А это наша дочь Вероника. Она только что с отличием закончила биофак МГУ и скоро покинет нас всерьёз и надолго. Собирается переехать в Америку. Там, видите ли, условия для работы намного лучше.

– Леонид Абрамович Капельмейстер. – представился в ответ человек в кипе. – Капельмейстер это моя фамилия, а не профессия. А по профессии я адвокат общей практики. Специализируюсь на бракоразводных и наследственных делах. Так что обращайтесь.

Все засмеялись. Стало понятно, что с юмором у него всё в порядке и скучно, вероятно, не будет.

– А это мой сын Григорий. – продолжал Леонид Абрамович – он военный моряк. Командир большого корабля. А какого – не скажу. Малознакомым людям у них не принято рассказывать такие важные вещи.

– Так в чём же дело? – подхватил Андрей. – предлагаю сейчас же познакомиться поближе. Мы выпьем с Григорием Леонидовичем на брудершафт и перейдём на «ты». Принимается?

– Принимается – улыбнулся в ответ Григорий. Андрей жестом подозвал официантку.

– Принесите нам граммов триста водки "Русский Стандарт". Похолоднее, пожалуйста, если холодильники ещё не потекли.

– А мне – сто пятьдесят водки "Кауффман" – добавил Капельмейстер-старший.

Андрей с удивлением посмотрел на него: "Русский Стандарт-то, мол, чем плох?" Потом, словно догадавшись о чём-то, произнёс почти про себя: – Ах, ну да.…

– Ну, да… Ну, да, Андрюшенька. Вот именно поэтому… – ответил Леонид Абрамович.

Графинчик с русской водкой опустел мгновенно. Но вскоре на столе уже стояла литровая бутылка "Русского Стандарта" с широким устойчивым дном. Андрей с Григорием выпили на брудершафт и сразу же перешли на "ты". Филолог намеренно вёл разговор в раскрепощенном до развязности стиле. Отчасти для того, чтобы подчеркнуть и на контрасте оттенить свою "рафинированную" интеллигентность. Но по большей части потому, что это позволяло спровоцировать собеседника и заставить его раскрыть самые потаённые места своей натуры. Для этого он старался казаться чуть более пьяным, чем был.

– Гриша, а поехали завтра со мной на рыбалку. Здесь такая шикарная рыбалка. Снасти для тебя у меня найдутся.

– Извини, но мне в субботу рыбачить нельзя. – ответил моряк.

– Ты что, хасид, чтобы соблюдать шаббат? – напирал Андрей.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 10 форматов)